Во-первых, тебе не стоит поддаваться негативным эмоциям, так как ты на них растрачиваешь энергию, а тебе следует принять эту ситуацию и войти в состояние рыцаря. У каждого рыцаря была дама сердца, и эта дама сердца могла быть замужней женщиной, женой какого-нибудь князя, даже королевой, и они испытывали к ней платоническую любовь, писали ей стихи, сочиняли баллады и таким образом, их сексуальная энергия реализовывалась через творчество. И ты можешь сейчас испытывать эту платоническую любовь, заниматься творчеством, выражать свою энергию не через негативные эмоции, а через орфику. И тогда это все превратится в духовную практику, и посредством этой духовной практики, благодаря ей ты сможешь впоследствии уже иметь со своей дамой сердца тантрические отношения. Но если тебя раздирают негативные эмоции, то это все тебя разрушает и тогда уже трудно иметь нормальные взаимоотношения, проводить какие-то нормальные практики, которые впоследствии бы переросли в Тантру! Поэтому практикуй орфику, входи в состояние рыцаря, учись платонической любви, учись не предъявлять претензии, требования, а принимать ситуацию, которая есть, и помни, что если мы хотим чего-то в жизни, то мы должны пожелать этого всем людям земли! И тогда Бог, видя нашу бескорыстность, даст нам то, что мы желаем другим и даже больше! Пожелай всем людям, чтобы они имели тантрические отношения с Анной, и если ты сможешь сделать это искренне, то тогда твое желание сможет реализоваться. А если ты будешь тянуть одеяло на себя - думать - вот бы у нее ни с кем не было Тантры, то ты сам устанавливаешь этот запрет и для себя, и поэтому у тебя ничего не получается. А если ты пожелаешь то, чего ты хочешь всем-всем людям, тогда это желание сможет у тебя сбыться! Потому что все то, что мы искренне желаем другим - денег, славы, любви - это мы потом в последствии начинаем получать сами. Таков закон Вселенной! Внемли же этим основным принципам, и начни практиковать их!

С Рождеством Христовым!!!

С древних времен ходят легенды о могущественности рождественской ночи! И мы предлагаем вам заглянуть в будущее хотя бы одним глазком! :)
Выберите самый важный, самый вопиющий для вас вопрос! Напишите на одинаковых кусочках бумаги возможные варианты решения этого вопроса - возможные ответы и один кусочек бумаги оставьте чистым. Сложите записки так, чтобы не было видно надписи. Приближенно к 12 ночи найдите укромный уголочек на 10-15 минут (заветные записки возьмите с собой).

А это наша новая рубрика! Все мы были воспитаны на детских волшебных сказка. Именно оттуда впервые вошли в нашу жизнь понятия добра и зла. И кто знает, если бы сказка осталась с нами на всю нашу жизнь - возможно мир был бы немножко добрее и лучше!

Ожог

Эх, от трудов праведных не наживешь палат каменных!.. - каждое утро вздыхал Антон Михалыч и, улыбнувшись, принимался за любимое дело - старые книги переплетать.
В одной комнатке его дома, на постеленной прямо на полу чистой скатерти, ожидали своей очереди старые, рваные книги. Посередине же другой, пропахшей клеем и кожей комнаты стоял крепкий стол, а на нем хозяином не самовар, а переплетный станок восседал.
Ни для жены, ни для детей места в доме не было, поэтому Антон Михалыч их и не заводил. Работал он чрезвычайно медленно, по два-три месяца заказчики своих книг не видели, а все потому, что, когда Антон Михалыч брал в руки очередную книгу и начинал бережно листать ее ветхие страницы, он не мог удержаться, чтобы не прочесть что-нибудь, причем почему-то с конца.
Знал, знал Антон Михалыч об этой пагубной для работы страсти, однако каждый раз простодушно думал: "Только конец прочту, и все - и за работу". Так и застывал с книгой посреди комнаты до обеда или до вечера.
Особенно божественные книги любил он. Мудрые старцы в этих книгах о самом сложном говорили так просто и кратко, что иному писателю трех томов не хватило бы, чтобы о том же рассказать. Например: "Постоянно делай что-нибудь доброе, чтобы дьявол всегда находил тебя занятым".
- Как верно, как верно сказано! - бормотал Антон Михалыч, мечтательно глядя на потолок. - Вот и я каждый день Божий книги поновляю, бес меня и не трогает... Однако и Господь не награждает. Эх, прошу Его, прошу, чтоб помог в скучном житье, а Он помалкивает.
Только так подумал, перевернул страницу и читает: "Если молим Бога о чем-то, а он не откликается, не скорби. Ведь ты не умнее Его. Чем дольше Он не дает, тем больше даст".
Антон Михалыч по привычке глаза в потолок упер, чтоб помечтать о будущих милостях, но дверь вдруг с грохотом распахнулась, и в комнату ввалился здоровенный, краснощекий молодец в распахнутой шубе.
- Ага, - говорит, - так-так-так...
Огляделся, мимо Антона Михалыча прошел так, будто это стул какой, во вторую комнату вошел, руки в боки, мокрые сапоги на скатерти с книгами.
Антон Михалыч помалкивает. Разные заказчики бывают. Пусть и не здороваются, лишь бы за работу платили. А молодец тем временем уселся задом на стол, достал из кармана вчетверо сложенную бумагу, неспешно развернул ее и только тогда повернул голову к хозяину.
- Я - купец Антипов. А ты...
- Якушкин, переплетчик. Антон Михалыч.
- Стало быть, отец твой - Михаиле Якушкин, так?
- Стало быть, так, - оробел Якушкин,
- А если так, слушай, что в этой бумаге написано.
"Расписка. Я, Михаила Якушкин, если не отдам в срок взятые взаймы у купца Антипова Ивана Петровича 150 рублей, то пусть он отымет у меня дом о двух комнатах. О чем и расписуюсъ".
- Отец твой месяц как помер, а расписочка жива. Я ее вчерась в железной шкатулке сыскал.
- Я ничего про этот долг не знаю... - пролепетал Антон Михалыч. - Отец давно умер, мне ничего не сказал.
- Я в твоем домишке лавку открою, - не слушая его, говорит купец. - В той комнате товар будет, а в этой приказчика посажу.
- А я к-куда? - потерянно спросил Антон Михалыч.
- А я почем знаю! Гы-гы-гы! Мог бы сейчас тебя выгнать, однако поживи еще два дня, пока я из Самары с товаром не вернусь.
И, гордясь своей добротой, ушел.
Антон Михалыч невидящим взглядом уставился в потолок, и только одна глупая мысль шевелилась у него в голове: "Служил три лета, а заслужил три репы".
- При чем тут репы!! - в отчаянии закричал Антон Михалыч. - Господи, куда же я теперь?! А книги, а материал, а станок куда?
- Не отчаивайтесь, уважаемый Антон Михалыч! - сказал невесть откуда взявшийся высокий худой человек с острыми, черными глазами. - Не знаю, что у вас стряслось, но поверьте, все в мире можно поправить, переиначить, сделать правду неправдой, а долг обратить себе на пользу!
- Вот-вот! Долг! - вскричал Антон Михалыч. - Откуда он взялся?! - И ни с того ни с сего рассказал этому странному незнакомцу про свою беду.
- М-да... - прищурился гость. - Знаю я этого Антипова.
Живет он в отдельном доме номер 18, что на Сретенке. Не одного вас он по миру пустил - для него это так же просто, как спичку зажечь. Стольким людям зло причинил, что если б кто-нибудь его самого обидел, несомненную пользу обществу принес. Да... Вот если б кто бумажечку-то вашу у него из шкатулки вынул да и сжег, вот и не было бы никакого долга!
- Да как же можно вынуть?! - всплеснул руками Антон Михалыч. - Это что же, украсть, что ли?! Да я в жизни ничего - вы слышите, - ничего никогда чужого не брал!
Обернулся, а в комнате никого нет. А может, и не было? Сам с собой он говорил, что ли? А кто же тогда сказал: "Дом номер 18 на Сретенке"?
Два дня взопревший Антон Михалыч бегал по своим заказчикам, умолял одолжить ему денег, но никто не дал, зная, что никогда не возвратит он такой суммы. И вот вечером в среду сел он, не раздеваясь, прямо на книги, ногти грызет и думает: "А ведь и впрямь выхода у меня нет, как только забрать эту бумажку из шкатулки. На меня никто не подумает, я на хорошем счету, а этот мироед не обеднеет без моих "хором". И в городе его нет, дом пустой, и никто не увидит..." И так до самой ночи себя уговаривал и уговорил. Огарок свечи со спичками в карман пальтишка сунул, к Богородице обернулся - перекреститься на дорожку - и отдернул руку ото лба.
- Что же я, злодей, на такое дело благословения прошу?
Ну и пошел в ночь. Морозец за уши дерет, а он и не чует - так волнуется. Два раза вокруг того купеческого дома обошел, все окна темные, слуги, видать, спят. Вдруг одна из дверей тихонько отворяется, и из нее, кутаясь в темный платок, девка, озираясь, во двор вышла и за ворота. Видать, к ухажеру полетела, а дверь не заперла за собой.
- Надолго ли девка убежала? - мелко дрожа, шепчет Антон Михалыч. - Не успею, нет, не успею! - А ноги, неведомо как, сами к двери подвели, через порог шагнули и на второй этаж по темной лестнице доставили.
Постоял не дыша, послушал, вроде тихо. Темнота понять не дает, где опочивальня купца. Трясущейся рукой свечу вытащил, зажег, а огонек в той темноте такой яркий вспыхнул, что Антон Михалыч с перепугу его большим пальцем маленько прижал и чуть не заорал от боли. Глаза зажмурил, губу до крови прикусил, а в голове молнией сверкнуло: "Если и одной малой секунды не могу пламень этот выдержать, как же в аду, после кражи-то, вечную муку терпеть буду?!"
Кубарем скатился с лестницы - и за ворота. Да как вовремя! К парадному крыльцу извозчик подкатил, и из саней тот самый купец выбрался. Сейчас же в доме шум, гам, огонь во всех окнах - хозяин раньше срока вернулся.
Антон Михалыч несся по ночным улицам так скоро, что злые собаки и не пытались его догнать.
Дома, стоя на коленях перед иконой, тяжело дыша, истово МОЛИЛСЯ:
- Слава Тебе, Господи! Слава Тебе! Сохранил душу мою и совесть в чистоте! Не отринул меня, грешного, но даровал мне исцеление от искушения. Опаляй и впредь грехи мои, Господи, и не остави меня в осуждении.
Так, бедный, и уснул в пальто прямо на полу. А под утро вдруг стук в дверь, и входит тот краснощекий купец, но уже не как в первый раз, а с поклоном и уважением и говорит смущенно:
- Слышь-ка, Антон Михалыч, конфузия какая вышла. Поехал я в Самару и отцову амбарную книгу с собой взял, чтоб с тамошних купцов долги собрать. Стал листать ее, а оттедо-ва листок летит. А в нем, глянь-ка, Михалыч, чего написано:
"Я, Михаила Якушкин, деньги, которые у купца Антипова 150 рублей взял, до срока сполна возвращаю. В чем и расписуюсъ".
И моего батьки расписка, что получил, тоже есть. А, Михалыч? Чего сидишь, не радуешься? У нас, купцов, честь превыше богатства. Вот, гляди, обе эти бумажки рву, и живи ты здесь со своими книжками сколько хошь.
Бросил бумажки на пол и ушел. Антон Михалыч, ползая на коленях, все бумажки собрал, сложил, как было, и читает по слогам, будто неграмотный. Когда же до подписи отцовой добрался, видит под ней число: "Декабря 20, года 1911"
- А отец-то за десять дней до этого помер, - похолодел Антон Михалыч. - Кто же за него расплатился?..
Каждого дело обнаружится.

Г.Юдин

Удобно устройтесь, расслабленно сядьте, желательно так, чтобы спина была прямой (кто владеет позой лотоса - великолепно! примите ее), положите перед собой записки, желательно чтобы играла трансовая музыка (лучший вариант здесь), прикройте глаза, ощутите Высшее водительство в своей жизни! Присутствие в ней чудесного, Божественного промысла! И обращаясь к Нему - словно вытолкните из себя вопрос и пошлите его вверх! Замрите на несколько мгновений, полностью растворитесь в звуках музыки и отдайтесь на волю Высшего, думая, что как бы ни было - все будет хорошо, ибо то, что идет от Бога не может быть плохо! Когда вы ощутите, что нечто будто спускается на вас Свыше - с закрытыми глазами выберите рукой одну из записок. Открыв глаза разверните ее и прочтите ответ.

Удачи вам и волшебства!!!