Рассылка закрыта
При закрытии подписчики были переданы в рассылку "Женский интерес" на которую и рекомендуем вам подписаться.
Вы можете найти рассылки сходной тематики в Каталоге рассылок.
← Апрель 2010 → | ||||||
1
|
2
|
3
|
4
|
|||
---|---|---|---|---|---|---|
5
|
6
|
7
|
8
|
9
|
10
|
11
|
12
|
13
|
14
|
15
|
16
|
17
|
18
|
19
|
20
|
21
|
22
|
23
|
24
|
25
|
26
|
28
|
29
|
30
|
Статистика
0 за неделю
Сексуальность. Дети. Можно ли прожить без абортов?
Восьмой выпуск рассылки – биохимический скрининг
на синдром Дауна. Практически все
беременные женщины России, возможно также и Украины, проходят биохимический
скрининг на определение пороков развития на 10-12 неделе беременности. И,
естественно, этот анализ, его результаты, да и само их ожидание вызывает много
разнообразных эмоций. Этот выпуск рассылки мы основали на материалах из статьи журналистки,
которая пыталась разобраться в том, что же такое биологический скрининг и
какова точность этого пугающего анализа. Биохимия и жизнь
Почти все беременные женщины в Москве проходят
биохимический скрининг — тест, который может определить наличие синдрома Дауна
у ребенка. Каждая пятая попадает в группу риска. Корреспондент «Большого
города» Светлана Рейтер оказалась одной из них, чуть не сошла с ума и решила
выяснить, что это такое и как все это устроено
Мой ребенок может родиться с синдромом Дауна. Так и было написано
на бумажке: «Результат скрининга на синдром Дауна — ВЫСОКИЙ РИСК». Этот ВЫСОКИЙ РИСК — именно так, большими буквами отпечатанный —
сводил на нет все мое благополучие. Дружная семья, собака, квартира в центре
Москвы, машина, купленная с расчетом на второго ребенка, да и сам
непосредственно ребенок — все это разваливалось на глазах, придавленное ВЫСОКИМ
РИСКОМ, обнаруженным в результате простейшего анализа — биохимического
скрининга по выявлению внутренних пороков развития, который в наше время делает
каждая будущая мать. Каждая пятая попадает в группу риска. Частый случай Биохимический скрининг — единственная неинвазивная (безопасная для
жизни ребенка) возможность на ранней стадии заподозрить внутренние пороки
развития плода. Такие как дефекты нервной трубки, синдром Эдвардса и самый
частый и известный порок — синдром Дауна. При попадании в группу риска беременной женщине могут
рекомендовать делать дальнейшие — инвазивные (вторгающиеся в связку
«мать—плод») исследования. Для этого живот прокалывают иглой и берут частицы
пуповинной крови, плаценты и околоплодных вод. Инвазивных анализов беременные боятся: при них существует риск
выкидыша, кровотечений и преждевременных родов. Не каждая согласится. Но
мамочки, как их называют в женских консультациях, хотят знать всю правду. Даже
самую страшную. Каждый день в лабораторию пренатальной диагностики при Медико-генетическом
научном центре приходят женщины, попавшие в группу риска, для дальнейших
анализов. Примерно раз в неделю в лаборатории после инвазивных исследований у
плода обнаруживают синдром Дауна. Лабораторией руководит доктор биологических
наук, профессор Татьяна Золотухина: «Тридцать лет назад мы делали акцент на
исследованиях женщин старшего, опасного репродуктивного возраста. Но, проведя
десять лет в таком режиме, мы не получили никакого результата. Детей с
синдромом Дауна рождалось столько же. А дело в том, что основную массу детей с
синдромом Дауна рожают молодые женщины. Риск рождения ребенка с синдромом Дауна
у них ниже, но численно их куда больше. Встал вопрос: «Каким же образом можно
заподозрить синдром Дауна у женщин, которые не относятся к группе риска по
возрасту?» В 1984 году британскими учеными Николасом Дж.Уолдом и Говардом
Каккелом был предложен искомый неинвазивный, безопасный биохимический тест по
нескольким маркерам крови. У женщин, а также у медиков и генетиков появилась
возможность «цеплять» синдром Дауна на ранней стадии. Единственное но:
стандартная беременная не знает, что биохимический скрининг на выявление
пороков развития — метод вероятностный. Это ни в коем случае не диагноз,
скрининг лишь помогает составить группу риска. Точность его — 60%. Мировой опыт В США скрининг добровольный, рекомендован женщинам старшего
репродуктивного возраста или с патологиями в семейном анамнезе. И любой
врач-гинеколог объясняет беременной, что скрининг — метод вероятностный и
точных гарантий не дает. Делается это для того, чтобы как-то минимизировать
стресс, которому так или иначе подвергается любая беременная, попавшая в группу
риска. Чтобы как-то увеличить точность, в лаборатории Золотухиной впервые
в мире предложили одновременно с биохимическим скринингом на тех же сроках
проводить УЗИ: известно, например, что у детей с синдромом Дауна часто
увеличена шейная складка и уменьшена носовая кость. Точность теста
увеличивается до 85%. В 15% попадают те здоровые дети, у которых увеличена
шейная складка и уменьшена носовая кость. И наоборот. Результат теста Несложную процедуру скрининга я, как положено, проходила на
одиннадцатой неделе; врач женской консультации №6 на Маросейке Светлана Шамаева
выдала мне направление, а потом позвонила и сказала: «Все нормально». И я успокоилась. На следующий день мне позвонила мама и сказала, что результаты от
нормы далеки. И врач не хотела говорить мне об этом прямо, чтобы не
расстраивать. И надо срочно идти в женскую консультацию, чтобы получить
направление к генетику. А я еще помню, что раньше врачи так себя вели только в
самых ужасных случаях: пациенту говорили, что он здоров, а родственникам — что
у него рак в последней стадии. Врачебная ошибка Коридор возле кабинета генетика в Центре планирования семьи и
репродукции ежедневно с утра до вечера заполнен женщинами, нервно сжимающими в
руках клочок бумаги. Такой же, как у меня. С таким же ВЫСОКИМ РИСКОМ. «Послушай, — сказал мне муж, — ты посмотри, сколько здесь сидят
женщин. Все в группе риска. Ждут генетика. Неужели ты думаешь, что у всех у них
родятся дети с синдромом Дауна?» Мой муж — голландец. Они умеют хранить выдержку в любых, пусть и
самых патовых ситуациях. На шестнадцатой неделе мне сделали один из инвазивных
тестов — амниоцентез. Велели ждать ответа. Ну а потом старшая дочь бегала по
квартире и кричала: «У мамы ребенок нормальный!» Так оно и получилось. Так
часто получается: всего семь женщин из
ста, попавших в группу риска, носят плод с пороками развития. Девяносто три
волнуются зря. Но очень сильно. Будущее Золотухина честно говорит, что синдром Дауна настолько коварен,
что мы не можем с уверенностью дать какие-то гарантии. Результаты
биохимического скрининга в комбинации с возрастом женщины и результатами УЗИ
вносятся в программу «Прогноз», разработанную в лаборатории Золотухиной, и на
выходе женщина имеет цифры. На точность анализа влияют проблемы по
гинекологической части или и вовсе диабет и нарушения работы печени.
Неправильно рассчитанный срок беременности, неточно указанный вес беременной,
ее возраст — тоже могут привести к ложноположительным и ложноотрицательным
результатам. Более четкой альтернативы этому методу нет — правда, в государстве
Израиль система дородовой диагностики строится по несколько отличному принципу:
здесь почти все женщины старшего репродуктивного возраста делают инвазивные
исследования, а именно забор околоплодных вод — амниоцентез. Как и
биохимический тест в Москве, амниоцентез в Израиле — бесплатная процедура. Поскольку амниоцентез проводится в
большом количестве израильских клиник и методика его отработана, риск
самопроизвольного выкидыша снизился. Вероятно, когда-нибудь все будет гораздо проще. Генетиками, по
словам Руфи Шомрат, профессора института генетики при медицинском центре
«Ихилов» в Тель-Авиве было совершено открытие: оказывается, во время
беременности в периферическую кровь матери попадают клетки плода. Значит, в
крови матери можно обнаружить его, плода, ДНК и РНК. Если найти способ
извлекать эти клетки из крови матери, появится возможность прийти к новому
диагностическому подходу. И это уже будет стопроцентный диагноз. Путаница Кровь на биохимический скрининг по выявлению у плода внутренних
пороков развития в последние три года берут в любой женской консультации;
действуют согласно приказу департамента здравоохранения номер 144: «О
совершенствовании организации пренатальной диагностики врожденной и
наследственной патологии», подписанному руководителем департамента Андреем
Сельцовским 4 апреля 2005 года. С этого момента скрининг в комбинации с УЗИ
стал обязателен, насколько вообще обязательны походы в женскую консультацию.
(Можно, безусловно, ими пренебречь; но вряд ли вы сможете без постановки на
учет в консультацию попасть в желанный роддом. Хотя формально вам не могут
отказать в родовспоможении, даже если в обменной карте вместо результатов
скрининга у вас будет записан отказ). Ходишь в консультацию — значит, сдавай
кровь на биохимический скрининг. Звоню в 15-ю женскую консультацию:
«Биохимический тест на пороки развития беременным у вас обязательный?» «Ну
конечно!» То же самое говорят в консультациях №12 и №7. Заведующая женской консультацией при 20-й поликлинике Людмила
Конышкина объясняет: «Беременные у нас послушные. Им сказали делать — они и
делают. Мы в консультации сами берем кровь, сами отвозим в лабораторию. На все
берем — на сифилис, СПИД и заодно на скрининг. У всех без исключения,
независимо от возраста, согласно приказу номер 144. Если высокий риск —
направляем на консультацию к генетику». Многочисленные противники биохимического скрининга утверждают, что
подобные анализы толкают женщин к так называемым евгеническим абортам.
Статистически такие аборты нигде не фиксируются — просто потому, что, прерывая
беременность на ранней стадии, женщина может не указывать причину. Результаты же биохимического скрининга показанием к аборту не являются. Но вот письмо некоего
Руслана, опубликованное на сайте швейцарской клиники Swissmed: «Моя жена
сделала скрининг-тест на какую-то патологию на 12-й неделе беременности. Спустя
неделю в 11 утра она получила результаты. Позвонив мне на работу, она поставила
меня перед фактом, что ей срочно необходимо сделать чистку и сделала аборт.
Правы ли врачи и могу ли я получить результаты теста, могут ли врачи без
повторного анализа и в такой краткий срок направить ее на чистку? Как я могу
выяснить правду?» И ответ: «Генетический скрининг выявляет риск врожденной
патологии плода. Если этот риск высокий, женщина может принять решение о
прерывании беременности самостоятельно. Клиники информацию о здоровье пациента
не выдают никому, кроме лично пациента». Про «вероятностный метод» ни в ответе на письмо, ни в
консультациях перед анализом не объясняют, если специально не спросить. Потому
что, как говорит ассистент кафедры акушерства и гинекологии при РАМН имени
Сеченова Сергей Тимофеев: «Когда у тебя в очереди сидят человек тридцать, с
каждой беременной рассусоливать не будешь». Пропущенный диагноз В 2007 году руководитель департамента здравоохранения Андрей
Сельцовский официально заявил о сокращении числа новорожденных с синдромом
Дауна в Москве: если в 2002 году их родилось 134, то в 2006-м, спустя год после
принятия приказа, всего 94. Тогда же было объявлено о сокращении абортов — если
в 2000 году их было сделано 57 324, то год спустя — всего 28 502. Анна Шакина родилась с синдромом Дауна в 2006 году. Наверное,
статистика учитывает и ее. Сейчас Ане два года. Ее мать, 38-летняя Алла Шакина,
педагог-воспитатель детского сада, делала все, как положено. Обследования
проходила в Центре акушерства, гинекологии и перинатологии. Все результаты у
Аллы были идеальными. «У меня даже не заподозрили ничего: отличные скрининги на
двенадцатой неделе, идеальные результаты по УЗИ. Я думала сделать какие-то
дополнительные исследования — 38 лет все-таки, опасный возраст, к тому же
первый ребенок. Но врачи сказали, что особой нужды нет. Я ведь даже не попала в
группу риска». Это непопадание в группу риска Алла воспринимает наиболее тяжело.
«Я просто не была хоть как-то готова к тому, что у меня родится ребенок с
синдромом Дауна». За два дня до родов Алле сказали: «Ну все, мы ждем абсолютно
здоровую девочку». Через два дня ей сделали кесарево сечение. Затем она лежала
в палате и принимала поздравления. Ей сказали просто: родилась девочка. И все.
Когда Алле объявили, что у девочки синдром Дауна, первая мысль ее была:
«Немедленно отказаться». Что она и сделала. «Я сказала — отказываюсь. Она мне
не нужна. Такая». Потом были беседы с психологом из фонда поддержки детей с
синдромом Дауна Downside-Up, уговоры мужа Кирилла, согласного на любого
ребенка. Аню забрали домой на девятнадцатый день жизни. «Кто ж виноват, что у
меня какие-то клеточки не высеялись? — говорит теперь Алла. — Но если я во
второй раз забеременею, то от скрининга наотрез откажусь. Я в него совершенно
не верю. Результат не значит ничего. Я сейчас дочь люблю безгранично. Я даже и
не знаю, как теперь жить без нее. Я себя гноблю, что позволяла жить без нее
девятнадцать дней». Ложный диагноз С ней согласна Наталья Самарина, 39-летняя медсестра: «В 61-й
поликлинике мне дали пачку направлений на анализы, сказали: все обязательно
сделать. Вот анализ на СПИД/сифилис, вот — общий анализ крови, а вот —
биохимический тест, его сейчас все делают. Опять же, обещали, что в случае
плохого результата мне обязательно позвонят». Звонка не последовало, и в
следующий раз Наталья Самарина пришла в поликлинику уже на довольно солидном
сроке, совершенно уверенная в том, что все у нее в полном порядке. «Пожилой
врач прямо мне сказала: «Аборт делать не планируете?» А я на сроке 20 недель.
Какой аборт? Мне сказали: высокий риск. Я не трепыхнулась. Отказалась от
амниоцентеза из-за риска потерять ребенка», — вспоминает Наталья. Наталья
Самарина родила девочку Дашу с синдромом Дауна: «Скрининг — бестолковый анализ.
Он никому не нужен. Только нервы зря треплет. Он даже вреден, так как толкает к
амниоцентезу, а для здоровья это риск гораздо больший, чем риск родить
дауненка. Ученые всегда забывают, что рождается все-таки не
синдром. Рождается ребенок. Как моя дочка Даша». От амниоцентеза отказалась в свое время и врач-педиатр «Он-клиник»
Марина Терехина, 28-летняя мать четверых детей: «С последним ребенком мне
поставили высоченный риск синдрома Дауна. Я пошла на консультацию к генетику в
Центр планирования семьи и репродукции, и мне предложили делать амниоцентез. Я
сказала: «Слушайте, у амнио куча противопоказаний. Давайте бумагу, я напишу
отказ». Два года назад у Терехиной родилась здоровая дочь Катя. (…)
многие женщины редко понимают, что они делают, а
группа риска — условна. У нас санпросвет заменен интернетом; скрининг стал
зловещей городской легендой беременных. В итоге происходит полнейшая чехарда:
женщины, попавшие в группу риска и родившие здорового ребенка, утверждают, что
все эти анализы — полный бред. Такого же мнения придерживаются те, кто в группу
риска не попал, а ребенок родился с патологией. Из четырех женщин, которым
одновременно со мной по результатам скрининга рекомендовали амниоцентез, через
несколько недель в палату пришли только трое. А четвертая сказала: «Может,
сразу сделать аборт?» Главный врач Но есть человек, который знает ответы на все мои вопросы. В его
подчинении — все женские консультации города Москвы. Он был одним из тех, кто
продвигал введение повсеместного скрининга. Причем, что немаловажно, добивался
того, чтобы скрининг был бесплатным для всех беременных. Марк Курцер — это
ответ на все молитвы беременной женщины. Главный врач Центра планирования семьи
и репродукции и главный акушер-гинеколог города Москвы. Он выгодно отличается
от врачей советской складки: молод, хорош собой, разговаривает мало и по делу.
Про него рассказывают легенды: безоперационное лечение миомы матки, кесарево
сечение в кратчайший срок — он был первым во многих областях. Он против
домашних родов, за внедрение бесплатной программы экстракорпорального оплодотворения
и другое. Многие темы волнуют Марка Курцера. Меня же, когда я шла к нему на интервью, интересовала неразбериха
со скринингом. Он, судя по всему, один из немногих, кто способен что-то
объяснить. В конце концов, он один из тех, на кого возложена ответственность
следить за исполнением 144-го приказа (так и написано). Если и есть в этом
городе мужчина, который понимает, что испытывает женщина из группы риска, идущая
на консультацию к генетику, — это он. В этот день у Марка Курцера прошли две операции. Он был хмур и
неприветлив. Потом, правда, с увлечением рассказывал, что любая женщина может
пройти бесплатную процедуру ЭКО и что каждая беременная имеет право на
родовспоможение в любом понравившемся ей роддоме. Но после вопроса, может ли
женщина отказаться от биохимического скрининга, Марк Курцер помрачнел, выдвинул
новую версию: «Может. По религиозным соображениям» — и предложил закрыть тему.
«Ну а вот как вы посоветуете себя вести женщинам, попавшим в группу риска?» —
спросила я. И тут он вспылил — как гений, которому задают неудобные вопросы,
подвергая сомнению его гениальную теорию. И я не могу изложить нашу беседу
подробным образом. Потому что Марк Курцер вытолкал меня из своего кабинета,
вызвав охрану, отобрал диктофон и стер записанное интервью. По дороге домой я думала: как же обидно вышло. Мне хотелось всего
лишь понять, кто, когда и как должен объяснять беременным, что результаты
биохимического скрининга — не гетто и не приговор. Ведь дело не в том, хочешь
ли ты родить ребенка с синдромом Дауна. Просто, сдавая свою кровь, ты имеешь
полное право знать, для чего ты это делаешь. Знания — нет. Права — тоже. А
главный гинеколог города Москвы выгнал из своего кабинета женщину, у которой до
сих пор среди бумаг валяется листок с цифрами: «Результат скрининга на синдром
Дауна — высокий риск». Давно пора его выкинуть. (По материалам статьи Светланы
Рейтер «Биохимия и жизнь», газета
«Большой город» )
Если Вы, дорогие читатели
рассылки, или Ваши близкие и родственники столкнутся в своей жизни со сложными
психологическими проблемами, в том числе, связанными со скринингом или с иными
медицинскими процедурами во время беременности, вы можете обратиться в
Кризисную службу для беременных женщин по телефонам: на ICQ: 422-387-618 или на электронную почту 6650005@mail.ru и Вам помогут специалисты Службы – психологи, а, при необходимости,
можно получить независимую консультацию врача-гинеколога. И, как всегда,
хотелось бы напомнить вам, что обратную связь по поводу рассылки, предложения,
пожелания вы можете присылать по адресу bfsd1@yandex.ru С уважением, Наталья Нарышкина. |
В избранное | ||