ПМС

Что-то давно не писала своих почти документальных баек. Вот очередная история о поисках счастья в Большом Городе:
Был уже час ночи, а милиционер всё не хотел умирать. То есть, мой герой всё ещё не хотел его убивать. Позади две недели, якобы творческих мук по переделке пьесы. Не надо было за это браться. Вот, кромсай теперь свое детище на потеху режиссёру, который сам точно не знает, чего хочет. Что-то «типа экшена» возжелал. А у меня на главном герое несмываемый налёт интеллигентности. Не по-коммерчески это…
- Ты бы ему в уста ещё Канта вложила. И почему он в сговор с ментом вступает? Вот, если бы он его убил, тогда - другое дело. Тогда бы я взялся.
Режиссер не кровожадный, он должен думать о самоокупаемости. И у него недавно родилась двойня. И, вообще, мог бы со мной не разговаривать, а поискать что-то уже готовое.
«Нас тьмы и тьмы…» Ещё бы: в Москве 1333 зарегистрированных драматурга, а по стране тыщ пять, не меньше. Ещё столько же незарегистрированных. Ужас! Десять тысяч дармоедов, мечтающих поведать человечеству нечто неординарное. И это на фоне мирового кризиса, когда надо быть просто скромным потребителем ВВП, а не увеличивать общую энтропию своим сомнительным творчеством.
От многочасового сидения перед монитором, буквы пустились в пляс. Страшно хотелось спать. Мозгового штурма хватило ещё на полчаса, за которые я великодушно даровала милиционеру жизнь, и провалилась в глубокий сон.
В два часа ночи бессовестно заверещал телефон. Пытаясь досмотреть утопию с участием Мужчины Моей Мечты, я машинально потянулась к трубке.
- Аля! Что мне делать?! Меня сейчас убьют… Может быть… Он уже едет, - я не сразу сообразила, что всхлипывающий речетатив принадлежит моей подруге Лере. Она тем временем продолжала. - Это всё из-за тебя. Ты меня туда повесила.
- Куда?
- На сайт знакомств! Правда, этот мужик с другого сайта. Я туда сама
повесилась…
- Ага, вошла во вкус значит, - я начала понемногу просыпаться.
Рассказывай по порядку.
- Я сейчас проговорила четыре часа подряд, с каким-то мужиком, с
которым сегодня познакомилась по Интернету… А теперь он едет ко мне.
- В два часа ночи?! Незнакомый дядька?
- Аль, ну так получилось… Сволочь ты! Это ты меня приобщила.
Лера любила, куда более крепкие выражения в адрес ближайших друзей. Так, с помощью сочных метафор, она пыталась разбудить дремлющую в нас совесть. На "сволочь" я не обиделась. Всё-таки это была моя подруга, которая любила меня несмотря ни на что.
- Ну как же так получилось? Позвони и отмени.
- Неудобно, он уже едет… Мы болтали, болтали, а потом Лёнчик позвонил,
сказал, что у своей девушки останется. А этот слышал, как я по мобильнику с сыном разговаривала, вот и напросился. Как-то неудобно было отказать.
- Сумасшедшая!
- Ты бы его слышала! Более умного мужика я не встречала, даже в пьесах.
У меня интеллектуальный оргазм случился. Вот!
- А, ну раз интеллектуальный…
- Смеёшься! Вместо того, чтобы просто посочувствовать…Думаешь, я
в предвкушении климакса совсем с ума сошла… Так внезапно всё произошло. Стою, как дура, в ночной рубашке. Ничего не вижу, - в трубке раздалось всхлипывание.
- Ты, что, выпила?
- Да, рюмку водки для храбрости.
- Зря. Когда, опера станут разбираться, выяснят, что жертва, то есть ты,
была в состоянии алкогольного опьянения, ему срок скостят… Так, срочно говори мне его телефон и координаты.
- Не могу. Я же линзы сняла-а-а-а-а, и компьютер выключила – моя
нетрезвая подруга ревела не на шутку.
М-да… О том, что у этой красавицы зрение минус десять, знали только самые близкие.
- А фотку ты его видела? Маньяк хоть симпатичный?
- Да ничего, так. Слушай, Аль, а может он вполне нормальный? Он, врач,
между прочим…
- Какой врач?
- Патологоанатом.
- Ужас! Из них самые маньяки и получаются.
- Перестаа-а-а-а-нь. И так страшно. Он сейчас с живыми людьми работает.
Биопсию берёт. Правда, говорит, что никакой разницы, нет.
- Вот видишь. Ему что живой, что мертвый, без разницы. Точно маньяк!
Как же мы его с милицией искать без фотки будем? У меня идея. Напиши, где-нибудь в укромном месте, например, на обоях пароль от своего почтового ящика. Он всё равно тебе больше не понадобится. Лучше кровью. Убедительней.
Лера ещё раз нелестно отозвалась обо всех моих родственниках. А меня продолжало нести. Надо её напугать, как следует. Чтобы больше не повторялось… Тоже мне, Мата Хари из Новогиреево.
- Лер, ты бы накрасилась. А то такая нелепая смерть. Полуслепая, в
ночнушке и без косметики. Вдобавок, пьяная и зарёванная. И линзы одень.
- Тебе смешно. А он меня убьёт и ограбит. Заберёт последние двести евро.
Конечно, это не твои деньги, отложенные, между прочим, ребенку на подарок…
- Прекрати ныть. У всех преступников чёткая специализация. Если он
грабитель или вор, зачем ему тебя убивать? А если маньяк, так ему твои евро даром не нужны, он тебя укокошит, исключительно ради удовольствия. Маньяков, вообще деньги не интересуют. Вон, хоть Ганнибала Лектора вспомни…
Мой утешительный монолог прервала трель леркиного мобильника. Я слышала, как она объясняет наиболее удобную дорогу к дому. Гроб на колёсиках неотвратимо приближался.
- Он вот-вот появится. Аль, может, ты перезвонишь через пять минут, а?
- Конечно. Слушай, не волнуйся. В случае чего, скажи, что все его
координаты в надежных руках. Или, лучше мне дай трубку, я ему объясню, что его ожидает на зоне… О Лёньке я позабочусь, обещаю… Помогу мемориальную доску на доме открыть. М-да… Хотя, конечно, рано. 40 лет - прекрасный возраст…
Лера опять предала меня анафеме в самых тюркских выражениях родного языка. Шутки шутками, но чёрт его знает, этого «доктора».
- Кстати, как его зовут? И на какой фотке его искать?
- Паша. Там, в Избранном. Закладка называется ПМС.
- Вызывающе как-то. Менты обхохочутся.
- Глупая. ПМС – это Поиски Моего Суженого или Попытка Моего Счастья .
- А-а-а. Витиевато. А я то думала: Пришла Мужикам Смерть.
- Нет, лучше Понравившиеся Мужчины-Супермены.
- Да. Полюби Меня Сволочь, было бы как-то радикально.
- Превосходные Мускулистые Самцы - тоже ничего.
- Ха-ха! Кто бы сомневался. Интересно, а если с моей помощью его поймают, мне премию дадут? Там, на фото особые приметы есть?
- Особые? Ну он там с бокалом… Всё, звонит. - Лера наконец-то успокоилась, и её голос звучал спокойно.
Я положила трубку и предалась угрызениям совести. Эх, не перегнула ли палку… Всё-таки странная она, наша ляфамная доля. Кто всегда остаются пристроенными, так это серые мышки. Хотя оно и понятно: забредёт в ареал их обитания какая-нибудь мужская особь, так они сразу проявляют недюжинный энтузиазм в деле приручения оной. А умницы и красавицы слишком часто заняты проблемой выбора. Или его отсутствия. К тому же, снижать планку собственных притязаний, ох, как не хочется. Вот и коротают вечера в одиночестве…
"Принцев мало, и на всех их не хватает", - в старом хите Мармеладзе проглядывала статистика. С принцами у нас в стране, и правда, напряжёнка. Можно, конечно, возразить, а сами-то мы принцессы? Про себя промолчу, но вот Лера – она, точно принцесса. Ещё какая! Она же актриса. Самая настоящая. И хотя роли Офелии и прочих юных возлюбленных
остались в прошлом, круг поклонников и воздыхателей у неё сложился очень даже немаленький. И дело не в публичности профессии, а в удивительном леркином женском магнетизме, позволяющем ей быть всегда желанной, но отчего-то всегда недоступной. И не то, чтобы она декларировала эту свою недоступность. Скорее, наоборот, с мужчинами всегда открыта, мила и приветлива. Просто моя подруга - из тех редких женщин, которых обожают на расстоянии, боясь приблизиться. Нормальный, не лишённый честолюбия мужчина, побоится её завоёвывать из-за боязни быть отвергнутым, или из-за твердой уверенности, что у этой-то красавицы такой шлейф ухажёров и спонсоров, что и суетиться не стоит.
Познакомились мы шесть лет назад весьма забавно. По моей первой пьесе было решено ставить антрепризный спектакль. Тогда мне почему-то казалось, что режиссёр должен работать в непременном тандеме с автором, ну прямо, как Станиславский с Чеховым. Конечно, жизнь внесла свои коррективы. За три дня до премьеры мне позвонила какая-то женщина, представилась актрисой из этого спектакля и пригласила на премьеру. Режиссёр обошелся без моих ЦУ. И, наверное, к лучшему, потому, что восторг и ужас, пережитые на премьере, можно было принимать только в гомеопатических дозах. Иногда, казалось, что это совсем не то, что имелось в виду в тексте, и я, новоиспеченный драматург, вжималась в стул, желая провалиться сквозь землю. В антракте мы с продюсером курили у черного входа. Точнее, он курил, а я возмущалась. Особенно не понравилась одна героиня второго плана. «Мымра маринованная», - вырвалось у меня. Последующие эпитеты были не лучше. Даже не знаю, что тогда на меня нашло. Возможно, совпадение ПМС и полнолуния. Оглянулась я слишком поздно: «маринованная мымра» стояла за спиной. Она выбегала к своей машине.
- Вы правы, - неожиданно сказала она. - Я сегодня играю из рук вон плохо. И, помолчав, добавила,- У меня собака любимая сегодня ночью умерла. Одиннадцать лет она была членом семьи. Никогда я так не ревела… Наверное, я плохая актриса…
Так мы и подружились.
После развода, случившегося три года назад в силу закономерного охлаждения, после 15 лет совместной жизни (красавец-муж поднял на неё руку), Лера с головой ушла в работу, без раздумий соглашаясь на любую роль. Работала она теперь в паре антреприз и в Московском ТЮЗе, преимущественно на вторых ролях. В ТЮЗе персонажей играла странных, обусловленных спецификой детского театра: то фасолина, то злая мачеха, то печка. В роли печки она мне нравилась больше всего. Загримированная до неузнаваемости, помещенная в какой-то склеп, имитирующий печь, и скрывающий её фантастической красоты фигуру, моя блондинистая подруга уволакивала за собой в мир детства. Розово-плюшевый мир, где в нас души не чаяли бабушки, дворовые собаки и мальчики с соседней парты…
Я спохватилась. Пора было звонить, справляться о судьбе, фасолины первого состава.
- Алло!
- Да.
Обалдеть! Это было самое эротическое "да" в моей жизни, обращенное как бы ко мне, но с расчетом на незримого маньяка Пашу.
- Лер, ты ещё жива?
- Да. Все хорошо.
- Слушай, давай я ещё чуть попозже перезвоню. Так, на всякий случай.
- Спасибо, Алечка, не волнуйся. Всё хорошо.
- Он точно тебя убивать не собирается?
- Точно. Спи. Извини, что разбудила.
- Ок. Спокойной ночи.
Следующий звонок раздался в семь утра. Учитывая, что была суббота, звонившему хотелось пожелать провалиться сквозь землю. Лера, а это была, конечно, она, спешила поделиться впечатлениями.
- Аля, ты не спишь?
- Ну что ты, кто спит в семь утра в субботу.
- Ой, извини. Ну ты ж понимаешь, что мне в данном случае поделиться не с
кем, кроме тебя. Докатилась вот, до сайтов знакомств. Кто узнает, засмеёт… А секс с первым встречным… Никогда такого не было. Веришь? Даже в юности в общаге…
- Да, ты теперь по всем параметрам падшая женщина получаешься.
- Хуже всего, Аль, что я чуть не влюбилась. - Лера выдержала трагическую
паузу. – А, может быть, даже и влюбилась.
- Маньяк Паша настолько пригож?
- Никакой он не маньяк… Мы всю ночь … Уфффф…
- Поздравляю! Продолжение будет?
- Не знаю. Я теперь боюсь, а вдруг он не позвонит?
- Придётся пережить. Хотя, мне с трудом верится, что тебе кто-то может не
позвонить. А чем он тебя так пронзил?
- Ну мне ведь от мужика надо всего две вещи: чтоб с ним можно было
потрахаться и поговорить.
- Ещё актриса называется. Несёшь прекрасное в массы. Можно без
просторечных глаголов. Оставь их неокультуренным люмпенам.
- Что с тобой, Аль?
- Мало того, что мне приходится терпеть мат из твоих уст, а этот глагол я
просто ненавижу.
- Хорошо, не буду. - Лера на удивление легко согласилась лишить свою
речь ненормативных красот. Ей не терпелось поделиться радостью, и она продолжала, - всего две вещи понимаешь? Я ж не прошу каких-то материальных благ. И даже этот минимум в наше время такая редкость. А в нём это всё совпало. Просто удивительно. Мужик и умный и … Ну в постели… Вобщем, - полный супер.
- Поздравляю!
- А вдруг я ему не понравилась? Я же ничего о нём не знаю.
- Он один живёт?
- Говорит, что один.
- Самое главное, не раскисай. Претендентов на тебя на начальном этапе
отношений, когда ты ещё не определилось, должно быть несколько. А то, когда он у тебя один, мужчина это на расстоянии чувствует. Их это страшно расхолаживает. Весь интерес пропадает.
- Ты что же это меня опять в разврат толкаешь?
- Никуда я тебя не толкаю. Кстати, извини за нескромный вопрос, когда у
тебя последний раз был секс?
- Ну, месяцев пять назад. А что?
- Тогда, все понятно. То-то меня насторожил твой восторг. Ещё через пять
месяцев тебе любой дядька принцем показался бы.
- Господи, ну откуда в тебе столько цинизма?
- Это ни цинизм, а правда жизни. Оглянись вокруг, кто-нибудь ещё есть
на примете?
- Ну, в принципе есть… Только этот Паша, он самый лучший…
- Ну началось. Кто есть?
- Кузнец один.
- Кузнец? Ух ты! В наше время в Москве ещё водятся кузнецы?
- Ещё как водятся.
- Хорошенький?
- Метр девяносто пять.
- Здорово, мой любимый рост… Слушай , а может он тебе розу выковать? Я
когда-то видела такую работу, удивительной красоты вещь.
- Не знаю, наверное, может.
- Или розу, или хотя бы решётки на окна. Первый этаж всё-таки.
- Какая же ты всё-таки прагматичная.
- Я реальная, чего и тебе желаю. А ещё кандидатуры просматриваются?
- Ну, я ещё вчера с одним доктором встречалась. Очаровательный мальчик.
- Сколько лет мальчику?
- Тридцать пять. Знаешь, такой умница, заведует реанимацией для
новорождённых в роддоме. У него из-за этого ничего с женщинами не складывается, потому что в любой момент могут позвонить, вызвать…
Такой он славный, только маленький.
- Совсем что ли?
- Метр шестьдесят восемь.
- Подумаешь, это разве маленький?! Откажешься от каблуков.
- Всё равно у меня метр семьдесят два.
- Ну знаешь, Лер, нельзя быть такой привередливой. У Николая второго и у
Высоцкого, кстати, тоже был метр шестьдесят восемь.
- Правда? Не может быть! Высоцкого я люблю...
- Вот видишь. Так, глядишь, и Высоцкого отвергла бы. А у Наполеона
выходит, вообще б никаких шансов не было: метр пятьдесят пять.
- Ужас! Да, Наполеон мне и по возрасту не подошел бы. - Подруга
включилась в игру.
- Ленин, Гитлер и Сталин тоже отпадают: метр шестьдесят три.
- Ну и слава Богу!
- И Есенин тоже.
- Жалко.
- Да, ладно, у него характер тяжелый был.
- Кто же остаётся?
- Петр Первый - два метра четыре сантиметра, Александр Третий – сто
девяносто три, и Малюта Скуратов - сто семьдесят шесть. Про остальных я не помню…
- Ну даёшь, Альк! Ну как у тебя у тебя в голове умещается столько
бесполезной информации?
- И вовсе не бесполезной. Комплекс у меня в детстве был из-за роста.
Думаешь, приятно быть выше всех мальчиков в классе? Поэтому все, что касалось роста кого бы то ни было, запоминала сходу и навсегда… Хорошо, потом остановилась на отметке в сто семьдесят шесть. Так, комплекс прошёл, а цифры остались… Пушкин - сто пятьдесят семь.
- Бедненький!
- Да что уж там. Все равно из-за женщин погиб… Екатерина Вторая
считалась рослой дамой, а, на самом деле, всего сто шестьдесят четыре, что по тем временам для женщины довольно много.
- То-то она гренадёров любила.
- Ага, со всей империи ей двухметровых красавцев подыскивали… Кстати,
Атилла был карлик и горбун. О точных параметрах история умалчивает…
- Да, и он, кажется, умер как-то нехорошо.
- Да, чего уж лучше, в первую брачную ночь… А ты, Лер, все-таки не
отвергай этого из роддома. Был бы, как говорится, человек хороший.
- Хорошо, не буду, - засмеялась подруга здоровым неартистическим
смехом.
- Я, пожалуй, посплю ещё. Созвонимся, ок?
- Да, да, конечно. Ты уж извини, что я тебя нагрузила. Аль, и откуда в тебе
силы столько? Не то, что я… Разревелась вчера, как дура. Ты бы на моём месте ни за что наверное… Потому, что ты сильная… Ладно, досыпай давай. Пока. Целую
- Целую, пока.
Я положила трубку. Эх, Лера, Лера, знала бы ты… Враньё, что сильные женщины не плачут. Ревут. Ещё как. Плакать можно не только от бессилья, но и осознания своей силы, которая никому не нужна. От переизбытка накопленной годами нежности, от сумасшедшего желания спать в обнимку с любимым, от неистребимой женской жажды обласкать Его от макушки до пяток. В такие моменты, когда комок нереализованных желаний застревает в горле, пытаясь заставить меня расплакаться, я говорю себе: заткнись! Значит, твоё время ещё не пришло. Но оно обязательно придёт. И не ближе к пенсии. А очень, очень скоро. Я просто обязана быть счастливой. За прабабушку, после смерти мужа поднявшую четырёх дочерей, за бабушку, пережившую войну и голод, смерть ребенка, за маму, в одиночку воспитавшую меня, чья красота и ум остались невостребованными. За всех тех безымянных, канувших в небытиё российских баб, тянувших свою несладкую долю на горемычных наших просторах. Вы не ушли навсегда, не растворились бесследно. В каждой из нас есть частица каждой из вас. Кто вам поклонился, милые? Один народный поэт Некрасов. Были, конечно, и другие, но такой взахлёбной горечи вперемежку с щемящей любовью больше не случалось ни у кого…
А мы… Мы выдюжим. Подумаешь, временная неустроенность. Да пустяки всё это по сравнению с надвигающейся экологической катастрофой, ядерной угрозой и международным терроризмом… А сейчас, разве мне не хорошо сейчас? По-моему, очень даже неплохо. А периоды грусти, у кого их не случается? Разве, что у клинических идиотов.
Я набрала номер режиссёра.
- Алло.- Сонный голос был не рад раннему пробуждению.
- Стас, ты извини, я не стала переделывать пьесу…
- ?
- Если честно, не захотела. Не моё это. Экшн этот ваш… Не могу никого убить. Даже на бумаге. Я уж, как-нибудь своим путем…
- Ну что ж, уважаю, мать… Бывай. – В трубке раздались короткие гудки.
Буду. Обязательно буду. И впереди у нас ПМС – Простое Московское Счастье.

Имена в истории изменены.

"Доброе утро!"
info@dobroeutro.org

Блог «Доброго утра!» - http://dobroeutro-lsa.livejournal.com