Отправляет email-рассылки с помощью сервиса Sendsay
  Все выпуски  

Человек с Бульвара (обзоры дилетанта): А.Кабаков. Все поправимо: хроники частной жизни


A.Кабаков. Все поправимо: хроники частной жизни

Сегодня мне хочется оставить в стороне кино (все новое, просмотренное мной и не найденное заслуживающим обзора – в кино-каталоге, куда я вас с удовольствием и посылаю), и поговорить о книгах – уж слишком классная попалась, жаль откладывать в долгий ящик…
Сюжет отражен в подназвании книги – «хроники частной жизни» – рассказ о поколении моего отца, рассказ о стране, начиная с «дела врачей» и заканчивая постперестроечным капитализмом советского разлива. Тут и детство в военном городке, и любовь к джазу (кстати, почему-то нет ни слова о «джазе на костях» – записях на рентгеновских снимках!), и фарцовка (куда ж без нее – кто-то продавал, кто-то покупал...), и время кооперативов. И все в мельчайших деталях, вплоть до пуговиц на рубашках – Кабаков всегда уделял внимание мельчайшим деталям одежды своих героев. Ну и, конечно, любовь – как можно без любви… И измены – как можно без измен…
Все это подано в виде воспоминаний старика, живущего в доме престарелых – как следствие, много размышлений о человеческой природе, о дружбе, одиночестве, пустоте. Очень личная, очень лиричная проза.
И только конец, на мой взгляд, немного подкачал. Абсолютно лишний (но, кстати, во всех книгах Кабакова проявляющийся) диалог с кем-то мистическим, почти что дьяволом – это перебор. Вообще, книга третья (роман условно поделен на три книги, книга третья это время перестройки) удалась меньше.
Прочел на одном дыхании. Впрочем, я давний поклонник Кабакова, и его книг не пропускаю. Не лишним будет напомнить, что Александр Кабаков – совсем не новое имя, слава пришла к нему на заре перестройки – после романа «Невозвращенец». 
Кстати, я не одинок в своем восхищении – «Все поправимо» стало вторым лауреатом премии «Большая книга» прошлого года.
Ближайшие ассоциации – все прошлые романы автора, и герои Аксенова – мне почему-то всегда казалось, что они (герои авторов) близкие родственники.
Скачать книжку можно тут: http://lib.aldebaran.ru/author/kabakov_aleksandr/
Обзор вышел какой-то сумбурный, но , надеюсь, главное я сумел донести – читать почти что обязательно.
Бонус – цитаты: BR>«Теперь, когда все уже ясно и кажется, что по другому и не могло случиться, да и не имеет никакого значения, как могло бы случиться, потому что все уже произошло и будет идти дальше, как идет, и ничто не остановит эту колесницу, пока не изотрется ось, и не разлетится все к чертовой матери, и не рухнет вон с дороги в овраг, и не пронесется мимо новый экипаж – теперь я пытаюсь понять, как же мы жили тогда, как доживаем теперь.
Мне, собственно, и делать то уже больше нечего, кроме как пытаться понять. Им пока нет нужды, они еще гонят вовсю, не думая о силе трения, победившей нас и уже их предупреждающей еле слышным сквозь грохот гонки скрипом. Они уже знают, конечно, что трение побеждает всегда и на финиш приходит без соперников, но им не до этого, да и нет давно тормозов.»
«…я рассматриваю себя в высоком зеркале, зачем то повешенном в нашем общем тамбуре. Огромный, нелепый, с косой бородой седыми клочками, становлюсь все больше похож даже не на Льва Толстого, а на глупый, несоразмерно большой памятник низкорослому графу. Бороду надо бы подстричь, да лень возиться, корячиться перед зеркалом, заглядывая искоса.
За седыми космами, за редким пухом вокруг плеши во всю голову, за глубокими складками и мелкими бумажными морщинами вокруг набрякших подглазий, за косо выпирающим под самой грудью животом я пытаюсь разглядеть мальчишку, похожего на маленького японца, с тощими руками и ногами палочками, юного пижона с блестящим пробритым пробором, огромного тяжелого мужика с неизменным выражением упрямого презрения к миру на уже слегка оплывшем лице…
Ничего не видно. Смотрит в зеркало, напряженно щурясь, высокий обрюзгший старик. Увидеть их всех удается только ночью, лежа без сна с закрытыми глазами, прислушиваясь – спокойно ли дышит? – к иссякающей рядом жизни»
«». Ужас, сорок лет, целая огромная жизнь, правильно, Нина тогда была беременна Ленькой, а сейчас ему тридцать девять, ужас, прошла жизнь, мы все старые, совсем старые, а Тане все еще интересно, действительно ли красива моя жена, жизнь прошла, а на другом краю света сидит бабушка троих внучек, и ревность дергает ее душу, как дергает и ноет недолеченный зуб, и ради одной фразы, одного вопроса в приписке она посылает длинное письмо человеку, лица которого тоже, конечно, не может вспомнить, как я не могу вспомнить ее лица.
Стоя у окна и глядя на утрамбовывающиеся перед светофором машины внизу, я выкуриваю сигарету. Жизнь продолжается до самого ее конца, вот и страсти уже потеряли саму свою сущность, а все еще тлеют, не хотят гаснуть, как окурок, недостаточно сильно придавленный в пепельнице, и тянется вверх едкий синий дымок, и противный запах тлеющей бумаги распространяется вокруг…»

приходите в гости к нам:
    обсуждение этого фильма: http://baku.ru/pubs/reviews/12875_ru.php
    каталог фильмов со всеми новинками, не вошедшими в обзор:http://www.baku.ru/ctg-list.php?id=1&t=cmm&cmm_id=39
    каталог книг: http://baku.ru/ctg-list.php?id=3&t=cmm&cmm_id=69 
   или пишите мне на eugene_vig@bigfoot.com и я с удовольствием опубликую ваши письма в следующем выпуске.


В избранное