• Welcome To The Machine: от автора рассылки
• Us And Them: В московском планетарии покажут шоу под музыку Pink Floyd
• Main Theme: "Интервью с Дженни Спайрс в журнале Eyeplug (ноябрь 2012)"
• One Of The Few: "Итоги 2012-го года"

Здравствуйте, уважаемые читатели!

Поздравляю вас с наступлением 2013 года, года 45-летия A Saucerful Of Secrets, 40-летия The Dark Side Of The Moon, 30-летия The Final Cut... В нашем традиционном опросе мы вспоминаем события 2012 года, в надежде, что 2013-й для всех участников группы будет еще более плодотворным. В качестве главной темы выпуска предлагаю вашему вниманию интервью с Дженни Спайрс, приуроченное к прошедшему недавно дню рождения Роджера Кита "Сида" Барретта.

12 декабря Роджер Уотерс выступил на благотворительном марафоне "12.12.12", призванном собрать деньги в помощь пострадавшим от урагана "Сэнди". В ходе получасового сета Роджер отыграл шесть песен – In The Flesh, Happies Days in Our Lives, Another Brick in the Wall, Money, Us and Them и Comfortably Numb, в исполнении которой также поучаствовал вокалист Pearl Jam Эдди Веддер (Eddie Vedder).

UPD: На видеохостинге YouTube появилась полная запись выступления.

В ночь с 15 на 16 декабря на радию "Эхо Москвы" вышла в эфир программа "120 минут классики рока", посвященная Роджеру Уотерсу.

В течение двух часов ведущий Владимир Ильинский беседовал с меломанкой по имени Саша, которая рассказала творческую историю Роджера. Также в эфире прозвучала подборка композиций, написанных Уотерсом:

Brain Damage
If
Breathe
5:01 AM
Who Needs Information
The Tide is Turning
Bring the Boys Back Home
Watching TV
To Kill the Child
Hello (I Love You)

Вы можете прослушать и скачать запись программы, перейдя на сайт "Эхо Москвы" по этой ссылке.

По материалам: Эхо Москвы

В недавно вышедшем декабрьском номере журнала "Ровесник" был опубликован материал под названием "Как начинался Pink Floyd". Это фрагмент главы из недавно вышедшей на русском языке книги Джо Бойда "Белые велосипеды" – главы, в которой автор рассказывает о своём знакомстве и совместной работе с Сидом Барреттом и остальными "флойдами" в 1966-67 годах. В редакционном комментарии говорится: "В истории рок-музыки один маленький шаг этой начинающей группы стал в итоге гигантским шагом для всего человечества!".

Ник Мэйсон спас от закрытия лондонский музыкальный магазин Foote's, в основном занимающийся продажей ударных инструментов. Ник выделил владельцам магазина сумму денег, необходимую для покрытия долгов и избежания банкротства.

"Я ужасно расстроился, когда услышал, что Foote's собираются закрыть, - признается Мэйсон. - С этим магазином связаны воспоминания всей моей музыкальной юности. Я ведь именно там купил свою первую "кухню" за семь с половиной фунтов".

Говоря о значении Foote's, который открылся аж в 1920 году, Ник добавил: "Это ведь не просто магазин барабанов. Это место, где концентрируются все последние новости на эту тему и вся информация о барабанах. Если тебе нужен совет знающего человека, как сыграть тот или иной брейк, тебе прямая дорога в подобное место, где и продавцы, и посетители с удовольствием ответят на твои вопросы. В барабанных магазинах сосредоточена вся драм-культура".

Однако Мэйсон пояснил, что его участие в жизни Foote's будет лишь эпизодическим. "Вряд ли я буду ежедневно стоять за прилавком, чтобы привлекать покупателей, - улыбается барабанщик. - Я просто помог ребятам не погрязнуть в долгах – вот и все".

Магазин Foote's будет заново открыт в ближайшее время по адресу 41 Стор-стрит, Блумсбери.

По материалам: Rolling Stone Russia

В конце января – начале февраля в Московском планетарии состоятся три шоу под музыку Pink Floyd. Каждое из них будет посвящено одному из классических альбомов группы – "The Dark Side of the Moon", "Wish you Were Here" и "The Wall".

Первое шоу запланировано на 25 января, даты остальных двух уточняются. Ниже вы можете ознакомиться с официальным пресс-релизом мероприятия:

Билеты поступят в продажу 3 января и будут стоить 700 и 800 рублей за простой и VIP-билет соответственно. Следите за информацией на нашем сайте и на сайте Планетария Москвы.

С 16 по 22 января 2013 года в Дрвенграде (Сербия) состоится фестиваль фильмов и музыки Кустендорф (Kustendorf), организуемый режиссёром Эмиром Кустурицей.

Ежегодный фестиваль, проводимый с 2008 года, традиционно собирает много знаменитостей. На этот раз среди гостей фестиваля, по сообщению "Радио и телевидение Сербии", которому Кустурица дал эксклюзивное интервью, будут Ник Мэйсон и Дэвид Гилмор. Также говорится о том, что событие посетит Брайан Ферри. Стоит особо отметить, что о выступлении музыкантов на фестивале речи не шло.

Более подробную информацию о фестивале вы можете получить, перейдя на сайт события.

По материалам: Радио-телевизија Србије

Сайт Floydian Slip опубликовал очередной кроссворд, на этот раз посвященный альбому The Wall, а также соответствующим фильму и туру.

Кроссворд доступен по этой ссылке (PDF, 634 Кб).

Ответы должны быть опубликованы на Floydian Slip на этой неделе.

По материалам: Floydian Slip

31 декабря 2012 года поступил в продажу новый, датированный февралём 2013 года номер журнала Mojo.

Номер включает в себя одностраничное интервью с Роджером Уотерсом, по большей части посвящённое продолжению турне "The Wall Live" в 2013 году. Впрочем, в интервью говорится и о свежем материале, который "может оказаться крайне непопулярным в определённых кругах".

Также в номере: отчёт о концерте The Rolling Stones в Лондоне, интервью с Робертом Фриппом, а также анонс событий, которые должны произойти в 2013 году.

По материалам: Brain Damage

4 января вышел новый номер таблоида The Sun. "Темой с обложки" номера стало интервью Роджера Уотерса, в котором он высказался по ставшим уже традиционными темам: тура "The Wall Live", потери своего отца во второй мировой и политики.

Не обошлось и без обсуждения возможности воссоединения Роджера и остальных здравствующих участников Pink Floyd, однако Уотерс, как обычно, отверг всякую вероятность воссоединения.

Прочитать интервью можно, перейдя на сайт The Sun по этой ссылке.

Источник: "In Conversation with Jenny Spires by Michelle Coomber", Eyeplug Magazine, 26.11.2012
Перевод: Muddy_Roger

В конце ноября 2012 онлайн-журнал Eyeplug опубликовал большое эксклюзивное интервью с Дженни Спайрс (Jenny Spires), бывшей в течение некоторого времени возлюбленной Сида Барретта, а в течение всей дальнейшей жизни остававшейся ему другом. Интервьюер Мишель Кумбер (Michelle Coomber) тщательно подготовила пакет вопросов и прошлась вместе с 63-летней Дженни по всей ее богатой биографии, начиная со знакомства с бас-гитаристом группы Those Without в декабре 1964 и заканчивая персональным участием в выставке "Syd Barrett: Art and Letters" в марте 2011. Само собой, ни на минуту не упуская из виду сложности во взаимоотношениях Сида как с Дженни, Либби, Линдси, Игги, так и собственно с группой Pink Floyd.

- Где вы росли и каково было ваше детство?

Я родилась на Ямайке, но росла в Кембридже. Мое детство было вполне счастливым, разве что немного уединенным. Из двух моих старших братьев один имел обыкновение все время читать, а другой увлекался спортом и много играл в футбол. Иногда мне разрешалось увязаться за ним, но не часто. Несколько девочек моего возраста жили поблизости, но все мы пошли в разные школы, поэтому совсем не знали друг друга, пока я не приобщилась к конному спорту. Тогда появились контакты с местными девочками, занимавшимися в лагерях Pony Club и Gymkhanas.

Я была беспокойным ребенком; у меня был велосипед, и позволялось колесить на нем там и сям, так что меня не бывало дома дни напролет. Дорога направо приводила меня к деревне, и я любила заехать в кузницу и частенько околачивалась там или перебиралась через железнодорожные пути в сторону меловых холмов The Nine Wells и The Beech Woods. Дорога налево вела к Гранчестеру, старому Byron’s Pool и Grantchester Meadows, которые становились потрясающей игровой площадкой для любого ребенка, с очень небольшим траффиком и открытой сельской местностью для странствий. Кроме того, я начала заниматься балетом сразу по приезде в Англию и продолжала, пока не покинула Кембридж в семнадцать лет, так что это тоже было важной частью моей жизни в те годы.

- Вы и правда были типичной "оторвой" ("Wild Child")?

Нет, совсем не была. Через старших братьев я познакомилась с кое-какой клевой музыкой: рок-н-роллом, блюзом и фолком. Но в то же время всегда требовалось позволение моей матери на то, чтобы мне надеть бриджи, например, или джинсы, типа того. Хотя, к тому времени, когда мне исполнилось восемь, мой брат уже приучил меня к Элвису, The Everly Brothers, Джерри Ли Льюису, Ричи Валенсу, Лонни Донегану, Ледбелли, Ти-Боун Уолкеру, The Platters, Фэтсу Домино, Джеймсу Брауну, Вуди Гатри, Джесси Фуллеру и другим. От них я естественным путем пришла к Дилану и рок-сцене шестидесятых.

В школе нам полагалось вести ежедневники, и я регулярно записывала вещи вроде "вчера вечером я слушала Bony Moronie [Ларри Уильямса]" или что-то подобное. Когда мой ежедневник возвращался после проверки с отметкой "See me" в конце страницы, я должна была всё это объяснять моей учительнице. Вероятно, она предполагала, что я живу в какой-то дикой атмосфере, но у нас была очень порядочная и благополучная семья. Мой отец работал в MRC [Совете по медицинским исследованиям], и мои родители были совершенно нормальными, а вот я открывала для себя и Бесси Смит, и Эллу Фитцджеральд, и Мириам Макебу, и Хью Масекелу. Позже, когда мой брат перешел в школу-интернат, оказалось, что моя танцевальная студия расположена над единственным в городе магазином грампластинок. После занятий я спускалась вниз и торчала у прилавков, слушая Stones, Kinks, Them, Pretty Things, Beatles, Animals, The Who, Small Faces и т.д.

- Когда вы начали ходить на музыкальные вечера?

Постепенно, да, я начала ходить в молодежный клуб и на местные танцы, но для меня это всегда было ради музыки. Я быстро освоила современные танцы, но совершенно не интересовалась мальчиками и чувствовала смущение, когда они приглашали меня танцевать. Я предпочитала танцевать сама по себе, потому что мне казалось, что никто из них не умеет, и с их танцами не подняться до Drifters или дуэта Inez & Charlie Foxx, хотя бы.

В Кембридже было несколько музыкальных площадок. The Corn Exchange была катком и иногда нанимала местные группы. Вообще, в Кембридже тогда был период расцвета музыкальных групп; начало шестидесятых было очень творческим временем. Так или иначе, я приобрела некоторый вкус к стилю Atlantic Soul и Motown, поэтому в поисках этой музыки стремилась в Лондон. Так хотелось увидеть и услышать этих артистов, когда они приезжали в Великобританию, но я все еще была очень молода, а они никогда не заглядывали в Кембридж, так что я грезила тем, как отправлюсь с подругами в клуб Stevenage Mecca, где увижу и Уилсона Пикета, и Отиса Реддинга, и других, ну и модных танцующих мальчиков заодно!

Когда мне было четырнадцать, я видела четырнадцатилетнего Стиви Уандера в Bishops Stortford, исполняющего "FingerTips" - невероятно! Все ж таки живые выступления доставались и мне. Я принялась ездить в лондонские клубы с несколькими подругами. Дома мы говорили, что остаемся в гостях друг у друга, а сами ехали в Лондон, чтобы услышать Джорджи Фэйма во Flamingo или Лонг Джона Балдри в Scene или побывать на концерте The Yardbirds в Marquee. Так я поступала в течение довольно долгого времени, и мои родители ни разу меня не застукали. Но все же я не была "оторвой". Многие мои друзья делали то же самое и даже похлеще.

- Вы стали подругой Сида Барретта в шестидесятых и остались друзьями навсегда. Как вы встретились?

Мой средний брат учился в Cambridge Tech и дружил с ребятами из школы искусств; особенно близко сошелся со Стивом Пайлом. Они были забияками и много шатались по пабам. Одним очень холодным вечером в декабре 1964-го мы зашли в CSU [Cambridge Student Union] Cellars, чтобы послушать группу из художественной школы под названием Those Without. Стив играл на барабанах, а Сид – на бас-гитаре. В перерыве он подсел ко мне и представился; затем рассказал, что учится в лондонской художественной школе и играет в группе, которая только что сменила название с Tea Set на Pink Floyd. Странное название, подумала я, а он продолжал рассказывать, как они только что записали некие демонстрационные ленты, в надежде стать резидентами в Лондоне. Мне было тогда пятнадцать с половиной.

Those Without были так себе. Вероятно, типичный для художественной школы род тусовки. Сид предложил встретиться как-нибудь и выпить кофе, и позвонил мне несколько дней спустя, и мы договорились, что встретимся в кафе с названием Guild, и он был немного расстроен тем, что я пришла с подругой. Однако та вскоре ушла, а мы прогулялись назад к дому его мамы на Hills Road, где он проводил рождественские каникулы. Сид показал мне свои картины, и я была им очарована. Мы увиделись еще раз, прежде чем он возвратился в колледж. Он играл в Victoria Ballroom, и я была там с друзьями, но поговорить с ним не удалось.

Там в Union Cellar, еще до знакомства со мной, Сид набросал мой портрет, и спустя пару дней после Нового Года пришло такое красивое, обернутое розовой папиросной бумагой письмо с этим скетчем, с лондонским адресом и с просьбой написать ему. Я так и сделала, и затем он приехал домой на уикэнд. И приезжал домой каждый уикэнд, кроме тех, когда он играл. А когда он играл, я обычно ехала в Лондон вместе с ним.

- Как изменилась ваша жизнь после встречи с Сидом?

Это всё было довольно странно, потому что внезапно моя жизнь изменилась от повального увлечения клаббингом до увлечения бойфрендом из лондонской школы искусств, который имел обыкновение все время присылать мне письма, говоря, как он любил меня, и рассказывая о его жизни в колледже и о своей группе. Мои родители искренне симпатизировали ему, и я виделась с ним каждый уикэнд. Он мог позвонить, и мы подолгу болтали о том, как пойдем к нему домой и придумаем что-нибудь интересное. Ему посчастливилось, что его комната в доме осталась за ним, и там он держал свои полотна, гитару, усилитель и всякие художнические принадлежности.

Иногда мне хотелось пойти куда-нибудь с моими друзьями, и он ничуть не возражал, но главным образом мы с ним слушали музыку, и болтали о колледже, и ходили в кино и всё такое. Мы были очень близки, он хотел мою фотографию и присылал мне свои, но скоро я поняла, что до меня у него была другая девушка – ему было девятнадцать, а она была еще старше и все еще жила поблизости. Он и Либби оставались друзьями, но можно было догадаться, что Либби весьма расстроена тем, что они разошлись, но к тому времени уже имела другого бойфренда. Ну, с Сидом всё складывалось удачно, и я не беспокоилась по поводу их дружбы. Так всё и продолжалось вплоть до начала лета: любвеобильно и интенсивно. Мы говорили обо всем на свете: о браке, детях, любви, сексе, книгах, литературе, мире, философии, искусстве, музыки, поэзии. Прекрасное, уютное время!

- Каков был ваш собственный взгляд на устойчивые отношения с Сидом в этот период?

Я обдумывала эту мою ситуацию и понимала, что наличие постоянного бойфренда было не лучшим для меня в то время, слишком напрягало: я заканчивала среднюю школу, и всё это вместе давалось нелегко. Я хотела бросить школу и поступить в Lucie Clayton. Занятия в модельном колледже представлялись мне расширением моего обучения танцам в какой-то мере. Я прошла прослушивание и поступила, но мой отец не хотел меня отпускать. Он сказал, что я слишком молода и должна вернуться в школу, а я не слушалась. Я отправилась на каникулы и решила, что мне нужен некоторый тайм-аут. Сид был расстроен, но я настаивала, так что мы как бы разошлись, но он был моим первым другом, и это всегда, кажется, удерживало нас вместе в последующие годы.

В июле он играл на моем шестнадцатом дне рождения, а когда возвратился в колледж, то все еще продолжал писать мне, и звонил, и говорил, как ему грустно без меня. Мы поддерживали переписку вплоть до весны 1966-го, и даже все еще встречались, но изредка. Как подумаю о том, насколько же он был терпелив!

Мне кажется, что он уже встречался к тому времени с Линдси, и они вместе переехали на Earlham Street. В конце лета 1966-го я была в Лондоне, мой отец, смягчившись, позволил мне поступить в Lucie Clayton. Я навещала Сида с Линдси и других друзей из Кембриджа и тусовалась на 101 [Cromwell Road]. Pink Floyd давали довольно много концертов, и Сид приглашал меня с собой на некоторые из этих шоу. Так продолжалось весь 1967-й год, так что я была рядом все время, пока он не оставил группу. В течение 1968-го я почти не видела его по тому же адресу, пока он не арендовал квартиру в Wetherby Mansions.

- Сид упоминает вас как "Дженнифер Джентл" в своей песне Lucifer Sam. Что вы почувствовали, когда впервые услышали ее, и какая из песен Сида ваша любимая?

Ну, когда я услышала Lucifer Sam, я не слишком задумалась об этом. Конечно же, я считаю, что это замечательная песня; я люблю ее. Она как бы стоит, в музыкальном плане, одной ногой в прошлом, а другой – в будущем. Я так привыкла слышать, как он поет и пишет песни, и к тому, что он прежде посылал мне стихи и писал песни для меня в своих письмах. Кроме того, я знала историю Люцифера Сэма и не была удивлена ею. Он часто мне говорил: "Ты настолько нежна (gentle), и я люблю говорить с тобой", так что это казалось нормальным, правда. А теперь это такая знаменитая песня.

- Вы работали в том же самом модельном агентстве, что и Кэри-Энн Мюллер, которая стала моделью на обложке первой пластинки Roxy Music. Для кого вы моделировали и какой стиль вам ближе всего?

После работы для Lucie Clayton я присоединилась к English Boy Осси Кларка в начале 1967-го и закончила тем, что стала лицом на вывеске магазина. Постоянно бывала в Granny Takes A Trip, потому что мне нравилась их одежда, и ходила в Speakeasy и UFO, а там одевались очень необычно! Если в середине 1967-го вы были на сцене, то вы не суждено было пройти мимо магазина Осси Quorum на Radnor Wallk. Как раз там мы напоролись на [Джими] Хендрикса, и что это был за прекрасный, застенчивый, нежный человек!

Не могу припомнить чего-нибудь еще, связанного с Осси, потому что я тогда, казалось, потеряла весь интерес к модельному бизнесу. Была какая-то вспомогательная работа для фильма, но больше всего я интересовалась собственно тусовкой. С Кэри-Энн встречалась лишь единожды. Она жила на Beaufort Street, и многие знакомые жили там же. Обычно я навещала Джока и Сью, которые жили наверху, и там же виделась с Сидом. Твинк и другие жили внизу, так что это была большая компания. Вполне вероятно, что Сид был знаком с Кэри-Энн. Он тогда уже расстался с Линдси, но они сошлись снова перед самым туром. Позднее Линдси тоже работала в English Boy, часто – вместе в Кэри-Энн, то есть они дружили, и обе продолжали работать моделями в семидесятые. Мне нравится обложка Roxy Music с Кэри-Энн, это классика.

- Питер Уайтхэд в 1994-м смонтировал фильм, посвященный Сиду Барретту, который можно найти на YouTube и который содержит различные фрагменты записей Pink Floyd и промо-трейлер его документального фильма 1967-го года "Tonite Let’s All Make Love In London". Что вы думаете об этом фильме-трибьюте, а также о его вызвавшем неоднозначную реакцию документальном видеоряде, сопровождаемом композицией Interstellar Overdrive?

Да, интересно! В первый раз я встретилась с Питером в конце 1966-го, мне было семнадцать. Он был таким очаровательным мужчиной, я бы даже сказала - великолепным, и мы подружились. Мне импонировали его философские взгляды и, само собой, нравился его стиль режиссера. Когда он показал мне материал для его фильма "Tonite Let’s All Make Love in London", я предложила ему использовать Interstellar Overdrive для звуковой дорожки, и он, послушав запись, согласился. Питер познакомился с Сидом несколькими годами ранее в Кембридже и знал, что я была его девушкой. В то время Энт[они] Стерн был ассистентом Питера, и они пришли в UFO послушать Floyd. Питер пообщался с Питом Дженнером и договорился о сессии записи в Sound Techniques. В тот день они ничего не снимали, хотя собирались записать Arnold Layne, которую Сид пел для меня на Рождество в Кембридже.

А 11-го или 12-го января мы приступили к съемкам и записали их. Эти фантастические кадры – заслуга Питера и бриллиант в его фильме. Он был первым, кто снял их в те времена, когда они были фактически неизвестны, но смотрелись и играли так хорошо.

- После ухода из Pink Floyd Сид квартировал на Earls Court с Дагги Филдсом. Поддерживали ли вы отношения с группой и наблюдали ли движения Сида в сторону музыкальной карьеры сольного исполнителя?

Это была квартира Сида пополам с Дагги. Они и прежде делили жилье, когда мы все были на 101 [Cromwell Road]; Дагги - такой прекрасный человек, и такой плодовитый. Он немедленно принимался за любую работу художника, что, я думаю, производило полезное впечатление на Сида в то время. Дагги был таким надежным, и он имел очень стабилизирующее влияние на Сида. Тот остался без группы и вел себя очень странно на всем протяжении 1968-го. Было хорошо, что у него был перед глазами некий пример для приведения себя в порядок. Они вселились как раз перед Рождеством в 1968-м. Сид покрасил пол своей комнаты синим и оранжевым, а затем и я вселилась тоже. Иногда даже казалось, что Сид и я снова вместе, но тут же оказывалось, что это не так.

Взлеты и падения последней пары лет сказались на нем, и я был убеждена, что он страдал от нервного истощения. Естественно, я чувствовала себя очень ответственной за него. Он был самым выразительным и интересным человеком, которого я знала, но к тому времени стал молчаливым и замкнутым. Он ничего не делал: лишь выкуривал несколько сигарет, пил чай и валялся, слушая музыку. Для нас в этом была своего рода странная целостность, так как мы имели так много за плечами, что не нуждались в словах. Он не хотел никуда идти и никого видеть. Было достаточно того, что было уютно. Он брал гитару и пел песни, которые я слышала прежде, иногда на схожие темы, и я поняла, что он хотел бы соединить их в альбом. Никогда не думала об этом в терминах "Сид, переходящий на сольную карьеру", но предполагаю, что это и есть то, к чему он шёл.

- Что еще случилось в вашей жизни на этом этапе?

У меня были и свои собственные планы. Друзья, которые посетили Лондон в конце 1968-го, пригласили меня в Америку. Сид был не слишком рад моему отъезду и просил меня отказаться, но я уже твердо настроилась на это путешествие. Незадолго до того, как я уехала, мы столкнулись с Игги, которой негде было жить, так что я привела ее в квартиру, где уже было еще несколько человек. Расти и Гретта бывали там постоянно, и это казалось лучшим из того, что можно было сделать. Она не знала, кем был Сид, но в тот момент был даже лучше, что не знала. Однако она знала Дагги со времен их клаббинга, когда она имела обыкновение бывать в Orchid Ballrooms, вероятно. Так или иначе, когда я уезжала, она все еще была там, и когда Сторм и Мик пришли снимать обложку для "Madcap" несколько дней спустя, она бродила по квартире без всякой одежды, так что они пригласили и ее в кадр. Дальнейшее - история, и обложка великолепна. Когда я увидела ее позже, то подумала, что лучше и быть не может.

- Вы спели партии бэк-вокала у культовой психоделической группы Art, и ошеломляющая обложка их пластинки "Supernatural Fairy Tale" была сделана дизайнерами из Granny Takes A Trip! Было ли в ваших планах стать музыкантом или певицей, и сочиняли ли вы какие-то свои песни?

А я никогда и не знала, кто были все музыканты на той записи. Я была на первом сингле Hapshash и, да, позже я прослушивалась для какой-то группы, но результат был никакой. Позор, потому что мне бы это понравилось. Возможно, мне следовало пробовать сделать еще какие-нибудь бэк-вокалы.

- Вы пересекались с очень креативными и экспериментирующими людьми, и вы, должно быть, жили в то время "на скоростной трассе". Вы участвовали в "14 Hour Technicolour Dream" и были на концертах на острове Eel Pie? Какие события или места больше всего выделяются для вас?

Я никогда не была на острове Eel Pie. Мне хотелось бы побывать в клубе Crawdaddy в Ричмонде, когда я увлекалась модами, но это было чересчур далеко от Кембриджа, честно говоря. Много важных событий случилось во всех этих местах, но я была все-таки еще слишком молода.

Я действительно общалась с некоторыми невероятно талантливыми людьми и действительно жила "на скоростном участке" андеграундной сцены. Конечно же, мы все побывали на "The 14-Hour Technicolor Dream". Перед этим я была на открытии IT в Roundhouse в октябре 1966-го и на открытии UFO в декабре. Я знала про "Wholly Communion", который состоялся в 1965-м. Я была в курсе всего этого и ходила с Сидом на Spontaneous Underground в Marquee и на их концерты в London Free School и была прекрасно осведомлена о происходящих переменах, которые, по моему ощущению, достигли кульминации в "The 14-Hour Technicolor Dream". Я думаю, что мы все уже были изрядно изношены к тому времени, и я чувствовала, что время выбыть из игры для меня настало после 1967-го, что я и сделала.

- Вы перебрались в Штаты в конце шестидесятых, почему вы переехали и с кем вы ассоциируете этот период?

Я не переехала в Штаты, а только лишь посетила там друзей. Для меня это был прекрасный период путешествий. Я увидела всё то, что мне многие годы хотелось увидеть и выбрала отличное время, чтобы сделать это. Конечно, музыка была наиболее важна, и я видела некоторые из величайших групп: Big Brother and the Holding Company с Дженис Джоплин, Jefferson Airplane, Grateful Dead, Quick Silver, Creedence Clearwater, и пересекла всю Америку из Калифорнии на Woodstock Rock Festival. Это, правда, означало, что в Лондоне я пропустила и Stones в Hyde Park, и The Isle of Wight, и прочее, но я была в Америке в захватывающее время, и Santana был чем-то совершенно неземным. Это был потрясающий праздник музыки.

- Вы следили за первой посадкой на Луну вместе с Джерри Гарсиа, что стало, должно быть, чем-то особенным! Как эта дружба завязалась и каким он был?

Посмотреть на прилунение вместе с Джерри Гарсиа было следствием того, что я познакомилась с некоторыми участниками Grateful Dead, когда они были в Лондоне. Я точно не знаю, почему я оказалась у него дома именно в этот день. Несколькими днями ранее был мой день рождения, а я направлялась в штат Орегон и заехала к нему по пути. Джерри был очень гостеприимным хозяином, но таким застенчивым, правда. Он предложил мне выпить, а я не пью, и я помню, как он этому удивился, но мы были настолько поражены посадкой на Луну, и мне почудилось сверхъестественным одновременно слышать музыку Floyd. Не припоминаю, чтобы мы вели какие-то глубокомысленные разговоры. Было лишь очень уютно в узком кругу посиживать за столом и восторгаться прилунением.

- В Кембридже было множество музыкальных площадок, включая Dandelion Cafe, Dolphin pub, Alley Cat и упоминавшуюся уже The Corn Exchange. Они все еще процветают в плане искусства и музыки, а что помните вы об этих местах и людях?

Я никогда не ходила в Dolphin Pub, потому что была слишком маленькой, когда он был популярен, да и вообще никогда не ходила в пабы пить. Там я встречалась с друзьями или слушала джук-бокс. Я часто заходила в Alley Cat – вместе с Сидом, когда он был в Кембридже или когда он там играл. До того, как стать концертным залом, The Corn Exchange была катком [на роликах], и это было действительно захватывающее; у этого хранилища был замечательный деревянный пол, и можете себе представить, насколько громко разносились музыка и шум, и все гоняли кругами – здорово! После того, как я вернулась из Лондона, а до этого – из Штатов, я зачастила на концерты местных групп, а наш знакомый по имени Стив Бринк привозил выступать такие группы, как Hawkwind, Pink Fairies и, позднее, MC 5. Хлебную биржу с тех пор отреставрировали, и недавно я смотрела там шоу Aussie Pink Floyd, которое были удивительным.

- Вы были замужем за Джеком Монком, бас-гитаристом Pink Fairies, который вместе с барабанщиком Твинком Алдером сформировал группу Stars, и вы способствовали тому, чтобы убедить Сида присоединиться к ним. Однако, его время, проведенное с группой, было недолгим. Чем этот период был для него?

Я встретила Джека после того, как вернулась из Штатов. Он учился в Cambridge Tech в тот момент, когда я перебралась в Кембридж, чтобы доучиться в колледже Мне думалось, что возвращение в колледж позволит мне как-то изменить мою жизнь. Я полностью потеряла контакт с Floyd и другими людьми. Джек со своим другом, барабанщиком Пипом Пайлом, придумали клуб любителей блюза под названием Juniper Blossom. А в Лондон он и Пип ездили выступать с группой Delivery и певицей Кэрол Граймс.

В 1970-м Джек ушел из этой группы и жил неподалеку от Хантингдона. Сид оставался в доме своей мамы на Hills Road, и я с ним снова встречалась. Джек не знал, кем он был. Он в самом деле никогда не был связан с лондонской музыкальной сценой, и знал только то, что Сид был старым моим другом и музыкантом, поэтому не было никакой напряженности. Сид растерял большую часть своей великолепной, выразительной разговорчивости. Он был намного более тих, но если начинал смеяться и сиять от чего-то, что привлекло его внимание, то такие моменты словно бы освещали всю комнату. Он был все еще очень харизматичен, а его смех - заразителен, и часть этого еще оставалась.

Он выглядел умиротворенным всякий раз, когда приходил повидаться, а я к тому времени была беременна, и ему это нравилось. Так или иначе, он с Джеком несколько раз брались импровизировать, так как у нас в доме всегда были инструменты. Мне кажется, что Твинк тогда тоже был в Кембридже, и я, конечно, знала его по Лондону. В один из дней, в начале 1972-го, мы собрались в Kings Cellars послушать игру Эдди "Guitar" Бернса. Джек тоже там играл, но я в тот день была с Сидом и спросила его, не хочет ли он пойти вместе, и даже предложила ему захватить с собой гитару на случай, если захочется устроить джэм. Ну вот, мы пошли на этот гиг, и Сид джемовал с Твинком, Джеком и остальными.

На следующий день мы с Джеком отправились к Твинку, который жил над магазином What’s In A Name упомянутого Стива Бринка, а я предложила свернуть и повидаться с Сидом, раз уж он жил по пути. Я знала, что Сид подыскивает людей, с которыми можно было бы сыграть, и подумала, что вот же, два музыканта - возможно, они ему как-то помогут. Ну и сказала, что Сиду было бы приятно с кем-нибудь сыграть, но даже особенно не думала о том, что они и в самом деле соберут группу – идея возникла как бы сама собой.

Сид тогда жил в подвале дома его мамы, она открыла дверь и предложила нам войти. Мы спустились в крошечный подвал к Сиду с его обычной кучей холстов, гитар и музыки. Потолок был настолько низок, что Джеку и Твинку пришлось усесться на кровать. Я посмотрела на картины и затем выдвинула это свое предложение о том, что хорошо бы им играть вместе. Все согласились, и так появились Stars. Сиду это понравилось: он был еще не в себе после лондонского расстройства, но по-прежнему был готов что-то делать и сотрудничать.

- Какие современные исполнители вам нравятся и какие альбомы из вашей фонотеки – самые любимые?

Ну, это сложно. Я люблю живую музыку, и мои вкусы весьма эклектичны, но преимущественно я - рокер. Недавно мне дали послушать диск "Tempest" Боба Дилана, и я от него в восторге. Я слушаю много всего разного, от Боба Марли до Blur – мне нравится голос и гитара Грэма [Коксона]. Я могу обозначить только некий вектор, а он проходит через беспорядочное множество музыкальных имен: Incredible String Band, Soft Machine, Love, Питер Грин, Clash, Dr Feelgood, Pretenders, Cars, Cure, Stones, Pink Floyd. Список бесконечен, да уж! Я люблю некоторые оперы и вообще то, что обычно называют классической музыкой, тоже. В наши дни случаются некоторые совершенно замечательные вокалистки, и в список даже можно включить некоторые девчачьи бэнды.

- Я побывала на выставке картин Сида, его текстов и личных переписки в бывшей галерее Idea Generation Gallery; это было и очаровательное, и трогательное погружение в подробности его жизни и мировоззрения. Как вы думаете, какой жизнью Сид жил бы сейчас, если бы все еще был с нами?

Ну, этих выставок уж точно не было бы, если бы он все еще был с нами. Он спокойно жил бы той его жизнью, какая есть. Я искренне верю в то, что он достиг своего уровня удовлетворенности на этом позднем этапе.

Иногда я задумываюсь над кем, как бы он отнесся к попытке любого из нас вмешаться в течение его жизни. Ведь никто из нас этого не делал, потому что мы понимали, что он не хотел, чтобы мы это делали. И это лишь показывает, насколько все мы любили и беспокоились о нем. Мы никогда не узнаем, как это было бы, если бы. И иногда это меня огорчает. Любой из нас желал ему только лучшего. Я все еще испытываю огромное чувство уважения к нему.

- Что вы сказали бы шестнадцатилетней Дженни Спайрс?

Вот так вопрос! Ну, мне следовало бы пожелать хорошо себя вести и оставаться собой.

- Как Вы думаете, чем Сид хотел бы запомниться?

Я знаю, что он хотел бы запомниться его волшебными песнями. Думаю, что ему было бы приятно знать сейчас, много лет спустя, что он до сих пор по-настоящему любим всеми своими друзьями.

- Спасибо вам, Дженни Спайрс.

Адрес статьи: Pink-Floyd.ru > Публикации > Статьи > Люди > Интервью с Дженни Спайрс в журнале Eyeplug

Комментируйте свой выбор на форуме в теме, посвященной итогам года. Для участия необходимо зарегистрироваться. Одновременно проходит несколько голосований, а их число регулярно увеличивается. Следите за обновлениями "One Of The Few". Промежуточные итоги опросов подводятся в рассылке.