9 декабря 1994 года президент РФ Борис Ельцин издал указ N 2166 «О мерах по пресечению деятельности незаконных вооруженных формирований на территории Чеченской Республики и в зоне осетино-ингушского конфликта». Этим указом президент поручил правительству России «использовать все имеющиеся у государства средства для обеспечения государственной безопасности, законности, прав и свобод граждан, охраны общественного порядка, борьбы с преступностью, разоружения всех незаконных вооруженных формирований». В этот же день правительство РФ приняло постановление N 1360 «Об обеспечении государственной безопасности и территориальной целостности РФ, законности, прав и свобод граждан, разоружения незаконных вооруженных формирований на территории ЧР и прилегающих к ней регионов Северного Кавказа». 11 декабря 1994 года Борис Ельцин подписал указ N 2169 «О мерах по обеспечению законности, правопорядка, общественной деятельности на территории Чеченской Республики». В день подписания указа части войск МО и ВВ МВД РФ вошли на территорию Чеченской Республики.

А затем последовали чеченские войны, сначала – первая, потом – вторая. Они унесли тысячи жизней и сломали сотни тысяч судеб, но дело не только в печальной статистике. Дело в долгах государства перед семьями погибших в этих двух кампаниях военнослужащих, которые так и остались неоплаченными. Прошло больше двадцати лет с момента выхода ельцинских указов. Это достаточный срок, чтобы государство расплатилось по счетам с конкретными людьми – родителями, вдовами и детьми военнослужащих, погибших в Чечне. Но в реальности платить по счетам никто не собирается, не считает нужным. А страна живет так, будто и не было у нас никаких чеченских войн вместе со всеми их жертвами, и отправляет уже новых солдат в очередные горячие точки. Войн с избытком хватает на всех, на долю каждого поколения приходится своя война: солдат направленный в Сирию может быть сыном ветерана Чечни и внуком интернационалиста-афганца. Наша страна все время где-то воюет. Когда Ваш сын уходит в армию, семьи погибших ветеранов предыдущих войн обивают пороги кабинетов, пытаясь получить от государства положенные им по закону копейки.

1995 год. Фонд «Право Матери» принимает шквал обращений от семей, чьи близкие пропали без вести, погибли в Чечне. Уже весной 1995 года Фонд «Право Матери» подает первые иски о компенсации морального вреда к Минобороны РФ от имени родителей погибших в Чечне солдат. Всего таких исков – будет около 350. Все они попадают в Пресненский межмуниципальный суд г. Москвы, к судье М. Болониной, которая штампует отказные определения – суд отказывает родителям погибших в рассмотрении их исков, ссылаясь на то, что ответчиками по такой категории дел должны выступать военкоматы, призвавшие ребят на войну, а не Министерство Обороны. Фонд «Право Матери» последовательно обжалует каждый отказ, это занимает несколько лет. В 1999 году иски родителей погибших в первую чеченскую кампанию солдат начинают рассматривать по существу.

1996 год. Из пресс-релиза Фонда «Право Матери» N 11/96 от 4 марта 1996 года:

«Война в Чечне – необъявленная война. Однако отвечать за последствия принятых решений никто не хочет – ни правительство, ни Министерство обороны. Страдают от неразберихи и дезинформации – 18-летние мальчишки и их родители. Помогите им!

По официальным данным около 600 солдат на сегодня числятся без вести пропавшими. Среди них – и живые, находящиеся в плену, и мертвые, которых не могут опознать даже матери. Последней все же умирает надежда, поэтому родители, не получив помощи от военных, мечутся по стране в поисках тех, кто им поможет.

В Фонд «Право Матери» обратились родители, которые сейчас находятся в Грозном и ищут своих без вести пропавших сыновей. По их сведениям, в Ростовской судебно-медицинской лаборатории находится 216 погибших и до сих пор неопознанных тел, т.к. для проведения экспертизы по костным останкам требуются деньги, которых не имеют родители, даже если сложат вместе все свои сбережения. Этот анализ можно провести в Москве в Республиканском Центре судебно-медицинской экспертизы (стоимость одного анализа – 3 млн. 400 тысяч). Родители обращались в Государственную Думу с просьбой выделить деньги на оплату экспертизы из федерального бюджета, однако пока не получили никакого ответа. Между тем в Ростове намереваются захоронить тела в общей братской могиле – и тем самым навсегда отнять у матерей надежду, что здесь лежит все-таки не ее сын, - или похоронить сына и иметь хотя бы могилу. В Фонд поступило также несколько звонков о том, что сыновья или родственники звонивших до сих пор находятся в плену. Часто обмен возможен только на деньги. И это тоже нерешаемая проблема для семьи.

Фонд «Право Матери» обращается к руководителям коммерческих фирм, банков и других структур! Почти все вы в той или иной степени выделяете деньги на благотворительные программы. Помогите родителям мальчиков – они не виноваты в том, что с ними случилась такая беда!..»

Мы поддерживали эти семьи тогда, 20 лет назад, и мы продолжаем поддерживать их сейчас. Мы по-прежнему призываем и государство и общество отдать долг этим семьям, пережившим ад двух чеченских войн.

1999 год. В Пресненском суде начинается рассмотрение по существу трехсот пятидесяти исков о компенсации морального вреда, поданных от имени семей погибших в Чечне солдат. Из пресс-релиза Фонда «Право Матери» N 53/201 от 1 июля 1999 года: «02 июля Пресненский межмуниципальный суд ВПЕРВЫЕ рассмотрит по существу иск к Министерству Обороны, поданный по инициативе нашего Фонда мамой погибшего в Чечне - Некрасовой Верой Павловной из Тюменской области.

Сын Веры Павловны - Дима Тюрин успел проучиться в техникуме, когда 26 июня 1994 г. его призвали на службу в армию. Он попал служить в Оренбургскую область, в в\ч 21671. 20 января 1995 г. был направлен в Чечню. Было самое начало войны. В российские дома стали приходить первые гробы. Местная общественная организация г.Тюмени организовала "горячую телефонную линию" с военными ведомствами, выясняя судьбы тюменцев, служащих в Чечне. 24 октября 95 г. прошла информация, что в засаде погибли два тюменца: Васильев и Тюрин. Однако тело Тюрина найти не могли. Военные решили мать пока не извещать. Каждые три дня местные общественники пытался уточнить информацию по Тюрину. Безрезультатно. Три месяца Вера Павловна жила с надеждой увидеть сына, не зная, (а военкомат так ничего матери и не сообщал), что Димы уже давно нет в живых... В декабре 95 г. матери сказали, что ее сын погиб, но хоронить нечего... Мы можем только догадываться, как пережили эту новость две осиротевшие женщины: мать Димы и его 12-летняя сестра Таня (Дима был в их семье единственным мужчиной и опорой). Вера Павловна выезжает в Ростов, где находится 124-я судебно-медицинская лаборатория, куда начинают свозить со всей Чечни трупы наших погибших солдат. Встречается с начальником лаборатории Щербаковым. Он показывает Вере Павловне трупы, среди которых, по его словам "скорее всего есть Ваш сын". На одном из тел, на которое Вера Павловна обратила внимание, она неожиданно обнаружила обожженный жетон "Митькиных Вадим". Однако родители Митькиных по документам давно уже... похоронили своего сына!!! Некрасова поехала в г. Киров к родителям Вадима. Добилась эксгумации. Родители Вадима не были против. (Мама Вадима сказала, что у нее сразу было предчувствие, что хоронит не своего...) По результатам эксгумации (при похоронах "Вадима" гроб не вскрывали), мама Митькиных НЕ не опознала своего сына. А Некрасова по второму зубу справа (коронка) опознала своего Диму. Она похоронила сына в Тюмени в январе 1996 г. (А настоящего Вадима Митькиных, которого нашла Некрасова, из Ростовской судмедлаборатории отправили его родителям на "вторые" похороны...)

Вера Павловна Некрасова с помощью Фонда «Право Матери» подала в Пресненский межмуниципальный суд г.Москвы иск к Министерству Обороны о возмещении ей морального вреда и материального ущерба в связи с гибелью ее сына Дмитрия Тюрина, обстоятельствами его розыска и захоронения. Только через полтора года, судья М. Болонина, за подписью которой столько родителей погибших в Чечне ребят получили формальные определения об отказе в принятии исковых заявлений к МО, была вынуждена рассмотреть такой иск по существу... (...) Скажите, судья Болонина, очевидны ли для Вас нравственные страдания и моральный ущерб понесенный семьями Некрасовых-Тюриных и Митькиных? Не считаете ли Вы нашего государство ВИНОВНЫМ перед этими семьями?..»

Как показали дальнейшие события, судья Болонина так не считала. Иск Веры Павловны Некрасовой судья Болонина рассматривала больше года. Раз за разом заседание переносилось то из-за неявки ответчика (Минобороны не жаждало приходить в процессы по Чечне), то еще по каким-нибудь надуманным поводам. Наконец, 14 июня 2000 года состоялось заседание по существу.

Из пресс-релиза Фонда «Право Матери» N 82/332 от 15 июня 2000 года:

«Юрист Фонда спросила представителя ответчика, известно ли ему, что, разыскивая в Ростовской СМЛ труп сына, мать просмотрела 374 трупа? Болонина коршуном кинулась защищать военного: “Я снимаю этот вопрос. А у вас разве есть доказательства, что все 10 дней своего пребывания в Ростове Некрасова, зайдя в морг, из него не выходила, а только и делала, что смотрела трупы?” “Сколько трупов она просмотрела, не выходит за рамки закона, я не считаю, что было что-то нарушено”, - добавил лейтенант Логинов. Далее с нашей стороны прозвучала мысль о том, что МО, зная о том, что его деятельность связана с риском для жизни тех, кому приходится выполнять его задания, могло бы собрать заранее необходимый идентификационный материал. “Какой это материал? - спросила судья. “Генетический, ваша честь...” “Где написано, что так должно быть?” В удовлетворении иска матери Димы Тюрина было отказано. И Фонд продолжил борьбу.

19 марта 2001 года в Нижнем Новгороде состоялись похороны Сережи Тумаева. Любовь Ивановна добивалась права похоронить тело погибшего в январе 1995 года в Грозном сына, 6 (!) лет. Ее история – история про перепутанные тела погибших в одном бою сослуживцев, вылилась в шесть лет ада для матери погибшего. На какой-то момент Любовь Ивановну объявили сумасшедшей, но мы продолжали ее поддерживать, все данные говорили о том, что ей прислали с войны тело чужого сына, а ее Сережу похоронила семья из алтайского края, что в конечном итоге оказалось ужасной правдой. Потом мы судились в интересах Любови Ивановны по иску о компенсации морального вреда. Суд присудил ей ничтожно маленькую компенсацию – 20 тысяч рублей за все перенесенные ею страдания (29 января 2002 года).

Фонд «Право Матери» судится в интересах этих людей, чьи судьбы были разрушены чеченской войной, до сих пор. Последний наш судебный процесс в интересах Любови Ивановны Тумаевой состоялся в 2013 году. На этот раз – за небольшую в денежном выражении меру социальной поддержки, в которой матери погибшего отказывал Пенсионный Фонд. Суд за эту выплату мы выиграли, однако примечателен сам факт – что после всего пережитого Любови Ивановне снова пришлось обращаться к нам за юридической помощью, чтобы отсудить то, что положено ей по закону.

2002 год.

27 февраля 2002 года Фонд «Право Матери» выиграл суд в интересах отца погибшего военнослужащего Николая Николаевича Власова. К тому времени уже началась вторая чеченская кампания, и его сын Станислав Власов (1980 г. р.) погиб 10 сентября 1999 г. вместе с другими бойцами армавирского спецназа от удара своей же штурмовой авиации из-за бездарных действий командующих операцией. Фонд «Право Матери» отсудил за гибель Станислава 500 тысяч рублей в качестве компенсации морального вреда, Николай Николаевич на эти деньги купил инвалидные коляски для ребят-инвалидов чеченской войны… Впоследствии мы отсудили компенсации за гибель еще двоих армавирских спецназовцев - Александра Слесаренко (2004 год, громкий процесс, который освещало множество журналистов, включая Анну Степановну Политковскую, которая ходила с нами в судебные заседания по этому делу в Басманном суде) и Антона Тихона (2009 год).

2005 год. Фонд «Право Матери» начинает повышать пенсии по случаю потери кормильца семьям погибших в Чечне Героев РФ, обращаясь от имени их близких в суды. Одно из первых таких дел – иск, выигранный Фондом 31 октября 2005 года в интересах вдовы погибшего военнослужащего Нины Константиновны Захарчук. Ее муж, подполковник медицинской службы Петр Михайлович Захарчук (1953 г. р.) погиб при выполнении специального задания в Чечне 6 марта 1996 г. Посмертно ему было присвоено звание Героя России. Добившись повышения пенсии Захарчук, в течение нескольких лет Фонд «Право Матери» успешно распространил эту практику на другие семьи погибших ветеранов боевых действий. Суды за повышение пенсий семьям погибших ветеранов – одна из важных составляющих нашей ежегодной деятельности, сейчас такие дела зачастую объединяются в коллективные иски, которые Фонд успешно выигрывает.

2008 год. Фонд «Право Матери» судится в интересах Розы Зуберовны Халишховой. Ее единственный сын Альберт Халишхов (1974 г. р.) был призван на военную службу в ноябре 1993 г. и попал служить в в/ч 09332 в г. Майкоп. 1 января 1995 г. Альберт Халишхов в составе 131-й ОМСБр (Майкопская бригада) участвовал в бою в г. Грозном Чеченской Республики, где пропал без вести. Не получая никаких официальных вестей о сыне (в то же время в СМИ прошла информация о том, что Майкопская бригада почти вся уничтожена в новогоднюю ночь в 1995 г. в г. Грозном), Роза Зуберовна вынуждена была отправиться в Чечню на поиски. Поиски затянулись на пять лет страданий. Отец Альберта умер, не выдержав нервных переживаний, связанных с исчезновением сына. Роза Зуберовна осталась со своим горем одна, в Чечне она была ранена, попала в заложники к бандитам, подвергалась издевательствам и пыткам... После пережитого Роза Зуберовна – инвалид второй группы. У нее нет других детей, нет внуков, нет могилы сына. Фонд “Право Матери” потребовал, чтобы Министерство Обороны компенсировало матери погибшего моральный вред. 17 июня 2008 года Майкопский городской суд Республики Адыгея присуждает Халишховой Р. З. 200 тысяч рублей компенсации.

2010 год. В Фонд «Право Матери» обращается за помощью Людмила Николаевна Белова. Сын Людмилы Николаевны Беловой, Владимир Короткий (1976 г. р.) был призван в армию 18 июня 1994 года, проходил военную службу в войсковой части N 09332 в г. Майкопе. В декабре 1994 года Владимир в составе 131-й отдельной мотострелковой бригады (Майкопская бригада) был направлен в Чечню. Он был участником новогоднего штурма г. Грозный 31 декабря 1994 года – 1 января 1995 года, во время штурма пропал без вести. Людмила Николаевна неоднократно ездила в Чечню в поисках информации о сыне: «Мы ходили по квартирам, просились у местных жителей пожить, переночевать. Всем показывали фотографии детей, спрашивали, может, кто их видел. Мы поняли, что свои офицеры бывают разные – одни хорошие люди, эти старались что-то сделать для нас, помочь. Генерал Романов, например, забрал нас в Ханкалу, прикрепил к офицерской столовой. А другие офицеры – барахло. Те говорили: что вы здесь ходите, ищите, уже давно поминки пора справлять, а вы все ходите. Один даже выдал как-то: «Лучше бы воспитывали детей как следует, и не искали потом»…». Как-то кто-то из офицеров отдал Беловой военный билет сына. А на последней странице билета аккуратным почерком выведено: «5 тел». (…) Позже – в декабре 2000 года у нее на руках появился документ – представление Владимира Короткого к Ордену Мужества посмертно, подписанное командиром 131-й отдельной мотострелковой бригады: «В ходе штурма г. Грозного 31 декабря 1994 года по 1 января 1995 года Владимир действовал в составе второго штурмового отряда в экипаже БМП N 214 в качестве боевого разведывательного дозора. В районе пересечения Старопромысловского шоссе и улицы Алтайской колонна попала в засаду, у БМП была перебита гусеница и поврежден двигатель. Экипаж вместе с бойцами из десантного отделения занял круговую оборону. Бой длился более часа, личный состав бился до последнего патрона, в живых никого не осталось». Людмила Николаевна обратилась в Фонд «Право Матери» за помощью, так как местное отделение Пенсионного фонда отказало ей в небольшом увеличении ежемесячной денежной выплаты, цена вопроса была – одна тысяча рублей в месяц. За эту тысячу рублей для Беловой мы судились год, и в конечном итоге выиграли. С помощью «Новой газеты» (журналист Аркадий Бабченко) удалось привлечь внимание людей, которые перечислили для Людмилы Николаевны деньги на лечение (на момент обращения к нам она была уже очень больна – после перенесенного инсульта едва передвигалась по дому, опираясь на костыль, могла готовить только сидя). Через несколько лет Людмилы Николаевны не стало…

2011 год. Фонд «Право Матери» в интересах членов семей погибших ветеранов боевых действий начинает подавать коллективные иски, чтобы увеличить размер их пенсий по случаю потери кормильца. За 2011 год были выиграны 6 (шесть) коллективных исков в г.г. Москве и Нижнем Новгороде для 42 членов семей погибших ветеранов боевых действий.

За 2012 год Фондом были выиграны 6 (шесть) коллективных исков в г.г. Астрахани, Москве, Нижнем Новгороде, Оренбурге, Ульяновске и Челябинске для 40 (сорока) членов семей погибших ветеранов боевых действий.

За 2013 год Фондом были выиграны 10 (десять) коллективных исков в г.г. Владикавказе, Екатеринбурге, Москве, Нижнем Новгороде, Тамбове, Ярославле для 129 (ста двадцати девяти) членов семей погибших ветеранов боевых действий.

2014 год. Фонд «Право Матери» продумывает большой проект помощи семьям пропавших без вести в первую Чеченскую кампанию. Проект призван помочь прежде всего таким мамам как Халишхова и Белова – тем, кто поехал за своими сыновьями в воюющую Чечню, тем, кто голыми руками откапывал останки, годами опознавал обгоревшие тела в Ростовской лаборатории. Мы считаем, что страна должна расплатиться по счетам с этими мамами. (В идеале им нужно выплатить суммы компенсаций в размере сегодняшнего страхового обеспечения, положенного за гибель военнослужащего в российской армии). Мы составили заявку на получение гранта на реализацию этого проекта, который назвали «Материнский подвиг…». В 2014 году исполнилось 20 лет с начала первой чеченской войны. Мы просили деньги только на тех мам, которые самостоятельно за свой счет разыскивали непосредственно на территории Чеченской Республики своих сыновей, длительное время числившихся «пропавшими без вести», и не получили впоследствии компенсации морального вреда за гибель сына. Мы не просили себе зарплат в рамках данного проекта, собираясь реализовывать его полностью на волонтерских началах, более того – мы взяли на себя обязанность найти необходимое техническое софинансирование. Эта заявка Фонда «Право Матери» была подана в Национальный Благотворительный Фонд, который отказал в ее удовлетворении…

Мы продолжили заниматься коллективными исками в интересах семей погибших ветеранов.

За 2014 год Фондом были выиграны 6 (шесть) коллективных исков в г.г. Владикавказе, Краснодаре, Нижнем Новгороде и Пскове для 39 (тридцати девяти) членов семей погибших ветеранов боевых действий.

За 2015 год Фондом были выиграны 6 (шесть) коллективных исков в г.г. Владикавказе, Краснодаре, Оренбурге, Пскове и Туле для 49 (сорока девяти) членов семей погибших ветеранов боевых действий.

2016 год. Фонд «Право Матери» по-прежнему отстаивает в судах права семей погибших ветеранов. Весной мы судимся за нижегородских вдов Евгению Михайловну Теряеву (муж – ветеран Чеченской кампании) и Наталью Викторовну Семак (муж – ветеран Афганистана). Нам удается защитить их от абсурдного обвинения областного нижегородского военкомата, что в форме получения пенсий по случаю потери кормильца вдовы якобы расхитили бюджетные средства. Нам удается доказать, что вдовы не должны военкомату выплачивать свои пенсии по случаю потери кормильца обратно (с одной женщины требовали 600 тысяч рублей, с другой – 300 тысяч). Работа по доказыванию нашей позиции заняла полгода…

Мы по-прежнему подаем коллективные иски. И сейчас в нашем актуальном судебном календаре есть такой иск, поданный сразу от восьми членов семей семи погибших ветеранов боевых действий, его рассматривает Ленинский районный суд г. Ростова-на-Дону. Все погибшие прошли через горячие точки (Чечня, Афганистан), все являются ветеранами боевых действий. ГУ МВД по Ростовской области отказало членам семей погибших ветеранов в повышении пенсии по случаю потери кормильца (на 32%), которое положено им по закону. Последнее заседание по делу было 8 декабря 2016 года, наш юрист Надежда Кузина прилетела из Москвы, а представители ответчика (ГУВД Ростовской области) не соизволили посетить суд в своем родном городе, и потому разбирательство было отложено на 10 января 2017 года.

Во время подготовки к этому коллективному иску на этапе сбора информации по делу, мы созванивались со всеми истцами, узнавая необходимые нам для работы сведения по делу. Когда мы дозвонились до Алексея Филинова и стали спрашивать о гибели его отца в Чечне, он просто не смог говорить, настолько тяжелыми были его воспоминания. А потом мы получили письмо от него. Алексей – 1995 года рождения. На момент гибели отца ему было семь лет. Сейчас – он взрослый женатый человек, у него есть дочь. Дети погибших в Чечне выросли. Но переживания, связанные с гибелью отцов на войне, остались с ними навсегда. Вот письмо Алексея:

«Меня зовут Филинов Алексей Алексеевич. Мне бы хотелось рассказать о своем отце, маме и как я живу сейчас, когда их нет рядом.

Жили мы вчетвером: мама – Филинова Вера Петровна, папа – Филинов Алексей Феликсович, бабушка – Завгородняя Антонина Мефодиевна, дедушка – Завгородний Петр Иванович. Папа служил в ОМОНе при УВД г. Новочеркасска механиком-водителем.

27 сентября 2002 года папин УАЗик подорвался на заложенном фугасе в станице Ассиновской ЧР. Папа погиб на месте, а двое сотрудников, находившихся с ним в машине были доставлены с различными ранениями в госпиталь города Грозный. Позднее, 3 сентября один из них, В. И. Сагалович, умер. Мне тяжело говорить об этом, я прилагаю материалы служебной проверки, там рассказано подробнее.

За самоотверженность, мужество и отвагу при исполнении служебного долга в условиях, сопряженных с риском для жизни, мой папа, прапорщик милиции Филинов Алексей Феликсович Указом Президента РФ от 14 апреля 2003 года N 432 награжден Орденом Мужества (посмертно).

Жить стало намного тяжелее. Жили на бабушкину пенсию. Зарплату маме постоянно задерживали. Дедушка работал в школе учителем труда, зарплата у него была небольшой. Большая часть заработка взрослых уходила на покупку лекарств бабушке. А еще, после перенесенного стресса от потери отца, меня стали мучить ночные кошмары, и потребовалась помощь специалиста-психолога.

В 2006 году умерла бабушка. Через некоторое время маме поставили диагноз – онкология. Я думаю, что это результат перенесенных переживаний, нервных потрясений и жизненных трудностей, которые выпали на ее долю. Работать, как раньше, она уже не могла, и мне с 13 лет пришлось подрабатывать, чтобы хоть как-то помочь. Чтобы оплатить лечение и операцию, необходимую маме, ее сестра взяла кредит, а также по мере возможности помогала нам деньгами. В 2014 году от рака легких умер дедушка. На тот момент мама по состоянию здоровья была нетрудоспособна.

Это время я не хочу вспоминать. Единственным светлым и радостным событием для меня было появление в моей жизни любимой девушки, которая помогала мне и поддерживала в это тяжелое время. Больно смотреть, как на твоих глазах угасает родной человек, мама, которая дала жизнь, которая любила и заботилась обо мне. Мама не дожила до нашей свадьбы 9 дней. В июне 2015 года она умерла.

Поддержка моей любимой жены, вот что помогло мне выбраться из депрессии. Я очень благодарен ей за это. В феврале этого года у нас родилась дочь. Мы назвали ее Дианой. Это имя очень нравилось маме… Сейчас жизнь начинает потихоньку налаживаться. У меня есть семья, заботы, ответственность. Я работаю, зарабатываю, стараюсь для моих девчонок. Очень расстраивает то, что наша маленькая девочка никогда не увидит бабушку и дедушку, не получит ту любовь и внимание, заботу, которую они могли бы ей дать. И еще, сейчас я понимаю, насколько важно, чтобы в жизни ребенка были оба родителя: тепло, любовь, внимание, забота мамы, дружеские советы и поддержка папы… Надеюсь, что моему ребенку никогда не придется даже задумываться, как больно и страшно потерять родных. Спасибо, что выслушали меня».

...Две чеченские войны сломали тысячи людских судеб. Гибель одного человека на войне ломает судьбы сразу нескольким людям – его родителям, его жене, его детям. Фонд «Право Матери» помогал и продолжает помогать семьям, потерявшим своих близких в Чечне, все эти годы – с 1995 по 2016 год, по сегодняшний день включительно. Нельзя жить и делать вид, будто этих войн не было. Будто этих погибших не было. Будто их родителей, вдов и детей не существует. Они существуют. Они до сих пор ждут от государства и общества признания, что гибель их сыновей, мужей и отцов – не была напрасной, раз те погибли, выполняя свой боевой долг. Они ждут извинений за все те бесконечные страдания, на которые были обречены все эти годы, и которые вынуждены были переживать практически в одиночестве, пока вся остальная страна жила своей мирной беззаботной жизнью.

Есть такое выражение: "своих не бросают". Мы никогда не бросим своих родителей погибших в Чечне солдат и офицеров, вне зависимости от политической конъюнктуры или каких угодно иных "обстоятельств".

* * *

Каждый, кто разделяет наши взгляды, кто хочет внести свой вклад в дело помощи семьям погибших в Чечне, может поддержать нашу работу, подписавшись на ежемесячные пожертвования Фонду «Право Матери»: http://www.blago.ru/want_to_help/32 или сделав разовое пожертвование: https://planeta.ru/campaigns/pravomaterifond

Мы не берем с самой семьи погибшего солдата ни копейки денег: ни фиксированной платы, ни "процентов от выигрыша" - ничего.