13/  22.08.07

НОВОСТИ МХШ

Шпионский клуб: деньги и призвание

18 июля состоялась встреча членов шпионского клуба. Тема встречи: «Деньги и призвание». В кругу обсуждаемых вопросов были следующие:

• Всегда ли и всем нужно заниматься «любимым делом»? Важно ли, чтобы любимое дело и основная работа (профессиональная деятельность) совпадали?
• Насколько существенно для нас противоречие между работой (основной деятельностью), которая приносит нам «хорошие» деньги, и деятельностью, которая, как нам кажется, является нашим призванием, но гарантированного дохода в данный момент не приносит?
• Возможно ли, чтобы самая любимая работа или увлечение приносили нам также и «достаточное» финансовое вознаграждение? Каковы субъективные критерии «достаточности»?
• Значимость социальных проектов в нашей жизни. Могут ли социальные проекты приносить доход, и в какой мере это определяет наше участие в них?
• Профессиональная деятельность и смыслы. Возможно ли удерживать и воплощать собственные смыслы (ценности, принципы, цели) на «нелюбимой» работе.

Итоги встречи – в следующем выпуске.

ИДЕАЛЬНЫЙ ШПИОН

Совершенно необходимым для шпиона (и не только) является умение задавать вопросы, что бы анализируя получаемые ответы приблизиться к желанной информации. Люди всегда любили спрашивать и интересоваться, некоторые люди готовы давать ответы, причём не обязательно на заданный вопрос. Скорее всего, первое интервью состоялось ещё в Раю, когда Адам (который был первым во многих отношениях) спрашивал самого Бога:

– Что находится за пределами Рая?
– Чем нам заниматься: преимущественно сельским хозяйством или развивать и другие навыки?
– Что нам делать с излишками фруктов?
– Не мешает ли Вам пение моей жены ранним утром или слишком поздним вечером?
– Следует ли мне быть с ней построже?
– Бывает ли Вам скучно?
– Нравимся ли мы Вам?

Вполне возможно, что именно в это же время в другом конце Рая параллельно свою серию вопросов задавал Змей Еве:

– Не считаете ли Вы, что ваш рацион в отношении разнообразия фруктов можно было бы и расширить?
– Легко ли Вы относитесь ко всему новому, особенно необычному и странному на первый взгляд?
– Находите ли Вы время для занятия собой и только собой?
– Случается ли вам (с Адамом) скучать?
– Интересно ли Вам будет узнать, что находится за пределами Рая?

С тех времён количество задаваемых вопросов только выросло. Относительно их качества тоже произошли определённые изменения. В любом случае людям по-прежнему нравится читать, слушать, смотреть интервью с интересными людьми. В дальнейшем и мы намерены обратиться к этому занимательному жанру и начинаем со своего шпионского окружения…

Итак, интервью с Виталием Колесником:

Собственно, интервью у Виталия Колесника было взято в двух разных форматах: изустно, при личной, довольно сумбурной (сказалась проблема нехватки времени с обеих сторон)) беседе и в виде письменных ответов на те же вопросы. Первый способ, на мой взгляд, отличает привлекательность живой речи, а второй, несомненно, характеризуется продуманностью и приятным лаконизмом суждений. В любом случае, мне понравились оба варианта общения.

Кирилл Кретов: Как ты считаешь - сильно ли ты изменился за последние годы?

Виталий Колесник: Думаю, был определенный скачок в 2005 году, когда я начал вести блог, тренинги и некоторые другие проекты. Но в целом, насколько мне удается себя оценивать, за последние 17 лет изменения были постепенными.

К.К.: Как ты думаешь - есть ли определённые законы в личностном развитии человека? Какие то необходимые этапы, общие правила?

В.К.: Не думаю, что возможно выведение какой-то типичной схемы эволюции личности. Слишком много различий между людьми - как минимум у каждого своя, уникальная личная история. Путь человека - это по большей части сталкинг по неизвестной и сильно пересеченной местности. Собственно, это, пожалуй, и есть общее правило)

К.К.: Насколько для тебя важно достигать поставленных целей?

В.К.: Поставленные цели - это всего лишь ориентиры для того, чтобы начать движение в каком-то более-менее правильном направлении. Реальная местность может оказаться в процессе сталкинга намного богаче и интереснее, чем наши представления о ней.

К.К.: Что для тебя сейчас важнее: сосредоточенность на одном-двух проектах или же поддержание большого «круга интересов»?

В.К.: Для меня важно поддерживать максимально широкий круг интересов и вести большое количество проектов, которые работают на одни и те же задачи и друг на друга. Центробежная и центростремительная силы должны быть достаточно интенсивными и при этом уравновешивать друг друга.

К.К.: Что сейчас наиболее интересно? В бизнесе? В духовной сфере? Вообще?

В.К.: Интересна связь между бизнесом и духовной сферой. В сегодняшнем бизнесе все важнее становятся такие составляющие, как видение и отношение к людям. А эти вещи не продаются в супермаркетах. В том числе, кстати, и в духовных супермаркетах)

К.К.: Твои предположения и прогнозы на несколько лет вперёд: наиболее востребованные области знаний и деятельности?

В.К.: Востребованы не области знаний, а люди, владеющие определенным набором качеств и навыков.

К.К.: Что тебя радует в последнее время?

В.К.: Меня радует все, кроме политики.

К.К.: Как удаётся решать (удаётся ли?) проблему нехватки времени? Насколько важны для тебя моменты чистого созерцания, уединённости?

В.К.: Решать чаще всего удается, двумя путями: самурайско-дзенским подходом к деятельности и применением различных методов управления вниманием. Моменты созерцания важны, если удается избегать “занятий созерцанием”, потому что созерцание - это не занятие, не деятельность, а ее антипод.

К.К.: Намерен ли ты (не обязательно в ближайшее время) как-то обобщить и целостно оформить свой опыт и мысли в письменном или ином виде?

В.К.: В ближайшее время не намерен, а в будущем - вполне возможно.

К.К.: Как ты представляешь свой «идеальный» день через год? Деятельность, интересы, состояние духа?

В.К.: Пожалуй, я не очень его себе представляю. Вероятно, по смыслу я буду делать то же, что делаю сейчас. А вот форма, скорее всего, поменяется.

К.К.: Как часто ты замечешь проявления «другого» (высшего) мира в нашей «обычной» жизни?

В.К.: Высший мир и обычная жизнь переплетены столь тесно, что я не знаю, где заканчивается одно и начинается другое.

Аудиозапись интервью будет доступна для прослушивания через некоторое время в разделе Клуб.

ЗАСАДА

Йоги не возмущаются

Когда участники Клаба с некоторым обыкновенным запозданием занимают свои места на игисповских стульях, Виталий Колесник предлагает всем собравшимся немного рассказать о себе – иногда обычным, а порой и каким-нибудь креативным образом.

На одной такой недавней встрече я, благодаря процедуре знакомства, с удивлением обнаружила, что практически все собравшиеся занимаются йогой, а большая часть – проявляет интерес к духовности в том или ином ее виде.

«Йогов» становится все больше и больше. Йогой занимаются фрилансеры, обладатели творческих должностей, управленцы и владельцы компаний. И тех и других на это увлечение главным образом сподвигают тревога и неизвестность, плохое здоровье, сложности в отношениях, отсутствие смысла. Собственно говоря, те же обстоятельства, которые сподвигают людей с зависимым поведением (в некотором роде, всех нас)) проявлять свое зависимое поведение в стремлении обрести предмет зависимости и поддерживать с ним тесную зависимую связь.

Впрочем, надо признать, что для профессий, связанных с креативом – включая управление – нечто йогоподобное действительно имеет смысл. Не даром Индия преуспевает со своим креативным менеджментом, а психологи, исследующие творческие процессы, тяготели к соответствующим транс-географическим территориям (правда, некоторые из них одновременно были разведчиками, вроде немецкого исследователя Вольфганга Келлера, который во время Первой мировой войны был интернирован на остров Тенерифе, где завёл первую в мире колонию обезьян, чтобы ставить перед ними творческие задачи и побуждать принимать решения).

Влечение к духовному существовало всегда, как и социальные тренды в этой области. (Попробуйте указать в графе «вероисповедание» - а такие анкеты иногда встречаются на нашем жизненному пути – что вы, к примеру, язычник. Иное дело быть буддистом или сайентологом, не говоря уже о более традиционных вероисповеднических ориентациях). Вот и теперь йога оказалась трендом. Не говорите мне, что это уже было в 70-е – тогдашняя йога была веселой и жизнерадостной, человеколюбивой и общительной. Кстати, мне в детстве попалась одна такая самиздатовская брошюрка американской авторши, предоставив мне ряд здоровьеукрепляющих возможностей по части асан и дыхательных изощрений. Повезло мне позднее и с тренером по карате (кекусинкай) – он был уверенным в себе, веселым, образованным человеком без идеологических заморочек и нудностей.

На мой взгляд, нынешнее увлечение йогой (или христианским аскетизмом) в большинстве случаев сопряжено с неспособностью устанавливать и поддерживать живые человеческие отношения. С точки зрения Олега Мосеева, йога становится нужна людям в первую очередь для того, чтобы «укротить», подчинить себе непредсказуемость, неизвестность (кстати, про нелюбовь к неизвестности мы уже писали) и тревогу мегаполиса. А также, чтобы обрести и поддерживать ощущение личной значимости – в этом же самом мегаполисе, в котором легко раствориться, потерять себя со всеми своими особенностями и уникальными намерениями. А что вы думаете на этот счет?

«ШЕПОТ ПАПОРОТНИКА»*

Фрагменты шпионского романа
* Авторские права защищены

Глава 11

15 апреля
Одиннадцать часов утра

Опять за окном бледный кисель, еще гуще; повалявшись с полчаса, я все же собрал свою волю в кулак и дотащился до окна, дабы узреть сухой асфальт и припозднившегося дворника, который, флегматично шурша метлой, гнал тучку пыли в сторону соседнего подъезда. Кисель я не люблю – уж больно безликая во всех отношениях субстанция, пусть и полезная для здоровья. Со здоровьем у меня сегодня не очень – болит горло и знобит. Вчера вечером, переступив порог своей квартиры и не успев снять пальто, я понял: что-то здесь не так. Так и оказалось – отключили отопление из-за какой-то аварии; всю ночь стоял собачий холод. Сейчас вроде получше, осторожно щупаю батарею под подоконником – горячо. Но поздно. Отклеившись от подоконника бреду на кухню, чтобы как-то исправить ситуацию. Виски или лимон – я выжимаю в чай половинку лимона и несу его в спальню, чтобы выпить, когда он немного остынет. На постели валяются скомканные простыни и одеяла, которые я повытаскивал из шкафа среди ночи – на душе примерно так же. Вообще-то именно сегодня я собирался немного прибраться и съездить в Ашан за продуктами. Выпиваю свой лимонно-чайный концентрат и, пошарив рукой за спиной, тащу на себя одеяло. Все равно мне холодно; небось, температура поднимается. Лежу с закрытыми глазами и думаю о жизни.

Поток моих несвязных размышлений прерывает звонок. Поначалу я отказываюсь тащиться в прихожую за оставленным на комоде мобильником. Через пять минут он вновь принимается верещать.

- Йорг? – недоверчиво вопрошает Анастасия, когда я, смирившись с судьбой, приветствую ее (судьбу?) осипшим голосом.

- Угу, я, кто же еще.

- А почему у тебя голос такой?

И тут же, не дожидаясь ответа  –

- А что ты сейчас делаешь?

Базовый интерес поначалу чуть замешкался, но тут же рванул вперед, отпихнув локтями случайного конкурента – этого навыка ей не занимать. «Болею», - отвечаю я.

Только я задремал (чувствую себя все более омерзительно), и вновь звонит телефон – теперь это Глеб. Цыплаковская его донимает звонками на мобильник. Потеряла, девушка, контроль – так и швыряет ее из стороны в сторону. Со всеми переругалась, а теперь хочет, чтобы Глеб вытащил ее из дерьма – то бишь, твердой рукой остановил ее компульсивно-деструктивное поведение. Отвадил нападать на коллег и отговорил от лишенного всякой искренности желания уволиться. В иной раз я, быть может, только порадовался – недолюбливаю истеричек – но сейчас мне ее увольнение совсем некстати. Вполне возможно, жук все заготовил под нее: ни к чему портить игру, затягивая время. Впрочем, надо будет воспользоваться ситуацией и отследить реакции – не попытается ли кто рвануть к финишу до старта…

Через пару часов опять звонок – на этот раз в дверь. Вылезать из постели совсем не хочется, но я мужественно встаю и, облачившись в халат, иду открывать. В стоячем положении моя простуда (или это грипп?) проявляется во всей красе – кружится голова и ломит кости. На мгновенье задерживаюсь у зеркала – лицо у меня немного красное, глаза блестят, волосы топорщатся во все стороны.

- Ну и видок у тебя, - говорит Анастасия и одной рукой протягивает мне пакет с продуктами, а другой опирается о стену, готовясь снять сапоги. – Я тебе колдрекс купила.

Я молча заглядываю в пакет – лекарства  стараюсь не употреблять по мере возможности, но среди еды может оказаться и что-нибудь полезное. Отчего женщины в последнее время пытаются меня накормить? Еда в пакете ерундовая – консьюмеристская отрава. Быть может, у кого-то от этого повышается качество жизни, удовлетворяются базовые потребности, повышается самооценка и растет самопринятие – кто знает, но я и сам неплохо готовлю (или нахожу места, где неплохо готовят) и предпочитаю выбирать исходный материал собственноручно. На счастье, моя навещательница догадалась купить клюквенный сок, лимоны и более-менее сносные йогурты – на сегодня мне этого хватит, а дальше будет видно.

Настя беглым взглядом окидывает прихожую и, видимо, не обнаружив особых изменений, привычным движением вытаскивает свои тапочки из моего комода. Я привык обнаруживать ее в деловом костюме – встречаться в выходные мне было недосуг – а сегодня она в джинсах и в какой-то необычной футболке.

- Спасибо, ты тоже выглядишь замечательно, - приветствую я свою бывшую подругу, - проходи на кухню, а я ненадолго в душ.

Она что-то недовольно бурчит себе под нос насчет кухни и все же покорно отправляется в указанном направлении, прихватив пакет, который я немного поизучал, а затем опустил на пол. Я же обнаруживаю, что чувствую себя намного бодрее. Оставшаяся часть дня проходит в незатейливых чаепитиях на моей постели (правда, время от времени Анастасия приносит себе немного консьюмеристской еды на тарелочке). Чтобы избежать расспросов и беспокойных разговоров, я включил телевизор, и мы молча смотрим то да се, переключая каналы. Немного бестолковое времяпровождение, конечно, но для простуды – в самый раз.

- Пора спать, - говорю я в начале двенадцатого и выключаю телевизор. Настя ненадолго покидает спальню, возвращается, неся в руках половину своей одежды, кое-как пристраивает ее на стуле поверх моего халата, и, поделав что-то со своими волосами, молча пристраивается возле меня. Я допиваю остатки чая с медом и лимоном и выключаю свет. Меня пробивает пот – озноба нет и в помине – похоже, к понедельнику все будет в порядке. Нащупываю в темноте свою подругу и, прижавшись к ней спиной, засыпаю.

В офисе я появился с небольшим опозданием – затянувшийся завтрак в кафе внизу – и как только выяснил, что новых странностей и неприятностей пока не произошло, с воодушевлением взялся провоцировать своих коллег.

- Да нет, что ты, - воспротивился Лебедев, смешно задвигав бровями, - увольнение – это несерьезно. Видно ведь, что у нее просто крыша поехала. Вот если бы она меня шантажировала своим увольнением – тогда да, я бы враз ее уволил. Главное, чтобы это закончилось поскорее, и все нормально продолжали работать, включая Марину.

Откровенно и по существу. Директор мне доверяет: прошлогодний коучинг – когда мы оба делали вид, что ловим рыбу – сделал свое дело. Забавные у него представления о шантаже – лично я убежден, что Марина сейчас только этим и занимается. Просто цель у нее в данный момент не сопряжена с повышением зарплаты, потому Лебедев не придает ее капризам большого значения.

Заполучив более-менее ясное впечатление от краткой беседы с руководством, направляюсь к Лобову.

- Да уволить ее давно пора, истеричку. Ни денег, ни идей не приносит, только вопли да сопли, - свое мнение коммерческий директор подытоживает небольшой матерной тирадой и вновь утыкается носом в автомобильный журнал – отсутствие приязни у нас взаимное. Потому-то мне так неприятно, что наши взгляды на увольнение Цыплаковской совпадают.

Глеб еще не вышел из роли спасителя, в которой я обнаружил его в субботу, он тоже против увольнения. А ведь ему хуже всех – это его она донимает своими «воплями и соплями». Возможность прямиком задавать вопрос типа «как вам вся эта бодяга с увольнением Цыплаковской?» исчерпана; с остальными сотрудниками беседы носят более затянутый и околичный характер.

Маховников – сегодня он в ярко-желтой рубашке и отрешенным выражением лица – считает, что без Цыплаковской, которая «держит весь рабочий процесс», все пойдет наперекосяк. Это он, скорей, про свою судьбу обмолвился, которая у него слилась с рабочим процессом.  Галина Львовна разговаривала со мной, не поднимая глаз от бумаг, которые разбирала на своем столе. За полчаса до нашего разговора ей пришлось соединить меня с Настей – та звонила, чтобы воспользоваться подвернувшимся поводом и расспросить меня о здоровье. А заодно поинтересоваться, когда мы встретимся, чтобы поужинать вместе – я пообещал Насте совместный ужин на этой неделе, чтобы, так сказать, расплатиться за ее заботу, даже если она не позволяет себе догадываться о мотиве моего обещания. Я поставил ее в известность о своем насморке (уже то хорошо, что нос все-таки дышит) и небольшом кашле. На самом деле я неплохо себя чувствую. И хотя Галина Львовна высказалась за перевоспитание, а не за увольнение, ее позиция тяготеет к кратковременной ангажированности. Секретарше Юле, судя по всему, абсолютно все равно – в субботу она идет на свадьбу к подруге. Остается побеседовать с Залученовым – сотрудники нижнего этажа не в счет – Залученов считает, что выздоровел и соберется выйти завтра на работу.

Лобов и Маховников – эти двое во время разговора ходили по нетоптаной земле. Когда проработаешь с людьми бок о бок какое-то количество месяцев, вольно или невольно усваиваешь все их тропинки и дорожки – наборы жестов и интонаций, способы реагировать на раздражитель, способы вызывать раздражение и прочее. Все это откладывается в голове, и любое отклонение тотчас фиксируется – к примеру, таким утверждением: «Что-то ты сегодня какой-то не такой». Сегодня, когда я подвожу их к теме Марининого увольнения, они становятся какими-то не такими, и это для меня важно.

После второго завтрака в кафе (Галина Львовна упорствует – на меня не глядит) снисходит вдохновение, и я, предвкушая забаву, набираю номер Смоловской.

- Добрый день, Вероника, могу я с Вами посоветоваться? - сегодня мне нравится быть наглым, - что вы думаете о возможном увольнении одного из наших специалистов?

- Вы о том, хватит ли вам духу уволиться с нелюбимой работы, или о том, возможно ли вас уволить без выплаты компенсаций?

Зачем она так. Я люблю свою работу.

- Вы всегда цитируете Экзекютив, когда к вам обращаются за консультацией? Я спрашивал не о себе, а о вашей будущей подопечной.

- Ах да, простите, вы же говорили о специалисте… Речь идет о Цыплаковской? – произносит она полным уверенности тоном.

Интересно, это вредность – следствие догадливости, или наоборот? Надо полагать, о нашем происшествии ей рассказал Лебедев. Не дождавшись ответа – я в размышлениях – Вероника сражает меня наповал следующим заявлением:

- Цыплаковскую вы в любом случае скоро уволите, но по другой причине…

Продолжение следует