Давайте лучше сделаем так. Два слова о том, что Вы увидите во МХАТе. А потом - просто живые цитаты из великого музыканта современности. Договорились?

Вы уже были на рок-концерте, рок-фестивале, рок-мюзикле, может быть, даже на рок-опере. Но можете ли вы похвастаться тем, что были на рок-балете? Именно так называет свой перформанс "Мыши, мальчик Кай и Снежная Королева" Петр Николаевич Мамонов.

Понять Мамонова и его концептуально-бессознательные шедевры, как и ответить на вопрос, о чем это, невозможно. Мамонова называют гением, пророком, святым, хулиганом и сумасшедшим. Не верьте никому, пока не увидите то, что он делает своими глазами, единственная постоянная величина в том, что он бесконечно талантлив. Некоторые произведения искусства ориентированы исключительно на область восприятия чувств, доверчиво следующих за фантазией создателя, создающего свою систему координат в отдельно взятом пространстве и времени. Петр Мамонов, легендарный лидер и основатель группы "Звуки Му" - одной из первых андеграундных рок-команд в СССР, бросит очередной кич в лицо времени и жанрам 28 и 29 января 2005 года на показе "Мыши, мальчик Кай и Снежная Королева" во МХАТ им. Горького.

Мамонов уже показывал его в театре Станиславского. Потом сделал мхатовскую паузу, много чего поменял. И вот - как бы новая премьера.

В отличие от ранних театральных экспериментов "Шоколадный Пушкин" и "Есть ли жизнь на Марсе?" - это уже не моноспектакль. Помимо Петра Николаевича на сцене обитают Снежная Королева, Мальчик Кай и Яйцо, а "Мыши - это мысли, которые обитают в голове. Многочисленные коты их едят" - поведал г-н Мамонов. Музыкальная часть действа оформлена под музыку самого маэстро. Альбомы "Мыши-2002" и "Зелененький" делят постановку на 2 части, как и каждая звучащая песня представляет определенную сцену спектакля, что является беспрецедентным новаторством как в сценической постановке, так и в качестве концертного исполнения.

Помощь в постановке с написанием сценария и организацией всего действа оказало Экспериментальное Творческое Объединение "СВОИ 2000" в лице Марины Потаповой и Сергей Любавина. Цитируя постановщиков, это сказка про Снежную Королеву глазами мальчика Кая, которому в глаз и сердце попали осколки волшебного зеркала, сквозь призму которого он смотрел на мир и вечность. В роли Кая по словам Петра Мамонова "наш общий символ" Алексей Подольский. Остальные роли исполняет арт-группа "Слепые". Но главное лицо балета - сам г-н Мамонов, ведущий все действие. Помимо музыкальной деятельности, за плечами у Петра Николаевича роли в фильмах "Игла", "Такси-блюз", "Анна Карамазофф", "Нога", "Терра инкогнита" и "Время печали еще не пришло" - это на случай, если вы на секунду усомнились в мамоновском актерском даровании.

О чем говорится между строк? Обо всем, что волнует вас в настоящий момент: о смысле жизни и поиске себя, внутреннем мире, отчаянии, о том, что каждый прячет в глубинах подсознания, безысходности, пошлости, коричневых брючках и обо всем том, что вы сможете разглядеть самостоятельно. Кай здесь - не мальчик из волшебной сказки, а любой человек, которому в какой-то момент не повезло, и выглядит он соответственно, ему лет за 30, одет он в поношенный костюм, глыба льда в объятиях. Снежная Королева ходит по сцене на лыжах, а Человек-яйцо раскладывает шахматную партию сам с собой. При чем здесь балет? При том, что это рок-балет, а рок - это всегда неоднозначное и непредсказуемое шоу, невероятные импровизации и балансирование на грани реального мира и потустороннего. Вы в этом убедитесь, когда досмотрите постановку (1ч.40 мин) до конца.

И теперь - высказывания Петра Мамонова. Они стоят того, чтобы их прочитать до конца.

О смысле

Все, ребята, бессмысленно. И дети, и жена, и собственное здоровье, и «я построю дом, а состояние оставлю детям»! Только душа наша — единственное живое существо. И Господь над нами.

Так уж случилось, что ничего мне уже не интересно. Даже вижу, что музыка моя любимая (а у меня большая коллекция виниловых пластинок — 1200 штук! Я очень люблю сесть один и часа три музычку послушать) тоже уже уходит. И думаешь: что ты в жизни успел увидеть? Зло видел, добро и любовь тоже видел. И что дальше? В городе-то ладно: в 8 утра встал, куда-то побежал, так и жизнь прошла. А в деревне поколол дрова, в студии поработал и садишься святых отцов читать. В книгах же все описано. Но не в том смысле, куда идти (потому что с этим как раз все ясно), а как действовать. Есть ведь правильное и неправильное. Вот ты и борись, чтобы быть больше с чистым. Эта работа и становится главной, занимает всю жизнь. Правда, у меня еще нет. Но вот в чем смысл жизни! Как маленький — встал утром, солнце светит, и тебе просто хорошо! Беспричинно! Ты что, будешь в три года водку пить, чтобы кайф поймать?!

О горизонтах

Я исполосован своей старой жизнью. Все приходится менять, потому что не получается так: мы, мол, будем жить по-новому, а вот одну эту привычечку оставим! Попробуй-ка — поверил в Господа, и назад?! И есть растерянность перед огромностью задач и этим брезжущим счастьем. Иногда бывают «форточки» — прет так, что никакой морфий не нужен! Ты просто сидишь на диване и три часа подряд тащишься! Но подобное очень редко случается. Наверное, за 6 лет было дней десять таких. Однако ведь были! Это Господь показывает, как может быть всегда.
Все зависит от постоянной душевной работы. По правилам, следует утром час читать молитвы и вечером. И даже если днем особо не вспоминаешь об этом, все равно находишься за молитвами, как за каменной стеной. Потому что искренне обо всем хорошем для себя у Господа уже попросил. И значит Он даст. Сам ты только выбираешь между добром и злом.
Господь, конечно, по-разному дает. Вот у меня теща от первой жены работала на ткацкой фабрике. Каждый день она вставала в 6 утра и шла на работу. А потом обстирывала и готовила на четыре дома. В полночь ложилась спать. И так в течение 40 лет. И о себе — ни разу искренне! Обычный советский труженик. Вот промыслом Божим она — святой человек. Представляешь, какое это счастье — не думать о себе?! Это свобода! А какие горизонты открываются?!
Как вообще Господь вытащил меня из города и привел в деревню? Не знаю. Что, у меня было осмысленное решение? Это просто вдруг упало. И первые 4 года мыслей на этот счет вообще не было! Но у каждого свой путь. Я вот однажды купил молитвенничек. Думаю: что они, деды наши и прадеды, там пишут? Начал читать и вижу: со всем согласен, это то, о чем я думал. С того все и пошло. И смысл появился: вечная жизнь и счастье всегда. Мне даже рай приснился! И знаешь, что я понял? Рай — это так, как каждый хочет. Если, конечно, тебе было сказано «приди»... А вот моему умершему товарищу приснился ад: серая пелена, и он тащит тележку, тащит. И хотя особых мук не было, но...

О деревне

В Англии самая модная сейчас профессия — ботаник. А мы в Интернете висим! Это уже вчерашний день. Поэтому можно сказать, что я живу самой «продвинутой» жизнью: у меня настоящий рубленый дом, сам дрова рублю, баню топлю. Руки видишь? Правда, своего хозяйства — куры-гуси — пока нет. Говоришь, что в деревне общаться не с кем, потому что пьяницы кругом, но я отвечу: а я кто такой? Я и есть алкаш, самый натуральный. И там все мои родные. Ведь не важно, какой ты. Важно — что у тебя внутри. Вот человек на 25-градусном морозе ремонтирует мне машину («Мерседес-126», очень его люблю!). И я говорю ему: «На, Вадик, 200 рублей за то, что ты мерз». А он: «Петро, ты че?! Полтинник давай!». Так лучше я с таким пьяным буду дружить, чем с тем, кто скажет: «Але! Ты че мне мало дал?!». Там не важно — артист ты или нет. Какая разница? Нет, я не хочу идеализировать деревню. Но все очень просто: где денег меньше, там чище. Деньги — это всегда соблазн. Конечно, можно возразить: Петя Мамонов о деньгах рассуждает, а сам на «мерсе» ездит! Но если деньги получать, не думая о них, получать просто за работу — тогда нормально. У нас хутор, а рядом — деревенька (мы там еще детьми жили). Земли у меня — немерено! И прямо на участке — сосновый лес! А внизу — река. Красота неописуемая! Хотя, конечно, всякие люди в деревне есть. Васька, например. Я спрашиваю: «Вась, ты че сегодня трезвый?». Он отвечает: «Неудобно идти по улице, Петро! Все озираются, потому что Васька — трезвый!».

О детях

У меня трое сыновей. Старшему, от первого брака, — 26. Двум другим — 17 и 19. Они раньше в деревне жили. Сейчас учатся в городе. Но дом-то у нас там, поэтому надеюсь... Через 20 лет эти 150 километров можно будет преодолеть за 10 минут! У нас с ними одни интересы. Это никакое не другое поколение. Другое — это когда... Вот Юрский — взрослый человек, а я — нет. Какая разница, что мне полтинник, а сыну — 20?! Ведь если он друг мне, то будет мне сын. А если «пап, дай денег!», зачем он мне нужен? Ну что я буду лукавить — мол, «кровь моя»?! Материалка это все, как ни ужасно это звучит. Лев Николаевич Толстой пишет в дневнике: «Ужасно страшно, невообразимо тяжело, когда жизнь начинает зависеть от материальных вещей, как-то: жена, дети, здоровье». Только дух.

О горизонтах

Я исполосован своей старой жизнью. Все приходится менять, потому что не получается так: мы, мол, будем жить по-новому, а вот одну эту привычечку оставим! Попробуй-ка — поверил в Господа, и назад?! И есть растерянность перед огромностью задач и этим брезжущим счастьем. Иногда бывают «форточки» — прет так, что никакой морфий не нужен! Ты просто сидишь на диване и три часа подряд тащишься! Но подобное очень редко случается. Наверное, за 6 лет было дней десять таких. Однако ведь были! Это Господь показывает, как может быть всегда.

Все зависит от постоянной душевной работы. По правилам, следует утром час читать молитвы и вечером. И даже если днем особо не вспоминаешь об этом, все равно находишься за молитвами, как за каменной стеной. Потому что искренне обо всем хорошем для себя у Господа уже попросил. И значит Он даст. Сам ты только выбираешь между добром и злом.

Господь, конечно, по-разному дает. Вот у меня теща от первой жены работала на ткацкой фабрике. Каждый день она вставала в 6 утра и шла на работу. А потом обстирывала и готовила на четыре дома. В полночь ложилась спать. И так в течение 40 лет. И о себе — ни разу искренне! Обычный советский труженик. Вот промыслом Божим она — святой человек. Представляешь, какое это счастье — не думать о себе?! Это свобода! А какие горизонты открываются?!

Как вообще Господь вытащил меня из города и привел в деревню? Не знаю. Что, у меня было осмысленное решение? Это просто вдруг упало. И первые 4 года мыслей на этот счет вообще не было! Но у каждого свой путь. Я вот однажды купил молитвенничек. Думаю: что они, деды наши и прадеды, там пишут? Начал читать и вижу: со всем согласен, это то, о чем я думал. С того все и пошло. И смысл появился: вечная жизнь и счастье всегда. Мне даже рай приснился! И знаешь, что я понял? Рай — это так, как каждый хочет. Если, конечно, тебе было сказано «приди»... А вот моему умершему товарищу приснился ад: серая пелена, и он тащит тележку, тащит. И хотя особых мук не было, но...

Сейчас не читаю ничего, кроме этих книг, потому что скучно. Даже своих любимых — Толстого, Платонова! Хотя это ужасно, потому что все это старые мои друзья... В «Обломове», например, Илья любит Ольгу. Читаю и не понимаю, о чем написано! Будто на китайском языке! А когда мне пишут: что совесть не велит делать, от того и воздерживайся, — это попадает прямо мне в сердце, и я долго об этом думаю.

О кино
С кино и сейчас дергают. Но такие же, как я. А что толку? Ну, сделаем очередную лепешку. Поэтому отказываюсь. Хотя ребята талантливые. Но у меня собственных идей хватает. Кино — это ведь режиссерское искусство: что режиссер скажет, то актер и делает. Как пешка. Я согласился бы сниматься, если бы кто великий позвал. Хоть «кушать подано» сказать, но лишь бы этой атмосферой подышать! А кто у нас великие? Они все наперечет: Бергман, Антониони. И моложе есть — французы всякие. Бессон, например. Из наших — Данелия еще жив. Правда, его последний фильм не очень-то меня зацепил. Однако Данелию я люблю. «Осенний марафон» — это высшее! Да и много он хорошего и подлинного сделал. Самое трудное ведь — снять обычный, простой фильм. Например, о том, как мы сейчас сидим. Почему мы, разные люди, здесь собрались? Это же фантастика! Попробуй такое кино снять!

Михалков-Кончаловский делает кино под западное. Его «Сбежавший поезд» — фильм хороший, но это просто киноразвлечение. «Сибирского цирюльника» Михалкова не видал и смотреть не буду. А «Утомленные солнцем» — просто слащавая пилюля, обсосанная конфета. Разве так при Сталине жили? Даже эти наркомы?! У меня дед был нарком по рыбе. В 1935 году, слава Богу, в больнице умер. Поэтому семью не репрессировали. Ведь как было: одного брали, а страдала вся семья, причем намного поколений вперед! А что Михалков мне показывает? Как он дочку свою целует?! Надо мне на это смотреть! Я лучше поссать пойду... Хотя он отличный мужик. Я знаю его близко — вместе в футбол играли. И то, что он раньше делал, я очень любил. До сих пор мне нравятся его «Неоконченная пьеса...», «Родня». Хотя и там есть русская сопля: мы, мол, русские люди! Но плох любой фанатизм. К тому же, не таким мы оказались великим народом, раз терпим подобную х... над своими головами. Ладно бы — смирились по-божески и терпели. Но ведь терпим просто оттого, что лень, потому что на кого-то надеемся. Терпим от внутренней неряшливости. И я тоже терплю, хотя и стараюсь...

О героях и уродах
Тяжело быть героем. И не надо, думаю. Но хоть не участвуй! Вся наша компания была хороша тем, что волею судеб ни в чем не участвовала. А как только кто-то становился участником, тут же погибал: или физически, или художественно. Например, едва пошли стадионные денежки, Витя Цой сразу разбился. А был — как солнце! И все свои ранние и истинные песни написал в 19–20 лет. Тот же Гребенщиков в 17 лет по Питеру как ангел ходил! Это был чистейший молоденький мальчик. Однако все происходило в 1972 году или около того. И вот в течение 20 лет его отжимали... Теперь иногда с иронией говорят: «Вот, мол, какие песни пишут Боря и Макаревич!..». Но нет, ребята, этих не трогайте! Потому что они отдали вам всю свою жизнь. И стали уродами. Да. Что делать? Поживи-ка так 20 лет!

Вот я сейчас в деревне, на «чистяке» живу, и никаких стрессов у меня нет, но все равно изуродован. А эти все — мертвые люди. Впрочем, я очень их люблю, потому как они — настоящие герои. Они отдали все, что могли, всю свою душу. Не в себе оставили, не в семье... Но сам пустой остаешься — одна оберточка.

О смысле
Все, ребята, бессмысленно. И дети, и жена, и собственное здоровье, и «я построю дом, а состояние оставлю детям»! Только душа наша — единственное живое существо. И Господь над нами.

Так уж случилось, что ничего мне уже не интересно. Даже вижу, что музыка моя любимая (а у меня большая коллекция виниловых пластинок — 1200 штук! Я очень люблю сесть один и часа три музычку послушать) тоже уже уходит. И думаешь: что ты в жизни успел увидеть? Зло видел, добро и любовь тоже видел. И что дальше? В городе-то ладно: в 8 утра встал, куда-то побежал, так и жизнь прошла. А в деревне поколол дрова, в студии поработал и садишься святых отцов читать. В книгах же все описано. Но не в том смысле, куда идти (потому что с этим как раз все ясно), а как действовать. Есть ведь правильное и неправильное. Вот ты и борись, чтобы быть больше с чистым. Эта работа и становится главной, занимает всю жизнь. Правда, у меня еще нет. Но вот в чем смысл жизни! Как маленький — встал утром, солнце светит, и тебе просто хорошо! Беспричинно! Ты что, будешь в три года водку пить, чтобы кайф поймать?!

О тяжелых вопросах
Где зло — там зло, там сразу будет рогатый. Значит, за преступление нельзя наказывать? Спорный вопрос. В жизни много тяжелых вопросов. Например, рассказывает по радио разведчик: их послали в тыл врага. Они уже крались за избами, как вдруг увидели, что пьяный рыжий немец тащит бабу, а за ней бежит ребенок: «Мама!». И вот немец берет ребенка за две ножки и — об угол. Разведчики выскакивают и стреляют... Тяжелая ситуация, да? Но для этого есть духовный отец, к которому приходишь и говоришь: «Батюшка, мой сосед 300 молоденьких елочек уничтожил, чтобы поставить себе красивенький заборчик. Что мне делать? Не могу я на это спокойно смотреть!». А он отвечает: «Безумного не вразумляй».

Или — Чечня. Мысль об этом просто зудела: может, надо поехать за ранеными ухаживать? Просто замучился! Иду к батюшке, а он говорит: «Война — дело военных. Ваше место — трудиться на вашем месте». И — тяжести как ни бывало!

О кризисе среднего возраста
У всех мужиков (кто, конечно, нормальный) все эти поиски происходят с 40 до 50 лет — кризис среднего возраста называется. Одни упираются, карьеру делают, здоровье кладут. Ну и что? У меня товарищ «мысленные» и хорошие стихи пишет, а по вечерам взахлеб пьет. Ему 56 лет, и он говорит: «Отними у меня стихи, и я умру». Однажды мы с ним о вере толковали. И он, во всем со мной согласившись, сказал: «Только нет еще у меня веры». Я ему: «Стихи — это начало». А он: «Чего-то лучшего хочется»...

Как я сам раньше жил? Вот так и спал. Но тоже о чем-то думал, мечтал, стихи писал, иногда любил. Так все живут. Однако всегда испытывал чувство дисгармонии, дискомфорта — оттого, что в мире что-то не так. Правда, говорят, что это всем художникам свойственно. Поэтому и возникают беспричинная тоска и пьянство. А если бы раньше кто объяснил: вот, мол, почему, старичок!..

Страшусь ли смерти? Знаешь, как в молитве? — «Дай мне конец безболезненный и благий». Вот об этом и молю Господа. И больше тебе скажу: иногда жену пугаю, потому что хочется... Но каждому свой срок. Я раньше думал: почему на кресте череп и кости изображены? Потому что от всех твоих желаний в конце концов останутся только череп и кости. И будут лишь два слова — «прийди» или «отойди»... Христос сказал: как застану, так и возьму. Умереть можно в любую секунду. И поэтому всегда надо быть на стреме. Иначе вся проделанная тобой работа прахом пойдет.

В подборке использованы высказывания Петра Мамонова в минской "Деловой газете".

Материал подготовил Вадим ПОНОМАРЕВ, Guruken.Ru