ПРАВОСЛАВНЫЙ ОТВЕТ
шаманству "оранжевых" мудрецов.

Или О том, почему в Мире наступившей Эпохи Мы (Россия, Украина, Беларусь: РУСЬ) будем Править, но не "властвовать", Покровительствовать но не "доминировать"...
[ссылка на оригинал]

• "В чем сила, Брат? Разве в деньгах?..."
• С Чем мы имеем дело?
• Наш "Меч-Кладенец" [продолжение следует]

Свершившаяся в стольном Киев-граде оранжевая метаморфоза обязывает к глубокому раздумью. Бесконечное выискивание прошлых ошибок, обличение виновников "жизни такой", относится к наименее достойной теме подобных раздумий. Проклятия и скрежет зубов в адрес демонизированных образов "заокеанских супостатов", празднующих очередной успех на "збигневской шахматной доске" – не менее порочное применение собственных усилий в настоящий момент. С позиции текущего момента, с оглядкой на перспективу, акцентуация этих тем уже неуместна. Куда целесообразней сделать прагматичные выводы и обозначить контуры будущего. И если в будущем нежелательно повторение ошибок и нелицеприятных прецедентов, то именно сейчас следует разглядеть зарождение (или умышленное создание) их первопричины (в контексте развивающихся тенденций и событий). Много ли для этого надо? Оказывается да, очень много – мужество дойти до конца в разматывании цепочки причинно следственных связей и решительность в оглашении окончательных выводов. Что же тогда говорить о действиях в соответствии с этими выводами? Однако, что недоступно возможностям "раскрученных героев" – с тем легко справляются "иванушки-дурачки" (напомним, что "дурачок" – это индивидуум поступающий вопреки бытовой логике и бытующим стереотипам). Призовем же такого "иванушку", поддающего сомнению "ряженные истины" на помощь в деле, на котором "обломались" зубы выдающиеся политики, всесильные силовики, премудрые профессора и всемогущественные банкиры. А дело это стоящее – как нам спасти Русь, расчлененную, растоптанную и без вины виноватую... Да и надобно ли ее спасать? Нужна ли она кому сейчас?

Последний вопрос не праздный. Ответ на него сквозит через поверхностную, но по своему убедительную, логику сегодняшних "оранжевых вождей". Как не странно, но наиболее показательно эта логика прослеживается в "идеологически-грамотной" (пропитанной духом нео-либеральной "справедливости") российской статье "Почему Россия не будет "доминировать" на постсоветском пространстве" – статье написанной, как прослеживается по тексту, сознательно "оранжевеющим" россиянином (интересно, что в  упомянутом материале "оранжевого", экс-оппозиционного агентства "Обозреватель" отсутствуют ссылки на оригинальный российский источник публикации). Только в этом - в показательной характерности взглядов, заключена реальная ценность упомянутой статьи в качестве лейтмотива для настоящего рассмотрения, ибо подобных по духу статей нынче много. Авторы оных (вернее, их инспираторы) гипнотизируют массовое сознание украинцев, прочих членов "бывшего содружества" (в том числе либерально-сознательных россиян) неким призраком "русского империализма". Призрак, соответственно, "бродит" по территории бывшего СССР. Около двадцати лет назад соратники-коллеги по идеологическому духу этих же авторов внушали наивным "совкам" веру в чудесные качества другого призрака на той же территории – "Рынка Всемогущего" (которые должны были, как помнят умудренные опытом сограждане, быстро "порешать" все советские потребительские и демократические негаразды). Было несчетное множество других профанических внушений (в числе которых, между прочим, массовые припадки в МММ, уже "лопнувшие", и продолжающиеся - в "МММ" действующую, аля-долларовую, названную "финансовыми рынками"). Навязчивая суггестия медийных приемчиков является общим свойством, "бесценной" характеристикой СМИ (в качестве манипулятивного инструмента), как советских, так и эпохи "свободы слова" – мудрено оформленный маразм, повторяясь несчетное количество раз и "овладевая массами" приобретает силу закона (были бы на это денежки да согласие хозяев "рупоров гласности"). Интересно, что в свой "имперский комплекс" уверовали сами россияне. Более того, российские либералы образцово-показательно "краснеют от стыда" и демонстративно каются перед "цивилизованным миром" за эту "национальную болячку". Болячка то на самом деле в другом месте – в сознании тех, кто умудряется узреть этот самый "русский империализм" не замечая "в упор" доминирующее влияние вполне конкретных, успешных и прогрессирующих прочих империализмов. Среди которых "чего только стоит" классический финансово-олигархический империализм "США-Великобритания" или сепаратно-аристократический (более витиеватая форма олигархического) империализм ЕС. (Их можно объединить в условную категорию "Западного геоимпериализма".) Кому-кому, а русским не стоит забывать (закрывать глаза) на то, что большая часть дальневосточных областей Российской Федерации уже по существу являются де-факто префектурой "Поднебесной Империи" (Китая). Итоговое влияние упомянутых империализмов (за исключением последнего) в Украине превышает влияние России по мощности, качеству, характеру и степени зависимости, как минимум, на порядок (более детально эта тема уже рассматривалась в материалах ИНСИ). А после достижения оранжевой обструкции – их влияние приобретает абсолютный характер (более того, они начинают конкурировать).

Учитывая отмеченную "поправку" на особенности геополитического зрения украинской "оранжевой" элиты становится очевидным, что в наборе политических смыслов этой элиты (впрочем, не только "этой") вся концепция национальной независимости и "международных приоритетов" Украины укладывается в лейтмотив: "Имейте нас. Но - имейте красиво!" Русские де неуклюжи, грубы и недостаточно милы в своих "любовных домогательствах". А вот западэнский ловелас, хотя сволочь еще та (куда там русским до его талантов, цинизма и "интересов"), но как красиво стелит! Как мило ухаживает – хотя и держит нас в недвусмысленной позе, но с улыбочкой и "нежными" прибаутками! Период его навязчивых "ухаживаний", правда, как-то выпал из сферы общественного внимания (что само по себе настораживает). Зато апофеоз финального акта, "сладкие спазмы" и продолжительный оргазм транслировался на весь белый свет, обильно комментируясь. Эта геополитическая порнуха, по всем законам жанра, приобрела широкую международную популярность и "заинтересованность" (на истомные звуки сбежались все "бывшие" исторические "бой-фрэнды", хотя раздражение вызывал почему-то только "бывший супруг"). И хотя "сверху" были "не мы", но как приятна мировая слава (и прочие удовольствия), для не привыкшей к такому вниманию "свободной нации".

(Небольшое, но уместное "лирическое" отступление: Следует иметь в виду, что настоящие строки пишутся в Киеве, покорным слугой, который в конце 80-ых, в начале 90-ых, принимал активное участие в становлении "самостийности". Этот же покорный слуга всегда относил /и относит/ себя к категории убежденных, хотя и радикально-прагматичных центристов-государственников. Пикантность и парадокс момента состоит в том, что последовательно отстаивая эту позицию, не отступая от нее ни на йоту, автор строк очутился на "крайнем востоке" украинского политикума. Едва ли не в рядах "агентов русского империализма". Более того, вследствие этой странной метаморфозы с украинской "сеткой политических координат" некоторые последовательные "бывшие" правые /бывший глава УНА-УНСО Корчинский, экс-депутат ВС Скорык, сын идеолога украинской независимости и основателя "Народного Руха" – Черновил/ в сегодняшнем полит-спектре "цветовой дифференциации штанов" оказались центристами. Тем временем, крайне правые национал-унитаристы "слились в экстазе" с "щедрыми" представителями "западного империализма", классического и натурального – т.е. со своими лютыми врагами "по определению" – с либералами! Только одна эта коллизия свидетельствует о неестественности происходящих в Украине политических процессов.)

При всей ситуативно-идеологической окраске статьи "Почему Россия не будет "доминировать"..." (и ее, мягко выражаясь, по детски наивного лейтмотива-вывода, вынесенного в заголовок), она акцентирует ряд обстоятельств представляющих собой реальную проблему (хотя и допуская их огульную интерпретацию, вырывая из ситуативного контекста). Это вопрос качества политической элиты (в данном случае российской, но в равной степени то же верно и для украинской) и зависимость ее геополитической потенции от этого качества. В контексте качества сквозит старая, "набившая оскомину", но все еще актуальная тема отсутствующей нео-российской идеологии. Ежели всуе упоминается идеология, то следует подразумевать суб-тему погружения в сложную и пластичную среду массового "состояния ума" (и элиты, и народа). На теме "состояния ума" мы и сконцентрируем дальнейшее внимание обозначив нить последующего разговора (не стесняясь, при этом, войти в образ упомянутого ранее героя славянских сказок). Из этой нити попытаемся связать ткань пространства грядущей перспективы. За одно посмеемся над фантазиями некоторых либеральных мечтателей о том, чего Россия (или Украина, или вместе) "не будет" делать в этой перспективе – ибо сегодня нет ничего, что бы не было в наших силах...

Совершенно очевидно (и этот вывод не оригинален), что ключевой эпицентр неудач региональных элит, и российской, и украинской, в том числе на пост советском политическом пространстве в текущий исторический период, находится в сфере потери влияния на умы (о душах и говорить не приходится) бывших сограждан по СССР (и собственных сограждан). Хотя букет причин и факторов гео-негараздов в семье "славянских народов" более обширен, но при системном анализе причин, к какой бы сфере деятельности (интересов) эти причины не относились (экономика, наука, "свободы", культура, спорт, экология, пр.) в любом случае первопричина упирается в один и тот же аспект - идеологический. И это, казалось бы, понятно. И даже во многом "очевидно". Более того, отечественные специалисты (прежде всего – российские, но нынче и на Украине хватает талантливых рекламистов-маркетологов и "бреэнд"-мастеров) освоили незамысловатое ремесло политического "маркетинга" – т.е. тактику "замеса" массового сознания для решения оперативных задач (как правило в рамках избирательных компаний). Ремесло это до "оранжевой неожиданности" Киева было весьма модным и популярным, его адепты – востребованы и почитаемы. Имя ему – политтехнологии.

Во многом, благодаря "эмпирически-убедительному" успеху политтехнологий после двух последних президентских избирательных компаний (в России) в среде российских интеллектуалов сошла на нет тема поиска нео-российской идеологии. Вероятно, по причине кажущейся ненадобности и неопределенности результатов (в сравнении с эффектом от медиа-манипуляций). Пожалуй, единственной положительной стороной киевской "пощечины" российским интересам "формата-2004" может быть ее (пощечины) стимулирующая роль. Ибо появляется шанс того, что кризисный шок спровоцирует глубокий, трезвый и прагматичный анализ ситуации. Тогда, возможно, будут сделаны грамотные и качественные выводы. В том числе – стратегического характера. В этом случае возврата к "нео-идеологической" теме не избежать. 

Тем временем на фоне киевского ляпсуса с местными политтехнологиями (на самом деле, инструментальный потенциал и мощность которых ничтожны "на поле" геополитических и дворцовых киевских интриг, полная картина которых сегодня только-только открывается) происходит некий род общественного линчевания "виновных". В этом ритуальном излиянии "тронутых эмоций" совершенно зря осталась без должного внимания важная фраза Г.Павловского: "Мы проиграли не кому-нибудь, а революции". Павловский, хотя и попал на Украине как "кур во щи", но тем не менее - он профессионал своего дела (хотя, скажем прямо, специальность у него гаденькая). В профессиональной семантике сказанная им фраза означает то, что против его политтехнологического "лома" нашелся таки "прием" – "лом" покруче. Собственно, "революция" это та же политтехнология, но более "высокого" порядка (по степени сложности и уровню технологичности). И этот уровень находится за пределами функциональных возможностей России. Ей такой инструмент недоступен (по крайней мере сегодня). Более того, в нашем (киевском) случае "революция" виртуозно использовала "технологии Павловского", по существу превратив их в один из элементов своей структуры. "Каким-то образом" умы "оранжевых" граждан абстрагировались от посылов "продуктов Павловского" и резонировали на "продукты оранжевые". Технология "революции" имела доступ к глубинам и пластам "массовой психики", недоступной для поверхностных (и, будем откровенны, - примитивных) полит-технологических манипуляций. На этих "глубинах и пластах" произошло размежевание массового сознания еще до "включения" Павловского.

Обратная сторона политтехнологической "медали" – деньги. Бытует представление, что "счастье – в их количестве" (в данном случае подразумевается политическое "счастье"). Казалось бы с очевидностью этой истины не поспоришь. Однако, при более скрупулезном рассмотрении выясняется, что между бытующим стереотипным представлением о роли денег и их реальной "движущей силой" имеются существенные различия. На разнице между "как есть" и "как кажется" можно очень серьезно погореть (при чем, как правило, происходит это в самый неподходящий и ключевой момент – "оранжевая" киевская осень-2004 тому явное подтверждение). Во-первых, определяющую для политического процесса роль финансовый ресурс играет только в том случае, когда его "запас" находится на определенном уровне "технологически допустимого минимума". Ниже "минимума", соответственно, результат недостижим. Но и расходы сверх "минимума", в особенности если они значительно выше этой планки, на ожидаемый результат влияют мало. (Беда отечественных заказчиков "политических услуг" в том, что контролировать этот "минимум" они как бы хотят, но не желают адекватно реализовать свое "хотение", равно как и контролировать результативность вложений собственных средств. Исполнитель создает мнение о том, что эффект операции определяется исключительно ее конечным результатом, который или есть, или его нет. Остальное, а именно - "промежуточные успехи" и "перерасход средств", это соответственно "деяния господа" и вопрос совести исполнителя.) Во-вторых, о возможности выявить "минимум" и об управлении (контроле) финресурсом можно говорить только тогда, когда в наличии имеется отлаженная технология. Но если эта технология есть, тогда она, как фактор, занимает доминирующее положение в сравнении с нечетко мотивированными и бессистемными расходами (соответственно - с возможностью производить такие расходы). Это правило, в общем, очевидно. (Тем более, что оно носит универсальный характер. Хотя, если денег очень много, тогда они своей массой могут "задавить" что угодно – это также известная истина). В отечественных же реалиях почему-то наблюдается тенденция тяготения к "специфической" традиции "национального характера" - нахождению "в образе" того, у кого денег "немеряно".

Особенностью восточного региона есть изначальное неравенство "противостоящих" финансовых потенциалов  – региональных и "западных". Даже если речь идет о России. Если можно сказать, что "у нее денег много, но ощущается их недостаток", тогда в отношении Запада уместна фраза: "у него денег огромное количество и он не знает куда их девать". Наша кардинальная проблема, обозначившаяся и сыгравшая свою ключевую роль в обсуждаемых украинских событиях, состоит в том, что изначально проигрывая геостратегическим соперникам в "финансовом потенциале" мы исповедуем тактику бессистемного транжира, в то время как сказочно богатые претенденты на мировое царство хотя и не жалеют средств, но расходуют их в высшей степени эффективно и технологично. Безусловно, одного желания перейти от первого кредо ко второму – мало. Нужны упомянутые технологии, нужны инструменты и возможности. Но в значительно большей степени необходимо умение всем этим правильно пользоваться. Деньги, технологии, навыки, умение и опыт их применения являются, в определенном смысле, инструментами. Однако, если ограничиться только этим "арсеналом инструментов" будет доступно исключительно формальное их использование – это как имитационное обучение вождению автомобиля по одному и тому же маршруту, без изучения общих правил дорожного движения. Использование "арсенала" будет оправдывать ожидания только применительно к среде, соответствующей наработанному опыту и в подобных условиях (в сходном ситуационном контексте). Творческое владение инструментами, способность их эффективного применения в различных ситуациях, возможность адаптации к изменениям и обеспечение необходимого контроля (мониторинга) внешней среды – все это требует глубоких знаний о сути процессов, о механизмах и свойствах этой среды, о принципах действия инструментов и т.д. В политтехнологиях "среда" – это человек (группа людей). Соответственно, опять же все сводится к работе с сознанием.

Кроме этого, достаточно вытянуть из бумажника одну из хрустящих купюр, олицетворяющих понятие "деньги", и внимательно в нее всмотреться. Чем этот высококачественный обрывок тростниковой целлюлозы отличается от обычной, менее качественной древесной туалетной бумаги? И если определятся все имеющиеся отличия, то ни одно из них (ни все вместе взятое) не будет иметь ни малейшего отношения к тому понятию "меры стоимости", которые с этим клочком ассоциируются в рамках наших "экономических соображений". Таким образом и "цена", и "стоимость", и "деньги", и вся "экономическая наука" с "экономическими отношениями", представляют собой виртуальные (абстрактные, гипотетические - не существующие в реальной природе и независимо от нас) понятия – это плод и следствие нашего воображения. А вернее – следствие "загрузки" в наше сознание определенной "операционной системы" (ментальной программы), которая по "механике" и принципам взаимодействия с этим сознанием практически полностью идентична другой "загружаемой программе" – "идеологии". А в рамках "идеологии" нет никаких "законов природы", которые бы идеология, уподобляясь науке, "открывала" (что, однако, не мешает ей с успехом использовать имеющиеся "законы" и свойства психики). Совершенно наоборот – идеология навязывает сознанию ("штампует") матрицу своих "законов". Как бы положительным качеством такого "зомбировании" является то, что определенные сферы межчеловеческих отношений функционируют согласно общим, унифицированным правилам – люди одинаково реагируют, одинаково ведут себя, одинаково "видят", "мыслят" и принимают прогнозируемые "решения". Отрицательным - любая идеология (тем более современные ее "экземпляры" и разновидности) является ни чем иным, как оковами для ума, которые при длительном (в течении нескольких поколений) употреблении неизбежно приводят к деградации и атрофированию незадействованных потенциалов сознания (хотя "рабочие качества" при этом могут обострятся, как обостряется слух у потерявших зрение). Чем и занимается человечество весь писанный "исторический период", добившись особых успехов в последние столетия. Резюмируя, приходим к выводу о том, что по отношению к реакциям и природе человеческого сознания "идеология" и "деньги" ("экономические отношения") – суть  различные категории одного и того же "инструмента". Попросту говоря "экономические отношения" – это неявная, но базовая (тесно увязанная в определенную психологическую конституцию) концепт-идеология.

Потеря отечественной элитой ключа к "народному сознанию" усугубляется также тем, что адекватная "работа" с ним возможна только при наличии постоянного контакта и способностях улавливать его текущие доминантные состояния и тенденции изменений. В то же время итоговая составляющая "общественного мнения" западной цивилизации (как это явствует из результатов и успехов глобализации) в целом удовлетворяет интересам и устремлениям гео-элиты (осуществляющей, в том числе, жесткую экспансию восточно-европейского региона). Поскольку вектор этой составляющей достаточно чувствителен к ситуационно тактическим задачам глобализации, очевидно, что в ее (гео-элиты) руках находятся и успешно используются эффективные инструменты "доступа" (манипуляций) в массовое сознание. Эти инструменты на столько мощны и многогранны, что местным элитам остается только лишь маневрировать в мощных потоках глобальной гео-пропаганды (и "открытой", и суггестивной). Попытки "восставших" региональных элит локально, в альтернативных (собственных) целях использовать "заряженность" массового сознания навязанными гео-пропагандой приоритетами и стереотипами, если и приносит результат то всегда только временный. Сохранение полного контроля региональных элит над своими территориями оставляет небольшой выбор возможностей. Реализуемая из них только одна – жесткое противодействие. Но у гео-элиты на подобные случаи имеется готовый и многократно отлаженный набор контрмер. Для широких масс обывателей разворачивание этих "мер" в терминах гео-пропаганды представляется как "прецеденты авторитаризма диктатуры и тирании", против которых ведется непримиримая пропагандистская борьба "мировой демократии". Как правило, такая борьба "медленно, но уверенно" достигает своей цели. Не многим региональным элитам в этих условиях удалось продержаться и сохранить свой социальный организм – Япония, Китай, некоторые азиатские и ближневосточные страны. Большинство из них вступили в сепаратную и рискованную "игру интересов" в рамках сотрудничества с проектом западной глобализации. В какой-то мере в подобной игре (но со своей спецификой) находятся современная Россия и Украина. Однако, такая тактика, как и жесткое противостояние "исламского проекта", имеет не более чем оборонительный характер. Ибо мощь "западного проекта глобализации" не имеет адекватных равносильных конкурентов.

Сфере западного "общественного сознания" более подробно мы уделим внимание в следующем разделе. Посылы же настоящего не будут полными, если не указать еще один важный фактор (если не самый важный!) играющий ключевую роль в идейно-мотивационном слиянии элиты с людьми, формирующими ее социальный организм (т.е. с народом). Включение этого фактора является "высшим писком" политтехнологии (признаком ее профессиональной элитарности). "Обуздание" этого фактора не входит в задачи ("не по зубам") "рядовым" политтехнологическим "заботам", в связи с чем в массовом теоретизировании "по поводу" он просто игнорируется. Речь же идет о сонаправленности веры "в идею", одновременно - у элиты (в том числе лидера) и у народа. Подобное достижимо только на уровне взаимной и полной искренности этой Веры. Нечто аналогичное может быть эпизодично достигнуто когда лидер, элита и обыватели "уверывают" в общую ложь – прецедент чего удачно использовался в киевских событиях-2004. Однако, манифестация "искренности" спровоцированная ложью (заблуждением), хотя и дает мощное освобождение социальной энергии, обречена на импульсивность и незамедлительное угасание (благодаря чему применяется для достижения разовых, "революционных" целей). А лидер, элита и народ – соответственно на горькое отрезвление неизбежными последствиями собственной глупости. Подобная экстрим-манипуляция может быть достигнута только при наличии "глобального покровительства", позаботившегося о синхронном взращивании лжи, питающих ее условий и обстоятельств, препятствующих трезвой оценке ситуации. Обезопаситься от возможности подобного "глобального покровительства" можно, или самозамкнутостью, или "включением ума". Первый вариант ущербен и кардинально проблему не решает. Второй – требует наличия "ума" и умения им пользоваться. Ибо возможности внешних манипуляций всегда обусловлены ограниченностью и неадекватностью манипулируемого. В масштабе регионов и наций "наличие ума" подразумевает уверенную компетентность "общественного сознания" во всех вопросах, которые могут быть использованы как повод и средство манипуляций. Есть только единственный вектор, устремляющий искомую возможность в направлении достижимой реальности – Знание. Умение его добывать, очищать от чужих примесей и самостоятельно достигать его полноты. По простонародному все упомянутое именуется "Правдой". Но не только в бытовом смысле этого слова – в значительно более широком и глубоком его (этого слова) понимании. Где-то "рядом", в том же "направлении", находится искомая нео-идеология, подходы к которой будут рассмотрены несколько позже, пока же не лишнее определиться в некоторых "деталях" настоящей реальности.

Подводя черту под вопросом героя российского блокбастера (вынесенным в заголовок текущего раздела) необходимо согласится с ответом на этот вопрос самого же героя. Действительно, настоящая Сила – в Правде. Остальное – всего лишь набор аксессуаров, важных, но изначально ущербных "самих-по-себе"  и потенциально ограниченных по эффективности. Неправда ли, премудрости полит-маркетингового шаманства об этом умалчивают?

Россия (ее восточно-славянское ядро) в обозримой исторической ретроспективе всегда была преимущественно "моноидеологической". Со времен основания империи "моноидеологичность" приобрела отчетливый и зримый образ – Христианское Православие. Это византийское наследие "Второго Рима" было принято с поистине славянским размахом, искренностью и максимализмом. И стало своеобразным государственным институтом. Светская власть олицетворялась династией помазанников – "наместников Бога на Земле". Духовная, соответственно – Церковью, в лице ее Святейшего Патриарха. Наиболее гармонично и полно потенциал такой структуры раскрывался, когда светскую и церковную пирамиду возглавляли личности незаурядные, образованные, грамотные в сфере своей ответственности, компетентные в актуальных вопросах реалий тех дней. Так было не часто, но в такие периоды государство расцветало и укреплялось. Светская власть, соответственно, олицетворяла собой "материальную составляющую" государства, церковная – "незримую", духовную. Со временем пра-"буржуазно-демократическое" феодально-тяготеющее боярство было сменено дворянством, представлявшим из себя, по существу, государственно-светский легальный орден, призванный защищать и служить "Царю, Вере и Отечеству". Как обще-державная, так и пристольно-орденская структуры пронизывались духом Православия, получая незримо-интегрирующую мотивационную составляющую. С позиции западноевропейцев, которые происходящее в России видели в своем, формально-поверхностном свете и оценивали "по себе", при наблюдении явлений, оцененных ими как "дикость", "отсталость" и "деспотичность" отмечали алогичные (с их точки зрения) реакции на них (на явления) российского общества. "Славянские рабы" (как виделись крепостные крестьяне в "цивилизованных" глазах) с невообразимой самоотверженностью и очевидной искренностью, воспевали Батюшку Царя, "по европейски" - главного "деспота". Множество иных странностей и реакций, с некоторыми из которых Европе пришлось познакомиться в нелицеприятных для нее обстоятельствах, породило "загадку русской (славянской) души". В основе же этой загадки во многом лежали последствия укрепляющего и оздоровляющего действия на характер народа (и большей части элиты), незримого для постороннего ока, духа излучаемого Православием. Они же и приводили к алогичным, по меркам "цивилизованного стереотипа", русско-светским реакциям. И это не смотря на кардинальные изменения в церковной сфере во время петровских реформ и на неизбежные во все времена (особенно во властных структурах) самодурство, самоуправство, злоупотребления и извращения. В то время Вера была искренней и действительно самоотверженной. Сомнение в этой Вере могло быть принесено "нелегким ветром" только с Запада (ибо даже при монгольских нашествиях захватчики не принуждали и не склоняли покоренных к вероломству).

Активизация низших человеческих начал, мотивация их на уровне интеллектуальных установок – это та универсальная формула, которая была положена в основу идеологических технологий XX-го века. Она же стала "смертельным оружием" в борьбе с наследием традиций.

Октябрьский переворот ознаменовал начало кардинальной ментальной трансформации. Возможно, события тех лет (и их результат) иному слепцу могут представиться набором случайностей. Но в том, что было сделано в сфере идеолого-мировоззренческих трансформаций прослеживается "рука мастера", знающего "что и зачем", видящего цель и следующего к этой цели, не смотря на масштабность жертв и колоссальную кровавую цену. И этой "науке" тогда (как и сейчас) ни в каких университетах не учили. Сделано же все было грамотно и четко – технологично. Из "социального организма" были удалены "центры влияния", "носители" и "символы". На смену удаленным были имплантированы новые. Интересно, что ни одна "мелкая" (по сравнению с 1917 годом) предшествующая реформа в Российской Империи не осталась без внесения своей лепты в будущий успех большевистского переворота. Хотя все они производились под давлением очевидной (по мировому опыту) необходимости и из благих (по "буржуазно-демократическим" понятиям) намерений. (Вот и не верь после этого исконно-православному провидению и проницательности Святых старцев в отношении западного "прогресса" и его "коврыжек" для православно-славянской народной судьбы. Кроме странноватых похождений и высказываний "так видящего" Распутина сохранились вполне реальные документы предсказаний, адресованные Николаю II, с которыми он "имел счастье" ознакомиться 12 марта 1901 года в Гатчинском дворце /В.Седых "Тайна династии", стр. 304-305 [306]/ – "пророчество монаха Авеля").

В имплантированном идеологическом эрзаце (т.н. "коммунистической идеологии") было много примечательного. Во-первых, как уже отмечалось, в своей низшей октаве она апеллировала к "животным центрам" психического (и это не удивительно, ибо изначально ориентировалась на класс люмпенов) и представляла собой исключительно интеллектуально-теоретическую конструкцию, полностью укладывающуюся в рамки "научного материализма". Во-вторых, после революционной метаморфозы над бывшей Российской Империей был сохранен моноидеологический характер мировоззренческой атмосферы (хотя кардинально изменился ее "состав" и качество). В-третьих, из социального организма были ампутированы не только "жизненно важные органы" – в особенности элита, но так же и те социальные группы, которые сохраняли высокий самоорганизационный потенциал (и, соответственно - культурно-мировоззренческие традиции, являвшиеся энергетическим флюидом этого потенциала). А именно – крестьянство и казачество. ("По ходу" следует обратить внимание, что в отличии от типичной закономерности в прошлом, и абсолютного правила в настоящем, согласно которым основным эпицентром-носителем и эманатором ментального культурно-традиционного влияния в общественных организмах есть элита, славянский этнос является /вернее - являлся до 1917-го года/ редким исключением из этого правила. Его этно-культурный эпицентр находился в среде самоорганизующихся коллективов – сельских общин, и был способен самоподдерживать /самовостанавливать/ себя на протяжении жизни множества поколений, вплоть до столыпинских реформ. Это свойство уходит корнями в глубокую древность - во времена дохристианского Православия. С приходом христианства оно сублимировалось, ассимилировалось и образовало причудливый сакрально-культовый коктейль народных традиций, отголоски которых наблюдаются и сегодня.)

Осмысленной и целенаправленной диалектической работе в области массового сознания в Царской России должного внимания не уделялось. Да в этом и не было особой надобности, ибо необходимые и достаточные функции "идеологического влияния" выполняла тесно связанная с государством Церковь. Даже концепция Самодержавия (ревностно охраняемая от бунтарских веяний, взглядов и террора соответствующими ведомствами) выглядела лишь как светское продолжение идеологического влияния Церкви ("идеологическое влияние" в настоящем контексте не следует путать с "влиянием власти", где соотношения были несколько иные). Природа же этого влияния была абсолютно естественной (что в сегодняшних понятиях равносильна смыслу: "шла от чистого сердца") и любая "формализация" и "семантизация" действующей сакральной сферы, ее научное препарирование, выглядело бы (и являлось бы таким по сути в глазах любого православного) истинным святотатством и слабоумным мудрствованием. Можно сказать, что состояние массового сознания в России начала XIX-го века было тем постоянно-действующим "пределом мечтаний" современных политтехнологов, который только сегодня достигается на короткое время, включением всей мощи медийных средств и пропагандистской лжи. Сложно сказать, как развивались бы события без большевистского переворота. Но именно большевистский переворот уничтожил даже теоретические возможности для исконной восточно-славянской элиты, (образованных представителей дворянской аристократии) создать в будущем центры контр-влияния, противодействующие агрессии западных наукообразных вульгат. Уничтожил вместе с самой этой элитой. Образовавшийся "социальный обрубок" – "оскопленный и трепанированный" коммунисты попытались "заморозить" в таком состоянии, пробуя эксплуатировать остаточные свойства "инвалида" как можно дольше, до окончательного его разложения. (При этом на место "культей" были вставлены свои имплантанты – Православие было заменено коммунизмом, крестьянская община – колхозами, православно-славянская элита – носителями каббалистического культа и антихристианской парадигмы, светский самодержавный орден дворянства – "светским" классово-партийным орденом, и т.д.). Предложенная коммунистами идеология была нежизнеспособна вследствие своей очевидной "надуманности" (хотя и годилась как временное средство для "войны с мировым империализмом"... при его на то согласии, что следует из парадоксально тесных, почти родственных, связей большевиков с этим империализмом и его заботливо отеческой о них опеке на определенных этапах истории [414]). Благодаря большевистскому перевороту были обеспечены условия, при которых в России (а у сателлитов – и подавно) не осталось "центров влияния" и специалистов, потенциально способных к мониторингу и отслеживанию сакрально-культовых, идеологических подвижек и тенденций в ноосфере мирового геополитического процесса. Более того, были созданы предусловия, при которых такие специалисты и такая функция гарантированно не могли бы появиться в будущем (коммунистическом): во-первых - потому, что смыслы "сакральности", "культа", "духовности" и т.д. были исключены из советского научно-политического диалекта (как не укладывающиеся в концепцию "материализма"), что ограничило сферу "смыслового обращения" термина "идеология" узкой и примитивной областью пропагандистской необходимости; во-вторых – интеллектуальный потенциал системы был задействован на безнадежный и бесплодный процесс "взбивания" философии коммунизма и критики, соответственно с ее позиции, всего остального. Не удивительно, что к истечению потенции последней коммунистической команды "стариков", взлелеянная ими молодая поросль – М.С.Горбачев и компания, едва убрав "тоталитарный" покров своего стыда, предстали миру "идеологическими дебилами" во всей своей интеллектуальной наготе. При этом, полностью уверовали "в очевидную" победу "демократических ценностей", едва пройдя почетный ритуал увешивания "мальтийскими галстуками". В связи с чем в структуре гео-элиты оказались способны занять исключительно низшие "позиции" (соответственно, понизив статус территории за которую отвечали) - сперва компрадорские, а позже "почетно-консультативные". Только наивный славянин мог оказаться на столько простодушным (или глупым?), что бы ведя диалог с геополитическими вдохновителями верить им (и их декларируемым намерениям) "на слово" и оперировать при этом со своей стороны только буквальным смыслом и открытыми мотивациями прямого действия. "Простота – хуже воровства", а в данном случае – на уровне вероломства и предательства.

К исходу XX-века "независимые" республики (славянского ареала) бывшего СССР пришли деморализованные, угнетенные, разграбленные, ослабленные, с неполноценными элитами – именно таким и должен быть закономерный итог созданных в начале века предусловий.

Однако, во всей трагически-закономерной восточно-славянской судьбе, в особенности - событиях прошлого века, прослеживается имманентная, до сих пор сознательно слабо уловленная тенденция. Эта тенденция проясняет некое глубоко сокрытое качество, дремлющее в веках, и набирающее силу. Ныне потенциал этой силы достигает своего пра-исторического максимума. Подробнее к этой теме мы возвратимся в следующем разделе.

Другими качествами напитывалась мировоззренческая сфера Запада (Европы). Еще римскими традициями была заложена доминанта рационально-политической целесообразности над иными, в том числе духовными и нравственными, ценностями. Европейское культово-каноническое и средневеково-коммерческое существовало в неразрывной и логической связи друг с другом. И Орден рыцарей-тамплиеров, и Католическая Церковь и многие более поздние, "родственные" им по сфере компетенции и качеству политического влияния, организации (включая сегодняшнее масонство) – это, кроме прочего, мощные финансо-аккумулирующие (гибридно-коммерческие) институции (структуры, но не обязательно организации в стереотипно-юридическом смысле). Русская Православная Церковь на первый и внешний взгляд не особо отличается от упомянутых. Однако, истинное ее отличие заключается в сознании служителей. Ибо воспринимая на интеллектуально-логическом уровне необходимость предпринимать усилия к упрочению финансового состояния организации (что "по науке" сводится к банально-приземленным "маркетинговым" вопросам - посещаемости прихода, завлечения состоятельных прихожан и "развитию перечня услуг"), эти усилия, между тем, вступают в конфликт с неким "коллективным бессознательным", сформированным ортодоксально-православной системой ценностей. Православная система ценностей воспринимает и трактует канонические установки и заповеди, касающиеся вопросов нравственности, значительно более буквально, чем западные коллеги. Опять же Церковь (и западная, и восточная) тесно увязана с политическим процессом. Но если в Восточной Церкви адаптация в новые политические реалии проходила болезненно, соответствующие реформы были нечастыми и драматическими (при этом реформировался "курс", в русле фарватера светской власти, для всего набора епархий), а несогласные "отслаивались" от официальной Церкви (уходя в сектантство), то Католическая Церковь изначально выступила активным и самостоятельным игроком на динамичном европейском политическом поле. При этом разного рода реформации были более частыми, активными и чувствительными к изменению окружающего политического фона, а внутри конфессионные трения - мене драматичны. Более того, без особого стеснения каноны веры предавались редактированию и "еретическому толкованию", в результате чего "отпочковывались" альтернативные церкви. И это делалось сознательно, со стратегическим евро-политическим расчетом. Именно подобным образом был привит британский протестантизм, убравший последний инструмент континентального влияния на политическую (аристократическую) элиту острова. Также политическое поле Европы было открыто для череды других "реформаций", приведших в результате к образованию множества христианских сект (на сегодня их около трех сотен) – и этот фактор активно и постоянно использовался в европейских политических интригах (примером чего может быть лютеранство, культивированное некоторыми представителями германской аристократии все в тех же политических целях – с намерением ослабить папское влияние). А в прошедшее столетие – в американских геополитических интригах (классический пример, родом из Питсбурга /США, Пенсильвания/ конца XIX века – "Свидетели Иеговы").

В некоторых случаях представление ранних европейских сектантских тенденций в утилитарно-демоническом свете будет несправедливым, ибо их основатели были побуждаемы праведным возмущением и протестом в отношении политики папства и очевидными признаками ее отступничества от канонов и основ (не говоря об ментальном отступничестве). Тем не менее, какой бы логичной не была такая критика, на сколько бы глубоко основатель-проповедник не раскрывал свою концепцию видения заветов – это было лишь новое представление (толкование) части известных библейских сюжетов и смыслов. При этом именно той части, которая вписывалась в ситуационный политический контекст, играла на актуальных шаблонах коллективного сознания современников. Множество "усовершенствованных" культов (сект), отслоившихся от единого пра-культа само по себе является ослабляющим пра-культ политическим фактором и признаком их (сект) общей ущербности.

Как бы там ни было, но устойчивая практика вовлечения религиозно-культовых институтов в политическую борьбу развивала у элиты к ним (институтам) "инструментальное" отношение. Это снижало сакральный потенциал культов во влиянии на мировоззренческое сознание элиты. Элита, осмелившаяся манипулировать культами в вульгарно-политических (хотя и стратегических) целях, утрачивала способность к искреннему их восприятию. Как следствие, в среде элиты неизбежным было образование "сакрального вакуума" и его заполнение "высшим культом" для избранных. С другой стороны, некоторые древние аристократические кланы (в особенности те, которые сохраняли генеалогическую связь с последними римскими императорскими династиями) никогда полностью не идентифицировали свое сакральное и теологическое мировоззрение с культами простонародья (вульгатами). Христианство не стало исключением. Отмеченное есть одной из характерных особенностей т.н. Черной аристократии [7] – древнейшего европейского элитарного клана. (Кстати, род Габсбургов – этот повод галицкого "евро-дежавю" принадлежит к упомянутому клану). На протяжении всей после-римской европейской истории, особенно в последние ее века, именно Черная аристократия задавала тон сакральных политических манипуляций (без оглядки на профанационные побочные эффекты). Первым и наиболее мощным объектом такой манипуляции в рассматриваемый период была Католическая церковь и папство [33] (собственно, расчленение христианства на ортодоксальную и католическую ветви было первым и основополагающим очевидным стратегическим прецедентом гео-интриг Черных). Весь ход европейской истории, синхронная с этим ходом и предваряющая его подвижки активность на политической "кухне" обсуждаемых аристократов свидетельствует о том, что такими инструментами, как "культ", "сакрализация", "концептуальное управление", т.п. эти господа владеют в совершенстве. И более того... Неизменная удачливость, неотвратимая успешность их геополитической деятельности, эффективность их действий, истинный результат и смысл которых раскрывается спустя десятилетия и столетия – все это и множество другого неуклонно наводят на мысль о причастности к деятельности Черных чего-то сверх-человеческого. И если у кого-то в отношении последних слов возникнет снисходительная ухмылка, тогда последнюю мысль можно перефразировать в более совково-удобоваримом виде. Неизменная результативность и эффективность деятельности этих господ, неотвратимая достижимость ими своих целей (с незначительными колебаниями, наблюдаемая на протяжении последних двух тысячелетий) свидетельствует о наличии неких умений, возможностей, "менеджерских" технологий, говорит об обладании ими некими смыслами и представлениями, недоступными "простым смертным".

То, что Россией (и ее элитой) воспринималось как неотъемлемое для человеческой природы качество – Вера (оформленное в данном случае в культовую семантику Православного христианства), это качество западно-европейскими коллегами-аристократами рассматривалось как еще один фактор, контролируя и манипулируя которым можно достигать своих целей. Контроль и манипуляция при этом могли достигаться как минимум и в том числе интеллектуально, в прагматично-рациональной плоскости. В таком свете духовные устремления и чувства отдельных людей, регионов, стран могут быть уложены в определенную форму представлений и отношений, что будут удовлетворять интересам и целям абсолютно противоположным духовной природе их (людей) чувств и чаяний. К началу XX-го века западная аристократия в лице упомянутого консолидированного клана, усиленная научно-технологически, финансово-методологически, диалектически, идеологически, распространяя свое влияние в гео-масштабах, контролируя Британскую империю, США и все ведущие западно-европейские страны, вышла во всеоружии своего капитала и влияния на умы. Россия же встретила прошлый век с Искренней Верой и аристократией, неспособной принять ужесточающийся западный вызов. Российская "продвинутая" аристократия видела только внешние стороны прогресса и могла следовать в навеянном его стереотипами русле. Подражание, неспособность провести глубокий комплексный анализ ситуации во всей полноте факторов, неспособность оценить собственное состояние дел, невозможность адекватно интегрировать российские особенности с необходимостями реального прогресса и международной обстановкой – все это в конце XIX-го, начале XX-го века (так же как в конце 80-ых во время "перестройки") привело к "хотели как лучше, а получилось как всегда". И если Российскую Империю, в лице Царя и приближенных, можно обвинять в наивности, полит-романтизме и траги-инфантилизме, но при этом осознавать, что перед динамично развивающейся изуверской циничностью европейского "наличия интересов" они были безоружны по естественным причинам, то у деятелей конца 80-ых были средства, ресурсы, инструменты и возможности полностью разобраться с реальным состоянием дел в мире. В итоге второй раз за один и тот же век "прогрессивные реформы" привели к результатам обратным задекларированным. Опять не получилось у нас. Зато снова все получилось у Черных. Еще раз князья сего мира поставили Россию "на место" (ими ей уготованное). А заодно, "играючись" и не особо напрягаясь, продемонстрировали свое умение делать из толпы несчастных голозадых "ликующую нацию" с мозгами "в шоколаде" – для острастки строптивой России откусив намедни часть исторически и культово исконно-славянских, союзных территорий, выкрасив их в оранжевый цвет и запустив процесс прилепливания к нео-империи "ЕС". Подобное счастье даже Бисмарку в самых розовых снах не снилось.

Развитие средств массовой информации, типографических технологий, радио, электро, а позже – цифровых коммуникаций, финансовых технологий, в первой половине XX-го века после непродолжительного периода "притирки" и "обкатки" (и в контексте бурных международных событий прошедшего века) привели в конце-концов все к более и более прогрессирующему прогрессу в укреплении геополитических позиций западного мира, который к сегодняшнему дню находится в состоянии исторического апофеоза.

Такое уникальное соотношение сил достигнуто исключительно за счет грамотной и эффективной интеграции всех сфер и интересов влияния в рамках "западного проекта". Поскольку "интересы влияния" эманируют прежде всего из мотивационных сфер людей (и организации), упомянутая "интеграция" есть не что иное, как мотивационно-идеологическая скоординированность (достижение достаточной ее степени). В свою очередь эта координация никогда бы не была достигнута, без существования когерентной, многоуровневой и гетероморфной (разнокачественной) системы идеологем, пронизывающих "несущую" часть западного общества. Эта система представляет собой набор культовых, теологических, мировоззренческих и научных доктрин-вульгат каждая из которых доминирует в той или иной социальной среде, на том или ином уровне социальной пирамиды, в той или иной профессиональной сфере. В некоторых локальных сферах присутствует по две (или более, как в примере с христианским сектантством) таких доктрин, которые между собой как бы конкурируют. В "фасадных" предпосылках концепций этих доктрин, на уровне исходных идеологических (культовых) установок наблюдается внешнее разнообразие "мнений", "позиций" и "взглядов". Однако, все рассматриваемые доктрины имеют нечто общее, недоступное поверхностному взгляду их профанов-носителей. При вдумчивом погружении в концептуальную квинтэссенцию вульгат свободно размышляющий индивидуум сталкивается с множеством  "нестыковок", противоречий и алогизмов. Если бы этот индивидуум подверг вдумчивому анализу все обсуждаемые доктрины (не зависимо от их характера и сферы "приложения" - начиная с "прагматичной" науки и заканчивая религиозно-теологическими доктринами), он с удивлением бы обнаружил, что их модель противоречий во многом идентична и образует своеобразный познавательно-наводящий лабиринт. Лабиринт, направляющий работу разума, в итоге, в одном, определенном направлении. Таким образом "углубляющийся" разум готовится к восприятию скрытой от профанов эзотерической компоненты, неявно инспирирующей и интегрирующей разношерстный плюрализм доктрин в единую примат-доктрину, во многом опрокидывающую установки и ценности профанированных вульгат. С ее позиции вся система "несущей структуры" доминирующих (и взаимно-противоречивых) идеологем выглядит "органично" и "стройно" – примат-доктрина представляет собой свод "базовых истин" в диалектически "чистом" виде, а "локальные", "частные" доктрины-вульгаты (в среде которых мы, "простые смертные", живем) являются "кастрированными" суррогатами ограниченной диалектической функциональности, ориентированными на "употребление" группами индивидуумов различной ментальной, эмоциональной, духовной конституции, адаптированными к различным культурам и традициям. Только влияние примат-доктрины не позволяет формально несовместимым вульгатам скатиться в хаос междоусобья. (Именно по этому чистая "демократия" республик без конспирологической инфраструктуры закулисного интриганства нежизнеспособна и приводит к социально-политическому хаосу). Статус у вульгат различный. Большинство из них ориентированны на "задачу-минимум" – разрушение идеолого-мировоззренческой однородности (снижение степени однородности до достижимых пределов), фрагментирование "среды" (под флагом "плюрализма", "свободы совести", "свободы мнений" и т.д. создаются множества мелких "идеологических сект-кружков", лишая таким образом вероятного стратегического конкурента необходимого "человеческого ресурса" который можно было "утилитарно-идеологически" мобилизовать). Некоторая часть вульгат является непосредственными концептуальными примитивами фрагментов примат-доктрины и обслуживает осевую инфраструктуру глобального проекта – к таковым относятся пакет дисциплин т.н. "социальных наук", "экономическая школа", букет дисциплин из категории "маркетинга", современные "официальные" западные философские направления, ситуационные доминирующие ноты в интерпретации и окрасе новостей, ряд религиозных и теологических культов (организаций), некоторые секты, концепты шоу-бизнеса, медийного-бизнеса, группы ("школы") "технологий психологической поддержки" ("школы лидерства", "командные тренинги", "холодинамика", "НЛП" и т.п. "техники" "укатки" сознания и подсознания) и т.д. Важно помнить, что "вульгата" – это доктрина, адаптированная в среду людей (как правило ограниченных узко-профессиональной компетенцией или примитивной, но недеструктивной, мотивацией) определенного социального класса, профессиональную группу, возрастную группу, маргинальную группу, прочие социальные и деятельные (деловые) кластеры западного общества, имеющая большую степень мировоззренческого влияния (во многих случаях, как то в "экономических отношениях", в научных гипотезах типа "теории Дарвина", "философии дуализма", пр. - суггестивного и неосознанного). Вульгаты формируют массовые: стереотипы, шаблоны восприятия, критерии оценки и т.д. А их совокупность – массовую мировоззренческую среду "общественного сознания". Соответственно, степень и качество взаимной координации "вульгат" (как ранее отмечалось, многие из них идеологически и фактически конкурируют) определяют качество и "тонус" этого общественного сознания. Все вульгаты различны по смысловому наполнению, но едины в том культивируемом ими качестве западного подсознательного и той философско-идеологической парадигме, которая формирует доминирующую составляющую западного мировоззренческого стереотипа. Сложность и технологичность "системы" определяется также тем, что конкретный западный индивидуум является носителем в своем сознании нескольких вульгат одновременно, каждая из которых ориентирована на актуальные для индивидуума сферы бытия (поле борьбы между противоречивыми посылками вульгат оказывается в сфере инсайтно-личностного, создавая подсознательный эпицентр для психологических стенаний и фрустраций). Однако, во всем этом формальном многообразии существуют несколько доктрин (две-три), которые исполняют функцию "вяжущего", интегрирующего элемента. Это прежде всего коммерциализм, рационализм и индивидуализм. Некоторые из упомянутых вульгат на столько глубоко въелись в западный характер, что сознательно в качестве идеологии не идентифицируются. Тем не менее ею являются. В сфере философских категорий упомянутые вульгаты проецируются в аксиоматику либерализма.

На первый взгляд все динамичное многообразие "свобод мнений" воспринимается как нечто архисложное и слабо-управляемое. Технология культивирования вульгат на самом деле достаточно проста и эффективна, если уделять ей непрестанное внимание, следовать "технологической карте", обладать необходимыми ресурсами и возможностями. Ибо истоком любой идеологии, представления, культа или социального действия есть "центр влияния" – человек (люди), являющиеся носителями идеи или движимые ими (идеями, маниями, эмоциями, амбициями, пр.). Для того, что бы некая идея стала достоянием масс сегодня достаточно пропустить ее через систему популяризационных инструментов и удобрить этот процесс требуемыми ресурсами. Если влияние должно быть перманентным – запускаются в действие одни инструменты ("идея" оформляется в виде дисциплины, философии, культа и т.д. и запускается в действующую социальную инфраструктуру – школы, университеты, законодательную поддержку, политические структуры и т.д.). Если разовым, недолговременным, корректирующим или нейтрализующим – запускаются другие (финансируются книги, кинофильмы, статьи, ток-шоу, исследования, активизируется интерес СМИ, "независимых" наблюдателей и аналитиков, ассоциируется с деятельностью популярного политика, общественника, запускается механизм полит-маркетинга, пр.). И первое, и второе щедро финансируется, обогревается и лелеется солидным и респектабельным покровительством на всех уровнях. Естественно, при этом требуемая популяризация и заряженность общественного сознания никак не зависит от качества и адекватности самой идеи. Играет роль только ее ценность в качестве "инструмента калибровки" (или "шлифовки") общественного сознания в направлении определенной цели и применительно к данному ситуационному контексту.

В сегодняшнем обществе нет ничего абсолютного – все проистекает из некоторых центров. Любой обыватель в силах разобраться с источниками культивирования вульгат – для этого достаточно только желания и некоторых усилий. Шокирующим фактом этого исследования будет осознание отсутствия абсолютных истин, тех истин на которые можно уверенно опереться в претензии на универсализм и истинность собственных взглядов и мнений. В особенности если истины имеют отношение к сфере человеческого бытия. Ибо нет ни одного аспекта этого бытия (науки, ценности, верования, мнения, представления, новости, культура, стереотипы, настороения и т.д., и т.п.) который невозможно было бы искусственно культивировать (исказить в угоду чему/кому либо) описанным выше способом при наличии средств и умения это делать. И ежели эти средства и умения оказываются в руках людей стремящихся (с некоторыми целями) к мировой власти и эти люди являются носителями интеллектуально-рационалистического сознания ("цель оправдывает средства", а по "средствам" можно судить о качестве "цели") – то что может служить гарантией того, что цинизм в использовании "средств и умений" будет хотя бы чем-то ограничен? – Нет такой гарантии, ибо на протяжении прошлого столетия и вплоть до настоящего момента наблюдалась четкая, очевидная и однозначная тенденция в совершенствовании и развитии средств воздействия на массовое общественное сознание. Развитие – процесс всегда управляемый и направляемый. С какой целью? Чему, идущему из запада можно верить? – Ничему. В отношении всего западного следует быть на чеку и надлежит непрестанно и прагматично анализировать – какая цель преследуется тем или иным действием, намерением, мероприятием (не зависимо от его качества, в особенности, если оно "приятно", "заманчиво" и "красиво"). Ибо сознание этих людей устроено так, что во всем прежде всего явно или подсознательно они должны видеть выгоду ("смысл") для себя – даже если это "благотоворительность", то ее эмоциональная самомотивация, в подавляющем большинстве случаев (для американцев – в абсолютном большинстве), сфокусирована не на несчастных, а "в себе" – в изысканном удовлетворении собственного эгоизма запуском программы "великодушия". Не гипотетически, но по горькому опыту и кровью дедов, эмпирически доказано – запад для православного, восточно-славянского региона хуже библейских данайцев. И это не наше к ним отношение, а их к нам (и не только к нам) и не нам за себя, а им за их "прогрессивную деятельность" должно быть стыдно. Впрочем, рядовых граждан запада в чем либо обвинять вряд ли уместно.

В Царской России ничего похожего не было. Были некие жалкие подобия в сфере "корректировки" истории (производившейся, кстати, германскими гастролерами) и банальный церковно-царский ценз. В отношении достижений идеологического цинизма, Царская Россия – "целомудренная девица", в то же время и в этом же аспекте Европа с Великобританией "во главе" - давно стали "шлюхами". Идеология коммунистов, хотя имела тотальный, жестокий и диктаторский характер, но была такой же "наивной" и "искренней" (хотя и "железно"-прямолинейной) в подаче своих посылов, как и православная атмосфера царизма.

Говоря об вульгарно-идеологических центрах влияния и о том, что они представляют собой в общем управляемую и манипулируемую структуру легко перенести этот "технический стереотип" на уровень примат-доктрины. Ибо если такая доктрина существует, то должен присутствовать "центр влияния" (или "центры влияний") из которого она эманирует. Имеют место не просто такие центры, но целая и многоуровневая их инфраструктура. На нижнем уровне проявлены максимально легитимизированные элементы (организации), координирующие и "вдохновляющие" отдельные сферы вульгат ("центры влияния" вульгат). К таким принадлежат неправительственные легальные организации – объединения, фонды, научные и исследовательские центры, некоторые клубы, институты стратегических исследований и т.д. (примером таковых могут быть: The Club of Rome, CFR, IISS, RIIA, The Tavistock Institute и т.д.). Задача этих структур – быть навигационными маяками для некоторых в дебрях и хаосе вульгат нижнего уровня, представлять некоторым элементы знаний, навыков, наводки и корректировки (облегчающие исполнение их миссий), создавать и катализировать приоритетные процессы. Следующий уровень – полулегальные клубные образования, своего рода "кузница кадров". Массовыми системными шлюзами доступа в эти организации для "простых смертных" являются высшие учебные заведения (преимущественно солидные, имеющие давние и респектабельные традиции), вернее инфраструктура некоторых (как правило, наиболее солидных университетских братств). Примером такового и притчей "во-языцах" в США есть братство "Череп и кости" ("Skull & Bones" [26]) Йельского университета. До девяностых годов прошлого века считался "случайным совпадением" неизменно высокий процент среди Президентов США выпускников этого университета (на прошедших выборах-2004 Буш и Керри – оба выпускника Йеля и оба "черепа"), однако "информационное общество" слегка подкузьмило конспирологическую традицию ордена и сегодня он пользуется пристальным вниманием журналистов. По мотивам темы снят кинофильм "Черепа" ("The Skulls", Universal Studios, 2000). Не сложно в механике респектабельных студенческих братств найти аналогию с комсомольско-партийной организацией в советских вузах. В их функциях и задачах много общего (разница только в декорациях и степени легальности). Наиболее талантливые и многообещающие представители братств являются кадровым резервом, для более солидных орденских организаций, если претендент покажется способным воспринять следующую порцию взглядов, возможностей и ответственностей. Но если нет, тогда и исходное братство способно удовлетворить определенные амбициозные запросы взамен "за службу", распространяя свое влияние на определенные уровни и сферы экономики и политики. Последний уровень – сакрально-ритуальные организации, как правило, полностью конспиративные. Они формируют высший примат – сакральную миссию и отправляют ритуальное служение иерофантов, посвященных в компетенцию этого уровня. Судя по "строгости и таинственности" в этом ритуальном служении много такого "святого" – о чем миру и "простым смертным" знать не положено.

Как может быть эффективно выстроена и отлажена (под определенный вид деятельности) административная пирамида, также эффективно может функционировать (и функционирует) примат-идеологическая пирамида. "Моментом истины" в пересечении разнообразных пирамид есть то, что "высшие" иерофанты и могущественные, сказочно богатые аристократические снобы из числа Черной аристократии - это одни и те же лица.

Когда появляется возможность окинуть мысленным взором структуру этого хитроумного организма, который формирует замысловатую искусственную систему градаций западного обывательского сознания, у любого православного (или верующего иной конфессии, почитающего Веру в исконно-традиционном понимании) неизбежно возникновение некого стереотипного отвращения к подобному конгломерату – ибо не смотря на его интеллектуально-культовую развитость и механистичную педантичность уж больно в нем много "не от Бога" в понимании исконно-славянских предупреждений и предубеждений (при том не только канонических, но и былинно-мифологических).

То, на сколько глубоко проникли идеологические эманации этих мощных "центров" можно определить по себе. Даже эта статья пронизана парадигмой (использует шаблоны, стереотипы и смысловой язык), искусственно вложенной на определенном этапе в головы "современного человечества" как механизм "трезвого и прагматичного" восприятия действительности.

Мы, в нашей "научной оценке" окружающего, иногда сильно увлекаемся. Вся современная система образования (преимущественно "прогрессивная", западная по "истокам") воспитывает у нас позицию стороннего наблюдателя (а не участника) в отношении к происходящему. Так мы учим своих детей не подозревая о том, каких когнитивных "блох" устанавливаем в их сознании. Позиция оценки "со стороны" так же находится "в духе" диалектики материализма. Производное подсознательное от этого "духа" – отношение ко всему вокруг как к послушному твоей воле инструменту – без разницы, велосипед это, компьютер или человек. Все это замечательно работает для естественных, природных (физических) явлений и стереотипно переносится на иные сферы. Однако, в "иных сферах" подобный подход неприемлем, а критерии оценки на его основе – неадекватны. Такими сферами являются производные человеческого сознания, его состояния. Идеология – инструмент манипуляций с человеческим сознанием. Особый разговор – еще более "сознательная" - сакрально культовая, духовная сферы. Никто не может быть сторонним и пассивным наблюдателем за чужим внутренним миром – "наблюдатель" неизбежно становится активным участником контакта. Аналогично (но со значительно большей интенсивностью и мощностью сил взаимосвязей) обстоят дела с воздействием и манипуляциями над сознанием ближнего. Между тем весь дух запада пропитан "инструментализмом" – отношением ко всему с позиции оценки возможностей использовать это с пользой для себя, как инструмент. (Ранее упоминалось, что подобное отношение распространилось также на сакрально-культовую сферу.) Когда подобное происходит следует отдавать отчет о чем идет речь на самом деле – внутренний мир чьей-то личности(-стей) (интимнейшее) подвергается вторжению, становится инструментом в чужих руках "агрессора", сознание подвергается целенаправленному искажению, извращаются восприятия и оценка действительности. (К слову, именно подобный характер взаимодействия считается одним из отличительных почерков "черной магии"). Обусловленные и равные по мощности процессы происходят с сознанием (подсознанием, внутренним психологическим качеством) манипулятора, однако, если не включена естественная, интуитивная "защитная система" (совесть) "обратный удар" сознательно не фиксируется (имея несколько иной характер и последствия) – но это не значит, что его нет. Цели, которые достигаются подобными манипуляциями (а манипуляции эти имеют колоссальный масштаб) свидетельствуют о том, что сами манипуляторы имеют слабое представление о сути происходящего, находясь в образе "зодчего" - воображая ваяние желаемых реакций и поведения ближнего суггестивным инструментом (в данном случае искаженными психо-механическими, идеологическими, сакрально-сознательными и подсознательными установками) и превращая его самого в орудие своей воли. Эдакий мини-божок повелевающий мини-человечеством. На самом деле он глупец, исполняющий функцию смертника. Зная масштаб (меркантильные манипуляции – это современная мода и раскрученная технология, но и в прошлом находилось достаточно слепцов-манипуляторов, в том числе среди сильных мира сего) явления легко представить себе уровень и состояние психологического здоровья всей западной системы (особенно западной!).

Сакральные установки наиболее сильные и действенные. Нормальный человек не может просто так нарушить "заклятия", даже если он последняя сволочь – ибо зная установки он представляет себе последствия. На подобное способен, или полный идиот (но такие в политические игры с культами не играют), или тот, кто не ведает что творит. Выражаясь нашим языком – тот кто не ознакомлен с последствиями и сутью того дела, которое должен исполнить. Попросту говоря "ваятель" и "мини-божок", в одном лице, сам является жертвой манипуляций и когнитивной имплантации. Как упоминалось ранее, внедрение в чужие внутренние сферы с манипулятивными намерениями и осуществление этих намерений неизбежно отражается в собственных "внутренних сферах". И даже если профилактически-ритуальными мероприятиями неотвратимые последствия оттягивают на некоторое время, то эти последствия, с одной стороны - неизбежно отыгрываются на потомках неразумного, а с другой – предаваться подобному "творчеству" в спокойном состоянии может только отъявленный материалист, свято верящий в возможность унесения "своих грехов в могилу" (однако, какой может случиться облом, если в своих материалистичных надеждах герой жестоко обманется...). Те же правила распространяются и на манипулятора над манипулятором. И на того манипулятора, который над ними – и далее до вершины культовой пирамиды. Никакой Супер-Магистр, в трезвом уме и ясном разуме, не допустил бы использование этого, действительно очень эффективного метода властвовать, если бы ему было известно ВСЁ и все последствия для себя - полуправда выгодна тем, кто выше. Этот "почерк" (огульная, целенаправленная и виртуозная манипуляция полуправдой и ложью), как наследственная болезнь, является меткой ущербности всей системы, указывающее на характер прима-иерофанта (Магистра из Магистров, или как их там величают). Чего в такой системе больше – "от Бога", или "от Дьявола" читатель в состоянии определиться сам. Культовые подвижки всегда были прерогативой особых миссионеров – апостолов, которые "не от мира сего" (то же касается основания церквей и автокефалий). Т.е. в переводе на наш туповатый современный язык – не принадлежат к описанной структуре и находятся вне действия ее зомбирующих посылов, "ценностей" и парадигм. А уж результаты их работы вовсю, по шакальи, используют "инструменталисты", заблаговременно пытаясь свести к минимуму влияние заветов и наследия апостола, но оставляя и поддерживая требуемый имидж его брэнд-образа.

Сегодня масштаб деятельности "инструменталистов" неимоверно вырос, а их образ мышления принял практически всеобщий характер благодаря исключительно питательной среде (и одной из наиболее эффективных вульгат) для его культивирования – бизнесу. Несколько, но незначительно, отстает "по плодородности" политика (отстает только по причине меньшей массовости специалистов). Хотя следует помнить, что бизнес и политика – это практически одно и тоже. Кроме откровенно манипуляционных и суггестивных рекламных техник широкое распространение получили разного рода "тренинги" и "техники" из категории "нейро-ленгвистического программирования" (НЛП). Само НЛП есть апофеоз теоретического свода "инструменталистов", в котором практически прямо указывается то, почему им следует пользоваться – дабы "с помощью этого инструмента добиваться от людей желаемого". И это действительно работает... в короткой перспективе. Более изысканы тренинги другого рода: "техники переговоров", "техники ведения беседы" и т.п. Внешне они выглядят как преподавание "деловой этики". Настоящая деловая этика – это культура. И ее можно изучать только впитывая эту культуру. "Изучение этики" с целью добиться некого меркантильного результата методом мимикрии "под культуру" – это манипуляция (хотя достаточно эффективная) из того же арсенала. Здесь важны акценты и их осознание. Свою внутреннюю психологическую "механику" обмануть невозможно (хотя бы потому, что в этой сфере – в знании себя, абсолютное большинство, в том числе образованных западных людей, полные профаны). О новоявленных психо-тренингах (типа холодинамики, "постижений", "избавлений" и пр.) мы даже говорить не будем. Большинство упомянутых "ремесел" объединяет нечто общее, недоступное осознанию новоявленных мастеров "в управлении лохами". Внутренне они все позиционируют себя как нечто высшее по отношению к тому человеку, к которому применяют манипуляцию. При этом техника всех манипуляций опирается на реальные механизмы психики. Однако, их естественные проявления побуждаются внутренними причинами, естественными психологическими реакциями. Чего не ведают "манипуляторы", так это о происходящем в собственных мозгах – того, какие процессы проистекают в их сознании настраиваясь на "инструментальных" подход, и каковы последствия этих процессов (о неизбежной двунаправленности контакта ранее мы уже говорили). "В народных" смыслах "внутренние побудительные причины" имеют отношение к понятию искренности – в общении, в отношении, в реакциях (об этом уже упоминалось в предыдущем разделе). "Инструменталисты" теряют эту внутреннюю связь, отрывая собственное сознание от контакта со своей внутренней природой. В результате человек не только теряет способность к этой внутренней жизни (что легко заметить по стремлению к беседам и поучениям на тему "внутренней жизни" – в нормальном состоянии об этом не говорят, ибо это суть-внутреннее, интимное), но и "получает" дырку "в мозгах" - освободившийся "интерфейс доступа" к своему сознанию. "Свято место пусто не бывает". Такой человек становится особо подверженным действию примата, произведшего вульгату "инструментализма" в данной области. Он теряет способность к критичному самоанализу и возможность обнаруживать в себе имплантанты примат-идеом, оказываясь в полной их власти. Такие люди неспособны проявлять себя адекватно (искренне) в сфере естественных человеческих отношений (хотя могут виртуозно их симулировать, как они при этом считают – "ими нельзя манипулировать в сфере этих отношений"), но они становятся абсолютно прогнозированы в рамках механики примата. Разнообразие естественных проявлений рудиментирует и заменяется механистичным, стереотипным, формализованным подходом к человеческим отношениям и общему взгляду на мир – формируется виртуальная (понятная для такого сознания) картина мира. Так западный человек неосознанно и скрыто формализуется и унифицируется, прогибаясь под потребности "прогрессивной" системы. Становится автоматом, роботом в функциях, приоритетно важных для существования и доминирования этой системы. Так уничтожаются традиции, естественные ценности и этические нормы – как препятствия на пути культивирования гомо-механизации. А поскольку система достаточно развита и многогранна, то рожденный и выросший в ней воспринимает ее как "естественную" среду – и по другому не мыслит. "Инструментализм" же становится уродливой мутацией норм отношений – т.е. превращается в "общую норму", в современную западную эрзац-культуру.

Только ужесточение формализации, унификации и механистичности делает одну систему более эффективной чем другая, родственная ей. Социальные системы – это родственные системы, ибо сформированы они из одних и тех же "атомов" – людей. Конфигурация, характер и качество систем определяются только спецификой общего "программного обеспечения", закладываемого с момента рождения в мозги людей той или иной системы (социальной и культурной средой). Чем более многогранно и развито это "программное обеспечение" тем менее оно производительно с позиции совершения унифицированных, однотипных задач. "Западный геопроект" – социальный проект и он настолько эффективен, что по ряду ключевых показателей опережает конкурирующие, осуществляя экспансию, жестко борясь и тесня конкурентов. По системным законам его механизм должен иметь более высокую степень унификации и более низкую – многообразия. (И это не сложно обнаружить. Ключ представлен выше.) На чем же зиждется представление о том, что западный путь, это путь "к свободе", "гуманизму" и "демократии"?

Сегодня этот потрясающий своими размерами, масштабами и глубиной влияния на умы современников западный "левиафан" нависает и опутывает не только территорию, но и сознание обывателей восточно-европейского региона. (Он не особо напрягаясь проглотил Украину – грозное предупреждение.)

Перед ним стоит Россия, как добрый молодец перед десятиглавым "змеем-горынычем". Картина в общем обреченная. Но по былинным сюжетам известно – не безнадежная. По всему видно - следует поискать "меч-кладенец", соизмеримый по мощности с "убедительностью" аргументов "змея"...