Отправляет email-рассылки с помощью сервиса Sendsay

Скурлатов В.И. Философско-политический дневник

Рассылка закрыта

При закрытии подписчики были переданы в рассылку "Крупным планом" на которую и рекомендуем вам подписаться.

Вы можете найти рассылки сходной тематики в Каталоге рассылок.

←   Апрель 2009   →
 1
 2
 3
 4
 5
 6
 7
 8
 9
10
11
12
13
14
15
16
17
18
19
20
21
22
23
24
25
26
27
28
29
30
Автор
Скурлатов Валерий Иванович

Статистика

346 подписчиков
0 за неделю
←   Все выпуски   →

Скурлатов В.И. Философско-политический дневник Александр Яшин у истоков Университета Молодого Марксиста


Александр Яшин у истоков Университета Молодого Марксиста

Наконец-то выписался из больницы, буду долечиваться дома. В последние дни сбились настройки СкайЛинка - и оказался отрезанным от Интернета. Текстов подготовил много, постараюсь наверстать. Для начала - земетка мемуарного плана.

Задумка полвека назад была примерно такая же, как сейчас. Сталинский режим, как ныне путинский, зажимал низовую инициативу, и творческо-предпринимательские силы народа искали выход из тупика. Хрущев в борьбе со Сталиным не прочь был подыграть и возглавить тогдашнее социальное инноваторство, возник некий запрос сверху и снизу на новые идеи и новых людей. И я со своими немногими друзьями оказался востребованным. Ибо, как говорится, - «Хочите инноваций? – их есть у миня».

С высоких трибун провозглашалось, что надо обновить-освежить коммунистическое воспитание молодежи. Действительно, кондовость полностью доминировала, и от марксизма воротило, как при царе от Закона Божьего. Между тем Маркс и Ленин – не менее живые и яркие лидеры и мыслители, чем модные тогда в моём кругу Ницше и Фрейд, и постигать их – интеллектуальное и просто политическое удовольствие. Только что поступив в аспирантуру Института философии Академии наук СССР, решил взять реорганизацию системы комсомольского политического просвещения в свои руки. Мол, в Москве при ЦК ВЛКСМ создадим штаб и будем из него рассылать рекомендации, задания и инструктивные письма, а по всем республикам, краям и областям расставим своих людей, и идеологических секретарей и завотделами пропаганды комитетов ВЛКСМ включим в руководство местных филиалов УММ, и будем проводить с всесоюзным размахом впечатляющие массовые мероприятия и набирать очки. И свою оргструктуру сделаем влиятельной и будем добиваться взращивания сплоченной поросли самостоятельных сограждан, социальной опоры демократии и патриотизма.

Нас никто из начальства не знал, а без санкции руководящих идеологов ничего бы не получилось. Нас было трое – я, мой школьный друг Игорь Кольченко и креативный комсомольский работник и по призванию «профессиональный революционер» Юрий Луньков. И дружим мы, кстати, по сей день. И прорываться решили с помощью авторитетных творческих работников, писателей.

Дружили мы в ту пору (1962 год) с писателем Владимиром Дудинцевым, автором знаменито-прорывного «оттепельного» романа «Не хлебом единым» (1956). Владимир Дмитриевич уже успел попасть в опалу, однако многие связи сохранил, и мы посвятили его в свои планы, доверительно поговорили. Он сказал – «Поэт-фронтовик вологжанин Александр Яковлевич Яшин, человек граждански-активный и честный и всеми уважаемый, воспримет этот проект на ура и поможет по максимуму. Сходите-ка к нему, я его попрошу вас принять». Так мы оказались в квартире Александра Яшина (1913-1968) в Лаврушинском, если не ошибаюсь, переулке.

Александр Яковлевич действительно загорелся. Он был в полном восторге. Я объяснил, что приведу в Университет Молодого Марксиста таких светил современного творческого марксизма, как Эвальд Ильенков, Михаил Лифшиц, Юрий Давыдов, Пиама Гайденко и других корифеев из нашего Института, с которыми уже успел познакомиться. А также мыслящих преподавателей с гуманитарных факультетов МГУ и сотрудников академических гуманитарных институтов типа Института мировой литературы. В Литературном институте тоже у меня появились зацепки. Короче, не просто создадим площадку для встреч и дискуссий, но и дадим сотрудникам УММ идеологическо-политические полномочия, чтобы они стали законодателями духовно-творческой раскрепощенности.

Александр Яшин оказался к тому же политически-умудренным деятелем. Он хорошо ориентировался в расстановке идеологических фигур и стремился найти оптимальный путь к реализации нашего замысла. «Нужно, чтобы руководство комсомола дало вам зеленую улицу. А секретари ЦК ВЛКСМ очень прислушиваются к Лену Вячеславовичу Карпинскому, которого сейчас направили работать в газету «Правда». Позвоню ему – он поможет».

И Александр Яшин при нас позвонил Лену Карпинскому – «Тут у меня сидят трое чудесных ребят, предлагают дельную вещь, я полностью поддерживаю и буду помогать и участвовать, прими их, не разочаруешься, они метят в десятку».

Лен Вячеславович тут же пригласил к себе, внимательно нас выслушал, тоже пришел в восторг и сказал – «Есть в ЦК ВЛКСМ толковый секретарь Борис Николаевич Пастухов, он сам из Бауманки, очень прогрессивный и перспективный, ему ваши идеи должны понравиться, я ему сейчас позвоню, а вы оформите своё предложение на бумаге в виде Инициативной записки».

И мы пошли в ЦК ВЛКСМ к Борису Пастухову и обрели покровителей и единомышленников и стали собираться в Коммунистической аудитории МГУ на Моховой в самом центре Москвы, а затем нам выделили Октябрьский зал Дома Союзов. И наш УММ стал, пожалуй, самым видным эпицентром «шестидесятничества». И по всем республикам СССР и по всем областям России разъехались наши бригады и основали там филиалы УММ. И орговики подтянулись, и особенно эффективным оказался известный диссидент Алик Гинзбург, который взял на себя «черновую оргработу» - доставку из кинохранилища в Белых Столбах самых ударных современных западных фильмов, а также обеспечение явки приглашаемых гуру-мудрецов. И другие орговики понимали глобальность проекта и свой маневр при его реализации. Филиалы УММ стремительно организовывались в других странах по всему миру. Уже вырисовывался Интернационал инновационщиков, основывающийся на достижениях продвинутого обществоведения. Но у меня случилось головокружение от успехов, я обнаглел и зарвался, и Борис Пастухов не смог спустить на тормозах мой прокол с двухстраничным провокативом «Устав нрава» (1965).

Борис Пастухов очень уважал Лена Карпинского, не раз в этом убеждался. Я же, в свою очередь, очень уважаю Бориса Николаевича и считаю его своим благожелателем и наставником. Например, свой Интернет-дневник стал вести по его настоянию. Он встретил меня в коридоре Государственной Думы РФ в 2003 году и выслушал печальную повесть о наезде на меня путинской «диктатуры закона» и об объявлении меня в федеральный розыск. «Садись и пиши тексты! – почти приказал Борис Николаевич. – А иначе жизнь уйдёт в пустоту. Твои коллеги по УММ давно стали известными людьми – философами, культурологами, историками. А ты – жизненно не реализовался, один из неудачников. Поставь цель - каждый день пиши хотя бы по странице. Тебе же много лет! Можешь и не успеть высказаться. А твои тексты, которые я читал, - интересны. Пером владеешь, знания есть, мысли оригинальны. Садись и пиши! Не откладывай!».

Напутствия Бориса Пастухова воспринял самым серьёзным образом. И стал каждый день готовить заметки по давно продуманным мною темам. За шесть с лишним лет написано много, даже слишком – более семидесяти томов, если обработать и издать в бумажном виде. Зато испытываю творческое удовлетворение. И в плодотворности принципа «ни дня без строчки» убедился в больничной палате, когда в руки попалась книга – Александр Яшин. Дневники 1941-1945 (Москва: Советская Россия, 1977. – 192 стр.). Оказывается, наш друг и учитель с первого дня Великой Войны взял за правило записывать то, что с ним происходило, чему был свидетелем. Писал искренне, от души. Не подозревал о существовании этого человеческого документа, а когда Бог послал его мне, то прочел на одном дыхании и вспомнил энтузиазм Александра Яковлевича по поводу замысла УММ и понял, почему возник между нами «резонанс душ».



Поразительная книга! События в Ленинграде, Сталинграде, на Кавказе – как на ладони. Художественно улавливаются Яшиным мелочи-нюансы – а в них открывается суть. Полностью совпадает с образом войны, который сложился в 1941-1945 и у меня. Произошло как бы узнавание того, что мы, русские люди, в те годы пережили. Но Яшин старше меня, его опыт поколенчески несколько другой – тем интереснее. Внутренняя жизнь фронта и тыла без прикрас, но и без чернухи – то, что надо историку. Короче – не книга, а находка.

Сближает меня с Александром Яшиным любовь к Льву Толстому и к Андрею Платонову и вообще книголюбство и страсть к чтению. И постоянное обращение к Библии, к религиозным основаниям жизни – как свинья везде найдёт грязь, так и стремящийся к правде и вере человек везде найдёт святое, традиционно-завещанное. Александр Яковлевич Яшин в Дневнике постоянно подчеркивает, что является коммунистом, но быть искренним коммунистом – значит верить в высший идеал, точнее в одну из его ипостасей, и тем самым видеть родное в религии, в Русском Православии. Саможертвенность – вот суть Яшина и в творчестве, и в несении службы, и в бою.

Поэт склонен увлекаться, подставляясь под неприятности, как я с «Уставом нрава». Так, Александр Яшин в одном из стихотворений, написанном в блокадном Ленинграде, чуть ли не призвал уничтожать пленных немецких солдат, что вызвало резкие возражения со стороны партийного начальства и временное отстранение поэта от работы редактором фронтовой газеты (стр. 48). Не все литературные оценки Яшина я принимаю безоговорочно (например, иными глазами смотрю на творчество Михаила Пришвина), но все они возбуждают критическую мысль.

Ещё меня поразил честный рассказ о перипетиях личной жизни поэта. Действительно, тонкая и поучительная материя – отношения увлекающегося творческого человека с женщинами. Александр Яковлевич проявлял максимум порядочности к подругам, но сердцу не прикажешь, очень трудно найти подходящую пару, и нередко приходится довольствоваться эрзацами, страдать от взаимонепонимания.

Наконец, Александра Яшина на войне мучили туберкулёз, хронический бронхит, ангины, и он то и дело попадал в госпитали, страдал от высокой температуры. И тем не менее – старался выполнять свой внутренний план по строчкам, упорно трудился в самых тяжелых условиях. Моя больница – курорт по сравнению с тем, что пришлось испытать ему. И тем не менее у него рождались стихотворения и поэмы, передовицы и репортажи – и выходили книжки, и его слово письменное и устное участвовало в выковывании нашей Великой Победы. Он добросовестно выполнял свой патриотический и гражданский долг в годы Великой Войны и после неё и поэтому счёл нужным помочь нам создать Университет Молодого Марксиста, в котором увидел шаг к более достойному будущему нашей страны.
В избранное