Отправляет email-рассылки с помощью сервиса Sendsay

Новости с Поля Надежды

Подписаться Бесплатная «Серебряная» новостная рассылка . Подписчиков 1.181 RSS
←   Май 2007   →
 1
 2
 3
 4
 5
 6
 7
 8
 9
10
11
12
13
14
15
16
17
18
19
20
21
22
23
24
25
26
27
28
29
30
31


За последние 60 дней ни разу не выходила


Сайт рассылки: http://afield.org.ua/
Открыта: 18-07-2003
Адрес автора: culture.people.afieldannounce-owner@subscribe.ru

Автор
Leida_

Статистика

1.181 подписчиков
0 за неделю
←   Все выпуски   →

Татьяна Зимбули, "Лучше всех" (рассказ). Николай Семенченков, "В ожидании вечного странника" (стихи). Людмила Сиренко, басни. ИЗБРАННОЕ: Наталия Антонова, рассказ "Как же так, мама?"


afield.org.ua Afield - женское интернет-издание. Статьи по темам: женщина в истории, культуре, мифологии, богини и выдающиеся женщины, психология,

Н О В О С Т И     С     П О Л Я     Н А Д Е Ж Д Ы
Afield (Поле Надежды) — ежедневное женское интернет-издание.
Виртуальное Поле надежды, для женщин и не только.
Анонсы публикаций за последнюю неделю 20 — 25 мая.
Новости сайта. Избранные материалы

Здравствуйте, дорогие читатели и читательницы!
Сайт переходит на «летний» режим обновления (2-3 раза в неделю).

Колонка подруги, ведущая Юлия Кузьменко.
Все мы врываемся в чужую жизнь. И как понять, то ли Божье это провидение, то ли банальные случайные совпадения? Разбитые сердца, крушение иллюзий. А ты просто хотела быть собой. Быть собой и быть честной с миром. В подсознательном поиске своей половинки ты врываешься в чью-то жизнь, озаряешь ее неземным светом, приучаешь к своему запаху и своим движениям...
Рассказы и эссе Юлии

Лучше всех. Рассказ
автор: Татьяна Зимбули
Лучше всех Шёл обычный урок труда в средней школе. Девочки учились шить ночную сорочку. Надежда Васильевна, учительница, ходила между столами и подсказывала, как и что правильно делать. Ученицы тихо переговаривались, что не возбранялось Надеждой Васильевной, подходили друг к другу, сравнивали, примеряли, и вообще вели себя свободно и спокойно. Так бывало на всех уроках Надежды Васильевны. прочитать >>

В ожидании вечного странника. Стихи
автор: Николай Семенченков
В ожидании вечного странника Сегодня — ни строчки,
И завтра — ни строчки,
И сам незаметно
Становишься прочерком. прочитать >>

Басни
автор: Людмила Сиренко
Басни Коза с коровой на поляне
Траву зелёную щипали.
Вступив однажды в разговор,
Те перешли случайно в спор...прочитать >>

Гештальт-психолог. Тел. 59-61-92, 8-050-598-77-40 (г. Луганск). Прочитать
* * * * ИЗБРАННОЕ * * * *
     За окном цвели акации. Робинии... Розовые и белые полумесяцы влажно блестели под серебряными струями лунного света. Предлетье...
     Сердце Екатерины томилось, изнемогало...
     Ей чего-то хотелось. Чего именно?
     Она не знала... Но хотелось нестерпимо страстно!
     Екатерине исполнилось 42 года.
     Она вырастила дочь. Защитила кандидатскую в 28 и докторскую в 37.
     Екатерина возглавляла институт. Имела несколько запатентованных открытий.
     У неё была прекрасная квартира, машина, дача, которую обожал её муж Леонид Иванович Даньков.
     Леонид Иванович всю жизнь проработал на одном заводе. Начинал он учеником слесаря-инструментальщика, и в своей карьере продвинулся до начальника цеха. Он и поныне занимал эту должность.
     Они прожили вместе двадцать три года в мире и согласии.
     Дочь Алина закончила институт и собиралась замуж за своего сокурсника.
     Алина закончила юрфак с отличием и уже знала, где будет работать.
     Выбор дочери Екатерина одобряла. Женя, как звали молодого человека, казался ей милым и способным юношей.
     Она с первого взгляда определила, что в Алину он влюблён без ума.
     Влюблена ли в него Алина? Скорее всего, да, но её дочь, к счастью, не обладала девичьей привилегией многих столетий — терять голову от любви.
     Скоро должна была состояться помолвка Алины и Евгения.
     Екатерина думала о том, что всё в её жизни прекрасно. Просто замечательно! Дочь скоро выйдет замуж. Сама она уже достигла вершины своей карьеры. Будущее обеспечено. Она может позволить себе жить так, как ей захочется. Заниматься своей любимой наукой, делать открытия, преподавать. Путешествовать, в конце концов! Но что с ней?!
     Екатерине казалось, что её душу вырвали из тела и погрузили во мрак! Ей ничего не хотелось. Она металась и тосковала, как птица в клетке, которую... она построила сама...
     В медицине это называется депрессией. А на нормальном человеческом языке — тоской. Лютой и беспричинной. Но бывает ли что-нибудь в мире без причины?
     Наука и бог говорили, что навряд ли...
— Может быть, весна? — думала Екатерина, — и кровь бродит, как сок в стволах деревьев...
     Но весна незаметно перетекла в лето, затем лето неспешно достигло своей середины. А тоска только усилилась.
— Лучше всего поехать на дачу, — подумала Екатерина, — и отдохнуть от всего. И от собственных мыслей тоже.
     Выехав из города, она погнала свой джип на предельной скорости.
     Стремительно расступался зелёный коридор лесополосы.
     Ветер ложился на лобовое стекло и глядел в тёмно-карие широко расставленные глаза Екатерины.
     Что он видел в её глазах? Азарт? Тоску? Желание чего-то неизведанного?
     Екатерина наслаждалась скоростью, как птица полётом.
     Когда кончилось шоссе и началась просёлочная дорога, она предупредительно сбросила скорость.
     Голоса птиц, запах донника и спелой сливы, мягкие поклоны ковыля...
     А вот и дача. Подъехав к воротам, Екатерина увидела новую «девятку» мужа.
— Катя! — радостно воскликнул он, — как хорошо, что ты приехала! Как раз надо собрать помидоры и огурцы. Мы теперь с тобой в два раза больше солений заготовим.
     Екатерина вышла из машины и вздохнула. У мужа на уме одни хозяйственные заботы. Тоска!
— Мать! Ты чего такая? — спросил Леонид Иванович.
— Ничего, — вяло ответила она.
— Тогда иди, переоденься и на огород.
— Я устала.
— Вечером отдохнёшь.
— Лёня, я вообще как-то устала... Понимаешь?
— Ну вот, смена занятий — лучший отдых. Отдохнёшь на огороде от своей физики. Ты, Катя, не расслабляйся, скоро Алинка замуж выйдет, помогать ей надо. А там и внуков дождёмся. Будем нянчить.
— Кого нянчить? — рассеянно переспросила Екатерина.
— Внуков, Кать! Ты не слушаешь меня, что ли?
— Слушаю, — отозвалась она и махнула рукой.
     Екатерина пошла в дом и сменила свой элегантный костюм на нечто дачно-огородно-пляжное...
— Ты чего, Кать, так вырядилась? — спросил муж, вручая ей огромное ведро.
— И где он только покупает такие? — подумала Екатерина.
     Она молча взяла ведро и стала собирать огурцы. Когда ведро набралось доверху, она села возле грядки, и, нарушив все предписания медицины, вытерла с огурца невидимую пыль и надкусила звучно-сочную плоть.
— Кать, грязный ведь, — заворчал муж, — долго вымыть?!
— Ага...
— Да что с тобой?!
— Надоело всё, — она грустно посмотрела на полное ведро огурцов.
— Что всё? Дача, что ли?
— И дача...
— И ты, — чуть не сорвалось с её языка.
— Лёнь, отстань от меня, — попросила она, вовремя опомнившись.
— Я-то отстану, — Леонид Иванович посмотрел на жену жёстким взглядом, хотел что-то добавить, но передумал и вернулся к своим огурцам.
     Екатерина смотрела на мужа и недоумевала, — неужели это тот самый Лёня, Лёнечка, Лёнчик, за которого она вышла замуж 23 года назад?! Не может этого быть!
     Она молода и подтянута. Всегда с иголочки одета. Её натренированной фигуре и ухоженному телу позавидует и двадцатилетняя. Она чувствует себя молодой и свободной. Теперь ей в жизни гораздо уютней и спокойней, чем, скажем, двадцать лет назад.
     А её Лёнчик растолстел, расползся. Живот уже который год на девятом месяце...
     Когда-то роскошные каштановые волосы стали редкими и поседели. Кожа обветрилась, загрубела. А искрящиеся когда-то глаза утратили свой блеск. В них теперь присутствует что-то монотонное, серое...
     А ведь они ровесники.
     Екатерина подняла с земли наполненное огурцами ведро и ушла в дом.
— Ну, Катя, из тебя и помощница, — недовольно проворчал ей вослед муж.
     Через полчаса вымытая и переодетая Екатерина вышла из дома и подошла к своему джипу.
— Ты уже уезжаешь? — спросил муж, выросший за её спиной.
— Да.
— Кать, так нельзя. Я понимаю, ты огородом заниматься не любишь. Но я ведь тоже человек.
— Конечно, Лёня, — она повернулась к мужу и погладила его ладонью по щеке, как часто делала это в юности.
— Леня, дача — это место отдыха, а не принудительный труд. Разве у нас нет денег, чтобы купить огурцы и всё остальное?
— Катя, ты в своём институте совсем закаменела, от природы отбилась. Ты пойми, труд на даче это и есть отдых! Я вот собираю огурцы, и наслаждение получаю полное! Я их сам вырастил!
     Екатерина вздохнула и убрала руку с лица мужа, — я поеду, Лёня. Ты извини, но собирание огурцов не приносит мне ни морального, ни сексуального удовлетворения.
— И что только, Екатерина, в твоей голове?! Дочь замуж выходит, а она о сексуальном удовлетворении речь ведёт. Ты ведь уже не девочка! Пора думать о житейских проблемах. Вот огурцы перезреют, жёсткие будут, — вспомнил он о своём, о дачном.
— Это хорошо, — обронила она.
— Что хорошо? Как их солить тогда, ты подумала?!
— Не буду тебе мешать, Лёня, — она хлопнула сердитого мужа по плечу и села за руль джипа.
     Екатерина вернулась в город. Поставила автомобиль в гараж и вошла в квартиру.
     Неожиданно с самого порога её, точно холодной утренней росой с черёмуховых кистей, обдало музыкой. Хрустальные капли звуков разряжали воздух и заставляли быстрее дышать.
     Екатерина почувствовала, как её меланхолия сникла, свернулась в клубочек и растаяла. Бодрость и веселье встряхнули душу.
— Ой, мама! Это ты?! — Алина вышла из гостиной.
     Екатерина невольно залюбовалась дочерью — стройная, высокая, кареглазая, с россыпью густых каштановых волос.
— Волосы у неё Лёнины, — подумала Екатерина, — а вот всё остальное...
— Я не ждала, что ты сегодня приедешь, — улыбнулась Алина, — у меня гости. Идём, познакомлю, — сочные губы Алины озаряла светлая улыбка.
— Идём, — Екатерина бросила на тумбочку сумку и пошла за дочерью.
     В гостиной звучала та самая хрустальная музыка.
     Её источником был клавесин...
     На столе красовались всевозможные закуски, яркие фрукты, разноцветные напитки и огромный торт. Всю эту пёструю мозаику украшали свечи и громадный букет флоксов.
     Увы... Алина унаследовала её пренебрежительное отношение к кухне и одновременно любовь к яркости, сочности, фееричности. Роскошный шведский стол, что ещё нужно для радости?
     Похвальным было то, что Алина не забыла взгромоздить на один край стола все разносолы Леонида Ивановича.
— Это моя мама, — громко возвестила Алина, едва они вошли в гостиную, — Екатерина Александровна.
     За столом возникло оживление, а потом воцарилась тишина.
— Ну, Женечку ты, мама, знаешь. А это, познакомься, Кирилл. Родной брат Жени. Они двойняшки. Жалко, что не близнецы, правда? Было бы оригинально, но, увы, как говорит папа, — с природой не поспоришь, что уродилось, то уродилось.
     Алина рассмеялась звонко и заразительно, — дальше Антонина, Толя, Костик, Рита, Слава, Сергей...
     Все остальные имена звучали для Екатерины точно далёкое эхо. Она улыбалась и приветливо кивала, но всё её внимание сосредоточилось на одном единственном имени... Кирилл...
     Какое волшебное имя! Как музыка... Прозрачная, чистая. Кирилл...
— Мам, надеюсь, ты присоединишься к нам, — прервала дочь её размышления.
— Конечно, только переоденусь.
     Екатерина ушла, чтобы вернуться через двадцать минут в длинном вечернем платье.
     Перламутровое облако лёгкой ткани окутывало её до пят. Только грудь вздыхала в не слишком глубоком овальном вырезе, и смутно сквозь дымку ткани просвечивались при каждом шаге её длинные сильные ноги.
     Среди серебряных звёздочек, упивавшихся своей юностью, Екатерина была солнцем в зените на безоблачном многообещающем небе.
     Все как-то быстро позабыли, что Екатерина — мама Алины. Её воспринимали, как ещё одну внезапно появившуюся гостью. Странно... почему-то именно как гостью, а не хозяйку дома...
     Может быть, виновато платье, или сама неожиданность её появления, а возможно, она сама с самого начала преподнесла себя именно как гостью на вечеринке взрослой дочери.
     Екатерина веселилась вместе со всеми. Веселилась от души. Танцевала, смеялась, произносила забавные тосты и пила разноцветные вина.
     Флоксы роняли крупные ароматные слёзы — кап, кап... Лиловый цветок за цветком, шурша, падал на скатерть.
     Но можно было не сомневаться, что это были слёзы счастья.
     В мерцании свечей легко качался воздух, светили глаза, улыбались губы.
— Замечательный вечер, — думала Екатерина, — волшебный вечер...
     Давно судьба не преподносила ей такого.
     Екатерина танцевала то с одним, то с другим молодым человеком.
     ...Но медленный вальс она танцевала с Кириллом.
     Она положила свои длинные узкие кисти с отполированными ногтями ему на плечи.
     Её волосы касались его лица...
     Её глаза смотрели в его глаза долго и неотрывно...
     Он смущался и краснел, а она улыбалась мягко, нежно, лаская его лицо своим взглядом.
     Волны вальса качали их медленно и тихо...
     Руки Екатерины, точно случайно, скользили по округлым плечам партнёра, поглаживая крепкие мускулы сквозь тонкую ткань рубашки.
     Кириллу стало жарко. Голова кружилась. Губы пересыхали.
— Хочешь пить? — спросила Екатерина, — пойдём на кухню. В холодильнике апельсиновый сок. Холодный, — она провела языком по своим губам.
     Он кивнул. И они незаметно для других покинули гостиную.
     Кирилл залпом выпил первый бокал сока и опустился на стул за кухонным столом.
— Там ужасно жарко, — пробормотал он, не глядя на Екатерину.
     Екатерина налила ещё сока себе и ему. Поставила кувшин на стол и села за него напротив Кирилла.
— Не торопись, — она протянула ему соломинку.
— Спасибо... — их пальцы соприкоснулись.
     Кирилл снова вспыхнул. Краска разлилась до самых корней его пышных волос.
— Я не думал, что у Алины такая молодая мама, — произнёс он неловко.
— Неужели?.. — Екатерина рассмеялась. — Мне сорок два, — она поставила свой бокал на стол и втянула через соломинку оранжевую прохладную жидкость.
— Я что-то ляпнул не то, да? — он перевёл дыханье.
— Ну почему же, — улыбнулась Екатерина.
— Здесь так хорошо, — Кирилл обвёл взглядом уютную кухню.
— Да... Пожалуй... — обронила Екатерина.
— Вообще-то, мы должны были бы раньше познакомиться, — Кирилл исподлобья посмотрел на Екатерину, с наслаждением всасывая в себя апельсиновый сок.
— Возможно...
— Завтра придут мои родители. Вы знаете?
— Нет. Алина мне ещё не сказала.
— А как же? — встревожился Кирилл.
— Всё в порядке, — успокоила его Екатерина, — вечером позвоним Леониду Ивановичу. Он на даче, — пояснила она, — а завтра во всеоружии встретим будущих родственников, — она чарующе улыбнулась.
     Кирилл поперхнулся соком и выронил соломинку. Она упала на пол и влажно шлёпнулась о линолеум.
     Кирилл быстро нагнулся за ней. Соломинка лежала возле самых ног Екатерины.
— Возьми вот эту, — опередила его Екатерина.
     Она взяла из его рук поднятую с пола соломинку и бросила её в раковину.
     Кирилл послушно взял другую из рук Екатерины.
     Когда его губы сжали тонкий край, он почувствовал, что сердце его забилось быстрее и жарче. Перед глазами стояли губы Екатерины плотно обхватывающие этот же край. Вкус поцелуя был на его губах...
     Он допил свой сок и поднял на неё глаза.
— Пойдём, — сказала она.
— Куда?
— Как куда, к остальным.
—Может быть, не надо? — робко попросил он.
— Ну, что ты, — Екатерина подошла к юноше и погладила его волосы, — надо, Кирюша. Ещё как надо. А посидеть на кухне мы ещё успеем. Ведь родственниками, как-никак, скоро станем.
     Екатерина легко встряхнула роскошной гривой волос и направилась в гостиную.
     Кирилл, тяжело вздохнув, нехотя поднялся со стула и пошёл за ней.
     Никто не заметил их отсутствия...
     Или все сделали вид, что не заметили.
     По крайней мере, веселье было таким же насыщенным.
     Потанцевав ещё с двумя молодыми людьми и выпив бокал шампанского, Екатерина подошла к дочери и тихо сказала, — извини, Алиночка, я исчезну по-английски. Обещала к одиннадцати подъехать к Анне Владимировне. У неё муж уже вторую неделю в командировке, сама она в отпуске. Решили у неё девичник устроить.
— Ну, вы, мам, даёте, — улыбнулась дочь.
     Губы Екатерины тронула снисходительная улыбка. Чмокнув дочь в щёку, она уехала к подруге.
     Когда Екатерина вернулась на следующий день утром, заспанная Алина пила на кухне кофе.
— Ну, мам, тебя все заспрашивались, — куда Екатерина Александровна подевалась? Куда?
— Неужели? — усмехнулась Екатерина.
— Вот тебе и неужели, — Алина намазала на хлеб джем и откусила приличный кусок, — а Кирилл так даже расстроился. Жалко смотреть на него было. Весь оставшийся вечер в углу просидел. Чем это ты его так поразила?
— Ну, не знаю... — Екатерина пожала плечами.
— Так уж и не знаешь, — Алина слизнула с пальцев джем. Сна уже ни в одном глазу, — Мамочка, ну поделись тайной, ну, пожалуйста, — она вскочила со стула, прищурила один глаз, а другой широко раскрыла.
     Екатерина рассмеялась, — ну, ладно, так и быть... — она замедлилась.
— Ну, мам, не тяни, — Алина приподняла левую бровь и выгнула её дугой.
— Апельсиновым соком, — сказала Екатерина.
— Браво, браво, — Алина запрокинула голову и засмеялась, — они такие смешные, правда, мам?
— Кто? — удивилась Екатерина.
— Ну, кто-кто, мужчины, конечно. Ладно, мам. Пока! Мне надо по делам бежать, — она быстро вымыла чашку, — опаздывать я не люблю. Твоя, кстати, наследственность, мамочка, — Алина исчезла из кухни, и вскоре за ней захлопнулась дверь.
— Скучал, значит, — Екатерина улыбнулась. Положила в чашку три ложки кофе и налила кипятка, — это хорошо, что скучал...

     Прошло два месяца.
     За это время отношения Екатерины и Кирилла стали близкими. Очень близкими.
     Катерина была безмятежно счастлива. Она забыла о своей депрессии и летала точно на крыльях.
     И если Леонид Иванович получал полное удовольствие, выращивая на даче огурцы, то Екатерина обрела его, лаская податливое, упругое тело молодого мужчины. Её мужчины.
     Беззаботное наслаждение Екатерины оборвалось самым неожиданным образом.
     Однажды после бурной ночи Кирилл сказал, — мы уже четыре месяца вместе.
— Угу, — ответила Екатерина, лениво потянувшись.
     Кирилл перевернулся и приблизил свой взгляд к её глазам, — четыре месяца, — повторил он.
— Ты хочешь сказать, что наша связь исчерпала себя? — спросила Екатерина, как можно спокойней. В конце концов, если мальчик хочет уйти, что же...
— Нет! — резко вскочил Кирилл, — конечно, нет! Я хотел сказать не это.
— А что же? — Екатерина перевела дыхание.
— У Жени и Алины через шесть месяцев свадьба, — обронил он задумчиво.
— Об этом я помню, — Катерина не понимала, куда он клонит.
— Мы же не можем продолжать так и дальше! — выдохнул он.
— Я что-то тебя не пойму, — сказала Екатерина, — связь обрывать ты не хочешь, и продолжать тоже.
— Я не хочу больше прятаться, точно вор какой-то, — вертикальная складка пролегла между его бровей, — мне надоело ночевать в чужих квартирах.
— Предположим, это не квартира, а дача моей подруги. Ближайшей подруги!
— Всё равно не хочу, — повторил он упрямо, — мне осточертело лгать!
— Мы не можем афишировать наши отношения. Это неразумно.
— Да?!
— Мы причиним боль нашим близким, — осторожно заметила Екатерина.
— Катрин, любимая, — горячо зашептал Кирилл, покрывая поцелуями её лицо. — Вы ведь не любите своего мужа. Я чувствую, совсем не любите.
— Это не относится к делу, — сказала она сухо.
— Относится, ещё как относится, — жарко запротестовал он, вы не любите его. Вас ничего не связывает.
— У нас дочь.
— Она выходит замуж.
— За твоего брата!
— Ну, так что!?!
— Мы с Леонидом Ивановичем довольно долго прожили вместе, — рассеянно проговорила Екатерина.
— Срок совместной жизни с нелюбимым мужем, — парировал он, — ещё не повод для того, чтобы портить себе всю оставшуюся жизнь. И мою тоже! — Кирилл закусил губы до крови и сел на постели, по-турецки сложив ноги.
— Кирилл, что с тобой? — она дотронулась до его коленей и нежно погладила, — нам же хорошо вместе. Зачем создавать лишние проблемы?
— Наоборот. Я хочу, чтобы мы их разрешили.
     Поняв, что он не успокоится, Катерина сказала, вздохнув: — Ну, выкладывай, чего ты хочешь?
— Мы поженимся.
— Что?!? — вырвалось у неё слишком громко.
— Мы поженимся, — повторил он, — и будем жить вместе, ни от кого не прячась, — он посмотрел ей в глаза. — Мы ведь любим друг друга.
— Что-то не припомню, чтобы я объяснялась тебе в любви, — сказала Екатерина.
— И так ясно, — ответил он и добавил, — конечно, я люблю сильней. Я просто с ума схожу! Я изнемогаю, я боюсь, что вдруг вы всё оборвёте разом по причине каких-то правильных умозаключений. Не поедете на эту проклятую дачу. А я буду сидеть, и ждать... день, два... вечность, пока не окаменею, и всё равно буду сидеть и ждать. Ни одна женщина не может любить так сильно, как мужчина, ни одна, — он склонил голову.
— Я не думала, что всё так серьёзно, — Катерина смотрела на него долгим изучающим взглядом, — я совсем не думала о возвышенных чувствах. Просто я очень хотела тебя. Прости, Кирилл.
— Я понял это с самого начала, — он вздохнул, — но я надеялся...
— Кирилл, — Екатерина искала слова и не находила их, — я не знаю, что сказать, это так неожиданно.
— Поженимся, любимая! Я обещаю, что вы не раскаетесь. Я стану хорошим мужем, — он придвинулся к ней вплотную и, взяв её руку, прижал её к своим губам.
— Кирилл, моя дочь выходит замуж за твоего брата.
— Это я уже слышал! И что с того?
— Ничего... Я не знаю, насколько всё это серьёзно...
— Вы сомневаетесь во мне? — горько улыбнулся он, — не верите?
— Нет, я сомневаюсь в себе, — она перевернулась на спину и, не мигая, уставилась в потолок.
— Любимая...
— Что?
— Мы поженимся?
     В глубине её зрачков вспыхнул огонь! Негасимый и необъяснимый.
— Я знаю, о чём вы думаете, — донёсся до неё голос Кирилла.
— Да? — спросила она машинально.
— Вы взвешиваете все за и против. И ещё вы думаете, что, в принципе, всегда успеете со мной развестись... Так? — спросил он.
— Ну... — что-то вроде этого, — неопределённо произнесла она, — я, кажется, недооценила тебя.
— Так в чём же дело? Поженимся, и убедитесь в моей бесценности, — он улыбнулся и прижал свои губы к её губам.
— А без брака нельзя как-нибудь обойтись? — спросила она весело.
— Нет, нельзя, — ответил он серьёзно.

* * * *

     Леонид Иванович был в шоке!
     Дочь в недоумении. Родители Кирилла в ярости. И только брат Евгений понял и поддержал своего брата.
— Да ты с ума сошла, Катя! Ты сошла с ума! — восклицал Леонид Иванович.
— Что будет с отцом? — вопрошала Алина в который раз.
— С отцом будет дача, работа, ты, — отвечала Екатерина.
— Я, конечно, я! Уж я-то его не брошу! — срывалась Алина на крик.
     Родители Кирилла вообще отказались разговаривать с сыном.

     ...Но Екатерина и Кирилл всё-таки поженились.
     Екатерине как раз вовремя предложили работу за рубежом. Она заключила контракт на пять лет и налегке, с молодым мужем уехала на новое место жительства.
     Всё вскоре забылось... И восклицания прежнего мужа, и непонимание дочери, и гнев родственников Кирилла, и многое другое...
     Кирилл оказался хорошим мужем.
     Екатерина быстро поняла, что не ошиблась, к тому же она, действительно, открыла в себе любовь. Пожалуй, никогда в жизни она не испытывала такого глубокого и всеохватывающего чувства к мужчине.
     Кирилл довольно скоро смог найти себе работу по специальности. Ему пригодилось знание иностранных языков. Он явно гордился тем, что зарабатывает сам, а не живёт на деньги Екатерины.
     Катя воспринимала его гордость с улыбкой, и поощряла все его устремления.
     Однажды за ужином она мимоходом сообщила ему, что у них скоро родится ребёнок.
— Как это? — растерялся Кирилл.
— Ты, что не знаешь, как дети рождаются, — улыбнулась она.
— Я? Знаю, конечно. Но я не понял. Как это скоро?

— Мы уже два года живём вместе, — Екатерина ела с большим аппетитом.
— Да, но...  — он уставился на её живот.
— Через три месяца, сказала она.
— Не может быть! Почему я ничего не знаю?!
— Ну, зачем же раньше времени... Вот, теперь знаешь.
— У меня нет слов! — Кирилл вскочил.
— Ты не рад? — поинтересовалась она.
— Рад! Конечно, рад! Ещё как! — он неловко зацепил локтем чашку, и она слетела со стола.
— Ой! — вырвалось у Кирилла.
— Это к счастью, — успокоила мужа Екатерина.
     Кирилл посмотрел на разбившуюся чашку, на жену, и расхохотался, — Катрин! Я идиот! Я сумасшедший!
— Не заметно, — Катерина откусила хороший кусочек бисквита и запила его чаем.
     Кирилл схватил её на руки и запрыгал.
— Вот, теперь заметно, — сказала Екатерина. — Ну, ладно, — она освободилась из его объятий, — мне пора на работу.
— А как же ребёнок? — спросил он недоумённо.
— Очень просто. Мне же не завтра рожать. Не забудь купить продукты и оплатить счета.
— Не забуду, любимая.

* * * *

     Алина часто думала о матери.
     В конце концов, она примирилась с тем, что произошло. Тем более, муж её считал, что люди имеют право любить того, кого любят.
     Леонид Иванович пережил уход жены тяжело. Он так и не смог понять, что же случилось с их браком? Почему Катерина выскочила замуж за ровесника своей дочери?
     Он ещё больше погрузился в дачные заботы.
     Рождение внучки он воспринял, как божий дар. А потом он случайно узнал, что у его жены родился сын. Вздохнул и ни с кем не стал делиться своей болью.
     Через какое-то время он решил, что, раз так повернулась жизнь, пусть Катя будет счастлива со своим мужем и ребёнком. Назад ничего не вернуть. Может быть, если б он меньше копошился на даче, а с Катей был бы понежнее, повнимательнее, то и жили бы они вместе до глубокой старости. Не судьба...
     А ведь когда-то она любила его.

     Прошло пять лет...
     Катерина продлила свой контракт ещё на пять лет.
     Алина поняла, что, скорее всего, мать решила не возвращаться. Она написала ей письмо, в котором попросила приехать повидаться.
     Катерина тотчас откликнулась.
     Алина с мужем и ребёнком встречала семью матери в аэропорту. Она сразу узнала её по гордой осанке, по гриве ярких волос.
— Мама! — вырвалось у неё, — мама!
     Алина смотрела в глаза матери, вглядываясь в мельчайшие черточки её лица, и мать казалась ей ещё красивее, чем раньше.
— Ты будешь моим братиком, — произнесла дочка Алины, тиская кудрявого мальчика.
— Нет, он будет твоим дядей, — сказал Евгений и присел на корточки рядом с детьми.
— Такой маленький дядя? — спросила недоверчиво Настя и вложила в рот палец.
     Все засмеялись одновременно. Напряжение схлынуло. Один детский вопрос так легко разрешил тяжёлое бремя взрослых проблем.
     Родные наперебой стали делиться друг с другом новостями, выяснять подробности жизни в той, другой стране.
     Настя довольно скоро поняла, что ответа на свой вопрос ей не дождаться.
— Взрослые, они и есть взрослые, — глубокомысленно изрёк пятилетний философ в разноцветном платьице.
     Настя взяла за руку внимавшего ей с неподдельным интересом малыша и сказала, — ладно уж, будешь дядей.
     Он согласно кивнул и крепко-накрепко ухватил за руку свою племянницу, чтобы и её не потерять, и самому не потеряться... в этой жизни.

Приглашаются авторы, пишущие на самые разнообразные темы, все, кто хочет поделиться своими историями, мыслями, чувствами. Пишите мне.

О проекте     Реклама на сайте и в рассылке

Виртуально ваша, Светлана.
В избранное