В Фонд «Право Матери» продолжают поступать новые обращения от семей погибших военнослужащих, которым требуется бесплатная юридическая помощь. Мы можем принимать и обрабатывать новые обращения, давать юридические консультации и поддерживать семьи погибших только благодаря «тысячникам» Фонда «Право Матери», которые поддерживают работу Фонда своими пожертвованиями.

Мы регулярно отчитываемся в своих пресс-релизах о том, на какие судебные процессы Фонд смог командировать своих юристов, из средств частных пожертвований наших сторонников-«тысячников». Благодаря им, мы с начала 2013 года смогли помочь многим и многим родителям погибших солдат. Сейчас новые родители новых погибших ждут нашей помощи по новым делам. Часть этих новых обращений может через некоторое время превратиться в судебные процессы, и очень важно, чтобы к тому времени Фонд «Право Матери» преодолел финансовый кризис и смог командировать юриста в суд. Для этого количество «тысячников» Фонда должно вырасти в пять раз. Вот лишь несколько последних обращений, требующих нашей работы и Вашего участия:

1.    В Фонд «Право Матери» обратилась Валентина Александровна П.  из Брянской области. Ее сын Кирилл (1994 г.р.) был призван в армию 15 июня 2012 года, проходил службу в в/ч 13962 в Молдавии в миротворческих войсках («городок-17»). Матери погибшего сообщили, что он якобы застрелился из автомата, стоя на посту. Мать не верит в эту версию гибели сына. То, каким образом было проведено следствие по факту гибели Кирилла, только укрепляет мать в ее сомнениях. В ходе следствия было установлено, что Кирилл оставил предсмертную записку: «Простите за все. Я умер еще в четыре года, когда на меня упала люстра. Все к этому шло. А виноваты врачи, которые берут в армию психически неуравновешенных (это я про себя). Прощайте». Валентина Александровна считает, что ее сын не мог покончить с собой и не мог оставить такую записку. «На него никогда не падала никакая люстра, он не мог такое написать» - говорит Валентина Александровна. Лишь обратившись в Фонд «Право Матери» 12 августа 2013 года Валентина Александровна узнала, что она могла уже быть признана потерпевшей по уголовному делу о гибели ее сына, что потерпевший имеет право на полноценное ознакомление с материалами уголовного дела. Ей было продиктовано соответствующее заявление, и она поехала в Брянский ВСО, ведущий следствие, чтобы подать его. Она пыталась объяснить охранникам, что приехала подать заявление, дежурные куда-то позвонили, затем дали ей телефонную трубку и чей-то голос ей сказал, что с материалами дела может ознакомиться либо ее адвокат, либо ее сын (каким образом с делом может ознакомиться ее единственный погибший сын, ни мать погибшего, ни мы, услышав от нее эту историю, не поняли). Разумеется, после такой поездки в ВСО, Валентина Александровна сильно расстроилась. К счастью, она вовремя вспомнила наш совет не ездить на приемы лично, а отправлять все заявления почтой, именно так она и поступила.
2.    Обращение Татьяны Михайловны Л. из Забайкальского края поступило в Фонд «Право Матери» 14 августа 2013 года. Ее сын младший сержант в/ч 27818 Антон (1994 г.р.) был призван в армию 30 октября 2012 года, служил в Чите. 8 июня 2013 года он погиб. Матери сообщили, что Антон якобы «повесился». Мать погибшего не верит в эту версию гибели сына, она считает, что сына убили. По ее словам, у Антона был конфликт с лейтенантом в этой части. Ей показали предсмертную записку, но мать погибшего считает, что ее сын не мог этого написать: «Простите, прощайте, бывайте и не унывайте. Я ушел, а вы остались. Простите меня, то, что был я груб. Простите меня, что ушел я вдруг. Я не могу допускать того, чтобы меня унизили и грубили мне, но я пообещал, что я не буду больше драться, чтобы не нарушать дебильные законы нашей страны. (…) Может кто-то осудит, а кто и поймет». Мать считает, что стиль и почерк – не Антона. Кроме того, на записке стоит дата – 29 мая 2013 года, а погиб Антон 8 июня 2013 года.
3.    Ирина Вячеславовна К.  из Москвы обратилась в Фонд «Право Матери» за помощью в связи с гибелью в армии ее сына Александра (1989 г. р.). Он был призван в армию 13 декабря 2012 года после окончания Московского индустриального университета, служил в в/ч 30610 в г. Коломна. Погиб 3 августа 2013 года, матери сообщили, что ее сын якобы «покончил с собой» - его нашли на территории части, в кладовке в петле, сделанной из шнура. Мать погибшего не верит в эту версию гибели, потому что у ее сына все было хорошо. У него было высшее образование, он нашел себе место работы, увлекался игрой в футбол. Дома – хорошая обстановка. Ирина Вячеславовна считает, что ее сын был взрослым ответственным человеком и просто не мог совершить «самоубийство».
4.    Айгуль Кадыровна Т. из Оренбургской области обратилась в Фонд «Право Матери» за помощью, сообщив, что 31 августа 2013 года в армии погиб ее сын Абат (1994 г. р.). Он был призван в армию в декабре 2012 года, проходил службу в в/ч 66431 в Южной Осетии. Официальная версия его гибели – «самоубийство» («повешение»). Абат оставил предсмертную записку: «Мам, пап, извините меня, дурака… Я не смогу больше терпеть. У меня «отжимали» деньги в больших количествах. П**…ли неоднократно. Всячески издевались. К-нов, А-нов, С-ков - причины всего этого. Мне сказали, что если я пожалуюсь офицерам, меня убьют на гражданке. У меня «отжимали» телефон. Офицеры бухают. Им на всё пo **й…». По факту гибели Абата возбуждено уголовное дело, идет следствие.
5.    От имени всей семьи погибшего Алексея Е. в Фонд «Право Матери» позвонила его сестра Татьяна из Волгоградской области. Алексей (1990 г. р.) был призван в армию 25 июня 2013 года, проходил службу в в/ч 63354 в Дагестане, куда прибыл 30 июня 2013 года. 10 сентября 2013 года он погиб. Первую информацию о его гибели его родители узнали из интернета и СМИ, затем они позвонили в часть, где им подтвердили, что Алексей погиб, когда находился на посту – при обстреле. Но затем версия гибели Алексея поменялась, военные стали говорить, что он якобы «покончил с собой». В «самоубийство» родные и близкие Алексея не верят. Алексею было 23 года, к моменту призыва на военную службу он окончил институт – филиал Волгоградского Государственного технического университета по специальности «инженер автоматизированных систем обработки информации и управления». В армию пошел по собственному желанию, «косить» не собирался. У него были большие планы на жизнь – хотел отслужить, вернуться домой, устроиться на работу по специальности и создать семью. Накануне трагедии, 9 сентября вечером звонил домой, говорил с мамой – просил поискать ему работу на атомной станции, куда хотел устроиться после возвращения из армии, просил прислать ткань для подшивки. Это был абсолютно нормальный телефонный разговор, не предвещающий беды. «Если бы у Алексея возникли бы какие-то проблемы, он всегда знал, что мы, его семья, ему поможем. У него не было причин для самоубийства» - говорит Татьяна Николаевна.

…По статистике Фонда «Право Матери» процент случаев, когда родителям сообщают в качестве причины гибели их сына в армии версию «самоубийство», всегда был достаточно высок. Например, в 2010 году эта цифра составила 28%, в 2011 году – 30%, в 2012 году – 23% от общего количества обращений в Фонд «Право Матери» тех родителей, чьи дети погибли в соответствующие конкретному отчетному периоду годы (более полную информацию см. в отчетах Фонда «Право Матери» за соответствующие периоды).

На самом деле под первичной формулировкой «самоубийство» скрываются три типа случаев гибели ребят: 1) собственно самоубийства (и мы задаем вопрос, как человек с неустойчивой психикой оказался в армии, кто и по какому праву допустил его к прохождению службы с оружием в руках), 2) случаи "доведения до самоубийства" (над человеком издевались конкретные люди, не оставившие ему иного выбора, за что виновные должны понести наказание, предусмотренное соответствующей статьей Уголовного Кодекса) и 3) убийства, “закамуфлированные” под самоубийства (доказывание по таким делам всегда крайне сложно и требует много сил и времени).

Формат пресс-релиза не позволяет описать все новые случаи обращений родителей погибших солдат, поступающие в Фонд «Право Матери». Но и описанные здесь требуют огромной, долгой, тщательной работы. Все упомянутые семьи уже получили от сотрудников Фонда «Право Матери» первые консультации, им продиктованы необходимые заявления, даны ценные на данном этапе работы по делу советы. Проблема в том, что если – благодаря нашей работе – эти дела дойдут до стадии судебных процессов, у Фонда «Право Матери» может не оказаться средств для того, чтобы отправить юриста в уголовный процесс (разница между «социальными» делами и уголовным процессом в финансовом смысле очень велика: например, пенсионное дело, как правило, решается за 1-2 судебных заседания; уголовный же процесс может идти от нескольких месяцев до года, т. е. оплату авиабилетов и гостиниц для юриста требуется производить многократно, телефонные переговоры по межгороду нужны в постоянном режиме). И найти деньги на эту работу нужно не когда родители погибших начнут получать судебные повестки, а прямо сейчас, пока их дела находятся в досудебной стадии.

Свою последнюю возможность в этом году получить «проектные» средства на деятельность мы использовали, обратившись в Общественную палату, которая нам отказала, предпочтя профинансировать байкерские ёлки, обряд "Алхалалалай" и прочие интересные проекты. Иностранного финансирования у Фонда нет. Департамент имущества города Москвы именно сейчас выбрал момент для того, чтобы повысить Фонду «Право Матери» арендную плату: 9 сентября 2013 года мы узнали о том, что с 1 января 2013 года арендная плата Фонда выросла вдвое, (ранее нас об этом никто не извещал). Поэтому часть пожертвований граждан, сделанных "на уставную деятельность фонда", мы вынуждены отдать в обедневший бюджет города, который решил поправить свои дела за счет НЕкоммерческих благотворительных организаций...

Смогут ли родители Кирилла, Антона, Александра, Абата и Алексея получить необходимую им юридическую помощь в полном объеме теперь зависит исключительно от вас, граждан РФ. Если количество «тысячников» Фонда вырастет до 500 человек – да, денег на эту работу хватит.

Записавшись в «тысячники» Фонда (т.е. дав своему банку соответствующее поручение на систематические отчисления-пожертвования в пользу фонда "Право Матери"), каждый человек может регулярно вносить свой персональный вклад  (1 тысячу рублей 1 раз в месяц) в дело помощи семьям погибших военнослужащих. Совместные усилия сторонников Фонда «Право Матери» способны помочь найти правду конкретным людям, потерявшим своих близких в армии.

Узнать, как сделать пожертвование, Вы можете на сайте фонда: http://mright.hro.org/help

Сегодня, 19 СЕНТЯБРЯ, благодаря «тысячникам» Фонда «Право Матери», которые с февраля 2013 года финансируют деятельность нашей организации, нам удалось выиграть еще один судебный процесс – на этот раз в Калужском районном суде г. Калуги, где юрист Фонда «Право Матери» Анна Мукасеева отстаивала право вдовы погибшего военнослужащего Непокрытых Анны Григорьевны на перерасчет пенсии по случаю потери кормильца. Муж Анны Григорьевны, Александр Непокрытых (1957 г. р.) проходил военную службу в в/ч 3694, был направлен в Чечню, где погиб 27 января 2002 года (вертолет, командиром экипажа которого был майор Непокрытых, был обстрелян с земли ракетой и сбит, экипаж и пассажиры погибли). Фонд «Право Матери» обратился от имени вдовы погибшего в суд, так как Управление Министерства внутренних дел РФ по Калужской области отказало ей в перерасчете пенсии по случаю потери кормильца, на который у нее есть право по закону.

Первоначально по достижении возраста 50 лет, пенсию за погибшего супруга ей назначили, но затем прекратили выплачивать, мотивируя это тем, что раз Анна Григорьевна сама является военнослужащей, то пенсия за погибшего в Чечне мужа ей «не положена». Кроме того, даже когда вдова получала пенсию, она ей выплачивалась без надбавки (32%), то есть в меньшем, чем положено по закону объеме.

Юрист Фонда «Право Матери» в сегодняшнем судебном заседании изложила позицию Фонда по делу, аргументировано доказав, что мотивировка отказа ответчика нашей подопечной противоречит ч. 2 ст. 19 Конституции РФ, которая гласит, что «Государство гарантирует равенство прав и свобод человека и гражданина независимо от… должностного положения». Находясь на действительной военной службе, вдова погибшего имела право получать пенсию по случаю потери кормильца за погибшего супруга. Кроме того, юрист Фонда «Право Матери» пояснила, что согласно п. «а» ст. 45 Закона РФ «О пенсионном обеспечении лиц, проходивших военную службу…» члены семей погибших ветеранов боевых действий имеют право на повышение (на 32%) размера пенсии.

Из Управления Министерства внутренних дел РФ по Калужской области в суд пришла юрист Новикова Наталья Витальевна. Представитель ответчика возражала против удовлетворения исковых требований Фонда «Право Матери», ссылаясь на акт Счетной палаты (про который мы уже слышали в другом судебном заседании – по делу родителей погибшего Героя РФ Васильевых – см. пресс-релиз № 34/1557 от 12 августа 2013 г.). Кроме того, представитель ответчика сказала в судебном заседании, что сотрудника, «неправильно» назначившего пенсию Непокрытых в 2008 году, понизили за это в должности.

Юрист Фонда «Право Матери» Анна Мукасеева разъяснила ответчику, что акт Счетной палаты не является нормативно-правовым актом и не может быть применен в суде. «Это просто мнение Счетной палаты, - сказала юрист Фонда «Право Матери, – Которое к тому же противоречит позиции Верховного Суда РФ по такой категории дел».

Судья Ватолина Юлия Александровна, заслушав позиции сторон, изучив материалы дела, после совещания огласила решение, которым удовлетворила исковые требования Фонда «Право Матери» в полном объеме. В результате сегодняшней победы, вдова Александра Непокрытых начнет получать пенсию по случаю потери кормильца в полном объеме. Кроме того, ответчик должен выплатить ей задолженность – 192 тысячи 576 рублей, а также компенсировать расходы вдовы на изготовление нотариальной доверенности (700 рублей) на юристов фонда "Право Матери".

Когда мы просим Вас сделать благотворительное пожертвование "на уставную деятельность Фонда" - мы просим у Вас возможности восстановить справедливость по делам, аналогичным делу Непокрытых.

Узнать, как сделать пожертвование, Вы можете на странице: http://mright.hro.org/help

Записавшись в сторонники  Фонда, каждый человек может регулярно вносить свой персональный вклад ( 500 или 1000 рублей раз в месяц) в дело помощи семьям погибших военнослужащих.

Совместные усилия частных жертвователей Фонда «Право Матери» способны защитить конкретных людей, потерявших своих близких в армии. 

Фонд «Право Матери» оказывает поддержку потерпевшим в уголовном судебном процессе, который начался 1 октября 2013 года в Воронежском гарнизонном военном суде. В связи с этим судебным процессом за юридической помощью к нам обратились мамы двух погибших ребят – Лариса Суровцева и Алевтина Некрасова. Их дети Никита Белов (1992 г. р.) и Дмитрий Некрасов (1993 г. р.), солдаты-срочники, погибли 26 июля 2012 года в в/ч 08318 в результате взрыва снаряда на полигоне «Погоново» в Воронежской области. До своей гибели Никита Белов успел прослужить в в/ч 08318 всего две недели (!). Дима Некрасов вообще прибыл в часть накануне – вечером 25 июля 2012 года... Еще одиннадцать солдат получили различные травмы - сотрясение головного мозга и ссадины. Следствие по делу длилось год, результат – одиннадцать томов уголовного дела и предъявленное по п. «в» ч. 3 ст. 286 УК (превышение должностных полномочий с причинением тяжких последствий) обвинение командиру в/ч 08318 подполковнику Сюракшину, по приказу которого солдаты-срочники производили очистку подрывного поля и подъездных путей от неразорвавшихся боеприпасов. Юристы Фонда «Право Матери» ознакомились с предоставленными родителями материалами дела, дали все необходимые консультации мамам погибших мальчиков. На наш взгляд, история гибели Никиты Белова и Дмитрия Некрасова – вопиющая иллюстрация отношения командира части к попавшим к нему на службу призывникам.

Из материалов дела: «Изданный приказ носил формальный характер, его требования до личного состава в/части 08318 установленным порядком не доводились, группы разминирования по устному указанию Сюракшина, в нарушение изданного им приказа, полностью формировались из военнослужащих такелажной роты в/части 08318, в том числе, не указанных в приказе, а саперы в проведении работ по очистке подрывного поля от ВОП, участия не принимали вовсе». То есть Сюракшин своим приказом отправил на опаснейшую работу по очистке полигона от неразорвавшихся снарядов ребят, которые не имели никакого представления о саперных работах. (!) Представить себе, как чувствовали себя мальчишки, собиравшие смертельно опасные железяки на полигоне несложно: просто представьте себя на минном поле. Теперь те, кому повезло выжить, дают показания в суде. И из их показаний мы узнаем новые и новые возмутительные подробности этого дела.

Вот например, показания свидетеля Михаила П., который на момент трагедии был таким же солдатом-срочником, как и Некрасов с Беловым, как изложила их нам Алевтина Арсеновна Некрасова: «26 июля 2012 года было построение, Сюракшин поставил задачи младшим офицерам, потом старший лейтенант Подолянкин приказал, что 30 человек пойдет на очистку, а 30 – строить бункер, то есть нас просто поделили пополам. Во время инструктажа нам ничего объясняли про снаряды, не рассказывали не показывали. Сюракшин просто сказал: «Будьте осторожны», вот и все. Кто-то из ребят возразил, что это опасно, в ответ на это Сюракшин начал кричать: «Что сказал, то и будете делать! Вы для меня – пушечное мясо!»

Эти слова Сюракшина подтвердил и второй свидетель; адвокаты обвиняемого (их у него двое) стали возмущаться и протестовать, но второй свидетель по просьбе Алевтины Арсеновны Некрасовой специально  уточнил, что Сюракшин действительно кричал на них «пушечное мясо».

На уточняющие вопросы судьи Котляренко, слушающего дело, Михаил П. также пояснил, что никаких навыков по саперному делу у него не было: «Нас ничему не учили, не объясняли, я – такелажник», «конечно, я чувствовал, что для меня опасно находиться на полигоне». Очистка полигона, со слов Михаила, выглядела следующим образом: «Мы шли в метре друг от друга и собирали все, что там было. Мы не ставили никаких флажков, у нас их и не было, мы просто собирали все, что находили и закидывали в КАМАЗ. Саперов среди нас не было. Средств защиты не было никаких, мы были в обычной летней форме. Когда загрузили половину машины, лейтенант сказал, что все это надо выгружать на точке № 3 в яму. Лейтенант велел нам всем отойти на двадцать метров, и сам тоже отошел, а выгружать остались три человека – Белов, Некрасов и Мусатов. Мы думали, что сначала они будут выгружать, а потом кто-нибудь из нас их сменит, по очереди. И тут произошел взрыв…».

Показания остальных выживших ребят выглядят аналогично: саперов не было, ничему не учили, при попытке спросить что-то у лейтенантов выяснялось, что лейтенанты – в таком же положении, служат в части недавно, сами ничего не знают по саперному делу… До своей гибели Никита Белов успел прослужить в в/ч 08318 всего две недели (!). Дима Некрасов прибыл в часть накануне – вечером 25 июля 2012 года, а утром 26 июля – погиб.

Родители погибших настаивают на самом суровом наказании для обвиняемого.

За дополнительными сведениями по делу обращайтесь в Фонд «Право Матери». 

Записавшись в сторонники Фонда, каждый человек может регулярно вносить свой персональный вклад (пожертвование в 100, 500 или 1000 рублей в месяц) в дело помощи семьям погибших военнослужащих. Сейчас для нашего коллектива поддержка деятельности Фонда со стороны граждан и бизнеса очень важна - Фонд имеет возможность работать для родителей погибших солдат лишь благодаря этой поддержке (сами родители ничего не платят).

Узнать, как сделать пожертвование, Вы можете на сайте фонда: http://mright.hro.org/help