СЕГОДНЯ, 10 сентября – очередная годовщина гибели «армавирского спецназа». Николай Николаевич Власов был первым из родителей, кто обратился в Фонд «Право Матери» за юридической помощью в связи с гибелью в сентябре в 1999 года в Дагестане своего сына, 19-летнего бойца армавирского спецназа Станислава Власова.

Бойцы в/ч 6761 (15-й отряд специального назначения СКО ВВ МВД РФ, известный как “армавирский спецназ”), среди которых был Станислав Власов, в начале сентября 1999 года были направлены в Дагестан, их часть вошла в состав объединенной группировки войск на Северном Кавказе, командующим которой являлся генерал-полковник Казанцев В.Г., должность заместителя по внутренним войскам занимал генерал-майор Черкашенко Н.А. 8 сентября 1999 года Казанцев отдал Черкашенко приказ разработать план операции по захвату господствующей высоты 715,3 силами отряда “армавирского спецназа”, 9 сентября 1999 года Черкашенко представил разработанный план на утверждение Казанцеву, поясняя, что все отданные распоряжения выполнены. При этом Черкашенко знал, что аккумуляторы средств связи бойцов заряжены не полностью, а закрытых средств связи у отряда нет. 10 сентября отряд в соответствии с планом занял высоту и начал вести бой с превосходящими силами противника, неся при этом потери. Командир отряда майор Юрий Яшин доложил обстановку. Генерал Черкашенко в ответ приказал майору Яшину оставить высоту и отходить. «Тем самым генерал Черкашенко в нарушение Боевого Устава Сухопутных войск и Наставления по службе оперативных штабов, не владея в полном объеме сложившейся на высоте ситуацией, ложно понимая крайнюю необходимость, изменил порядок проведения всей операции».

При отходе с высоты отряд разделился на две группы, и тут недозаряженные аккумуляторы средств связи у спецназовцев “сели”, связь с отрядом была полностью потеряна. Таким образом, спецназовцы не могли сообщить, что при отходе с высоты их отряд встретил ожесточенное сопротивление боевиков и залег на склонах высоты, ожидая благоприятного момента для выхода из окружения. Генерал же Черкашенко предположил, что по расчетному времени отряд уже вышел к подножию высоты. Попытками проверить это себя никто не затруднил. Согласно “плану” по склонам, на которых залегли спецназовцы, стали наноситься ракетно-бомбовые удары российской штурмовой авиации... В результате 9 спецназовцев погибло на склонах высоты, 23 человека получили контузии. Это официальная версия, основанная на имеющихся документах и материалах.

Иные версии истории гибели армавирского спецназа можно прочитать в публикациях тех лет, например, в газете «Аргументы и факты» от 22 сентября 1999 года была опубликована статья Сергея Горбачева «Ужасная гибель армавирского спецназа». Корреспондент взял интервью у раненного командира отряда Юрия Яшина в Махачкалинском аэропорту, в статье рассказывается, что средства связи у спецназовцев работали, более того, штаб запрашивал у них точные координаты, после чего по этим уточненным координатам била своя «вертушка»: «Мы уже уходили, а он (Яшин) продолжал твердить: «Нас предали... Нас предали… Нас предали». Пока не потерял сознание».

По мнению Николая Николаевича Власова, эта трагедия стала возможной из-за бездарных действий командования в/ч N 6761 МВД, буквально подставившего людей под удар авиации российского Министерства Обороны. Черкашенко, разработавший план той бездарной боевой операции, был признан виновным по ст. 293 УК РФ (халатность). Попал под амнистию, объявленную Государственной Думой, к 55-летию Великой Победы, и в связи с этим не понес реального наказания. 27 февраля 2002 года Фонд «Право Матери» выиграл поданный от имени Николая Николаевича Власова иск о компенсации морального вреда, нанесенного гибелью сына, на сумму 500 тысяч рублей (в 2002 году это была самая большая сумма, присужденная российским судом за гибель человека в армии). Николай Николаевич на эти деньги купил инвалидные коляски для безногих инвалидов чеченской войны… В память о Станиславе Власове Фонд «Право Матери» создал его страничку в социальной сети «Одноклассники». Заглянув туда, можно узнать, что Станислав был добрым и открытым человеком, очень любил животных. У него было много друзей, а своим лучшим другом он считал отца, который вырастил и воспитал его. Как-то Станислав надписал для Николая Николаевича свою армейскую фотографию: «Любимому батяне, лучшему другу, просто отличному пацану. От сынищи».

Следующим из «армавирских дел» для Фонда «Право Матери» стал процесс в интересах мамы погибшего бойца армавирского спецназа Александра Слесаренко, Надежды Ивановны Бушмановой. Ее дело слушалось в Басманном районном суде г. Москвы, за процессом следило множество журналистов, в том числе про это дело писала корреспондент «Новой газеты» Анна Степановна Политковская («Новая газета», 11 декабря 2003 г. «Солдат Слесаренко, погибший за генерала» и «Новая газета», 22 января 2004 года «За любимчика президента заплатит бюджет. То есть мы»). Для Надежды Ивановны гибель сына стала страшнейшим нервным потрясением, в результате у нее развилось редкое заболевание – тотальная аллопеция. Клоками вылезли не только ее прежде прекрасные темно-русые кудри, но и ресницы и брови. У нее остался младший сын Женя, которого нужно было поднимать, и она не могла позволить себя оформить нерабочую группу инвалидности, которую ей давали врачи… Младший сын Надежды Ивановны тоже серьезно переживал потерю брата, на какое-то время у него пропал интерес ко всему, он пропустил год учебы… 14 января 2004 года Басманный суд удовлетворил иск, поданный от имени Надежды Бушмановой, хотя Москва и оказалась скупее Йошкар-Олы.

Затем Фонд «Право Матери» судился в интересах мамы третьего бойца армавирского спецназа Антона Тихона, Татьяны Владимировны Тихон, вот ее слова: «До сих пор не укладывается в голове, что “свои” нанесли авиационные удары по своим же ребятам. Каждый день я корю себя, почему не смогла уберечь сына. Я сама хотела уйти из жизни. Как-то вечером я ушла на кладбище, наплакалась и уснула. Это было зимой под новый 2002 год, а потом кто-то меня взял за руку и встряхнул, я очнулась – никого нет. Я поняла, что это был сын, он не захотел моей смерти. Тогда я стала просить его, чтобы он вернулся ко мне снова, я не смогу без него, а через некоторое время мне приснился сон, что Антоша в госпитале стоит на костылях (ему в бою оторвало ступню, отчего он и умер – истек кровью, ему не могли или не хотели вовремя помочь, смертельных ран у него не было и он пять суток лежал и ждал помощи без воды, без еды, просто умирал, а когда его нашли, он увидел своих мальчишек, улыбнулся и умер – не хватило сил! Это мне рассказали в части.). Тогда во сне мне сын сказал: “Мама, не переживай за меня, у меня все хорошо!” Мне стало немного легче, смерти я уже не искала... Но рана очень глубокая и она все время кровоточит, это будет со мной до конца моих дней...» (см. пресс-релиз Фонда «Право Матери» N 07/1150 от 15 января 2009 года). 15 января 2009 года Ханты-Мансийский районный суд Ханты-Мансийского автономного округа-Югры удовлетворил исковые требования Фонда «Право Матери», заявленные в интересах Татьяны Владимировны Тихон на сумму 1 миллион рублей (в 2009 году это была самая большая сумма, взысканная в РФ за гибель человека в армии).

...Сегодня тема чеченской войны является непопулярной темой, несмотря на то, что люди, которых она напрямую коснулась, еще живы – ребята, прошедшие Чечню, и родители солдат, погибших на этой войне. Наше общество старается жить так, будто не было ни Чечни-1, ни Чечни-2. Гораздо большей популярностью пользуется тема «незаслуженно забытой Первой мировой войны». Две Чеченские войны принесли страдания огромному числу людей, перед которыми государство в неоплатном долгу, отдавать который оно в «добровольном порядке», без судов, не спешит...

...Когда мы просим Вас сделать благотворительное пожертвование "на уставную деятельность Фонда" - мы просим у Вас возможности приехать в суд к каждому, кто не готов прощать государству смерть своего ребенка.

Записавшись в сторонники  Фонда, каждый человек может регулярно вносить свой персональный вклад – 500 или 1000 рублей) в дело помощи семьям погибших военнослужащих. Совместные усилия частных жертвователей Фонда «Право Матери» способны защитить конкретных людей, потерявших своих близких в армии.

Узнать, как сделать пожертвование, Вы можете на сайте фонда: http://mright.hro.org/help

1 октября, благодаря «тысячникам», Фонд «Право Матери» продолжит работу в Московском районном суде г. Нижнего Новгорода по коллективному делу Ольги Владимировны и Евгения Николаевича Шаргатовых и Любови Ивановны Тумаевой. Их дети, солдаты-срочники Алексей Шаргатов и Сергей Тумаев, оба 1975 года рождения, погибли в январе 1995 года в Чечне с разницей в один день – Сергей 8 января, а Алексей – 9 января 1995 года. Родители погибших бойцов обратились в Фонд «Право Матери» в связи с тем, что Управление Пенсионного Фонда РФ в Московском районе г. Нижнего Новгорода отказало им в перерасчете ежемесячной денежной выплаты, на который они имеют право по закону. Фонд «Право Матери» подал иск в суд.

Любовь Ивановну Тумаеву Фонд «Право Матери» знает очень давно. С того самого момента, когда стало понятно, что останки ее погибшего сына Сергея были по ошибке отправлены для захоронения другой семье погибшего в Алтайский край. Родители Евгения В., получив «груз-200», не вскрывали гроб, не проводили идентификацию, и похоронили Сергея, думая, что хоронят своего Евгения. Фонд «Право Матери» был единственной инстанцией, поддерживающей на тот момент Любовь Ивановну в ее цели – добиться эксгумации останков сына на Алтае и захоронить его в Нижнем под его собственным именем...

“...Я уже [несколько лет] живу как в кошмаре - в поисках своего сына. Я его нашла сама, а теперь они не хотят провести эксгумацию и установить истину. Как же мне жить не имея могилки и зная, что он захоронен в Алтайском крае? Чечня забрала у меня и сына, и мужа. Помогите мне, пожалуйста, разобраться. Почему у нас законы нарушаются и не исполняются? Если есть постановление, то его должны выполнить. Помогите, пожалуйста, найти правду...” – это слова Любовь Ивановны Тумаевой мы опубликовали 07.07.1997 г. в пресс-релизе Фонда «Право Матери» N 22/61. На тот момент путь, предстоящий Любови Ивановне, не был пройден еще и наполовину. Позади были период полнейшей безвестности, когда о сыне не было никакой информации, скоропостижная смерть мужа после его поездки в Чечню на поиски Сергея, 124-я Ростовская лаборатория с неопознанными останками российских солдат, розыск и переписка с выжившими сослуживцами сына. Впереди - несколько лет ада – много лет борьбы с чиновниками, которые не верили Любови Ивановне:  “…Какой закон?.. все в селе знают, что в гробу останки Венцеля Жени. И только трое сомневаются. Никто из солдат, а только журналисты и сотрудники Фонда “Право Матери” утверждают, что под фамилией Венцель лежит Тумаев…”  Из письма N 155 от 05.08.1997 г. заместителя главы администрации Алейского района Алтайского края Л.А. Наумовой  военному прокурору г. Москвы (копия – Фонду “Право Матери”).

При поддержке Фонда «Право Матери», после огромного количества ходатайств и обращений Любовь Ивановну 11 февраля 2013 г. принял лично Генеральный Прокурор России Ю. Скуратов (см. пресс-релиз Фонда «Право Матери» N 11/99 от 11 февраля 1998 г.). Но и после этой встречи прошло целых два года, прежде чем 19 марта 2001 года Сергей Тумаев был похоронен во второй раз – уже под своим именем. У матери погибшего ушло шесть лет (!) на то, чтобы получить тело собственного сына, погибшего в Чечне.

Затем был процесс компенсации морального вреда – Фонд «Право Матери» подал от имени Любови Ивановны соответствующий иск. Дело слушалось там же, где сейчас в данный момент слушается новое дело о перерасчете ЕДВ - в Московском районном народном суде г. Нижнего Новгорода. Учитывая длительность поисков, которые самостоятельно вела мать погибшего, никаких денег не могло быть достаточно за те мучения, которые она перенесла по вине государства. Однако, 29 января 2002 года нижегородский Московский районный суд, признав вину военных в деле Тумаевой, тем не менее, оценил шестилетние моральные страдания истицы в 20 (двадцать) тысяч рублей…

Сложно описать, КАКИМИ глазами мы, стоя в зале суда, смотрели после оглашения этого решения на судью Демину. Мы смотрели на судью, а видели вагоны-рефрижераторы с кусками человеческих тел, среди которых мать искала своего сына; видели алтайское кладбище и могилу, окруженную селянами с вилами, которые не хотели отдавать Тумаевой ее Сергея (мы летали туда вместе); видели, как положили ей в карман валидол перед встречей с генпрокурором; помнили, как все рыдали после эксгумации, когда получили заключение эксперта, подтвердившего, что Тумаева, собравшая свидетельские показания, оказалась права и тело ее сына, действительно, было «перепутано» военными и отправлено на Алтай чужим людям; видели как, наконец, гроб с телом Сережи опустили в могилу в Нижнем рядом с гробом его отца... Моральный вред? – уточнила судья Демина, и  присудила Тумаевой оскорбительную сумму в 20 тысяч. «Бог ей судья», - устало сказала Любовь Ивановна. И мы очень в это верим. В то, что над судьями тоже есть Судья…

…Весь многолетний опыт Фонда «Право Матери» свидетельствует, что любое новое дело, поступившее к нам в работу, является, к сожалению, не последним для обратившейся семьи. Мы выигрываем один судебный процесс, через несколько лет – возникает второй, проходит еще несколько лет – и снова приходится идти в суд, и это может продолжаться до бесконечности, всю жизнь. Но с самого 2002 года мы надеялись, что нам больше не придется судиться за Любовь Ивановну Тумаеву, что после этой кошмарной истории с перепутанными телами погибших, после жалкой компенсации морального вреда в 20 тысяч рублей, ни у одного российского чиновника никогда рука не поднимется написать Любови Ивановне отказ, тем более отказать в том, что положено ей по закону… Однако у российских чиновников короткая память. И Фонд «Право Матери» снова представляет интересы Любови Ивановны Тумаевой и снова в Московском районном суде г. Нижнего Новгорода.

Первое заседание по делу состоялось 5 сентября 2013 года, интересы Любови Ивановны Тумаевой, а также родителей Алексея Шаргатова представляла юрист Фонда «Право Матери» Анна Мукасеева. Она изложила позицию Фонда: в соответствии со ст. 7 Закона СССР от 1 августа 1989 г. N 313-1 «О неотложных мерах по улучшению пенсионного обеспечения и социального обслуживания населения» Тумаева и Шаргатовы в размере льгот были приравнены к участникам Великой Отечественной войны. После замены натуральных льгот мерами социальной поддержки, ЕДВ была им назначена без учета ранее приобретенного ими статуса, то есть в меньшем, чем положено размере. Юрист Фонда «Право Матери» потребовала, чтобы ответчик осуществил перерасчет родителям погибших солдат (по нашему подсчету, каждому из родителей УПФ должно выплатить по 49 тысяч 314 рублей 14 копеек).

Представитель УПФ по Московскому району г. Нижнего Новгорода Анна Фролова в самом начале заседания заявила ходатайство о применении срока исковой давности. Юрист Фонда «Право Матери» Анна Мукасеева подробно разъяснила суду, что срок исковой давности по такой категории дел не применим. Кроме того, юрист Фонда «Право Матери» кратко изложила в суде историю Любови Ивановны Тумаевой: «Истица уже прошла такие круги ада, что ввергать ее в новые судебные тяжбы – бесчеловечно…». После выступления юриста Фонда, представитель ответчика г-жа Фролова заявила, что возражает против исковых требований Фонда «Право Матери».

Судья Елена Шевенкова, слушающая дело, после изложения сторонами позиций, назначила следующее судебное заседание на 1 октября 2013 года. Следите за пресс-релизами Фонда!

*   *   *

Записавшись в сторонники Фонда, каждый человек может регулярно вносить свой персональный вклад (500 или 1000 рублей в месяц) в дело помощи семьям погибших военнослужащих. Сейчас для нашего коллектива поддержка деятельности Фонда со стороны граждан и бизнеса очень важна – Фонд работает для родителей погибших солдат лишь благодаря этой поддержке.

Узнать, как сделать пожертвование, Вы можете на сайте фонда: http://mright.hro.org/help