Отправляет email-рассылки с помощью сервиса Sendsay

Информбюро имени Товарища У

Подписаться Бесплатная «Серебряная» новостная рассылка . Подписчиков 331 RSS
←   Март 2003   →
 1
 2
 3
 4
 5
 6
 7
 8
 9
10
11
12
13
14
15
16
17
18
19
20
21
22
23
24
25
26
27
28
29
30
31


За последние 60 дней ни разу не выходила


Сайт рассылки: http://www.tov.lenin.ru
Открыта: 16-03-2001
Адрес автора: culture.people.war2001-owner@subscribe.ru

Автор
Товарищ У

Статистика

331 подписчиков
0 за неделю
←   Все выпуски   →

Информбюро Товарища У --- Невольник бесчестия. Часть I


Информационный Канал Subscribe.Ru

Невольник бесчестия
Запоздалое послесловие к круглой дате

  На Октябрьскую Революцию с замечательными тактом и деликатностью хозяева жизни крутили по TV «Собачье сердце». Фильм, надо сказать, сделан очень хорошо, ничего лишнего, просто балет, а не фильм. Вглядываясь в Шарикова, я размышлял, кого так напоминает этот бойкий гражданин? Надутый глупыш Киселев заявил как-то, что Шариков — двойник Анпилова. Недалекие и малоизобретательные СМИ радостно растиражировали это замечание и долго потом Шариковым Анпилова дразнили. Сравнение, конечно, лежит на поверхности, не любил товарищ Булгаков пролетариат; и все же особого сходства, ни физического, ни метафизического, между Шариковым и Анпиловым не было. Куда больше Шариков напоминал кого-то другого.

Прозрение пришло ближе к концу картины. В широкополой шляпе и кожаном пальто, засунув руки в карманы, Заведующий Отделом Очистки целеустремленно топал по грязному снегу, направляясь к подвалу, в котором засела очередная кошка. Вспомнился похожий эпизод из культового советского фильма «Место встречи изменить нельзя». Вот так же целеустремленно, в таких же чудесных шляпе и пальто, руки в карманах, топал по грязному снегу, направляясь к подвалу, в котором засела Кошка Черная, знаменитый следователь МУРа Глеб Жеглов, блестяще сыгранный народным любимцем Владимиром Высоцким.

Все протестует во мне, когда я начинаю об этом писать. Меньше всего я хочу принизить Высоцкого, который был и остается, перефразируя товарища Сталина, лучшим и талантливейшим поэтом эпохи семидесятых. Прочие, с позволения сказать, поэты этой эпохи были просто плесенью. Кроме того, Высоцкий был смелым человеком, не боявшимся говорить то, что считал правильным. Это редкое явление для любой эпохи.

Почему же Шариков?

Булгаков, сам, наверное, того не подозревая, открыл символичнейшее явление. Ошибочно связывать шариковщину с пролетариатом или с буржуазией, как это делают контуженые марксизмом совково-постсовковые критики. Шариковщина есть прежде всего тотальная неспособность принятия каких-либо принципов и авторитетов, духовных ли, светских ли, моральных. Именно неспособность принятия, а не тотальное отрицание. Шариковым может быть не только алкаш Чугункин, но и достаточно образованный и обеспеченный человек. Шариковщина не обязательно должна быть невежественно-агрессивной, как в повести (кстати сказать, агрессивность самого Шарикова была во многом обусловлена агрессивностью создавшего его профессора): бывает шариковщина трусливо-вкрадчивая, a la Эльдар Рязанов, бывает фальшиво-пафосная, a la Евтушенко… Всех видов не перечислишь, да и не ставим мы здесь перед собой такой задачи.

Владимир Высоцкий, как всякий талантливый человек, был многогранен и неоднозначен. Шариков — только одна его ипостась. А ведь в нем жил и Гамлет, и Маяковский, и Дон Кихот, и Санчо Панса… О шариковщине Высоцкого вообще было бы некрасиво писать, если бы не…

Если бы не.

Дело в том, что именно эта ипостась Владимира Семеновича была буквально поднята на знамя во времена не столь отдаленные. Для чего и кем была поднята — теперь ясно уже почти всем. Ум, честь и совесть советского человека должны были быть необратимо загажены. С этой задачею с блеском справились. Семеныч помог.

В своих блатных и приблатненных песнях он стал добровольным глашатаем циничной урлы, узаконив блатату в глазах обывателя (см. по этому поводу исчерпывающий текст К. Крылова ). Через Высоцкого обыватель причащался к уголовщине и привыкал восторгаться ею. Нужно сказать, что мафиозность советского общества была далеко не такой невинной, как это кажется из времени абрамовичей. Телефонное право, блат, крепко сколоченные местечковые мафийки, пресловутое «не подмажешь, не поедешь». Не все песни Высоцкого были блатными явно; многие из них просто представляли подобные отношения между людьми как единственно возможные и даже единственно правильные.

Сидели, пили вразнобой
Мадеру, старку, зверобой,
И вдруг нас всех зовут в забой до одного:
У нас стахановец, гагановец,
Загладовец, — и надо ведь,
Чтоб завалило именно его.

Он в прошлом младший офицер,
Его нам ставили в пример,
Он был, как юный пионер, всегда готов,
И вот он прямо с корабля
Пришел стране давать угля, —
А вот сегодня наломал, как видно, дров.

Спустились в штрек, и бывший зек,
Большого риска человек,
Сказал: «Беда для нас для всех, для всех одна:
Вот раскопаем — он опять
Начнет три нормы выполнять,
Начнет стране угля давать — и нам хана.

Так что, вы, братцы, — не стараться,
А поработаем с прохладцей —
Один за всех, и все за одного».
...Служил он в Таллине при Сталине,
Теперь лежит заваленный,
Нам жаль по-человечески его...

Какая прелесть. Трудно представить себе Лермонтова, пишущего подобное стихотворение: «Он в прошлом младший офицер, его нам ставили в пример, слуга царю, отец солдатам, да жаль его — сражен булатом…» В противостоянии человек-толпа художник, как правило, занимает сторону человека. Как видим, Высоцкий далеко не всегда эту сторону занимал.


Продолжение следует

Готовый всегда к услугам Вашим, Товарищ У
http://www.tov.lenin.ru
comrade_u@tut.by
http://subscribe.ru/
E-mail: ask@subscribe.ru 		Отписаться
Убрать рекламу
В избранное