Отправляет email-рассылки с помощью сервиса Sendsay
  Все выпуски  

Новости сайта и творчества Ирины Богушевской - Новости за ноябрь


Информационный Канал Subscribe.Ru


Примерно в час ночи 25-го, то есть уже 26-ого ноября, Костя Томашевич заметил, что реанимировать ближе к концу года компьютер Богушевича становится доброй традицией.
И запустил Outlook. И поехал домой. А Богушевич остался перед экраном получать свои 598 вожделенных сообщений, из которых к трём часам ночи только несколько десятков оказались Записочками — но зато какими!
Конечно, Богушевичу было обидно, что подлый компьютер опрокинулся именно 1-го ноября, как раз накануне Дня рождения — и особенно обидно потому, что Богушевич ОБОЖАЕТ свой День рождения и все связанные с ним процессы: хорошие слова, цветки, подарки и, главное, ощущение Праздника Жизни.
Однако хорошо, что все поздравления благополучно дошли до Богушевича в ночь с 25 на 26 ноября. Лучше поздно, чем никогда!
Ещё обидно про компьютер было 6-ого ноября, потому что 6-ого Богушевич получил незабываемое жизненное впечатление, впервые посетив концерт Федора Чистякова. (Кстати, что это за выражение «Живой концерт», чуть не сорвавшееся с пальцев Вашего Корреспондента? Разве бывают на этом свете Мёртвые концерты? Повнимательнее с английским, господа! Пересаживаясь на русскую почву, английские кальки дают удивительные всходы!)
Так вот, в тот вечер Богушевич горько пожалел, что ни разу не видал на сцене Чистякова периода белых порошков и завсегда везде ништяков. Говорят, Фёдор претерпел глубокую — или, скорее, высокую, — духовную эволюцию, отрешился от сами понимаете чего и от того, другого, тоже, и теперь, как истинно религиозный человек, поёт только о зайчиках и белочках, медведях и подлёдном лове — но Боже праведный, КАК же он это делает! Только на концертах Мамонова и на видео Милен Фармер встречался ранее Богушевичу этот феноменальный вид глубокого метафизического транса, сопровождаемого спонтанными музыкальными внешними проявлениями. На таких концертах понятно, что на сцене присутствует только тело, руководимое непонятно откуда духом, почти уже принадлежащим Небесам. Что именно поёт в этот момент тело, неважно — но загипнотизированная величием происходящего публика, будь то в Берси, Саду Эрмитаж или вот, как 6-ого, в ЦДХ, собирается в единый организм и, неистовствуя, совершает вместе со своим проводником путешествия, о которых, может быть, никогда и не догадается. Ведь вряд ли полупьяные юноши, сидевшие в проходе и после каждой песни скандировавшие «Дя-дя Фе-дя! Дай-Мед-ве-дя!» поймут, почему им так хорошо, весело. Подумают, что это от того, что Чистяков, показывая баяном коду песни, упал со стула. Или что пиво было хорошее. Короче, хотите приключений плоти и духа — сходите на Чистякова.
Но на этом музыкальные события этого удивительного вечера не закончились. Сразу после ЦДХ Богушевич поехал к своему другу Сандро Эристави, (о котором вы уже знаете, что он довольно давно живёт в Калифорнии.) Конечно, не в Калифорнию поехал Богушевич — нет, на Ленинский проспект, где живёт мама Сандро и где собирались давние друзья на вечеринку в честь приезда — и, увы, скорого отъезда музыканта Эристави. Состав присутствующих за столом потряс Богушевича социальной однородностью. Там были практически одни композиторы! Судите сами. Сергей Канашенко — певец и композитор. Никита Рыбин, с которым Богушевич когда-то делил репетиционную базу в МГУ — композитор. Сам Сандро — певец и композитор. Чуть позже к компании присоединился композитор Алексей Иващенко. Сам Богушевич, соответственно, кто? Композитор. Жена Никиты Рыбина Яна — композитор! Только Алексей Прийма в этой компании не был композитором, зато скромно сказал, что единственный из всех живёт в Доме Композиторов, Брюсов переулок.
Может быть, из-за этой однородности вечер был таким невероятным? Может быть, поэтому так много было музыки? А может быть, дело в руках мамы Сандро Маргариты Дмитриевны, которая потихонечку приносила на стол всё новые и новые яства? («Почему Вы до сих пор не попробовали сациви?») Положа руку на сердце, Богушевич готов поклясться, что, хоть и ищет в жизни волшебности и умеет её находить и даже создавать, вечера ТАКОЙ волшебности в его жизни случаются нечасто. Много часов подряд звучали гитары и очень много было песен, и все насладились музыкой и даже утомились ею. И тогда, уже заполночь, как-то получилось так, что за рояль села тихая и незаметная мама Сандро. И начала играть Шопена. И Рахманинова. И Скрябина. И Гершвина, и Портера. И вот тут вот с присутствовавшими композиторами случился культурный шок, и каталепсия, и тихие рыдания, и просветление, и посыпание собственной, маленькой и никчёмной, головы пеплом, и катарсис, и всё, что хотите. Мама Сандро оказалась знаменитой пианисткой Маргаритой Чхеидзе, которая «любила в четыре руки импровизировать в Консерватории с Эшпаем „джязз“, пока нас не выгонял из аудитории»… не помню, кто. Наверное, Рихтер.
И дело даже не в Рахманинове, не в Эшпае, не в Рихтере. Дело в какой-то особенной лёгкости, нежности, невесомости, в сладости паузы, в экстазе следующего за ней бурного арпеджио; в чём-то, что почти невозможно описать земным языком, но что есть — и все это чувствуют — в музыке, которая струится из-под рук Маргариты Чхеидзе. Вот так же Джонни Ходжес аккомпанирует Элле Фитджеральд в Ain,t No Good — попробуй, опиши, от чего именно тебя продирает по всему телу спазм и ты морщишься, как будто тебе больно, и качаешь головой и говоришь: вот подлец! что он делает, а? А что он делает? Что сделала с горе-композиторами Маргарита Чхеидзе? Просто показала им, что такое совершенство. Богушевич много думал раньше о феномене Фитцджеральд и понял вот что. В мире есть тысячи способов исполнить, скажем, September song. Но феномен Эллы заключается в том, что она выбирает изо всех этих способов — единственно возможный. Единственно совершенный. Потому что на самом деле Совершенный способ — он один на всём белом свете.
Вот в таком вот состоянии незадачливые композиторы вывалились под утро из подъезда одного волшебного дома на Ленинском проспекте. Алексей Иващенко кричал, что он срочно начинает учить ноты! И буквы! Богушевич просто тихо держался за голову, боясь, что организм не вынесет всех потрясений этого длинного, длинного вечера. А приехав домой и уже пытаясь как-то забыться сном, услышал вдруг у себя в голове тихую и очень незамысловатую музыку. Через 15—20 минут была готова песенка «О простоте», которую Богушевич обещает срочно начать репетировать для новой программы.

http://subscribe.ru/
E-mail: ask@subscribe.ru
Отписаться
Убрать рекламу

В избранное