К нам в «Крестьянский фронт» пришли ходоки из Конаковского района Тверской области. Это – благодатные места на границе с Московской областью, близ Иваньковского водохранилища. История типичная – у крестьян подчистую отобрали земли, их «купил» очередной приближенный к власти, он обложил местных жителей оброком и поборами, и не стало сельского хозяйства, и работать негде, и русские превратились просто в рабов. Не в крепостных, а именно в рабов, потому что у крепостных все же имелась общинная земля, а у нынешних постсоветских селян выдергивают при Путине землю из-под ног. Об этой трагедии русского народа уже много раз писал, последнюю подборку опубликовал в своей газете «Народный фронт» № 12 (19) от 14 июня 2007 года под заголовком «Без русской земли не станет и русского народа», кое-что мы делаем, боремся, вот и позавчера проводили несанкционированный митинг в Химках, к нам выходил глава администрации Владимир Владимирович Стрельченко и обещал разобраться с земельными делами, и горячую речь произнесла моя дочь, а вчера весь день ездили по Ступинскому району, там тоже земельная катастрофа, но некому биться, кругом апатия, я не успеваю всюду. И как назло – наш 77-летний Александр Михайлович Никитин попал в больницу. Молодым же всё до лампочки, нынешние русские люди в массе своей сломлены с детства. И мародеры могут делать с Россией всё, что хотят.

Между тем в газетах и по ТВ – чуть ли не восторги по поводу того, что теперь можно за скромную цену скупать в той же Тверской области целые деревеньки вместе с жителями. Напомню, что Тверь – чуть ли не пригород Москвы, там правит кремлевский любимец губернатор Дмитрий Вадимович Зеленин – физтеховец, выходец из финансовых структур Интерроса и Норильского никеля и завсегдатай Куршевеля, рядом в Завидово бывает Владимир Путин с собачкой Кони и принимает преданных ему «нашистов» с Селигера. И вот Екатерина Беляева в статье «Продам родину со скидкой: Олигархи вынуждают переселяться целые деревни» пишет в газете «Московский комсомолец» (21 июля 2007, № 160 /24521/, стр. 1, 12 http://www.mk.ru/blogs/MK/2007/07/20/society/301718/):

«Гоголевскому Чичикову приходилось скупать мертвые души, чтобы пустить пыль в глаза и создать видимость состоятельного барина. Его земельные угодья и крестьяне существовали только на бумаге. В наше время можно приобрести в собственность целые села, как с мертвыми душами, так и с ныне здравствующими крестьянами.

Как выяснил “МК”, в Центральной России идет активная скупка деревень. Проживающие бабушки и дедушки для современных помещиков - не проблема. Чтобы старики не путались под ногами у нового барина, им предложат аналогичные избушки в других районах России.

В риэлторской компании репортеру “МК” как перспективному помещику с ходу предложили на выбор две деревни - Секирино и Ковшово - в отдаленных уголках Тверской области, каждая минимум 2 га площадью.

Маловато будет для нового русского барина? Не беда. Границы деревни по желанию клиента можно расширить до 7 га. Скажем, прикупить к ним сельскохозяйственные угодья, которые давным-давно не возделываются. Фамильная усадьба обойдется в 1,5 тыс. долларов за сотку. И в среднем в 300 тыс. долларов за надел земли в 2 га. Примерно столько же стоит трехкомнатная квартира в центре Ялты, за эту сумму можно приобрести новенький “Мерседес”. Одним словом, цена по барскому плечу.

- Уж больно названия деревень неблагозвучные, - вжившись в роль помещицы, закапризничала я. - А вот, скажем, в Беляево их нельзя переименовать?

- Назвать деревню своей фамилией хотят практически все наши клиенты, - сказали мне в риэлторской конторе. - Администрация района не пойдет на переименование исторического названия поселения. Мы можем вам подобрать уже имеющуюся деревню Беляево или созвучную с вашей фамилией в любом регионе России. Но здесь требуются дополнительные затраты. Представьте, вдруг в этой деревне окажется много семей, которые не желают переселяться в другое село. И чтобы с ними договориться, потребуются колоссальные средства. Но если хотите…

Чтобы оформление в собственность проходило проще, на продажу выставляются вымирающие деревни, где проживает всего несколько человек. С ними легче договориться. Хорошо расходятся деревни, в которых от некогда крупного поселения остались лишь пустые избушки.

- А если бабушка, прожившая всю жизнь в деревне, не захочет из нее переселяться?

- Еще как захочет, - обнадежили в риэлторской конторе. - Мы ее переселим в дом лучше прежнего, но только в другой деревне. Да и вообще это не ваша забота, а наша работа.

- А если на пустующий дом все-таки объявятся наследники? - не унимаюсь я.

- Наследников мы берем на себя. Раз они вовремя не вступили в свои права, значит, живут в другом регионе и дом им не особо нужен. А от их разгильдяйства страдают деловые люди, которые готовы купить деревню для фамильного поместья либо для коммерческих целей. Если у умершего старика есть наследники, а мы это проверяем, мы с ними договариваемся о цене вопроса, и они уже не претендуют на наследство бабушки.

На сегодняшний день несколько деревень в Тверской области уже куплены. На оформление их в собственность ушло от 6 месяцев до года.

- Надеюсь, у меня будут достойные соседи, известные люди, - осторожно спросила я. - Чтобы не стыдно было повстречать их где-нибудь на охоте в лесах, пока еще общего пользования…

- Можете не сомневаться, образно говоря, владельцы фабрик, заводов и пароходов, - уверили меня в риэлторской фирме. - Как правило, они прикупают вместе с деревней еще и сельхозугодья. Ведь фамильную усадьбу нужно содержать, а хозяев кормить. А значит, поля нужно кому-то возделывать. Как правило, на территории усадьбы выделяется земля под строительство домов для своих будущих рабочих. Кстати, наше агентство может подобрать вам и квалифицированных работников.

География покупки деревень в России уже вышла за пределы Тверской области. Присмотреть поселение можно в Смоленской и Псковской областях. И даже в Финляндии. Уж больно заманчиво предложение объезжать по утрам усадьбу на северных оленях».

На форуме «Московский комсомолец» обсуждалась эта статья чаще с эмоциональных, но иногда и стратегических позиций:

Leon:
Будущее уже понятно. Сначала владельцы фамильных поместий, потом наемные работники, потом работники, которые являются собственностью новоявленного помещика (крепостные крестьяне). История повторяется. Хамство хозяина сформируется всенепременно. Обратитесь к классике. Каменный пояс, Угрюм река. Как начинали новые капиталисты и чем заканчивалось.

Михалыч:
У меня по крайней мере четверо дружбанов - современные помещики. Относятся к работникам как к партнерам, отсюда и результат: в сегодняшние "хреновые" погодные условия у двух - наивысшая урожайность озимых в районе, соседи репу чешут, поля рядом, а урожайность почти в ДВА раза выше (по 58-62 ц/га молотят!). Вы, Леон, из новой разновидности брейнвошей-леберализьмус, по научному обзывается, вам не понять.

Аноним:
Русский барин был все-таки таким же православным, как и его крепостные мужики. Одно это держало его в определенных рамках. А что ожидать от азербайджанца или чеченца, убежденного, что на него, как на "правоверного", должны работать христианские рабы, которых он может ради развлечения на кол посадить.

Не барин
Бывший сосед по дому купил деревеньку в белгородской области, построил там молочную ферму. Теперь крестьяне не пьют, а вкалывают на барина. Еще и благодарят его за новые рабочие места. Так что эта палка имеет два конца. Если по-умному подойти - всем будет польза.

Sam:
Только в обратную сторону. Так мы дойдем опять и до татаро-монгольского или китайского ига. А где же Гарант, Единая Россия, Генпрокуратура, Конституционный суд? Или эта проблема, проблема крепостного права для россиян - слишком мелка для них?
В этой ситуации не только народ виноват, но и политика властей: больше пьют - меньше думают - "правильнее" голосуют...

Странник:
С интересом прочитал. Конечно, я и раньше всё это знал, благо живу под Москвой. Больше всего понравилась фраза - "А от их разгильдяйства страдают деловые люди, которые готовы купить деревню для фамильного поместья либо для коммерческих целей".
Т.е. по барабану этим ребятам жизнь и права других, МЕНЕЕ БОГАТЫХ людей. Всё нынче диктуется деловым интересом... Интересная точка зрения. А то, что там кто-то вырос, чей то отцовский дом стоит, да мало ли что, что словами трудно передать... На это им нас...ь. Нахрен бы нужен был такой капитализм?? Мне кажется мы все заслуживаем лучшего.

Iarik:
Граждане,это что же получается? Сначала вернутся помещики, а потом и крепостное право. А на хрен тогда революцию в 17-ом делали? И эти новые помещики еще покруче Салтычихи будут.

Диман:
А проблема совсем не смешная. Вопрос о земле ни разу в России мирно не решался. Сейчас и не глухие среднерусские деревни продаются, но и вполне так ничего себе в Ставропольском/Краснодарском краях, Воронежской и Ростовской областях (это те, про которые я точно знаю). Самые что ни на есть возделанные угодья уходят от местных жителей за долги их колхозов/совхозв в руки предприимчивой, чуть не сказал братвы, нет просто буржуям. Все бы ничего, да вот только на работу во вновь организованные хозяйства они охотнее нанимают китайцев. Проблема слабо освещенная, но может в ближайшее время тоже выйти боком всем.

Scrat:
А мне где-то в другой статье МК попался такой комментарий - "я не чиновник и не олигарх, но у меня хорошая зарплата, которой мне и моей семье хватает, на вас мне плевать, попробуете отстаивать свои права, уменьшая мои доходы - возьмусь за оружие" - смысл такой, хотя не точно цитирую... Вы разве не понимаете, что таких людей много, и, пока они получают свой кусок хлеба, им плевать на справедливость? Вот основная беда!

Zz top:
Я тоже работаю и получаю достойную зарплату. А сколько людей живут за чертой бедности, так как благодаря антинародной власти не могут получать достойные зарплаты и пенсии. Чем они провинились перед страной? Только тем, что в очередной раз у власти оказались негодяи - наследники Дзержинского с остекленевшим взглядом. А в вашей жизни и так все изменится именно потому, что вы ничего не хотите менять, живя в своем болоте. Может, это и не беда, но именно такой подход обеспечит победу и единой россии, и преемнику, т.е. продолжение "курса Путина". Одно из его проявлений - продажа деревень. А другое - позорно низкий уровень жизни бОльшей части населения в условиях самой богатой страны мира...

Федя:
Жить стало лучше, жить стало веселей. Ну где еще есть, страна чтобы с одной стороны капитализм, с другой феодально-крепостнический, а посередине мы болтаемся – ждем, куда прибьет. В целом мне все равно, меня не спрашивают, но если на конюшне пороть будут, то несогласный.

Дуняша:
Откройте глаза и уши! Кругом говорят - нет социальных лифтов, чудовищное расслоение, которое закрепляется навсегда, как при царском режиме. Несправедливости стало гораздо больше, чем при советах. Плох не социализм, а бездарное полуграмотное руководство. Егор Тимурыч в начале "славных дел " убеждал нас, что в стране скопилось огромное количество ничем не обеспеченных денег. Мягко говоря, это не так. Люди трудились, строили заводы, электростанции, самолеты, ракеты и т.д., а за свой труд получали фантики, так как в обмен на стоимость построенного завода вместо того, чтобы нашить джинсов, наделать автомобилей и других нужных людям вещей, опять строились заводы, ракеты, которые на хлеб не намажешь. Обидно, что в результате бездарного руководства погибла такая страна. Отец получал 300р, мама - 220. На пенсию в 130р спокойно можно было прожить, да еще и на черный день отложить. Если бы было по-другому, откуда же взялись накопления у людей, которые сгорели во время гайдаровских реформ? Если бы у простых людей не было денег, кто же тогда стоял в бесконечных очередях за всем подряд- за машиной, мебелью, коврами? Вы думаете, сейчас мебель мало кому нужна, раз стоит она в магазинах в бессчетном количестве? Просто денег у тех, кому она нужна, на неё нет, а остальные всё уже приобрели. Я тоже думала, что дефициту пришел конец, пока под Новый год не увидела в гипермаркете абсолютно пустые полки с вином и коробками конфет. Недаром прибавлять зарплаты и пенсии не торопятся, боятся, что сметут все это изобилие. Когда я говорю, что продались за джинсы, это значит, в обмен отдали возможность получить квартиру и бесплатное образование, а теперь еще и право ходить, сидеть, загорать и купаться там, где захочется. Съездите на Клязьминское водохранилище - мало там осталось мест, где можно расположиться на бережке.

Друг народа:
Окажите оставшимся крестьянам реальную помощь, и в стране вновь расцветут сотни рентабельных,передовых аграрных хозяйств и не придется петь песни о бесхозности и пр.
Съездите в любую нормальную деревню, поговорите с местными, да если им предложить вернуться пусть в те же тридцатые с трудоднями, пропиской, колхозами и пр. - подавляющая часть согласится, лишь бы не видеть нынешнего позора, у нас нет сельского хозяйства - это факт, капиталист в наши широты с рискованным земледелием не пойдет, только советская власть умудрялась выращивать в таких условиях 250 млн тонн своего зерна (сейчас 76 млн), поддерживая на селе неплохую инфраструктуру и достойную (особенно по нынешним меркам) жизнь.

К.Стро:
Уважаемый друг народа! Все верно вы сказали, и про 100 г зерна на трудодень (иногда дали аж 2 кило), но не написали, что москвичи всегда с большим желанием ездили в колхоз или совхоз на осеннюю уборку. Забыли одну деталь оповестить: с Хрущевских времен и до развала СССР каждый год зерно в больших количествах покупали из-за рубежа, и залезла страна из-за этого в большие долги. Сейчас их почти выплатили, наконец!


Друг народа:
Вы или действительно не знаете правды,или пытаетесь обмануть остальных: подавляющую часть так называемых долгов бывшего Советского Союза набрал Горбачев со своей бандой, не имеющих ничего общего с советским режимом, лишь пользующиеся идеологией для наживы. Конечно, были долги и до 1985 года, но они были абсолютно незначительны. А зерно из Канады нам пришлось завозить недолгое время при Хрущеве из-за срыва его волюнтористских программ в сельском хозяйстве, да после того же 1985, после еще более волюнтаристских реформ Горбачева. Кстати, уважаемый К.Стро, про трудодни я не забыл, в добавлении с личными землями + выплаты по трудодням можно было вполне неплохо жить, с информацией я знаком, как говорится, из первых уст, сам часто бываю в деревнях, да и часть родственников у меня оттуда, так что не надо голову морочить.

Андрей:
Продукцию надо продавать. Просто производить - мало. Так вот, для того, чтобы её продать надо вести борьбу с теми, кто хозяйничают на рынке и кто сейчас эту землю хочет купить. Производство - это очень маленькая часть всего аграрного бизнеса. Надо ведь и покупателей находить, и рекламой заниматься и доставкой и т.д. Так вот, кто этим владеет, тот и покупает землю, а крестьянин как работал, так и будет работать на земле, только теперь на таких вот котов.

Один из народа:
Вперед - к победе крепостного права!!! Только я быть крепостным не хочу!!! Уступаю свое место членам ЕР!

И не поймешь:
Хлеб за годы реформ подорожал в сто с лишним раз, пересчитай ту среднею зарплату и сегодняшнюю на хлеб, может и поймешь что-нибудь. Ну сосредоточили все богатство страны в руках пресловутых 10 процентов. Доволен, как теперь олигархи распоряжаются? Тогда работать нужно было, чтобы получить блага, сейчас - уметь воровать. Согласен, был дефицит, но обусловлен он был высокой покупательной способностью. После четырех лет вкалывания на севере я приехал на жигулях и с деньгами на кооператив. Это было понадежней ипотеки. И в любой город можно было поменять квартиру без проблем кроме Москвы. Спроси москвичей, рады они, что у них проходной двор теперь. Работая ведущим инженером, я получал втрое меньше директора завода и не комплексовал. Разный уровень ответственности. А как сегодня медсестре об"яснить, почему ее зарплата в 30 раз меньше зарплаты секретарши в офисе. Ноги короче и фигура подкачала?

Kuznez:
Да, надо новым помещикам хотя бы на досуге читать Русских классиков. Впрочем, зачем читать. Наворованное некогда счастье не приносило. Вместо поддержки отечественного крестьянина государство субсидирует чужого. Оно по-прежнему рассматривает аграрный сектор как обузу и «черную дыру». Господдержка села минимальна. Например, в стоимости произведенной сельхозпродукции объем государственных дотаций в странах ЕС составляет 33%, в США – 28%, в Норвегии – 68%, а в России – всего лишь 6%. В Евросоюзе государственная поддержка фермеров составляет около 360 евро на 1 га посева, а в России – 12. В результате в Москве в стоимости буханки хлеба крестьянский труд составляет 12%, а в Европе – в 5-6 раз больше. Скажите, каким образом с такой политикой правительства можно вступать в ВТО и конкурировать, скажем, с Евросоюзом?
Научно доказано, что сельское хозяйство объективно не может быть экономическим донором и нуждается в дотациях. И на Западе это понимают. В России этого понимать не хотят.

Лавр:
Не бывает пчелы без растения, и растении без пчелы, и так же не бывает земли без крестьянина и крестьянина без земли. Следовательно, чтобы разобраться быстро и просто с землей, надо на земле образовывать акционерные единицы закрытого типа; стоимость акции будет, например, соответствовать помесячному стажу проживания и работы на этой земле, независимо от должности. Хозяин на земле один – крестьянин в акционерной единице. Пропащие деревни по воле оставшихся граждан объединяются с действующими или еще живыми деревнями и хозяйствами в единую акционерную единицу. А задача государства – кредитовать в обязательном порядке эти акционерные единицы под рыночную стоимость этой единицы. И эта административная единица с помощью кредитов государства весьма быстро решит все вопросы обеспечения продовольствием государства во всех уголках земли российской.

Михалыч – Лавру:
То о чем Вы фантазируете - реальность! Колхозов менее ДВУХ процентов от общего числа с.х. предприятий! Остальные - это ООО, ЗАО, реже ОАО, попадаются СХА и, разумеется, огромное количество КФК. Расшифровку абревиатур приводить не буду, надо - погуглите сами. :)) Так вот, те, кто реально занимается землей, давно акционировались, теоретик Вы наш юсовский! Хреновый, надо признать, теоретик!

Лавр – Михалычу:
Ув. Михалыч, нехреновый практик. Не надо приписывать мне то, о чем не имею мыслей знать. И не самое плохое качество уметь при прочтении вдумываться в смысл прочитанного. Я не хотел давать полный разворот программы по деревне здесь. А то, что земля попала в руки не крестьян – не ко мне вопрос. И вынимать ее из других рук все равно придется, но на новых принципах, так как иначе еда вся будет из-за бугорья. Кстати, около месяца назад в Черной речке (совсем рядом с Шереметьево) замочили очередное сельхозпредприятие, превратив его в склады и прочее.

Лавру:
Народ видит, как сельхозугодья Подмосковья превращаются в заповедники нуворишей, и, естественно, вспоминает прошлое. Лет десять назад Хакаманда в демократическом запале выкрикнула, что пока не вымрут те, кому больше сорока, демократии не построить. Кто следующий повторит ее слова?

А.:
Песец этой стране!

Директор ФСБ Николай Патрушев назвал спецслужбистов – «новыми дворянами». А какой же дворянин без двора и усадьбы и земли? Бабульки не годятся для обслуги, да и работать на полях и в хлевах не будут. Значит, надо завозить людей с Кавказа и заодно использовать их против местных землепользователей, если те вдруг вздумают взбрыкиваться. Например, суперправославный олигарх Василий Бойко натравливает на нас чеченцев, когда мы проводим пикеты против мошеннического захвата им земель в Рузском районе Московской области. Рука руку моет, и нынешняя «вертикаль власти» Путина система стремительно скатывается к рабовладельческо-преступной опричнине, которую в 2028 году художественно предвидит Владимир Сорокин в романе «День опричника» (привожу первые страницы):

«Моё мобило будит меня:

Удар кнута — вскрик.
Снова удар — стон.
Третий удар — хрип.

Поярок записал это в Тайном Приказе, когда пытали дальневосточного воеводу. Эта музыка разбудит и мертвого. — Комяга слушает, — прикладываю холодное мобило к сонно теплому уху.

— Здравы будьте, Андрей Данилович. Коростылев тревожит, — оживает голос старого дьяка из Посольского Приказа, и сразу же возле мобилы в воздухе возникает усато озабоченное рыло его.

— Чего надо?

— Осмелюсь вам напомнить: сегодня ввечеру прием албанского посла. Требуется обстояние дюжины.

— Знаю, — недовольно бормочу, хотя по честному — забыл.

— Простите за беспокойство. Служба.

Кладу мобило на тумбу. Какого рожна посольский дьяк напоминает мне про обстояние? Ах да… теперь же посольские правят обряд омовения рук. Забыл… Не открывая глаз, свешиваю ноги с постели, встряхиваю голову: тяжела после вчерашнего. Нащупываю колокольчик, трясу. Слышно, как за стеной Федька спрыгивает с лежанки, суетится, звякает посудой. Сижу, опустив не готовую проснуться голову: вчера опять пришлось принять по полной, хотя дал зарок пить и нюхать только со своими, клал 99 поклонов покаянных в Успенском, молился святому Вонифатию. Псу под хвост! Что делать, ежели окольничьему Кириллу Ивановичу я не могу отказать. Он умный. И горазд на мудрые советы. А я, в отличие от Поярка и Сиволая, ценю в людях умное начало. Слушать премудрые речи Кирилла Ивановича я могу бесконечно, а он без кокоши неразговорчив…

Входит Федька:
— Здравы будьте, Андрей Данилович.

Открываю глаза.
Федька стоит с подносом. Рожа его, как всегда с утра, помята и нелепа. На подносе традиционное для похмельного утра: стакан белого квасу, рюмка водки, полстакана капустного рассола. Выпиваю рассол. Щиплет в носу и сводит скулы. Выдохнув, опрокидываю в себя водку. Подступают слезы, размывая Федькину рожу. Вспоминается почти все — кто я, где и зачем. Медлю, осторожно вдыхая. Запиваю водку квасом. Проходит минута Неподвижности Великой. Отрыгиваю громко, со стоном нутряным. Отираю слезы. И теперь вспоминаю уже все.

Федька убирает поднос и, опустившись на колено, подставляет руку. Опираюсь, встаю. От Федьки утром пахнет хуже, чем вечером. Это — правда его тела, и от нее никуда не денешься. Розги тут не помогают. Потягиваясь и кряхтя, иду к иконостасу, затепливаю лампадку, опускаюсь на колени. Читаю молитвы утренние, кладу поклоны. Федька стоит позади, позевывает и крестится.

Помолившись, встаю, опираясь на Федьку. Иду в ванную. Омываю лицо приготовленной колодезной водою с плавающими льдинками. Гляжусь в зеркало. Лицо опухло слегка, воскрылия носа в синих прожилках, волосы всклокочены. На висках первая седина. Рановато для моего возраста. Но — служба наша такая, ничего не попишешь. Тяжкое дело государственное…

Справив большую и малую нужду, забираюсь в джакузи, включаю программу, откидываю голову на теплый, удобный подголовник. Смотрю в потолок на роспись: девки, собирающие вишню в саду. Это успокаивает. Гляжу на девичьи ноги, на корзины со спелою вишней. Вода заполняет ванну, вспенивается воздухом, бурлит вокруг моего тела. Водка внутри, пена снаружи постепенно приводят меня в чувство. Через четверть часа бурление прекращается. Лежу еще немного. Нажимаю кнопку. Входит Федька с простыней и халатом. Помогает мне вылезти из джакузи, оборачивает простыней, кутает в халат. Прохожу в столовую. Там Танюшка уже сервирует завтрак. На стене поодаль — пузырь вестевой. Даю голосом команду:

— Новости!

Вспыхивает пузырь, переливается голубо бело красным флагом Родины с золотым орлом двуглавым, звенит колоколами Ивана Великого. Отхлебнув чаю с малиной, просматриваю новости: на северо кавказском участке Южной Стены опять воровство приказных и земских, дальневосточная Труба так и будет перекрыта до челобитной от японцев, китайцы расширяют поселения в Красноярске и Новосибирске, суд над менялами из Уральского казначейства продолжается, татары строят к Юбилею Государя умный дворец, мозгляки из Лекарской академии завершают работы над геном старения, Муромские гусляры дадут два концерта в Белокаменной, граф Трифон Багратионович Голицын побил свою молодую жену, в январе в Свято Петрограде на Сенной пороть не будут, рубль к юаню укрепился еще на полкопейки.

Танюшка подает сырники, пареную репу в меду, кисель. В отличие от Федьки, Танюшка благолепна и благоуханна. Юбки ее приятно шелестят.

Крепкий чай и клюквенный кисель окончательно возвращают меня к жизни.

Спасительный пот прошибает. Танюшка протягивает мне ею же расшитое полотенце. Я отираю лицо свое, встаю из за стола, крещусь, благодарю Господа за пищу.

Пора приступать к делам.

Пришлый цирюльник уже ждет в платяной. Следую туда. Молчаливый, приземистый Самсон с поклоном усаживает меня перед зеркалами, массирует лицо, натирает шею лавандовым маслом. Руки у него, как у всех цирюльников, малоприятные. Но я принципиально не согласен с циником Мандельштамом — власть вовсе не «отвратительна, как руки брадобрея». Власть прелестна и притягательна, как лоно нерожавшей златошвейки. А руки брадобрея… что поделаешь — бабам наших бород брить не положено. Самсон пускает мне на щеки пену из оранжевого баллончика «Чингисхан», предельно аккуратно размазывает, не касаясь моей узкой и красивой бороды, берется за бритву, размашисто правит ее на ремне, прицеливается, поджав нижнюю губу, и начинает ровно и плавно снимать пену с моего лица. Смотрю на себя. Щеки уже не очень свежи. За эти два года я похудел на полпуда. Синяки под глазами стали нормой. Все мы хронически недосыпаем. Прошлая ночь — не исключение.
Сменив бритву на электрическую машинку, Самсон ловко поправляет свеклообразный островок моей бороды.

Я сурово подмигиваю себе: «С добрым утром, Комяга!»

Малоприятные руки кладут на лицо горячую салфетку, пропитанную мятой. Самсон тщательно вытирает мое лицо, румянит щеки, завивает чуб, лакирует, щедро сыплет на него золотую пудру, вдевает в правое ухо увесистую золотую серьгу — колокольчик без языка. Такие серьги носят только наши. И никакая земская, приказная, стрелецкая, думская или столбовая сволочь даже на маскарад рождественский не посмеет надеть такой колокольчик.

Самсон опрыскивает мою голову «Диким яблоком», молча кланяется и выходит, — он сделал свое цирюльное дело. Тут же возникает Федька. Морда его по прежнему помята, но он уже успел сменить рубаху, почистить зубы и вымыть руки. Он готов к процессу моего облачения. Прикладываю ладонь к замку платяного шкапа. Замок пищит, подмигивает красным огоньком, дубовая дверь отъезжает в сторону. Каждое утро вижу я все свои восемнадцать платьев. Вид их бодрит. Сегодня обычный будний день. Стало быть — рабочая одежа.

— Деловое, — говорю я Федьке.

Он вынимает платье из шкапа, начинает одевать меня: белое, шитое крестами исподнее, красная рубаха с косым воротом, парчовая куртка с куньей оторочкой, расшитая золотыми и серебряными нитями, бархатные порты, сафьяновые красные сапоги, кованные медью. Поверх парчовой куртки Федька надевает на меня долгополый, подбитый ватою кафтан черного грубого сукна.

Глянув на себя в зеркало, закрываю шкап.

Иду в прихожую, гляжу на часы: 8.03. Время терпит. В прихожей меня уже ждут провожатые: нянька с иконою Георгия Победоносца, Федька с шапкой и поясом. Надеваю шапку черного бархата с соболиной оторочкой, даю себя подпоясать широким кожаным ремнем. На ремне слева кинжал в медных ножнах, справа «Реброфф» в деревянной кобуре. Нянька между тем крестит меня:

— Андрюшенька, Храни тебя Пресвятая Богородица, святой Никола и все Оптинские старцы!

Острый подбородок ее трясется, голубенькие слезящиеся глазки смотрят с умилением. Я крещусь, целую икону святого Георгия. Нянька сует мне в карман молитву «Живый в помощи Вышняго», вышитую матушками Новодевичьего монастыря золотом на черной ленте. Без этой молитвы я на дела не езжу.

— Победу на супротивныя… — бормочет Федька крестясь.

Из черной горницы выглядывает Анастасия: красно белый сарафан, русая коса на правом плече, изумрудные глаза. По заалевшим ланитам видать: волнуется. Опустила очи долу, поклонилась стремительно, тряхнув высокой грудью, скрылась за косяком дубовым. А у меня сразу всплеск сердечный от поклона девичьего: позапрошлая ночь темнотой парною распахнулась, стоном сладким в ушах ожила, теплым телом девичьим прижалась, зашептала жарко, кровушкой по жилам побежала.

Но — дело поперву.

А дел сегодня — невпроворот. И еще этот посол албанский…

Выхожу в сенцы. Там уж вся челядь выстроилась: скотницы, кухарка, повар, дворник, псарь, сторож, ключница:

— Здравы будьте, Андрей Данилович!

Кланяются в пояс. Киваю им, проходя. Скрипят половицы. Отворяют дверь кованую. Выхожу на двор. День солнечный выдался, с морозцем. Снега за ночь подсыпало — на елях, на заборе, на башенке сторожевой. Хорошо, когда снег! Он срам земной прикрывает. И душа чище от него делается.

Щурясь на солнце, оглядываю двор: амбар, сенник, хлев, конюшня, — все справное, добротное. Рвется кобель лохматый на цепи, повизгивают борзые в псарне за домом, кукарекает петух в хлеву. Двор выметен чисто, сугробы аккуратные, как куличи пасхальные. У ворот стоит мой «мерин» — алый, как моя рубаха, приземистый, чистый. Блестит на солнце кабиною прозрачной. А возле него конюх Тимоха с песьей головой в руке ждет, кланяется:

— Андрей Данилович, утвердите! Показывает мне голову собачью на нынешний день: косматый волкодав, глаза закатились, язык инеем тронут, зубы желтые, сильные. Подходит.

— Валяй!

Тимоха ловко пристегивает голову к бамперу «мерина», метлу — к багажнику.

Прикладываю ладонь к замку «мерина», крыша прозрачная вверх всплывает. Усаживаюсь на полулежащее сиденье черной кожи. Пристегиваюсь. Завожу мотор. Тесовые ворота передо мной растворяются. Выезжаю, несусь по узкой прямой дороге, окруженной старым, заснеженным ельником. Красота! Хорошее место. Вижу в зеркало свою усадьбу, удаляющуюся. Добрый дом, с душою. Всего семь месяцев живу в нем, а чувство такое, что родился и вырос тут. Раньше имение принадлежало товарищу менялы из Казначейского Приказа Горохову Степану Игнатьевичу. Когда он во время Великой Чистки Казначейской впал в немилость и оголился, мы его и прибрали к рукам. В то лето горячее много казначейских голов полетело. Боброва с пятью приспешниками в клетке железной по Москве возили, потом секли батогами и обезглавили на Лобном месте. Половину казначейских выслали из Москвы за Урал. Работы много было… Горохова тогда, как и положено, сперва мордой по навозу вывозили, потом рот ассигнациями набили, зашили, в жопу свечку воткнули да на воротах усадьбы повесили. Семью трогать было не велено. А имение мне отписали. Справедлив Государь наш. И слава Богу».

Такова «возрожденная Русь», о которой ныне мечтают многие. Мол, пусть опричнина, зато почти нет жидов, все «свои», «наши». А чтобы так сбылось, надо всех выстроить, десубъектизировать, поработить. Только предупредить надо тех, кто мечтает об опричных порядках и уже примеривается к ним в приобретаемых российских деревеньках – не все русские люди холопы, есть и самодостаточные, и не рой им яму, сам в неё попадешь.