СЕГОДНЯ, 26 марта Фонд «Право Матери» одержал победу в Ленинском районном суде г. Тамбова в интересах родителей погибшего Героя России Яценко Карла Петровича и Музы Михайловны. Их сын майор в/ч 48427 Петр Яценко (1970 г. р.) погиб 25 октября 1999 года в бою под Гудермесом при выполнении воинского долга. Родители погибшего Героя обратились в Фонд «Право Матери» за помощью, так как Военный комиссариат Тамбовской области отказал им в положенном по закону повышении пенсии по случаю потери кормильца. Ленинский районный суд г. Тамбова удовлетворил иск Фонда «Право Матери», обязав ответчика осуществить перерасчет и назначить родителям погибшего Героя пенсию в повышенном размере...

25 октября 1999 года группа разведчиков из тринадцати человек под командованием майора Яценко была одной из групп, обеспечивающих проход войск через два моста к Гудермесу. Во время выполнения своей задачи группа Яценко обнаружила 18 хорошо вооруженных боевиков. Завязался бой, во время которого Петр Яценко был убит, однако численно превосходящая группа боевиков была полностью уничтожена. Посмертно Петру Яценко присвоено звание Героя Российской Федерации.

Фонд «Право Матери» неоднократно озвучивал в судах Российской Федерации свою позицию по такой категории дел: согласно п. "а" статьи 45 Закона Российской Федерации "О пенсионном обеспечении лиц, проходивших военную службу...", члены семей погибших Героев России имеют право на повышение (на 100% размера пенсии) пенсии по случаю потери кормильца. Позиция Фонда «Право Матери» была поддержана сегодня Ленинским районным судом г. Тамбова, который удовлетворил исковые требования Фонда о повышении пенсии родителям Петра Яценко.

Представители военного комиссариата Сергей Дашичев и Оксана Шевякова в судебном процессе заявили о несогласии с исковыми требованиями Фонда «Право Матери», говорили, что родители погибшего сами - «не герои», и надбавка им не положена...

Мы считаем, что героизм родителей погибшего офицера заключается прежде всего в том, что они воспитали сына-Героя... Представители военкоматов, приходящие в наши судебные процессы в качестве ответчиков, вряд ли могут себе представить, что это такое - выполнить свой долг ценой жизни. К сожалению, сегодня в военкоматах работают люди, не стыдящиеся судиться с родителями ветеранов боевых действий, их не останавливает даже присвоенное погибшему звание Героя. Военкоматовские очень далеки от проблем этих семей. Вряд ли Петр Яценко, участвуя в своем последнем бою, мог себе представить, что после его гибели его родители вынуждены будут обивать пороги военкомата и судов, чтобы отстоять свое право на надбавку к пенсии по случаю потери кормильца. Все-таки, стыдно, очень стыдно - обижать семьи погибших Героев...

Судья Алексей Копырюлин, заслушав позиции сторон по делу, вынес решение, которым удовлетворил иск Фонда «Право Матери».

...Мы благодарны всем жертвователям-«тысячникам», дающим нам возможность продолжать нашу работу. («Тысячник» - это человек, принявший решение раз в месяц систематически отчислять на деятельность фонда «Право Матери» одну тысячу рублей). Узнать, как сделать пожертвование, Вы можете на сайте фонда: http://mright.hro.org/help

Сегодня, 27 марта Ленинский районный суд г. Екатеринбурга удовлетворил иск Фонда «Право Матери», поданный в интересах вдовы и дочери погибшего ветерана боевых действий Вадима Григорьевича Чепака (1968 г.р.) Чепак Ольги Васильевны (1970 г.р.) и Чепак Ларисы Григорьевны (1992 г.р.). К сожалению, судья Наталья Шабалдина удовлетворила его, исходя из расчета ответчика по иску - военного комиссариата Свердловской области, - что уменьшило взыскиваемую в пользу истиц сумму до 58 тысяч рублей. Сегодняшнее решение по вдове и дочке Чепак, мы, разумеется, обжалуем. Оно нас не устраивает.

Смысл судебных тяжб фонда «Право Матери» в пользу членов семей погибших ветеранов боевых действий крайне прост: по закону матери и отцы, вдовы и дети тех, кто воевал, имеют право на скромную 32%-ную надбавку к своим пенсиям по случаю потери кормильца. Это небольшие деньги, если получать их своевременно и регулярно, вместе с пенсией, но из-за позорной позиции силовых ведомств России по данному вопросу (и МО, и МВД, и прочие, отказывают семьям своих ветеранов в этих надбавках), за годы недоплат накапливаются приличные деньги, которые РФ пытается «экономить» на своих офицерах. Фонд «Право Матери» уже устал вести счет своим судебным победам на эту тему - правота позиции фонда подтверждена, наверное, сотней судов по всей стране. И все равно, каждый раз, заново, очередные семьи получают стандартные, написанные «под копирку», циничные и аморальные отказы, и нам приходится прилетать в очередной город и отсуживать им их повышенные пенсии. В страшном сне не могло привидеться погибшим, как спустя десятилетие придется воевать уже их родным - со «своими», оказавшимися равнодушнее «чужих». Когда измученные и оскорбленные матери и вдовы обращаются в фонд, у нас нет выбора, кроме как встать на их защиту. Сейчас, когда с финансированием всё обстоит, мягко говоря, неблестяще, мы делаем это благодаря простым российским гражданам - нашим жертвователям-«тысячникам», - в чьи сердца, как и в наши, стучит пепел всех сожженных и убитых, на всех необъявленных Россией войнах. Многие спрашивают, что дает нам силы, что не дает стать глухими к бедам и проблемам этих семей? Ответ очень прост: мы знаем их истории. Мы знаем, какую жизнь они прожили, и какой живут сейчас. Мы просто берем с них пример.

... Первый раз Оле повезло сразу по-крупному: она вышла замуж по любви. И поэтому жизнь с её Вадимом в тесной комнатушке, строго по поговорке, казалась ей раем. Сама из семьи военных, она привыкла к «тяготам и невзгодам» гарнизонной жизни. Когда в 1992 году родилась дочка Лариса, Вадиму разрешили притащить парту из учебного класса в/ч - на этой парте, вместо кроватки и спал ребенок. Распашонки, рубашечки для своей Ларисы Ольга шила из портянок и солдатского нижнего белья. И всё это не имело совершенно никакого значения. Во-первых, так жили, практически все вокруг. А во-вторых, все трудности, как известно, временные. Вадим служил успешно, жизнь становилась получше, и обещала стать и вовсе хорошей.

А потом Россия решила, что в Чечню надо ввести войска.

На момент отправки Вадима в Чечню, Ольга тоже была военнослужащей, работала связисткой. Поэтому имела возможность общаться с мужем, то есть, ей снова повезло. Ведь у многих такой возможности не было. А потом связь прервали.

Она была дома, когда к ней пришли и сказали: «Беги скорее, есть связь с Чечней!». Прибежала, соединяют с замполитом. В этом месте Ольга Васильевна плохо помнит, что именно услышала. Какие слова в точности. «Ваш муж пропал без вести, возможно, он в плену или погиб...» Она поняла только одно: тела нет, мертвого тела никто не видел. Искать никто не будет.

Оля пришла в детский садик, и как смогла, объяснила: ей надо ехать, обязательно надо ехать. Но ведь, не с ребенком же. Упросила воспитателей. Женщины стали передавать Ларису со смены на смену - так девочка круглые сутки была под присмотром. Опять везение.

Она приехала в Ростов-на-Дону, куда стекались со всей России матери и жены пропавших без вести и попавших в плен солдат и офицеров. Они не плакали, не жалели себя, они упорно шли к своей цели: найти родного, или его тело, или информацию о нем. Их увольняли с работы, их бросали родственники, оставшиеся в другой, мирной жизни. (Вспомните, что Вы делали в 1995, 1996 годах?) А они продолжали искать. Иногда между своими поисками они приезжали в Москву, к нам в фонд. Мы писали за них какие-нибудь письма или ходатайства по инстанциям. Обращались в суды. Требовали от государства начать отвечать за свои решения и действия. Про наши суды писала Анна Политковская. Активисты «Комитета антивоенных действий» стояли на Пушкинской в одиночных пикетах. А они возвращались обратно и продолжали искать.

В Ростове Ольге посоветовали поехать в Дагестан, поискать информацию о муже там. Отчим Вадима поехал в Ханкалу. В ходе поисков, встреч и бесед всплывали предположения о возможности «выкупа» у боевиков человека или его тела в обмен на какую-нибудь боевую единицу техники, например танк. От отчаяния Оля и танк была готова выпрашивать для обмена, лишь бы найти Вадима. Однако, отчим, встретившийся в Ханкале с некоторыми из военнослужащих, привез Ольге видеокассету (ее нашли у боевиков), на которой была видеозапись гибели всего экипажа БМП Вадима Чепака.

На видео показано, как боевики попадают в БМП и взрывают ее, (ребята написали на борту своей БМПшки белую надпись «Ксюша») - и потом добивают всех солдат и офицеров. Видны и узнаваемы все люди - Оля воочию увидела как 10 августа 1996 г. был убит её муж. По-крайней мере, в этом вопросе, наступила ясность. Не жена, а уже вдова Чепак продолжила искать тело своего убитого мужа.

Следующие месяцы Ольга провела в «вахтовом» режиме: на неделю возвращалась в свою войсковую часть, где работала связисткой, а потом на неделю уезжала в Ростов-на-Дону. Там на запасных путях в длинной цепочке железнодорожных вагонов-рефрижераторов были сложены трупы погибших. Можно было ходить, рассматривать их и искать по какой-нибудь примете своего.

Технология поиска была апробирована и освоена: сначала приходишь в 124-ую судебно-медицинскую лабораторию и смотришь по спискам, в каком вагоне с какого числа лежат погибшие. Ольге выделили двух сопровождающих, которые открывали вагон и доставали тела. «Разобьют их, они же смерзшиеся, я быстренько посмотрю, и скорее убирать тела, чтобы не портились, - ведь другие следом тоже пойдут смотреть», - вот так это рассказывает сегодня Ольга Васильевна.

Но результата не было.

Через некоторое время в Ростовскую 124-ю СМЭ приехал Владимир Линенко, судмедэксперт, который стал помогать Ольге, объясняя, как буквально по одной оставшейся косточке определить прижизненный рост, вес и другие параметры человека. Когда в Ростов приезжали другие матери и родственники, их уже сразу направляли к Ольге - она была опытной вдовой и учила других, как среди человеческих останков увидеть и опознать своего сына или мужа...

Ольга Васильевна Чепак нашла тело своего мужа в вагоне-рефрижераторе под Ростовом в марте 1997 года. Как сказано в документах, капитан, заместитель командира батальона Вадим Чепак погиб от «взрывной травмы, множественных осколочных повреждений головы, груди и живота; боевая травма».

С работы ее уволили.

Ольга Васильевна долгое время была заместителем председателя свердловской общественной организации инвалидов военных конфликтов, занималась детьми погибших, возила их на море и на экскурсии.

Завтра она ложится в больницу.

А сегодня была вместе с нами в зале Ленинского районного суда г. Екатеринбурга. И дочку, уже взрослую, выросшую без отца Ларису, привела в суд со словами: «Ты должна понимать, что происходит».

С дочкой, кстати, ей снова повезло.

Когда мы просим Вас сделать благотворительное пожертвование "на уставную деятельность Фонда" - мы просим у Вас возможности добиться справедливости по делам аналогичным делу Чепак.

Мы тратим ваши пожертвования на:

• Технические расходы (телефон, бумага, копирование и пр.) при подготовке к делу и командировке в суд,
• Авиа- или ж\д- билеты туда-обратно (и так иногда несколько раз на все заседания),
• Проживание юриста в гостинице во время суда...

Мы не берем с семьи погибшего солдата ни копейки денег: ни фиксированной платы, ни "процентов от выигрыша" - ничего.

Мы помогли

СЕГОДНЯ, 3 апреля в Дзержинском районном суде г. Нижнего Тагила Свердловской области победой завершился важный судебный процесс Фонда «Право Матери» (спасибо «тысячникам» Фонда!) по иску о компенсации морального вреда, поданному Фондом от имени семьи погибшего в армии рядового Дмитрия Дедюхина за его гибель. Судья Марина Каракаш (Бунькова), слушающая дело, в судебном заседании призывала граждан проявлять активность, обжаловать незаконные решения призывных комиссий и нести ответственность за своих детей. На фоне стартовавшего весеннего призыва слова судьи и сама история гибели Дмитрия Дедюхина и судебной войны Фонда «Право Матери» за эту семью особенно актуальны.

Предыдущие заседания по делу состоялись 24 декабря 2012 года, 22 января и 2 апреля 2013 года, интересы семьи погибшего представляла юрист Фонда «Право Матери» Татьяна Сладкова. Благодаря сегодняшней победе Фонда «Право Матери», семья погибшего получит 2 миллиона 400 тысяч рублей. Именно в такую сумму обойдется казне Российской Федерации ритуал с бляхами (см. пресс-релизы Фонда «Право Матери» N 44/1380 от 20 июня 2011 года, 67/1403 от 16 сентября 2011 г.), принятый в войсковой части в в/ч 69647 в далеком засыпаемом песком приграничном поселке Кяхта в Бурятии... Вряд ли офицеры войсковой части, закрывавшие глаза на неуставные отношения между подчиненными, догадывались, что их попустительство обойдется государству так дорого.

Дмитрий Дедюхин (1992 г. р.) был призван в армию 9 ноября 2010 года из Свердловской области. Несмотря на то, что особым здоровьем Дима не отличался (с 15-ти лет он страдал приступами, связанными с повышением давления - до 150/110 - 190/100 мм рт. ст., в связи с чем ему часто вызывали «скорую»), призывная комиссия признала его годным к военной службе. Уже через три месяца после призыва Дмитрий погиб, его отцу сообщили, что это «самоубийство». Перед обрушившимся несчастьем малообеспеченная семья Дедюхиных, состоявшая из отца-инвалида, старенькой бабушки и несовершеннолетней сестры погибшего Вики оказалась настолько беспомощной, что никто из Дедюхиных даже не догадался искать в этой ситуации помощи. Если бы в Фонд «Право Матери» не написали возмущенные и разгневанные гибелью Дмитрия односельчане Дедюхиных, мы бы ничего не узнали об этой трагедии. И вряд ли кто-то понес бы ответственность за гибель этого паренька.

Письмо односельчан Дмитрия Дедюхина, пришедшее в Фонд «Право Матери» в феврале 2011 года, было отчаянным: «Здравствуйте! Из нашего поселка умер мальчик 18-ти лет - в армии. Сегодня были похороны. Официальная версия - он повесился. По первым результатам выявили, что его били, особенно по ушам, по голове, но смерть наступила от удушения. Все думают, что его избили, а потом, когда поняли, что он задыхается и умирает, всунули его в петлю. Он писал из армии, просил денег выслать, видимо, у него вымогали деньги. У Димы родители - инвалиды. У него было плохое зрение, неидеальный слух и плоскостопие. На медкомиссии ему поставили годность «А» (самая высокая степень годности к военной службе). Как его посчитали годным, для всех загадка. Но не только в этом суть. Военный комиссар отговаривал семью от экспертизы, нахамил бабушке Димы, не желает идти на контакт, оказывать помощь семье погибшего мальчика. Даже на похороны никто не явился из представителей военкомата. Учителя школы нашей хотят обращаться в программу на первом канале телевидения, но я думаю, что это ничего не даст. Еще у них были идеи бойкотировать весенний призыв...».

Прочитав это письмо, мы немедленно связались с Дедюхиными.

Работать в интересах семьи Дедюхиных было крайне сложно. Папа погибшего - Александр Павлович - слабослышащий инвалид. Консультировать его по телефону невозможно. Бабушка погибшего Евдокия Ивановна Илларионова до сих пор настолько тяжело переживает гибель внука, что ни о каких разговорах с ней на эту тему и речи быть не может. Единственным человеком, с кем мы могли работать в данной ситуации, была шестнадцатилетняя сестра погибшего Виктория - она прилежно записывала все наши консультации и переводила их Александру Павловичу. Обычно потерпевшие сами присылают нам материалы уголовного дела для ознакомления перед судебным процессом, но стоит ли говорить, что пройти через процедуру ознакомления, которая для других наших подопечных не составляет труда, Дедюхиным было не под силу. Не под силу им было и присутствие в суде в уголовном процессе по факту гибели их сына, внука и брата. Всю эту работу Фонд «Право Матери» взял в данном случае на себя, понимая, что семья Дедюхиных - особенная, и этот случай требует особого подхода.

Несмотря на все технические сложности, Фонд «Право Матери» смог эффективно отстоять интересы Дедюхиных в Кяхтинском гарнизонном военном суде, бесплатно представляя интересы потерпевших в уголовном процессе. 16 сентября 2011 года виновному в гибели Дмитрия Дедюхина военнослужащему той же в/ч Раяну Кусюкбаеву был вынесен приговор по ч. 3 ст. 335 УК РФ ("неуставные отношения, повлекшие тяжкие последствия") - 4 года лишения свободы.

Стоит ли говорить, что вопрос компенсации морального вреда семье Дедюхиных за гибель их близкого человека в армии, стал для нас делом чести. После вступления приговора в законную силу, фонд "Право Матери" начал второй судебный процесс, предъявив иск в интересах Дедюхиных уже в порядке гражданского судопроизводства. Этот иск и рассмаривался в Дзержинском районном суде г.Нижнего Тагила Свердловской области.

Представители войсковой части и Министерства обороны, выступающие соответчиками по нашему иску, в судебный процесс не явились, ограничившись отправкой своих письменных возражений на иск. Зато в суд пришел представитель отдела военного комиссариата Свердловской области по г. Нижний Тагил и Пригородному району Д. П. Выжимок и активнейший представитель Минфина Константин Попов, чье присутствие в суде с лихвой компенсировало отсутствие остальных ответчиков. Если господин Выжимок большую часть процесса ковырялся в своем мобильном телефоне (там, вероятно, для представителя военкомата было что-то поинтереснее, чем плачущие и заикающиеся от волнения Дедюхины с историей их погибшего мальчика) и особой активности не проявлял, то молодой и бодрый представитель Минфина господин Попов задавал вопросы. Судебное заседание длилось около трех часов, и все эти часы господин Попов спрашивал. Причем о том, что к иску о компенсации морального вреда отношения вовсе не имело.

Большинство его вопросов отец погибшего физически не мог расслышать, несмотря на слуховой аппарат, и девочке Вике приходилось работать сурдопереводчиком для своего отца. Смысл переведенных Викой вопросов представителя Минфина Александр Павлович понять не мог (из-за страшного волнения) и отвечал он на них сбивчиво и невпопад, одновременно с этим Димина бабушка заливалась слезами, но представителя Минфина ничто не смущало:

- Почему Вы не обжаловали решение призывной комиссии о призыве Вашего сына на военную службу?

Александр Павлович волновался и пояснить ничего толком не мог.

Юрист Фонда «Право Матери» Татьяна Сладкова сказала:

- К рассматриваемому иску это никакого отношения не имеет. Но если Вам не понятно, я объясню: человек без образования, глухой, юридически неграмотный, не имеющий денег на адвоката, не умеет обжаловать решение призывной комиссии.

Господин Попов в ответ стал рассуждать о том, что каждый гражданин имеет право обжаловать решение призывной комиссии, и Дедюхины тоже могли - ничто им не препятствовало.

- Это демагогия, - возразила юрист Фонда «Право Матери». - Вы же видите, что перед Вами - слабослышащий инвалид, престарелая бабушка и девочка, которая на момент призыва в армию брата была несовершеннолетней. Все эти обстоятельства активно препятствовали этому обжалованию.

Однако представитель Минфина на голубом глазу, глядя на Дедюхиных, отказывался видеть в них людей, не имеющих возможности самостоятельно вести судебные тяжбы с призывной комиссией.

- Вы полагаете, что истец не мог обратиться с банальной жалобой в простой письменной форме?

- А Вы спросите Александра Павловича, что такое «простая письменная форма», - предложила юрист Фонда «Право Матери» господину Попову.

Александр Павлович сидел, низко опустив голову, на вопрос он ответить не смог.

Тут в диалог вступила судья Каракаш:

- Но Дедюхины ведь могли обратиться к юристу за юридической помощью, если они сами не могли обжаловать. Обратились же они в Ваш Фонд, когда случилось несчастье!..

Нашему юристу Татьяне Сладковой пришлось объяснять судье Каракаш (Буньковой) и представителю Минфина Попову, что Фонд «Право Матери» - это единственная организация, в которой Дедюхины могли найти бесплатную профессиональную юридическую помощь в связи с гибелью их близкого человека в армии. Что наш Фонд - организация общественная. Фонд создан не государством. Финансируется не государством. Что государство ничего не сделало для того, чтобы гарантировать людям, потерявшим своих детей в армии, квалифицированную помощь юристов Фонда «Право Матери». Что в любой адвокатской конторе с Дедюхиных попросят денег, которых у них нет. Что качественную юридическую помощь бесплатно Дедюхины получить не могут больше нигде, только у нас. Да и обратились-то в Фонд не они, а их односельчане.

- Для того, чтобы получить помощь квалифицированного адвоката бесплатно, достаточно заглянуть в Интернет, - возразила судья Каракаш (Бунькова).

- У Вас есть выход в интернет? - спросила Татьяна Сладкова отца погибшего.

- Интернет? Нет, - ответил Александр Павлович.

- Дедюхины грамотные, - продолжила судья Каракаш (Бунькова), - школу закончили в советское время, могли найти нужные сайты, на которых адвокаты бесплатно дают советы. Почему Вы не спросили ни у кого? - обратилась она к Дедюхину.

- У кого? - откликнулся Александр Павлович (так обычно отзываются слабослышащие люди, повторяя единственное услышанное слово, когда не понимают обращенного к ним вопроса).

- В военкомат надо было сходить, спросить, как обжаловать решение призывной комиссии, - объяснила судья отцу погибшего (представитель военкомата промолчал). - У Вас же дети! Вы несете за них ответственность!..

После судебного заседания 2 апреля Дедюхины очень расстроились. Вика твердила нам: «Мы не можем отвечать на вопросы в суде. Бабушка и папа ничего не понимают, они очень волнуются. Папа не слышит вопросов. Мы не сможем выступить в прениях. У нас ничего не получится». С трудом нам удалось привести семью Дедюхиных в нормальное состояние. Объяснили им, что для иска о компенсации морального вреда за гибель Димы никакого значения уже не имеет история с его призывом - речь не о ней, их просто пытаются сбить с толку... Дедюхины договорились между собой записать свою речь на листочке, чтобы Вика ее прочитала.

В сегодняшнем заседании после того, как юрист Фонда «Право Матери» Татьяна Сладкова выступила, поддержав исковые требования Фонда о компенсации морального вреда Дедюхиным за гибель в армии их близкого, Виктория попыталась прочесть: «Мне брат был очень дорог, мы всегда были вместе...». Тут Вика разрыдалась, ее пришлось отпаивать водой, и продолжить она не смогла. Отец погибшего, измученный вчерашним заседанием, сидел сегодня в зале суда, согнувшись. Ему было плохо. Бабушка смогла только сказать: «Лучше бы я сама умерла».

После совещания, судья огласила решение, которым суд удовлетворил исковые требования Фонда «Право Матери», взыскав в пользу Дедюхиных с Министерства Обороны РФ 2 миллиона 400 тысяч рублей.

Когда мы просим Вас сделать благотворительное пожертвование "на уставную деятельность Фонда" - мы просим у Вас возможности добиться справедливости по делам аналогичным делу Дедюхиных.

• Мы тратим ваши пожертвования на:
• Технические расходы (телефон, бумага, копирование и пр.) при подготовке к делу,
• Авиа- или ж\д- билеты туда-обратно (и так иногда несколько раз на все заседания),
• Проживание юриста в гостинице во время суда.

Мы не берем с семьи погибшего солдата ни копейки денег: ни фиксированной платы, ни "процентов от выигрыша" - ничего.

Мы помогли

СЕГОДНЯ, 22 апреля Фонд «Право Матери» одержал победу в Мещанском районном суде г. Москвы по иску, поданному Фондом «Право Матери» от имени мамы и отчима погибшего Героя РФ Васильевых Лидии Дмитриевны и Бориса Ивановича. Военный комиссариат г. Москвы отказал Васильевым в повышении размера пенсии по случаю потери кормильца, которое положено им по закону. Мещанский районный суд г. Москвы своим решением подтвердил правоту Фонда «Право Матери» по этому делу. Благодаря победе Фонда «Право Матери» родители Героя РФ смогут беспрепятственно получать пенсию по случаю потери кормильца в правильном размере. Также военный комиссариат г. Москвы обязан выплатить им образовавшуюся задолженность.

Сын Васильевых, подполковник Владимир Анатольевич Васильев (1962 г. р.) окончил Московское высшее военное училище им. Верховного совета СССР в 1984 г. Служил во многих гарнизонах – в Чите, Владимире, Ногинске, в Германии. Прошел обе Чеченские войны. В первую Чечню Васильев спас тяжело раненного бойца, которого срочно нужно было доставить в госпиталь. Вертолетчики отказывались доставлять принесенного с поля боя военнослужащего в госпиталь – мол, очень опасно, собьют боевики. Васильев сказал: «Не знаю, как боевики, но если Вы подниметесь без него, – вас я собью». Раненый выжил. Каждый год он вместе с семьей приходит на могилу Васильева и говорит своим детям: «Если бы не он, вас бы не было»… После первой Чечни Владимир Васильев был награжден орденом Мужества. Затем окончил академию ими Фрунзе, в 1997 году был направлен в штаб округа, но не смог выдержать штабную работу, и ушел в свой 245-й полк (полк боевой готовности). В сентябре 1999 года, когда началась вторая Чеченская война, Васильев вместе со своим полком снова отправился воевать. 1 декабря 1999 года он был убит снайпером в бою, когда с несколькими солдатами пошел на выручку попавшей в засаду разведроте. Этот бой прошел с минимальными потерями. Выжившие разведчики до сих пор навещают Лидию Дмитриевну и благодарят: «Если бы не он, не было бы нас и наших детей». 28 марта 2000 года Указом Президента РФ N 599 Владимиру Васильеву посмертно было присвоено звание Героя РФ.  Это не помешало Военному комиссариату г. Москвы отказать Васильевым в повышении размера пенсии по случаю потери кормильца и в надбавке к ней, на которые они имеют полное право.

Интересы мамы и отчима (родной отец Владимира Васильева, Анатолий Иванович погиб в 1965 году, во время несчастного случая на производстве; Борис Иванович воспитывал Владимира с трех лет) представляла юрист Фонда «Право Матери» Анна Мукасеева. Она изложила позицию Фонда: в соответствии со ст. 2 Закона «О статусе героев Советского Союза, героев РФ, и полных кавалеров Ордена Славы», а также согласно п. «а» ст. 45 Закона Российской Федерации «О пенсионном обеспечении лиц, проходивших военную службу…» члены семей погибших Героев России имеют право на повышение (на 100% размера пенсии) пенсии по случаю потери кормильца. В соответствии с п. «г» ст. 45 Закона «О пенсионном обеспечении лиц» им также положена надбавка к пенсии по случаю потери кормильца (32%), так как их погибший сын – ветеран боевых действий.

Из военкомата в судебное заседание пришла юрист Марина Захарова. Она заявила, что все надбавки носят личностный характер. (Это стандартная позиция всех военкоматовских сотрудников, которые уверены, что у погибших героев и ветеранов есть некие таинственные кормильцы – эта удивительная конструкция кажется им реальной, а вот понять, что это сами погибшие и были кормильцами своих матерей и вдов, они почему-то не в состоянии). При этом, представитель военкомата с представленным фондом «Право Матери» расчетом согласилась.

Судья Мария Владимировна Кудрявцева, заслушав позиции сторон, изучив материалы дела, после совещания огласила решение, которым полностью удовлетворила исковые требования Фонда «Право Матери».