"ПЕСЕНКА ЗА КАДРОМ" - новая песня Олега Седелева и Антона Примакова на стихи О. Ладыженского.

Здравствуйте, друзья!

Сегодня в выпуске:

     F#           Hm
От чего умирают шуты?
    A7                D
От обиды, петли и саркомы,
     H(VII)    H7(III)  Em
От ножа, от презренья знакомых,
Em/G Hm         F#       Hm
От  упавшей с небес темноты.
     H(VII)    H7(III)  Em
От ножа, от презренья знакомых,
Em/G Hm         F#       Hm
От  упавшей с небес темноты.


От чего умирают шуты?
От слепого вниманья Фортуны.
Рвутся нервы, как дряхлые струны,
Рвутся жизни гнилые холсты.

От чего умирают шуты?
От смертельного яда в кефире,
От тоски, от бодяги в эфире,
От скотов, перешедших на "ты",

Оттого, что увяли цветы,
Оттого, что становится поздно
Длить себя. Умирают серьёзно,
        A7                  D
Лбом в опилки, Как падают звёзды...
     F#                   G
А живут - а живут, как шуты.
    Em  F#      Hm
А живут - как шуты.

Звуковой файл этой песни Вы можете скачать с FTP-сервера.

1. На сайте:

2. Авторская песня - новые поступления в интернет-магазине "OZON" (до 12 сентября скидка 7% на все покупки):

Компакт-диски:

3. В интернет-магазине PORTA.RU ультра-компактная цифровая фотокамера:
NIKON COOLPIX SQ [Супер-Новинка!] с гарантией 2 года - Сочетает уникальный внешний вид, великолепное качество изображения и огромные функциональные возможности, вызывая восхищение дизайнерской и инженерно-конструкторской мыслью разработчиков.

С того момента, как мы побывали на вершине, нам много раз приходилось возвращаться к тому времени, которое стало для нас, пятерых, большим испытанием. Некоторые бесспорные факты теперь осмысливаются несколько по-другому. Но я решил не шибко причесывать свои записи, попавшие в дневник на маршруте и в базовом лагере, смягчив лишь некоторые суждения.

Восприятия моих друзей о восхождении на Хан-Тенгри могут и не совпадать с моими. И это будет справедливо.

Пора в дорогу, старина!

И только тот, кто жизнь, как мы, любил,
Поймет вдаль уходящий эскадрон...
(Д. Бикчентаев).

Первый день отпуска. Уезжаю в горы. Выспаться опять не удалось. Ни этой, ни всеми предыдущими ночами. Все приготовления — к экспедиции. Спросонья трудно сообразить, что все наши хлопоты, худо-бедно, но все-таки решились в нашу пользу. Только я уже проснулся и ищу, чем бы зашарашить по будильнику, поднявшему меня ни свет, ни заря, в пять утра. Денек обещал быть жарким и по погоде, и по беготне до последней минуты перед отправлением поезда.

На полу разбросаны вещи: каска, рюкзак, обвязка, крючья, карабины, фонари, фляжки и прочий туристский хлам. Взгляд остановился на новом ледорубе. "Скоро я покажу ему Горы!" Они так прекрасны, что меня порой удивляет, как это можно не ходить туда. Ведь ни фотографии, ни слайды, ни самые замечательные картины не дадут такого представления о горах, какое получаешь, глядя на них своими глазами...

Собрав рюкзак, я ахнул: добрая половина снаряжения никак не хотела умещаться в нем. Хватаю все в охапку и бегу к Артуру Баженову, у него дома, собственно, и размещается штаб-квартира нашей экспедиции.

Первым туда прибыл Влад Шатунов, бодрствующий со вчерашнего утра. Он уже сидел и маркировал ящики для заброски на ледник Южный Иныльчек, которые нужно будет еще упаковать. Весь наш груз, помимо рюкзаков, тянул килограммов на двести, так как все мероприятие займет больше месяца.

Пока курили и пили чай, подошли остальные участники нашей группы — Юра Кокшаров и Шура Филин. Провернуть нам надо еще уйму дел. Решили, кто чем займется в последние часы сборов, хотя каждый знает и отвечает за свой фронт работ: снаряжение, продукты, аптека и многое другое.

Я же еду в акционерное общество "Синегорье" получать заказ: рюкзаки, пошитые специально для нашей экспедиции, аналогичные "Кэрри-мору" — английскому снаряжению одной из ведущих фирм в мире, утепленные капроновые рукавицы и "фонарики" к горным ботинкам. На все формальности ушло два часа.

Тем временем ребята упаковали багаж и залили около тридцати литров бензина для примусов. Все почти готово, и в два часа пополудни мы расстаемся с родным городом...

В разбитом окошке прицепного вагона на Бишкек от нас уплывали силуэты последних провожающих, наших челябинских друзей, доставивших к самому отправлению ташкентского поезда часть необходимого нам провианта. Вот и все.

Ночной ветер выгонял из груди вздохи последнего "прости-прощай" и смешанные чувства грусти и ликования. Теперь работала только одна мысль—вырвались! Несмотря на множество препятствий и сомнений. Вырвались своей автономной командой в экспедицию Общества свободных путешественников на Центральный Тянь-Шань. Вырвались с тысячью "без": добротного специального снаряжения. И все-таки вырвались благодаря нашим немногочисленным спонсорам: спортивному клубу "Уралочка", предприятиям "Пракс", "Торггранс", "Тэн-дем", "Синегорье", ликероводочному заводу и Владимиру Маркову из товарищества "РАФ".

Поезд отстукивал знакомый дорожный степ, вселяя в нас надежду на успех. Мы уезжали 20 июля, в день, благоприятный по гороскопу для начала путешествий. Что ж, будем надеяться...

Господа авантюристы!

Что-то неведомое тянуло вдаль на труды и опасности. Обеспеченная, но обыденная жизнь не удовлетворяла жажды деятельности. Молодая кровь била горячо...
(Н. Пржевальский).

Теперь, когда мы трясемся полуразвалившемся вагоне "без окон, без дверей", самое время представить моих приятелей.

По опыту многих походов, могу точно сказать, что причиной нашего успеха явился, не в последнюю очередь, состав группы. Надо заметить, что большие горы, как бы прекрасны они ни были, более чем все остальные "свободные стихии" таят в себе коварство, опасности для жизни человека, так как всегда связаны с риском.

И тот, кого внизу ты считал своим другом, на высоте может оказаться врагом, невыносимым из-за психологической несовместимости.

К великому счастью, я, как капитан команды, могу лишь констатировать факт, что все мы не просто остались друзьями, а стали более близкими друг другу. Хотя, чего греха таить, были минуты, когда мы порядком надоедали Друг другу и обливали сами себя совсем нелестными комплиментами, но то было всего лишь минутной слабостью.

Итак, с кого бы начать? Все мы одногодки, за малым исключением. И рейтинг — кому из своих друзей я отдаю предпочтение — проводить бессмысленно. Они все мне одинаково дороги. А посему — качну по старшинству.

Владислав Шатунов. Он не случайно был назначен завхозом экспедиции. Дело в том, что ему не раз приходилось заниматься раскладкой продуктов перед различными походами, и в том, что он отлично готовит, но только не у домашней плиты. Тут, главное, ему не мешать, зато потом вы пальчики оближете. И со своим достаточно хлопотным хозяйством он умеет справиться.

Чего еще не отнять у него, так это юмора. Если Влад в хорошем расположении духа, то шутки из него так и брызжут. Но эти всплески могут из положительных стать и отрицательными, если донимать его не по делу. Даже если у него тяжело на душе, это будет замечено лишь тем, кто его очень хорошо знает. Влад был первым из нас, кто овладел в нашей группе гитарой.

Его не нужно упрашивать идти с собой. Когда я сказал, что хочу сходить на Хана, он ответил: "Я тоже".

На вид хрупкий, "гуттаперчевый мальчик", однако он не уступит любому из нас в таскании тяжелых рюкзаков.

С Юрой Кокшаровым я начал ходить еще десять лет назад и знаю его как брата. Юра — это сама надежность. Плотного телосложения, с широкой улыбкой, как у Портоса, он занимает на марше место в арьергарде. Его принцип: тише едешь — дальше будешь. Но истинная причина, мне кажется, в другом. В группе Юре занимает должность реммастера, что тоже не случайно — мужик он хозяйственный. И, как правило, ремнабор, особенно в лыжном походе, находится у последнего, самого выносливого участника. Именно всеми этими качествами и обладает мой друг.

Не помню случая, чтобы его подводило чутье пассажира, не имеющего билета, он договорится с кассирами и проводниками или "пробьет" билеты хоть на край света.

Одновременно врачом и казначеем, точнее, коммерческим директором нашего мероприятия был Артур Баженов, самый высокий среди' нас. Если в руках его окажется "козырная масть", то большего азарта и упорства, чем у него, я не встречал. Хорошо разбираясь в тактике восхождения, он может всегда предложить альтернативный вариант. И это будет не из личного честолюбия, а во благо всех. Его "коронка" — озадачить нас во время привала или на дневке каким-нибудь развлечением. Артур — еще один гитарист в нашей компании и второй, кто вел дневник путешествия,

Легко определить степень его усталости, если дело дошло до этого, то к нему лучше не приставать, в такие минуты он не в духе. Но его уныние быстро проходит. Сам о себе говорит, что болезненно относится к шуткам на свой счет, зато другим нужно держать с ним ухо востро.

Помню, какого мужества стоило ему решиться выйти на вершину после двух мучительных ночей в штурмовом лагере на 6400, когда его организм оказался самым чувствительным к высоте, и процесс акклиматизации у него протекал труднее, чем у остальных.

Я благодарен ему за заботу о каждом из нас, за то, что он лечил наши болячки и берег каждую экспедиционную копейку.

Самым молодым участником группы был Александр Филин. Шура, так мы в основном звали его, обладает множеством достойных истинного джентльмена качеств. За что его и ценили в нашей группе. Это, прежде всего физические данные и техническая подготовка, проявлявшиеся на любом горном рельефе вплоть до синклиналей. Его отличала степенная бесшабашность и веселость. Мастерское владение гитарой дает ему еще одно преимущество. Эмоциональней рассказчика, чем он, наверняка вы не встречали, добавьте сильный, громкий голос. По натуре своей очень не любит проигрывать, ни в чем.

И заядлый спорщик. Не было ни одного спора, где Шурик не проявил себя большим специалистом практически в любой сфере человеческой деятельности и нашего бытия. На этой почве у нас часто звучала нотка осуждения его нескромности и критика его "глубоких познаний".

Но в остальном так же, и в исполнении своих походных обязанностей заведующего снаряжением, он был на высоте.

И с этими людьми я имел удовольствие взойти на одну из высоких гор — самый северный семитысячник планеты.

Нас было пятеро, но мы бы с радостью взяли с собой любого, если только он был готов участвовать в деле.

Может быть, мне следовало заодно со всеми действующими лицами представить и себя, что я непременно бы сделал, так как сам порой удивляюсь, как это докатился, до такой жизни. Но сами, посудите, критиковать себя — как-то не хочется, а говорить о том, какой я хороший, — кто мне поверит?

Глядишь, и встрепенутся сердца красоток, вот, дескать, куда запропастились настоящие мужики. А кто-то уже и предвкусил, что вот-вот распустится перед ними целый букет приключений на фоне неординарных личностей. Полноте, нашего брат и к смельчакам-то никогда не причисляли, по крайней мере, в нашем тесном кругу.

У каждого из нас даже не хватит мужества отказаться от очередного соблазна пощекотать себе нервишки. Типичный бродячий эгоизм.

Так или иначе, но мы уже были в плену Востока, с его остатками былой щедрости базаров и ревом ишаков на подъездах к горным дорогам... Был конец июля, до холодных ледников оставалась всего неделя.

Хан-Тенгри — властелин мира

В семи верстах над грешным миром,
Где царство скал и ледников,
Ты помнишь, пятеро нас было,
И был Хан-Тенгри — трон Богов...
(Автор).

Куда мы полезли? Об этом стоит сказать отдельно, ибо Гора заслуживает этого. В хребте Тенгри-Таг Центрального Тянь-Шаня, одного из самых суровых по климатическим условиям районов бывшего Союза, между заснеженным массивом пика Шатер (6637 м) и широкой, похожей на неправильную трапецию, вершиной пика Чапаева (6371 м) расположена удивительно красивая пирамида, прикрытая снежно-ледовым покрывалом. Это Хан-Тенгри, что в переводе с монгольского означает—властелин неба. Но казахи и киргизы с незапамятных времен называли ее Кан-Тоо — Гора крови. Это название они объясняют тем, что под красноватыми закатными лучами солнца верхняя часть вершины становится почти красной, а тени от проносящихся над нею облаков создают подобие стекающих с нее красных струй.

Еще древние путешественники упоминали об этой величественной вершине. Первые сведения о ней относятся к середине XIX века. В 1856—57 годах известный русский путешественник и географ П. П. Семенов-Тян-Шанский увидел и записал в дневнике своего выдающегося путешествия:

"Когда мы добрались около часа пополудни к вершине горного прохода, то были ослеплены неожиданным зрелищем. Прямо на юг от нас возвышался самый величественный из когда-либо виданных мною горных хребтов. Он весь сверху до низу состоял из снежных исполинов, которых я, направо и налево от себя, мог насчитать не менее тридцати. Посередине этих исполинов возвышалась одна, резко между ними выделяющаяся по своей высоте белоснежная остроконечная пирамида, которая казалось с высоты перевала превосходящей высоту остальных вершин вдвое...".

Это и был Хан-Тенгри. Описание горной страны, сделанное П. П. Семеновым-Тян-Шанским, привлекло к ней многих соотечественников и многих зарубежных исследователей и альпинистов. Тогда и начались экспедиции на Центральный Тянь-Шань.

Около десяти экспедиций за полвека в достаточной мере продвинули вперед изучение этого района. Были также уточнены расположение Хан-Тенгри и его высота — первоначально сведения о последней были разными. Ее определяли в 7320 метров, затем — в 7200, но потом долгое время, буквально по сей день, принято было считать, что Хану до семитысячного рубежа не хватает всего каких-то пяти метров, за что его считали неудачником. Действительно, несчастные метры мешали ему занять престижный статус семитысячника. До начала вашего столетия попыток восхождения на Хан-Тенгри не предпринималось.

Только в 1900 году впервые на Хан попытался взойти итальянский географ и альпинист Ч. Боргезе вместе с альпийским проводником М. Цурбиггеном, покорителем почти семитысячной Аконкагуа в южноамериканских Кордильерах. Но дальше перевала Аймонак (4560 м) экспедиции пройти не удалось.

Через два года попытку покорения предпринял немецкий ученый, альпинист Г. Мерцбахер, сыгравший немалую роль в изучении Центрального Тянь-Шаня. Проникнув в верховья Баянкольского ущелья, немецкий путешественник увидел Хан-Тенгри, он поднимался на несколько вершин высотой ниже пяти с половиной тысяч, однако и ему не удалось сориентироваться в лабиринте подходов к Повелителю неба. На следующий год Мерцбахер снова возвращается к приворожившей его вершине. На этот раз через ущелье Сарыджаза и дальше по ее притоку Иныльчек.

Выйдя на ледник Иныльчек, Мерцбахер прошел по нему 18 километров и достиг места слияния двух ледниковых ветвей. На северный приток ледника путь преграждало большое озеро, названное в честь ученого озером Мерцбахера. Подступающие со всех сторон к озеру скалы показались ему недоступными, поэтому он отправился по южной ветви ледника. (Теперь, спустя 91 год, по этому пути шли мы.)

Вскоре он увидел монументальную пирамиду Хан-Тенгри от самого подножья до вершины. По его мнению, вершина выглядела так устрашающе, что у него не осталось ни малейшей надежды на возможность ее покорения. Тогда он записал в дневнике: "Тянь-Шань — не место для альпинистских увлечений".

В результате новых комплексных экспедиций в 1929 году под руководством М. Т. Погребецкого, чье имя носит одна из вершин в верховьях ледника Южный Иныльчек, дополнились картографические материалы этого района. После чего вновь окрепла мысль о покорении Хан-Тенгри. Такая цель была поставлена перед экспедицией Погребецкого 1931 года.

Трудностей для решения этой задачи возникало много. Отсутствовал опыт организации высотных штурмов, не было специального альпинистского снаряжения, средств связи. Связи не было с внешним миром с самого выход экспедиции из последнего населенного пункта.

Тем не менее, 11 сентября 1931 года в 12 часов дни Михаил Погребецкий, Борис Тюрин и Франц Зауберер стояли на вершине Хан-Тенгри. По всем условиям штурма и по праву первопроходцев их восхождение можно назвать подвигом.

Второе восхождение состоялось спустя пять лет. Сознание, что на вершине уже побывали люди, психологически облегчало задачу. Однако чтобы оценить риск, на который шли восходители, у них не хватало ни опыта, ни достаточного знания местности. Определение метеорологической обстановки осуществлялось ими по народным приметам, относящимся к средней полосе России. На спуске с альпинистами чуть не произошла катастрофа. При прохождении ледового спада один из участников неожиданно покатился вниз. К счастью, общего срыва связки-тройки не произошло. Сильно побившись о скалы и лед, удалось закрепиться.

Вскоре по следам второй экспедиции на штурм Хан-Тенгри вышла еще одна группа альпинистов. То был цвет советского альпинизма. Возглавлял их Евгений Абалаков, первый покоритель пика Коммунизма. До вершины успех сопутствовал всем пятерым восходителям. На нее они добрались даже быстрее, чем рассчитывали. Но на спуске из-за резко ухудшившейся погоды с бешеными: порывами ветра со снегом продвижение вниз оказалось очень тяжелым. В результате обморожений уже на леднике Иныльчек один из участников умер от гангрены, двое других получили серьезные травмы.

В течение последующих 18 лет после этой тройной победы больше никто не поднимался на Хан-Тенгри.

Читая сейчас пожелтевшие страницы дневников первых восходителей, приходишь в ужас от перечня их снаряжения и имущества. Все это не идет ни в какое сравнение с доспехами современных альпинистов.

Приходится только удивляться, как могли люди преодолевать такие трудности. Прежде всего — 150-километровый путь по горам со сложными переправами через горные реки, суровый климат, 50-километровый путь по леднику через его трещины и промоины. Адова работа!

Начиная с 1954 года альпинисты вновь вернулись к Xану. Ряд восхождений на него проводился в рамках чемпионата страны по альпинизму, и многие восходители были удостоены медалей всех достоинств.

Были на этой горе и два златоустовских "снежных барса"—Сергей Сорокин и Сергей Соколов, о последнем я еще упомяну в своем дневнике.

Лишь двадцать лет назад атаки штурма на Хан-Тенгри стали ежегодными. С тех пор на его вершину проложено много красивых и сложных, а в чем-то и опасных маршрутов. Но путь первовосходителей остался классическим. По тому же пути предстояло взобраться и нам.

Сейчас под склонами Хане и Победы — второй вершины бывшего СССР — расположены международные альпинистские лагеря, возле одного из них нам предстояли провести уйму времени в своем базовом шатре, где мы приходили "в себя" после высотных прогулок.

Тогда напишите на e-mail рассылки! Внимание! В графе "Тема" письма укажите название рассылки (можно коротко).

Если Вы не хотите, чтобы Ваш адрес появился в рассылке, скажите об этом в письме!

Буду рад конструктивной критике, Вашим пожеланиям и предложениям. От ошибок никто не застрахован. Если вдруг вы их где-то найдёте, большая просьба - сообщите об этом мне.