Гендер и политика Гендер и феминизм

Гендер и феминизм
(обзор современных азербайджанских исследований)

       В ряде исследований азербайджанских ученых подчеркивается, что современный
феминизм все больше приобретает черты теоретического осмысления важных мировоззренческих
и методологических проблем развития человеческого общества, что выдвигает его
в число новейших философских направлений, требующих своего анализа.  В частности,
доктор философских наук А. Абасов cчитает: “Феминизм можно зачислить в ряд других
движений, борющихся против существующего в обществе различного рода неравенства.
Особую причину неравенства феминизм усматривает в ущемлении прав и свобод одного
пола - женщин, осуществляемого другим полом - мужчинами, построившими общество
“патриархов” и установившими в нем свою абсолютную власть”.
   В советский период женщина юридически получила полное равноправие. Как известно,
в целом революционная деятельность подразумевала чрезвычайно активный («крайний»)
феминизм, взрывавший существующий набор регламентаций общественного поведения
женщин. Между тем в нашей стране: «Феминизм в Азербайджане носил сдержанный характер
(«мягкий феминизм»  даже в период острых революционных преобразований общества
и выражался прежде всего в сбрасывании чадры, при этом глубоко не затрагивая
сексуальную сферу»  (Р. Ибрагембекова)
   С начала 20-х годов женщины вовлекаются во все сферы общественного производства.
Вводится система женских квот, которая была призвана обеспечить путем обязательной
практики участие женщин на всех уровнях государственного аппарата и во всех сферах
жизнедеятельности общества решение «женского вопроса». Вообще, следует отметить,
что советизация Азербайджана привела к коренному изменению как социальной структуры
общества, так и к радикальной смене в нем господствующих сил. В этой политике
большевиков особая роль отводилась женщинам, социальное и правовое положение
которых требовало реальных реформ, особенно в регионах мусульманской культурной
ориентации. Выбор Азербайджана в качестве полигона испытаний подобных реформ
для дальнейшего распространения на всю страну был оправдан сравнительно высоким
уровнем социального и экономического развития азербайджанского общества по сравнению
с другими регионами, населенными мусульманами. Как известно, пришедшие к власти
большевики считали, что в течение короткого исторического периода мировой революционный
процесс охватит все страны, а потому успешному привлечению к революции обездоленных
слоев общества, среди которых женщины занимали первое место, придавалось особое
значение. Проведенные в короткие сроки правовые и социальные реформы открыли
перед женщинами Азербайджана широкие возможности интеграции в общество, упростили
пути получения образования и профессии, гарантирующих высокую потребность в их
труде и знаниях. Вместе с тем в Советском Союзе официальная идеология равноправия
маскировала продолжающую существовать фактическую дискриминацию женщин во всех
сферах жизни и патриархальную идеологию их второсортности, предназначенности
исключительно к семейной жизни. Следствием этого стало изменение гендерной модели
женщины как хранительницы очага к модели работающей матери, но государство поддерживало
статус женщины лишь на уровне социальной видимости, старательно не замечая противоречий
женского развития. Как отмечает Л. Мовсумова: «Большинство авторов утверждает,
что таковым противоречием является противоречие между семейными и производственными,
репродуктивными и трудовыми функциями женщины. В реальной же жизни такого противоречия
нет, а есть противоречия между совокупностью социальных ролей женщины в обществе
и предоставляемыми обществом условиями для их реализации в целях развития личности».

    Негласно существовал своеобразный гендерный контракт, санкционированный государством:
женщина формально имеет с мужчинами равные права, получает любое образование,
может работать на любой должности – но при этом семья не перестает быть основой
ее деятельности. Государство как бы отказывалось регулировать частную сферу жизни
людей, но на самом деле оно молчаливо поддерживало точку зрения, что быт и семья
– личное дело каждой женщины, в котором она может рассчитывать только на свои
силы.
    Патриархатно-тоталитарные традиций советской  политической культуры  характеризовались
глубинным отчуждением женщины от власти через поло-ролевую и специфически политическую
социализацию. Известно, что женщинам СССР (и соответственно – Азербайджана) было
предоставлено право голоса и избрания, полнота политических прав. Однако немалая
часть женщин страны, относимых к так называемым «эксплуататорским классам», после
большевистского переворота, согласно Конституциям 1918, 1925 гг., вплоть до 1937
г. была лишена избирательного права. Показательно, что, на первом съезде, отразившем
 настроения «пролетарской эйфории», все участницы были  беспартийными. В советский
период сложившееся до него женское движение было ликвидировано, а единственной
формой деятельности было признано пролетарское движение, в русле которого только
и должны были развиваться интересы и активность женщин. На  втором съезде женщин
Азербайджана состоявшемся только в 1957 году, из 745 делегатов - 482 были партийными,
причем разрыв между первым и вторым съездами  женщин составил 36  лет. На  3-ем
 съезде в  октября 1967 г.  из 506 участников  85%  составляли  члены КПСС, 
 женщины представляли все  сегменты  советской политической структуры:  9 члены
Верховного Совета СССР, 57-  Верховного Совета АзССР, 178  - местных советов
депутатов, 102 рабочие, 141-  партийные работники, комсомол, профсоюз. Бессменный
председатель республиканской  женской организации Х. Султанова, более четверти
века направляющая  по генеральной линии партии женское движение,  была  первым
отечественным исследователем «раскрепощения  азербайджанской женщины, счастье
которой связывала с победой коммунизма.  
              Н.Зуьфугарова сознательно заостряет внимание на этой заидеологизированной
формуле счастья, так как несколько поколений азербайджанского общества сформировалось
в условиях  советской политической системы, которая при внешней однородности
сама претерпела несколько стадий изменения. 
  Влияние советского наследия оставило столь глубокие следы, что и сегодня после
более чем десятилетнего независимого развития Азербайджана, их можно наблюдать
в различных областях социокультурной, политической и А. Абасов определяет первые
годы советской власти в Азербайджане как период «принудительной феминизации».
Прервав естественный ход развития освобождения азербайджанской женщины, как и
всего общества в целом, советский режим ускоренными темпами формировал новую
общественную структуру, в которой женщинам отводилась роль «показателя» прогрессивности
социализма и его последовательности в деле утверждения коммунист-утопических
идей равенства полов.
В 30-х годах было провозглашено, что в СССР достигнуто полное равноправие, раскрепощение
женщины. В 1977 году КПСС объявила о полном решении женского вопроса; в последующие
годы, вплоть до середины 80-х, парадигма раскрепощения, равноправия женщин в
СССР сохраняла свою устойчивость. До 1985 г. в СССР существовала лишь одна женская
общественная организация – Комитет советских женщин.  Усиление тоталитаризма
 под громкие пропагандистские фразы подменило  идею женского равноправия, катализирующую
  все  мировое женское движение,  на  решение женского вопроса, собственно, как
и достижение реального самоопределения наций заменилось «решением национального
вопроса». 
        Однако де-юре  были созданы  правовые основы равноправия и предоставление
женщине социальных льгот и квот,  при фактическом  сохранении доминантной роли
 мужчин во всех  политических и социально- экономических сферах.  «Возник дисбаланс
между юридической (де-юре) и реальной (де-факто) ситуацией и как следствие этого
двойной стандарт и двойная эксплуатация женщин – на производстве и в семье. В
семье  псевдоравноправие женщин проявлялось особенно ярко. В частности, в Азербайджане
с его устоявшимися семейными культурными традициями оно привело к чрезмерной
перегруженности женщин. В результате сформировались два типа защитных реакций
– желание уйти от деятельности, требующей общественной ответственности – пассивная
форма, замыкающая женщину на семью, и конструктивная форма, способствующая формированию
позитивного новообразования в личности женщины – активной позиции как в общественной
среде, так и в семье» (Р. Ибрагимбекова).
                     Н. Зульфугарова выявляет  некоторые тенденции гендерной
политики в СССР. В 20-30-е годы в Азербайджане в составе Центрального и Бакинского
Комитетов партии не зафиксировано ни одной женщины.   Для решения многообразных
проблем, связанных с поднятием социального статуса женщины,  были созданы женотделы.
Многие исследователи  считают,  что эти структурные образования формировали не
столько женскую государственную политику, сколько воздействовали на женские массы,
убеждая их в руководящей роли коммунистической партии.  Сама проблема женского
вопроса практически не подвергалась дискуссиям, но складывалась под влиянием
различных идей. Прежде всего, официальной государственной идеей эмансипации,
которая нашла отражение в правовом статусе женщины. 
          Н. Зульфугарова выявляет  некоторые тенденции гендерной политики в
СССР. В 20-30-е годы в Азербайджане в составе Центрального и Бакинского Комитетов
партии не зафиксировано ни одной женщины.   Для решения многообразных проблем,
связанных с поднятием социального статуса женщины,  были созданы женотделы. Многие
исследователи  считают,  что эти структурные образования формировали не столько
женскую государственную политику, сколько воздействовали на женские массы, убеждая
их в руководящей роли коммунистической партии.  Сама проблема женского вопроса
практически не подвергалась дискуссиям, но складывалась под влиянием различных
идей. Прежде всего, официальной государственной идеей эмансипации, которая нашла
отражение в правовом статусе женщины.
    Конкретные исторические условия: индустриализация, коллективизация, культурная
революция расширяют сферу занятости женщин, поэтому производственные функции
женщин расширяются. Для гендерных исследований очень важно, то, что именно в
этот период закладываются идеи социального протекционизма, которые выражались
через идеологическую установку разнообразных льгот, позволяющих сочетать материнство
и социальную занятость женщины.
            Патерналистская идеология по отношению к женщине оставалась компонентом
государственной политики практически до развала Советского Союза. Патриархально-этатическая
идеология формировала жизненную стратегию женщин. В частности, в 1936-м году
были запрещены аборты, что само по себе являлось нарушением репродуктивных прав
женщин. С другой стороны, нивелировалась роль отца, так как были учреждены ордена
«Мать-героиня», «Материнская слава», «Медаль материнства». Государство стремилось
создать  своеобразный ореол вокруг репродуктивной функции женщин. Но может быть
именно в гендерном аспекте цинизм партийного руководства виден особо зримо, так
как, запрещая аборты, правительство в 1944-м году отменило гражданские браки,
запретило установление отцовства как в добровольном, так и в судебном порядке.
  З. Кули-заде считает: «В настоящее время условно можно говорить о функционировании
трех основных ориентаций в национальном менталитете азербайджанской нации: просоветская,
прозападная и провосточная. В большинстве же случаев мы встречаемся со своеобразным
переплетением воедино всех трех ориентацией».
  Многие исследователи подчеркивают, что Азербайджан имеет довольно хорошие правовые
рамки для равных прав. Однако недостаток механизмов их  осуществления и сильные
патриархальные традиций приводят к тому, что фактическая ситуация весьма различна
во многих областях. Несмотря на некоторые индикаторы женского успеха – например,
в образовательном процессе - введение равных прав  на принятие политических решений,
гарантированных национальной  Конституцией, не отражает действительного положения
 женщин в Азербайджане.