| ← Март 2015 → | ||||||
|
3
|
6
|
8
|
||||
|---|---|---|---|---|---|---|
|
9
|
12
|
14
|
||||
|
17
|
19
|
20
|
22
|
|||
|
23
|
26
|
|||||
|
30
|
31
|
|||||
За последние 60 дней ни разу не выходила
Сайт рассылки:
http://viva-raphael.com/
Открыта:
24-02-2013
Статистика
0 за неделю
Viva-raphael Воскресные чтения с Татьяной Коссара
Золотые ворота: Голоса
Татьяна Коссара завершает повесть, с началом которого наши читатели уже познакомились в предыдущих выпусках.
Мы хотим напомнить, о чем же рассказывает Татьяна, и рекомендуем обратиться к первым частям публикации. Золотые ворота: Голоса. Часть I
Она ясно-ясно вспомнила вдруг всё до мельчайших подробностей. Это произошло, когда она только что узнала о своей беременности, и её принц - тогда уже муж - сказал ей по телефону: - "Ты сделаешь ЭТО. Ты сделаешь то, что делают все женщины, иначе ...иначе меня с тобой не будет». И мама сказала ей то же самое. И даже папа отвёл глаза, резко повернулся и ушёл ... папа с самого начала был потому что отчаянно против этой свадьбы. А Янка не могла. Она чувствовала, как в ней что-то происходило: её мутило; грудь как-то странно покалывало; внутри шли какие-то процессы, весь организм готовился к чему–то великому... и она не могла оборвать всю эту незримую тончайшую подготовку, совершавшуюся в ней, вот так... «рукой обезьяны», что называется.
Видя, что дочка не идёт в больницу, мама купила в аптеке и поставила ей на стол банку с какой-то «лекарственной» отравой. - «Выпей, доченька... выпьешь, а потом ляжешь в горячую ванну. И ничего не будет. Ничего-ничего не будет,- всё пойдёт как обычно, в этом нет ничего страшного, ничего такого ...» - и ушла спать мамочка. А Янка осталась одна в комнате - сидеть за круглым семейным столом, в самом центре которого стояла эта несчастная банка, освещённая жёлтым бархатным абажуром с бахромой... Подперев голову руками, глядела она на эту банку и считала мгновения: нет, не сейчас... и ещё не сейчас... я понимаю, что всё должно свершиться вот этой ночью - но только когда я буду готова... а сейчас пока я не готова, не готова, не готова... Она так и уснула за столом, подперев голову руками.
И увидела этот сон. Будто в сумерки вьюжной зимой идёт она по улице с какими-то авоськами, и у неё уже большущий живот - и вдруг справа от неё вырастает этот белый огромный храм с голубыми куполами. Храм обнесён металлической оградой, а в центре её - изящные миниатюрные ворота, и они открываются ей навстречу, когда она идёт мимо них. Она же вот именно хочет пройти мимо, потому что ей необычайно неловко в её положении входить в эту ограду. Но войти отчего-то всё же приходится... за оградой - огромное количество народу, и весь этот народ расступается перед ней и образует проход к центральным дверям... но вместо дверей там от ступеней до самого главного купола возвышается огромная живая икона, и икона эта изображает Распятие. И вот со Креста сходит огромного роста огромный живой Христос. И по образовавшемуся проходу идёт навстречу ей. Ей в этот момент хочется только одного - провалиться сквозь землю от неимоверного стыда и ужаса, но Он наклоняется к ней и берёт её на руки - легко, как котёнка - такой Он большой в сравнении с ней. На Его теле только белая набедренная повязка, а она - в зимнем пальто и тёплом платке, вся в снегу! - оказывается прислонённой головой и особенно щекой к Его плечу.
Плечо это какого-то медово-янтарного цвета и медового же чуть ощутимого запаха; оно теплейшее - хоть не жгучее! - а снег на платке и пальто отчего-то совершенно не тает. Но самое главное и потрясающее - это Его лицо. Оно живое, хотя одновременно тоже какое-то светящееся-янтарное, и такой неимоверной, неописуемой красоты!!. ... Янка, буквально сгорая со стыда и срама от ощущения собственного уродства и ничтожества, тем не менее совершенно не в силах оторвать от этого лица взгляда и сердца - и в полном ужасе от собственной наглости не сводя с Него глаз, повторяет про себя одну и ту же фразу: - « Господи Боже мой, - да какой же красивый!!. Красотища-то какая, красота же неописуемая ...»-
... а Он в это время, как бы не обращая на неё внимания, пытается взлететь. И у Него это не получается: взлетает где-то на полтора-два метра вверх, а потом снова плавно и бесшумно опускается на землю. А земля–то!!. - только теперь Янка обращает внимание на то, что хоть за оградой храма - тёмный вьюжный вечер зимы, но в самой-то ограде- л е т о !!. - и босые ноги Спасителя касаются изумрудной травы; и над головой - пронзительно-синее, ярче крымского! - полуденное летнее небо, но только вместо солнышка почему-то по всему этому знойному небу рассыпаны и пылают огромные молниевидные звёзды. Да и люди в ограде одеты по-летнему, празднично и ярко; и все смотрят на прекрасного Спасителя со смешной, несуразной и неуклюжей Янкой на руках - мешающей Ему своими такими глупыми мыслями! - улыбаясь и радуясь чему-то ... Она, наконец, опомнилась.
И, волевым усилием оторвавшись от Его лица, решила, что лучше она сосредоточится и станет смотреть на эти удивительные звёзды...на какую-нибудь одну звезду, которую себе выберет... это чтобы не мешать Его взлёту. Она так и сделала: нашла красивейшую звезду, сосредоточила на ней все свои мысли, и ... - Спаситель взмыл вверх!.. - храм пропал; земля скрылась от взоров; вокруг было только бескрайнее торжествующее небо, а в нём - эти ослепительно-белые костры звёзд. Янка вдруг оказалась в самом центре неба, но уже не на руках Спасителя, а вся заключённая каким-то образом в огромное хрустальное яйцо, будто какой-то большой цыплёнок... а в ней самой, как в меньшем яйце, заключён был её невидимый глазу, но уже такой ощутимый и несомненный её младенчик, про которого она даже не знала тогда, мальчик он или девочка... Спасителя будто уже не было нигде в обозримом пространстве, но Янка знала и чувствовала, что Он пока что всё ещё здесь, с нею, - где-то за её спиной! - но что сейчас же Он собирается оставить её, таким надёжнейшим и чудеснейшим образом устроенную и защищённую, и исчезнуть, неизвестно куда и зачем, по Своим делам...
Тоска охватила её от этой неминуемо предстоящей разлуки - но, однако, Спаситель властно запретил быть этой тоске: Он сказал... да, Он-то сказал, и это был голос ... но голос не слышимый ухом, а каким-то образом просто мыслью оказавшийся уже у неё в голове где-то ближе к затылку. И мысль эта была та, чтобы она не смела плакать и огорчаться о Нём, а что ей надлежит сидеть в этом хрустальном яйце и ожидать Его возвращения. С тем Он её оставил - и она уже самостоятельно, одиноко, по-хозяйски неспешно осмотрелась окрест ... всё небо, и небо, и небо со звёздами - со всех четырёх сторон!.. - и, обняв обеими руками свой большой и круглый живот, сказала птенчику, стучавшему оттуда, что, мол - запасайся терпением., - будем ждать. И на этом проснулась. И отраву эту не стала пить категорически. И младенчика своего высидела-выносила - и родила наперекор всему и всем. И о сне этом потихоньку тоже забыла. И вспомнила только сейчас - увидев этот храм воочию.
И, переступив порог, осмотрев там всё внутри во всех подробностях со всем возможным вниманием - даже не очень удивилась, когда увидела прямо над алтарём большую, золотом писанную икону Спасителя. Золотой Спаситель сидел на радуге, будучи заключён в большое хрустальное яйцо - и сквозь этот прозрачнейший хрусталь сияли молниевидные звёзды !.. ... Янка плюхнулась на скамейку напротив алтаря и долго смотрела на эту икону. - Вот Ты и вернулся, - говорила она Спасителю. - Как обещал... только всё равно ведь это слишком поздно: Ты же видишь, я сижу здесь одна, а птенец мой, которого Ты тогда спас, сейчас летает в такой опасности и в такой дали от меня!!. - ах, если б Ты знал... да ведь Ты ж и знаешь!..- как ему, бедному, не хватает отца - всю жизнь и особенно сейчас... И опять ей ответил голос ... то есть ответило ей молчание... - не её, не Янкиной, мыслью !.. - о том, что раз уж детёныш этот был не уничтожен, а спасён ещё в материнском чреве - стало быть, Кому-то же был нужен этот конкретный детёныш. А уж раз он Кому-то нужен, то - как же этот Кто – то допустит неспасение нужного Ему Самому существа?
В Янкиной душе настала какая-то небывалая великая ясность. И она увидела... ...не только то, что каждый из людей - это птенец в хрустальном яйце, и каждого по-Матерински -любовно высиживают,- хотя бы никто из них об этом понятия не имел. Не только то, что каждого - ведут к этому понятию и осознанию буквально «за ручку», по-Отцовски... и только если ты, птенец , проигнорируешь Отца, и Мать, и свой «хрустальный дом» ... вот тогда ты и окажешься в целлулоидном - у злой Мачехи... Но даже то открылось вдруг усталой и удивлённой Янке, Кого она искала в зеркале когда-то давно, в свои девятнадцать - собираясь на свидание... Татьяна Коссара |
Янка
с разбегу чуть не упала: остановилась, как вкопанная, не веря своим
глазам. Этот храм она тоже уже видела, но - где и когда?!. -
ослепительно ясно стало тут же , что - во сне , и тоже очень давно.
| В избранное | ||
