Чистота кабинета действовала мне на нервы ничуть не меньше, чем его хозяева. Правда, этого я видел впервые. Вглядевшись мне в глаза, он бросил конвоиру:

– Снимите браслеты.

Сержант звякнул ключами, и встал за спиной, с дубинкой-шокером наизготовку. Я потер затекшие запястья.

– Садитесь, – кивок в сторону стула.

Я поудобнее устроился, скрестив руки на груди. Он изучающе смотрел на меня. Как-то странно смотрел. Те, кто пытался колоть меня раньше, смотрели по-другому: с ненавистью, со злобой, как на тварь из Зоны… А в его взгляде ничего подобного не было. Плохо. Плохо, когда не знаешь какой пакости ждать от человека. И это обращение на «вы»…

– Вас уже не впервые задерживают, так? – наконец сказал он – Надо заметить, что вам чертовски везет… неоднократно выбираться из Зоны живым-невредимым, с уловом, и не поймать при этом пулю патрульного – этим может похвастать далеко не каждый сталкер.

Я пожал плечами. Тут он, конечно, прав. Иногда не знаешь, что опаснее – твари и другие дьявольские порождения Зоны, или солдатики с блокпостов, которые со страху поливают из турельных шестиствольников все, что хоть чуть-чуть шевелиться… Шрам на спине знакомо заныл.

– Что вам от меня нужно?

– Хм… Не любите терять время? Я думал, что сталкеры более терпеливы. В Зоне торопиться нельзя.

– Вы бывали в Зоне? – мой вопрос прозвучал резче и прохладнее, чем хотелось. Он отвел взгляд. – Вижу, что нет. Тогда мой вам совет: поменьше говорите о том, что можно, и чего нельзя в Зоне.

Он промолчал. И снова взглянул мне в глаза. С любопытством, и… уважением.

– Скажите, как далеко вы заходили… туда?

– Вас интересует какой-то конкретный объект? Или артефакты?

– Меня интересует… ну… многое.

– А конкретнее? – я откинулся на спинку стула, решив держаться понаглее. – Не люблю беспредметных разговоров, знаете ли. Если уж подняли меня с нар, на ночь глядя, то явно не для философских бесед… Это во-первых. Во-вторых – вы не похожи на эсбэшника. Так что давайте начистоту. Кто вы?

Сержант за спиной тихо хмыкнул.

– А почему вы решили, что я не из Службы Безопасности? – он смотрел на меня, слегка склонив голову набок. – То, что я не обещаю сгноить вас, подвесить за яйца, как те, кто допрашивал вас раньше, еще не означает, что… В Службе есть разные подразделения и служат в них разные люди. А что касается философских бесед… Знаете, мне хотелось бы поговорить и на эту тему. Мне о многом хотелось бы с вами поговорить.

– Что, решили завербовать меня на свою сторону? Или…

– Не совсем, – он едва улыбнулся, глаза оставались серьезными. – Но кое в чем вы правы. Да, нам нужно, чтобы мы с вами поработали вместе.

Интересно. Не «поработали на нас» а «вместе». Своей, покрытой шрамами, и прочими отметинами Зоны шкурой, я чувствовал подвох и опасность. Как будто шел по незнакомому, но наверняка гиблому месту. Ладно. Не впервой.

– Поработали вместе, говорите… Над чем? И на каких условиях? –

– Если вы согласитесь с нами сотрудничать, с вас будут сняты все обвинения, и дело закроют. В случае успеха. А, кроме того – получите солидные премиальные. Да, вы не ослышались. Не только амнистия, но и деньги тоже… Ну как, мне удалось немного заинтересовать вас? Поговорим?

– Поговорим… – я кивнул.

Да, выбраться отсюда было бы неплохо. Особенно если учесть, что попался я уже далеко не первый раз, и добро, с которым меня повязали, потянет лет на восемь… А учитывая еще и отягчающие обстоятельства – так и на все десять. Но ведь Им наверняка надо что-то особенное… особенно смертельное. Черт, так что же им надо‑то а?

– Заинтересовали, поговорим. Только уберите эту гориллу у меня из‑за спины. Не беспокойтесь, глупостей делать я не собираюсь. Просто не люблю, когда у меня за спиной есть кто‑то или что-то агрессивно настроенное.

– Сержант, выйдите и подождите за дверью.

– Не имею права, инструк… – попытался было возразить мой конвоир.

– Сержант, вы сейчас выйдете, и подождете за дверью!

Он сделал ударение на слове «выйдете» не повышая голоса, но сказал это таким, не терпящим возражений тоном, что сержант в мгновение ока вымелся из кабинета.

Я с интересом разглядывал своего собеседника. Короткая стрижка, не особенно запоминающееся лицо…

– Вы всегда так обостренно чувствуете агрессию? – он наклонился ко мне.

– Без этого в Зоне не выжить, – я пожал плечами.

Мне совершенно расхотелось ему грубить, тем более что он не делал ничего такого… Он вообще был не таким, как остальные эсбэшники, в следственном изоляторе которых я «гостил» уже почти четыре месяца. Кроме шрамов, Зона наградила меня еще и обостренным, почти сверхъестественным с точки зрения обычного человека чутьем. Те, кто меня допрашивал раньше, просто-таки излучали ненависть, агрессию, желание причинить боль. Будто Зона – радиацию. Поставь рядом счетчик Гейгера – щелкать начнет. А он – нет. Я почувствовал совершенно другое. Он смотрел на меня… с какой-то надеждой. И уважением. Настоящим. Не показным. И я решился.

– Вот только с вами… немного необычно, – помолчав, произнес я.

– Что именно?

– Вы не агрессивны по отношению ко мне. И это не совсем укладывается в тот вариант, который мне представлялся пару минут назад.

– Вы подумали, что нужны нам только как кукла? Пройти и гробануться в определенном месте?

– Да.

– Понимаю… Что ж, у вас есть все основания так думать. Тем более прецеденты были. Но сейчас… Кое-что изменилось, поверьте. И я заинтересован, очень заинтересован в вашем успешном возвращении, – он несколько секунд помолчал, видимо, собираясь с мыслями. – Ладно, давайте по порядку. Хоть времени у нас не так уж и много.

Моего собеседника звали Владимир Николаевич. Или полковник Чалый. Начальник одного из управлений военной разведки – ни много, ни мало. Рассказывал он четко и информативно.

Сутки назад в Зону ушла группа ученых и военных сталкеров. Группа большая – двадцать один человек. Техникой были навьючены сверх всякой меры. Вышли на трех БТР-ах, плюс еще одна спецмашина – что-то типа бронированной грузовой платформы. Задача – исследовать заброшенный НИИ, а точнее – один из его корпусов, (я тихо присвистнул – гиблое место, комплекс здоровенный, и дряни там немерянно, сам оттуда едва ноги унес). Найти на его территории автоматическую разведывательную станцию, отправленную туда неделей раньше, кое-что из оборудования потерянного при Второй катастрофе, и, самое главное – попытаться вывезти один из Черных Камней (о, господи! только этого не хватало…).

На все про все им было отведено двенадцать часов. Плюс три – резервных, на всякий случай. Радиосвязь в Зоне работала по своим, абсолютно непонятным законам, поэтому на нее не слишком надеялись. Время шло, но группа не появлялась. Было принято решение высылать спасателей. Сейчас с момента выхода группы прошло девятнадцать часов. И спасателям нужен был проводник. Тут я кое-что понял, и перебил полковника.

– Стоп, минутку. Проводник? Вы кого туда хотите послать – спецназовцев?

– Да, а что?

– Забудьте. Они никого не спасут, и сами погибнут. Потому что привыкли сначала стрелять, а потом думать. И Зону толком не знают. Почему бы не отправить туда ваших сталкеров – военных?

Он смотрел в стол перед собой, и заговорил резко, отрывисто.

– Некого отправлять… Я не должен вам этого говорить, но… У нас серьезные потери. Очень серьезные. За последние полтора месяца… в общем, раньше такого не было. Такое впечатление, что Зона просто выбивает военных сталкеров. Целенаправленно. Избирательно. Практически пятьдесят процентов наших парней лежит в госпиталях с ранениями различной степени тяжести. Многие уже никогда не пойдут в Зону – стали инвалидами. Вторая половина… Разделите и ее надвое. Погибшие, и те, кто остался в строю. Самые опытные ушли в составе этой пропавшей группы. Десять человек, – полковник сжал кулаки так, что побелели пальцы. – Черт возьми, у меня сейчас осталось всего восемь ребят… и все – зеленые… один-два выхода в Зону… максимум три… Они там много не навоюют…

– Полковник, – я посмотрел ему в глаза, стараясь говорить как можно убедительнее. – Если вы хотите получить своих людей назад, то воевать там не надо. Нужно тихо пройти и не тревожить Зону. Не тревожить, понимаете? Вы сказали, восемь человек? Вы готовы доверить мне двух из них?

Господи, во что я ввязываюсь?.. Я не был в Зоне уже четыре месяца. Не знаю, когда был последний выброс… И этот проклятый НИИ. Для скольких сталкеров он стал могилой! Да, там можно найти такие артефакты, как нигде больше, но и нечисти там столько, что… Одни только карлики в подвалах чего стоят! А подземелья там, ого-го какие… Наверняка от этой группы уже одни ошметки остались. Зона шутить не любит. Лязгнула пастью – и все… Но с другой стороны… гнить десять лет здесь, в той зоне, которая с маленькой буквы… Лучше рискнуть.

Я поднял голову. Полковник смотрел на меня.

– Вы хотите идти втроем? Только втроем?

– Да. Больше не надо. Я же сказал – шуметь нельзя. Если кто-то из группы остался в живых, мы их вытащим оттуда. По крайней мере, постараемся вытащить… Но не хороните их раньше времени. Кстати, вам о сталкере Татарине слышать не приходилось?

– Нет… – он задумался. – Не припоминаю… А что?

– Да так, одна из легенд Зоны… Когда все еще только начиналось… В общем, застала его ночь около железнодорожной станции… ага, не шутки… до Мертвого Леса – два шага… Ну и забрался он в водонапорную башню, пересидеть. Глаз не сомкнул, конечно, но все было тихо. Утром спустился и потихоньку пошлепал домой, с мешком за плечами. Из Зоны выбрался, по лесу идет – странно как-то… холодно, да и деревья голые стоят… В избушку к Торговцу зашел – тот на него пялится как на воскресшего из мертвых… В конце концов, поинтересовался – где ж это ты столько времени шлялся? Короче, выяснилось – для Татарина в Зоне одна бессонная ночь миновала, а здесь у нас – полгода прошло, как он в Зону ушел. Его все уже давным-давно похоронили. Так что не сбрасывайте со счетов и такой фактор… В Зоне все может быть.

– Хм… Да… Возможно… – было видно, что ему очень хочется верить в правдивость моего рассказа.

– В общем, так, Владимир Николаевич, – я решил не выпускать инициативу из рук. – Если вы готовы доверить мне это дело, я за него берусь. Но у меня есть условия. Первое. Как вы, военные, любите говорить, планирование операции осуществляю я сам. По крайней мере, количество людей, и способ перемещения по Зоне. Командовать группой тоже придется мне. Надеюсь, вы не будете возражать. Второе. На подготовку мне нужно несколько часов как минимум. Я хочу поговорить с вашими сталкерами, определиться с тем, кого из них можно взять с собой туда. Повторяю, мне нужны только двое. Я полагаю, экипировкой вы нас обеспечите?

– Разумеется, – полковник кивнул. – Все, что считаете нужным.

– Оружие мне дадите? – я затаил дыхание. Безоружному в Зоне делать нечего.

Он помолчал, подумал.

– Думаю, стоит дать. Надеюсь, что мне не придется жалеть об этом. Что именно вы хотите?

– Снайперку. С глушителем. Не люблю громкой и бесполезной пальбы. Еще пистолет. И, конечно, «молотов». Там он будет нелишним.

– Хорошо. Под мою ответственность, – он кивнул. – Еще что-нибудь?

– Да. Последнее. Моя амнистия,… Какие гарантии, что о ней не забудут? – я смотрел ему прямо в глаза.

– Вот, читайте, – полковник Чалый достал из внутреннего кармана большой конверт, вытащил лист, и протянул мне.

Я быстро пробежал глазами документ. Да, похоже, все по-честному. Подпись председателя Верховного суда… Большая гербовая печать… Но вот только…

– И вы ухитрились оформить все это за пару часов?

– Разумеется нет, – полковник усмехнулся – Неделю назад. После того, как я изучил ваше дело.

– Значит, вы уже тогда планировали… знали, что я… соглашусь?

– Ну… в жизни нет гарантий, существуют одни вероятности. А планирую я постоянно. Работа такая, – он улыбнулся мне на мгновение, но не самодовольной улыбкой, а немного усталой улыбкой человека, сделавшего какую-то сложную работу. Или ее часть. Внезапно он посерьезнел: – Ведь учитывая ситуацию, в которой вы оказались… Вполне логичный шаг, не так ли?

В его голосе не было и тени угрозы или превосходства. Он просто констатировал факт.

Я навидался в жизни всякого, вдобавок еще и эта способность чувствовать эмоции людей… Но сейчас я был удивлен. Зная, кем был мой собеседник, и где мы находились, я совершенно не ощущал, что от него исходит опасность. Опасность была там – по другую сторону колючки, в Зоне. А он испытывал ко мне уважение и доверие. Подсознательно. Для меня это было непонятно. Но я отдал ему амнистию, уверенный в том, что она снова окажется у меня после возвращения оттуда. Если, конечно, вернусь…

– Вы хотели поговорить с нашими сталкерами? Пойдемте. Время идет. Нам ехать минут сорок, – полковник встал из-за стола. Я тоже поднялся.

– Можно еще один вопрос, Владимир Николаевич?

– Да, конечно.

– Скажите, почему вы доверяете мне?

Он явно ожидал что угодно, но только не это. Бросил взгляд на часы.

– Знаете, давайте отложим этот разговор до вашего возвращения.

Ну а теперь - вторая книга (по сложившейся традиции - первая глава).

Сначала мне показалось, что я слышу сигнал детектора на поясе. Сквозь сон тихий писк будильника воспринимался мозгом как знакомый сигнал тревоги. Пока я просыпался, руки уже вовсю шарили вокруг в поисках оружия…

Открыв глаза и справившись с головокружением, я понял, где нахожусь. Чертыхнувшись, нащупал у изголовья маленькую коробочку и нажал на кнопку. Будильник умолк.

Такое пробуждение было для меня не впервые. В очередной раз дав самому себе твердое обещание купить другой будильник с нормальным сигналом, я встал и пошел в ванную. На часах было без четверти восемь. Полковник ожидал меня к девяти.

Закончив обычные утренние процедуры, я натянул темно-зеленый комбинезон, и спустился в столовую завтракать.

Гостиница располагалась на территории военного городка. Небольшое здание имело собственный кафетерий, работавший круглосуточно – существенный плюс для знающих толк в армейской жизни. В своем комбинезоне без знаков различия я ничем не отличался от нескольких десятков гражданских специалистов, которые жили здесь, выполняя различные работы для армии.

После возвращения из Зоны, и положенных трех дней госпитального обследования, я оказался перед выбором – либо возвращение к своей привычной жизни сталкера, либо…

…Запыхавшийся солдатик-посыльный передал мне приглашение от Полковника зайти к нему. Когда я вошел в кабинет, тот как раз разговаривал по телефону. Кивнув мне, и сделав приглашающий жест в сторону стула, он еще несколько минут внимательно слушал своего собеседника, а затем, попрощавшись, положил трубку.

– Здравствуйте, Константин.

– Здравствуйте, Владимир Николаевич.

– Вы уже прошли спецкарантин? Все нормально?

Я кивнул.

– Да.

– Хорошо. Давайте по порядку. Во-первых, я не успел отдать кое-что принадлежащее вам. – Полковник вытащил из стопки бумаг на столе знакомый конверт, и протянул мне. – Откройте, пожалуйста.

Когда я доставал из конверта амнистию, на стол выпала небольшая пластиковая карточка. В луче утреннего солнца блеснул известный во всем мире логотип.

– Что это?

– Ваши премиальные. Об этом ведь тоже шла речь, разве не припоминаете? – Полковник улыбнулся, но тут же посерьезнел – Мы держим слово. И спасибо вам еще раз… за моих ребят.

Впервые я испытывал такое странное чувство. Мне тоже хотелось что-то сказать ему, поблагодарить, но почему-то я никак не мог найти нужных слов…

Чтобы хоть как-то выйти из ситуации, я полез в карман, вытащил лежавшие там ответчик и удостоверение, и аккуратно положил их на стол. Полковник, чуть прищурившись, посмотрел мне в глаза, потом кивнул на удостоверение.

– Жалко расставаться?

Я пожал плечами:

– Если честно – то да.

– Тогда не спешите возвращать его мне. Давайте поговорим о вашем будущем.

Я ждал этого разговора. За три дня, проведенных в секторе спецкарантина, времени на размышления было достаточно, но я так и не пришел к какому-то решению. Теперь, когда в кармане лежала амнистия и кое-какие деньги на первое время, я мог идти куда угодно. Но только там, в огромном мире за воротами КПП, меня никто не ждал. Уже никто… Мне совсем не хотелось возвращаться в Зону, и в то же время я знал, что никуда от нее не денусь. Впрочем, как и она от меня… Сталкер – это на всю жизнь, долгую или короткую. Справедливости ради нужно заметить, что второй вариант встречается намного чаще первого…

Я догадывался, что полковник не захочет так просто расстаться со мной. В конце концов – организовать амнистию для меня наверняка было непросто. И вряд ли Верховный Суд так уж раздаётся амнистиями для сталкеров направо и налево. Но вот зачем я ему? Неужели так и буду ходить за колючку, пока костьми не лягу?.. Хотя… Даже если случится невероятное, и меня отпустят на все четыре стороны… Кроме сталкерства, я толком и делать ничего не умею. Да честно признаться, не особенно и хочу.

Так и не определившись, я решил подождать разговора с полковником. И вот сейчас наступил именно это момент.

– Что вы собираетесь делать дальше, Константин?

– Еще не знаю.

– В Зону возвращаться не очень хочется?

– Не особенно. Но только… надо ведь чем-то заниматься.

Полковник покивал головой.

– Разумеется. Ничуть не ставя под сомнение ваши сталкерские качества, хочу заметить, что при этом риск заработать пулю или еще что-то похуже весьма велик.

Я промолчал. Полковник внимательно посмотрел мне в глаза.

– Константин, я хочу предложить вам работу. Работу в своей команде.

– Но ведь я…

– …гражданский, вы хотите сказать?

– В общем да. И не только это.

– Что касается первого – непреодолимых препятствий не существует. Мы – военная разведка, а не пехотный полк. Мне нужно ваше принципиальное согласие, чтобы я мог говорить о вас с генералом. А что касается второго… Вы подумали о своей судимости?

Я снова молча кивнул.

– Константин, похоже, вы недостаточно внимательно прочитали один из пунктов этого документа. – Полковник указал на конверт, – А он весьма важный. Там говорится, что дело в отношении вас прекращено, и все – он сделал ударение на этом слове, – предыдущие судимости тоже с вас сняты… Впрочем, учитывая спешку, с которой вы четыре дня назад собирались в Зону, обвинять вас в невнимательности по меньшей мере несправедливо. В общем, можете не беспокоиться. На сегодняшний день у вас нет никаких конфликтов с законом. Что будет дальше – зависит от вас.

Это был вежливый, но достаточно откровенный намек. Пока я раздумывал над услышанным, полковник снова опередил меня:

– Хотите спросить о характере предлагаемой работы?

Я снова кивнул.

– Мои парни, с которыми вы ходили в Зону, рассказывают интересные вещи… В частности о том, как вам удалось обнаружить оставшихся в живых. Кроме того, в вашей биографии есть еще один весьма интересный эпизод, о котором время от времени вспоминают в сталкерском баре…

– Вы о Малыше?

– Да. – полковник взглянул на часы. – Константин, сейчас у меня мало времени. Впрочем, как всегда… Вызывают в управление. Поэтому давайте обсуждение деталей отложим на самое ближайшее будущее. Скажу только одно: если вы подумали, что нужны мне исключительно в качестве суперсталкера, способного пройти где угодно, и вытащить из Зоны нечто, недоступное другим – вы ошиблись. Я хочу использовать ваши способности на полную катушку, это правда. Но только для того, чтобы уменьшить число жертв Зоны. Да, работа рисковая. Но попавших в беду людей надо вытаскивать, а эффективность спецназа оставляет желать лучшего. Да вы и сами знаете… Поэтому предлагаю сделать так. Меня здесь не будет дня три-четыре. Поживите пока в гостинице и подумайте. Хорошо подумайте… Когда я вернусь, вы дадите окончательный ответ. А пока, чтобы не слоняться без дела, может поработаете с нашей группой новичков? Проведите у них несколько теоретических занятий. Расскажите о Зоне.

Я согласился. Полковник тут же вызвал старлея, представил меня, и поручил все организовать. Так я начал новую и необычную для себя карьеру преподавателя, продолжавшуюся уже пятый день.

Едва я взял со стойки поднос с завтраком, земля слегка вздрогнула. Раз, другой… Все сильнее. Завибрировали посуда на столах и оконные стекла. Несколько тарелок и стаканов упав, разбились со звоном. Отголосок очередного выброса Зоны… До нее отсюда было десять километров. Я представил, что творится сейчас ТАМ, и поежился. Попасть под выброс в Зоне – это не шутки. В большинстве случаев такая оплошность может стоить сталкеру жизни. Или наградить его каким-то уродством, непонятным всем остальным людям… Правда, в моем случае, сверхчувствительность было трудно так назвать. Но все же ненормальность, как ни крути…

Я оставил поднос на столе, и вышел на улицу. Зона бесновалась еще минут пять-семь, потом толчки прекратились. На крыльце стояли несколько человек – явно новички здесь. Они не отрываясь смотрели на север, туда, где далеко, у самого горизонта, виднелась огромная темно-серая масса. Облака. Небо Зоны. Каждые несколько секунд их прорезали молнии, крошечные на таком расстоянии, но гигантские там. Посмотрев немного, я вернулся в столовую и принялся за слегка остывший завтрак.

– Разрешите сесть за ваш столик? – раздался за спиной знакомый, чуть насмешливый голос. Я обернулся. Позади, улыбаясь, стоял с подносом в руках один из моих соседей по этажу, Виктор.

– Да, конечно. – хотя я обычно предпочитал есть в одиночестве, такой компании был рад. – Садись.

С Виктором мы познакомились всего пару дней назад, но у нас уже успели наладиться довольно теплые дружеские отношения. Он был инженером с завода, производившего военную электронику. Когда я проводил свое очередное занятие (громко сказано – на самом деле просто беседовал) с новыми сталкерами, он оказался рядом. Чинил какой-то прибор. В конце концов присел послушать, а под вечер заявился ко мне с бутылкой коньяка и списком вопросов. Бутылку мы, разумеется, усидели, а ему я еще долго рассказывал о различных пакостях, которые встречались мне ТАМ. Он тоже в долгу не остался. Весь вчерашний вечер я провел с ним в ангаре, осваивая новый многофункциональный датчик аномалий и еще несколько хитрых (и совершенно секретных, разумеется) устройств, только-только полученных армией.

Поставив свой поднос на стол, Виктор кивнул на окно.

– Это землетрясение и есть тот самый выброс?

– Угу. – я проглотил кусок котлеты, – Отголосок… Подожди, а ты разве их еще ни разу…

– Я же только пять дней здесь. – Виктор покачал головой – Помнится, ты рассказывал, что они раз в неделю происходят.

– Да, плюс-минус день. Ну и как тебе?

– Да никак… Здесь же балла два максимум… Вот если бы в Зоне посмотреть…

– Сплюнь… Еще чего не хватало… Не дай Бог. Учишь вас, учишь, а вы все как дети, честное слово. Посмотреть… Попробовать… Может тебе еще и студень руками пощупать захочется?

– Не кипятись… Просто мне ведь действительно интересно.

– Ладно, извини.

Мы продолжили есть в молчании. Виктор явно торопился. Я отставил стакан с чаем и посмотрел на него.

– Не обижайся. Там в это время действительно очень опасно… Куда это ты так спешишь?

– Да работы сегодня по горло. Отлаживаем новый комплекс, а еще надо на трех машинах полностью аппаратуру протестировать… Ну и как всегда все срочно. На вчера.

Я начал кое о чем догадываться. Наверняка в Зону пойдет еще одна экспедиция. Логично – дождались выброса, сейчас вся аномальная активность спадет, самое время… Интересно, куда они полезут на это раз… Мало им заброшенного НИИ?

– Экспедицию готовите? – как можно небрежнее спросил я. Виктор кивнул.

– Готовим, вот только не сказали куда именно. Темнят. Мы же просто технари.

– А что за машинки?

– Да старенькие… МТЛБ, амфибии гусеничные, знаешь?.. С одной вчера механики до ночи возились. Движки ни к черту, глохнут почем зря. Но это еще полбеды. Мы вон тоже промучились, плюнули и, в конце концов, на всех новые автономные генераторы поставили. Независимые от движков. Всю приборную группу отдельно запитали. А иначе работать не будет. – Виктор отодвинул тарелку. – Ладно, я побежал. Хотел с тобой вечерком еще посидеть, идейку одну обсудить, да заодно и… Только боюсь, не выйдет сегодня. Можем опять до вечера в парке проторчать.

– Жаль… Ну, успехов, Витя. Если получится, я к тебе днем загляну.

– Заглядывай, буду рад. – Виктор ушел.

Амфибии? На кой черт им… Я откинулся на спинку стула и тихонько присвистнул. Ну конечно! Значит, скорее всего, или к Припяти пойдут, или в болота. Да… перспективка одна лучше другой… Если Полковник хочет сделать меня спасателем, то без работы я тут точно не останусь.

Свои мысли на этот счет я высказал полковнику меньше чем через час. Он сидел у себя в кабинете мрачнее тучи.

– Константин, не буду скрывать, я тоже против этого выхода в Зону. Мы еще не оклемались после НИИ. Но у меня приказ с самого верха: обеспечить! И не выполнить его я не могу.

– Понимаю.

– Это хорошо, что понимаете… Ну, какое решение вы приняли? Остаетесь?

Я вздохнул, помолчал несколько секунд.

– Да.

– Это хорошо… Всеми формальностями займемся во второй половине дня. А пока сообщаю, что вы только что приняты во вверенное мне управление в качестве моего помощника-консультанта. Что-то вроде адъютанта по особым поручениям. С довольно широкими полномочиями, между прочим. Ну, а со статусом вашим пока в столице разбираются. В смысле аттестовать и присваивать воинское звание, или нет.

– Как-нибудь обойдусь, если вас интересует мое мнение. – Я помолчал, и решился, – Владимир Николаевич… Коль я уже согласился… Скажите мне честно, как вы собирались удержать меня, если бы я вдруг заупрямился?

Полковник внимательно взглянул мне в глаза.

– Вы догадались? Ну, здесь возможен еще и такой вариант. Амнистию вы получили? Получили. Помните, мы говорили о том, что и предыдущая судимость тоже с вас снята?..

– Да, помню.

Полковник опять улыбнулся уже хорошо знакомой усталой улыбкой.

– Поэтому я со спокойной душой снимаю телефонную трубку, и вас призывают на военную службу. Со всеми вытекающими последствиями в случае уклонения и дезертирства. В законах хорошо ориентируетесь?

– Смотря в каких… Но ведь я же срочную…

– Не буду утомлять вас чтением статей, скажу только, что согласно законов «О военной службе», «О районах, объявленных зоной стихийного бедствия», «О мерах по ликвидации последствий второй катастрофы на Чернобыльской АЭС», а также «О Зоне аномальных явлений вокруг Чернобыльской АЭС», государство в любой момент может призвать вас из запаса на действительную военную службу. Это и есть мой второй вариант. Справедливости ради замечу, что избранный вами первый куда лучше оплачивается.

Я снова не нашелся, что ответить.

Всю вторую половину дня я провел в канцелярии, заполняя различные бумаги. С меня взяли с полдесятка различных подписок о неразглашении, добровольных согласий на работу в опасных для жизни и здоровья условиях, и прочая, и прочая… Всего я расписался в различных формулярах и анкетах раз двадцать. К моему счастью форму носить было не нужно.

Закончив с оформлением и, несмотря на довольно раннее время, я ушел в номер и завалился спать. На душе шевелились нехорошие предчувствия.