З: Да, я не помню уже. «Небо. Море. Облака». Это точно. Есть песни, которые написаны от «пинка» реальностью. А когда реальности не хватает, «пинает» пустота. Только не спрашивай. Где, в какой повод был. В какой песне. Там гремучая смесь реальности с воображением. Срослось как живое. Если разделять, то это все равно, что взять и человека пополам разломать, чтобы посмотреть, что там внутри. Суть-то человеческая не в кишках, из которых он состоит. Хотя анатомы не согласятся.
Я: «Пузыри по лужам» – моя любимая. Такое настроение интересное создает. Хотя у меня любимая песня меняется раз от разу. Признак хорошего альбома для меня. И что он ко мне надолго. А есть какое-то определение хорошей музыки?
З: Чисто индивидуальное. Для меня определяется тем, что цепляет или нет.
Я: А тогда разве можно говорить о качестве музыки.
З: Так же как и о качестве еды. Может что-то нравится или нет. Я не понимаю увлечение японской кухней. Я понимаю, как ее можно есть ради интереса, но любить. Но мы же не обсуждаем вкус тухлых помидор.
Я: Японцы, по-моему, едят тухлые яйца. Закатывают их под порог, а потом через 3 месяца едят.
З: Я ж говорю, что не люблю японскую кухню :)
Я: Но музыкой же нельзя отравится.
З: Опять же, индивидуально.
Я: Почему ты никогда не отвечаешь на вопросы типа. А почему у альбома такое оформление, а почему у песен такой порядок, а почему он так называется?
З: Про порядок песен это интересно. По-моему никто не спрашивал.
Я: А ты бы ответила?
З: Нет
Я: Почему?
З: Потому что это вопросы интерпретации. И тут я наравне со всеми. Песни уже своей жизнью живут. И за их поведение, как мамаша за поведение детей, отвечаю только косвенно. Когда писались песни, оформлялся альбом, придумывалось название – это делалось на ощущениях, а не на логике. Объяснить можно все что угодно. И теорию подвести. Я могу ответить на эти вопросы, только вот воспримется же это все как истина в последней инстанции, а зачем упрощать то, что сам создал. Пусть другие объясняют, иногда это интересно
послушать, как тебя воспринимают – обратная связь.
Я: А почему ты говоришь, что тебе не важна популярность?
З: Нет, не важна.
Я: ну ты же сама себе противоречишь.
З: Почему? Вот уж нет. В популярности много ритуальности, а не сути.
Я: Зато популярность дает возможность, что тебя услышат свои. И их намного больше, чем во дворе..
З: Потому я и на сцене и не могу без нее жить.
Я: И потом диктовать свои условия позволяет. А популярность может испортить?
З: Конечно. Можно влюбиться в себя без памяти, и потеряться в лабиринте тщеславия. Когда вокруг тебя не останется настоящих людей.
Я: А как понять, что тебя повело не туда?
З: Сама не знаю. Когда задумываешься о том, как это выглядит больше, чем о сути того, что показываешь. А так не знаю.
Я: Ты боишься отсутствия вдохновения?
З: Очень. Я боюсь, что проснусь однажды и не напишу ни одной песни. Отчасти по этому лень рождает песни.
Я: Ну не напишешь и что?
З: Песни – как выдох. Если нельзя выдохнуть, можно умереть. Отсутствие творческого процесса для меня, как астма.
Я: А тебя бесит, когда ты слышишь в переходах, как поют твои песни, перевирая слова?
