| ← Октябрь 2007 → | ||||||
|
1
|
3
|
5
|
6
|
7
|
||
|---|---|---|---|---|---|---|
|
8
|
9
|
11
|
12
|
13
|
14
|
|
|
15
|
16
|
17
|
18
|
20
|
21
|
|
|
22
|
23
|
24
|
26
|
27
|
28
|
|
|
29
|
||||||
За последние 60 дней ни разу не выходила
Сайт рассылки:
http://mright.hro.org
Открыта:
13-09-2000
Адрес
автора: culture.people.pravomateri-owner@subscribe.ru
Статистика
0 за неделю
Пресс-релизы Фонда "Право Матери" о семьях погибших солдат: БОЛЬНОЙ СОЛДАТ - БОЛЬНАЯ АРМИЯ... / Вам нужна такая армия?
Здравствуйте! (C) ФОНД "ПРАВО МАТЕРИ" (495) 606-05-81, mright@rosmail.ru
================================================================ Пресс-релиз N 60/976 25 октября 2007 г. БОЛЬНОЙ СОЛДАТ - БОЛЬНАЯ АРМИЯ В Фонд "Право Матери" пришло письмо из Оренбургской области от Мокрецовой Ольги Яковлевны. В нем она рассказывает историю армейской службы своего сына. Приводим его здесь в сокращении: "(...) Мой сын, Мокрецов Иван (1986 г. р.) был призван в армию в 2004 году 21 декабря, едва ему исполнилось 18 лет. Мой сын ушел совсем глупым, неоперившимся, всем верившим, ему было трудно. Его забрали сразу, хотя он с 11 лет состоял на учете после тяжелой формы гепатита (желтухи). Перед призывом его даже не положили на обследование, он периодически жаловался на боли в кишечнике и печени, по совету врачей принимал лекарства, на время все проходило, а потом начиналось опять. Я хотела, чтобы его осмотрел инфекционист в райцентре, но у Ивана был уже призывной возраст, его так и спросили: "Косишь?". Он даже не стал разговаривать с врачом больше, ушел. Работал он со мной на ферме, я доярка. Так сложилось, что дети мои вынуждены были не учиться, а зарабатывать себе на выживание. Зарплату нам не платили, зерно и то - по тонне, не больше. Нам было очень тяжело, нам и сейчас тяжело, но кому до этого дело есть? Иван работал без выходных и отпусков с 2001 по 2004 гг. Он даже и в голове не держал, что не пойдет в армию, турник дома перед окошком до сих пор целый, но кроме него больше никто к нему не притрагивался. Он окончил всего 9 классов, профессии никакой, скотник, и от дома никогда за все 18 лет никуда не уезжал, не жил без нас. Попал служить в в/ч 21092 в п. Светлый Саратовской области. Ему было очень тяжело психологически, но, он, верите, писал очень бодрые письма и был доволен службой, писал регулярно, я была рада за него, он ни разу ни на что не пожаловался. (...) В 2005 году в марте, как раз 8 марта, Ивана прооперировали в п. Светлом в госпитале, я об этом ничего не знала, мне даже не сообщили. Через 20 дней он написал, что лежит в госпитале, что ему сделали операцию, удалили аппендицит. (..) Я сразу заняла деньги, тут же и выехала к нему. Еле добралась до части, но его не застала. Нашла его вторую роту, ребята сказали, что его отпустили домой. (...) Я сразу домой. Он был дома, худой, от него воняло гноем очень сильно, а шов был где заканчиваются ребра. (...) Иван дома рассказал, что у него после операции были сильные боли, правая нога не слушалась его, он просил обезболивающее, но врач говорила, что так и должно быть. (...) Он пробыл дома 10 суток, но ему не было лучше, я хотела задержать его здесь, и обратиться к какому-нибудь хирургу за консультацией, поехали в военкомат, чтобы отсрочили его отъезд по состоянию его здоровья, но военкома не было, а тот, кто его замещал, сказал: "Езжай на место, там лучше знают, если болен серьезно - комиссуют." С болями я его довезла до Бузулука - это 200 километров от нас, и там посадила в поезд. Попросила проводницу, чтобы положили его на нижнюю полку и приглядывали за ним. Как он добирался, он потом написал. В Саратове на вокзале ему стало плохо, он упал, но никто даже не обратил внимания, только таксист один: "Ты чего, - говорит, - Пьяный что ли?" Он говорит: "Нет, мне плохо", и объяснил все. Таксист говорит: "Давай я тебя в госпиталь отвезу", и отвез его в гарнизонный госпиталь, завел его туда. Ну его там осмотрели, накололи уколы, и говорят: "Иди, добирайся до части". "Я, - говорит, - вышел, у меня все плывет в глазах, куда идти не знаю, но люди помогли опять до вокзала добраться. Сел там на скамейку, еле сижу, и опять этот таксист подходит, спрашивает: "Ты чего опять здесь, ушел что ли?" Я ему говорю: "Меня отправили в часть, а в часть на автобусе два часа ехать, а деньги кончились." Добрался он до своего госпиталя в п. Светлом. Там ему сказали: "Теперь ты к нам не относишься, езжай в в/ч, оттуда тебя отправят в другой госпиталь". Сил нет, все это писать... Он еле добрался до части, весь грязный, без конца садился где попало, сил не было. Добрался до части вовремя, командир вызвал машину и отправил его в госпиталь. И так он и служил потом: санчасть - госпиталь - на объект. Кушать не мог, поест - его тошнит, похудел на 16 кг. Ему нельзя было напрягаться в течение двух месяцев, но ему сказали: "Здесь - армия". Он еле ходил, а ему говорили, что он притворяется. И пошло у моего сына все наперекосяк... Что у него там было, я не знаю, из части никто и никогда мне ни о чем не писал. Он же просил командира о переводе поближе к дому, но ему отказали, хотя переводили других, кому материальное положение позволяло. (...) 26 июля мне пришла от его командира бумага, чтобы он вернулся в часть, где он? Я поехала в военкомат, написала там объяснительную и заявление, что пропал сын, и все объяснила, а следом и часть объявила розыск. Все описывать не буду, но его не было месяц с лишним, я думала уже, что его нет. Еще когда Иван в эту часть попал была статья, да и по телевизору говорили, что в их гарнизоне в лесу нашли повешенными трех дембелей, а что, почему - нам ведь не объяснят. И вот я в отчаянии опять занимаю деньги и еду туда, сама не зная зачем, ведь его там нет. Приехала в часть, а там комиссия какая-то. Оказывается, их ушло в разное время, наверное, 13 человек. Ну с меня, конечно, взяли объяснительную, что он домой не жаловался на плохое обращение. Говорю: "Почему не комиссовали?" А командир отвечает, что его признали здоровым... (...) Он пришел домой через полтора месяца после моего приезда из части. Я сама отвезла его тогда назад, в части не оставила, а положила в госпиталь (его положили сразу, у него было обострение в печени). Средств там жить у меня не было, а надо было до суда жить там, но я уехала... И судили его без меня в части показательным судом. Я только писала прошение на имя военного прокурора, чтобы проявили милосердие, вынося ему приговор, и чтобы дослуживать перевели его в другую часть. Приговор был: 1 год дисбата и дослужить этот год. В дисбат он попал в СКВО. Как он служил в дисбате, я не знаю, но без госпиталей он и там не обходился. В октябре 2006 года он вернулся в первую часть. Домой писал, что все хорошо. В декабре приехал домой, отпустили на 20 суток, он отбыл, и уехал в срок. (...) 31 марта 2007 года у меня умер старший сын. Ему исполнилось бы 30 лет, 15 из них он болел - сужение сосудов головного мозга. Хоть и болел, но мы к этому не были готовы. С помощью коллег по работе мы похоронили его, а Ивана не отпустили из части. Нужна была телеграмма от военкомата, а сын умер с субботы на воскресенье, мы заверили телеграмму в поселковой администрации, но это им не подошло. Я тогда после похорон, еле живая, поехала в райцентр в военкомат, упросила их дать мне такую телеграмму, мне дали, но и по этой телеграмме Ивана из части не отпустили. Тогда я написала письмо, обвиняя их в жестокости, и его отпустили на 10 суток, а он пробыл здесь 2 месяца. Но он ходил, звонил командиру, чтобы разрешил ему задержаться, говорил, что получил разрешение. Мне трудно было его выпроводить, а ему трудно было меня, разбитую и больную, оставить и уехать, нужна была его помощь, младший сын тоже тяжело переносил похороны. Потом я сама позвонила командиру, хотела поблагодарить его, а он отругал меня и сказал, чтобы Иван немедленно выехал в часть, иначе он его опять отдаст под суд. (...) И Иван уехал. Это был июнь 2007 г. Я тогда с трудом жила, до меня с трудом доходило что-то важное, я плохо соображала. Сейчас уже октябрь, а я о сыне ничего не знаю. Что происходит, не пойму. Где он? К кому мне обратиться, написать, чтобы моего сына амнистировали, простили... Я просила после дисбата, чтобы его не возвращали в эту часть, а его все равно вернули туда, в в/ч 21092. Я уверена, что есть причина, из-за чего мой сын оставляет часть второй раз, зная о мере уголовной ответственности. Сейчас, если его найдут, я даже не знаю, увижу его или нет. Я прежде всего мать, нищая мать притом, не смогла помочь своему сыну после операции; сейчас многие откупаются, я знаю, но мой сын не откупался, ни за кого не прятался, хотел отслужить, и если бы не операция, отслужил бы. Как же быть таким мальчишкам, которые стали в армии больными? Ими восполняют нехватку солдат, выставляя их здоровыми. вместо того, чтобы комиссовать. Те кто откупились, совсем не пошли служить, они живут здоровые, не дезертиры, не преступники..." = ================================================================ Телефон/ факс Фонда "Право Матери": (495) 606-05-81 с 10.00 до 18.00. Адрес: 101000 г. Москва, Лучников пер., д. 4, под. 3, комн. 4. Е-mail: mright@rosmail.ru Наш сайт в Интернете: http://www.hro.org/ngo/mright Фонд "Право Матери" с 1990 г. защищает права и интересы родителей, чьи сыновья погибли в армии в мирное время на территории России и СНГ в результате уголовных преступлений, антисанитарных условий жизни, ненормального психологического климата, на необъявленной войне в Чечне, и по другим причинам. Направления деятельности Фонда: 1.Бесплатные юридические консультации для родителей погибших; бесплатное представление их интересов в судах всех инстанций, 2.Законотворческая деятельность, 3. Издание Книги Памяти погибших, серии брошюр "Советы юриста" и др. литературы; 4. Информационная работа со СМИ, 5. Социологические исследования проблемы и т.д. ================================================================ Председатель Правления Фонда "Право Матери" Вероника МАРЧЕНКО. ================================================================ Ссылка на Фонд "Право Матери" обязательна! (С) При упоминании или ином использовании сообщенных нами сведений журналистами (СМИ), ссылка на Фонд "Право Матери" © обязательна! 
|
| В избранное | ||
