Приветствуем Вас, уважаемый читатель!

Портал «Новости литературы» http://novostiliteratury.ru/ продолжает знакомить Вас с последними событиями мира книг и чтения.

Основные события со 9 по 15 июня 2014 года:

Что нового

В Севастополе открылась выставка книг московских издательств

В  Центральной городской библиотеке им. Л. Н. Толстого (Севастополь, ул. Ленина, 51) открылась выставка книг, выпущенных издательствами Москвы.

http://novostiliteratury.ru/2014/06/novosti/v-sevastopole-otkrylas-vystavka-knig-moskovskix-izdatelstv/

Джордж Мартин намерен убить сотрудника Facebook

Голдблатт выиграл право умереть на благотворительном аукционе, который инициировал Джордж Мартин; смерть, конечно же, произойдет не в реальном мире, а в новой книге создателя фэнтези-саги «Песнь льда и пламени».

http://novostiliteratury.ru/2014/06/novosti/dzhordzh-martin-nameren-ubit-sotrudnika-facebook/

Дочь Валерия Сюткина написала книгу о любви

Виола, восемнадцатилетняя дочь экс-солиста группы «Браво» Валерия Сюткина, представила свою первую книгу — «Николя и Натали». Фото рукописи девушка опубликовала на своей странице в Instagram.

http://novostiliteratury.ru/2014/06/novosti/doch-valeriya-syutkina-napisala-knigu-o-lyubvi/

Павел Глоба вышел на тропу детектива

В издательстве «Вече» готовится к выходу в свет сенсационный остросюжетный  роман-загадка  Павла Глобы «Затмение Долгоруких», продолжающий цикл конспирологических детективов, объединенных общим названием «Астролог».

http://novostiliteratury.ru/2014/06/novosti/pavel-globa-vyshel-na-tropu-detektiva/

Из-за скандала издательство Corpus отказалось от участия в ММОКФ

Спектакли были сняты по требованию Министерства культуры: так, в пьесе «Травоядные» чиновники обнаружили нецензурную брань, а детскую постановку «Душа подушки» сочли пропагандой гомосексуализма среди несовершеннолетних.

http://novostiliteratury.ru/2014/06/novosti/iz-za-skandala-izdatelstvo-corpus-otkazalos-ot-uchastiya-v-mmokf/

Американское издательство запускает социальную сеть для писателей InkedIn

По аналогии с популярной социальной сетью для профессионалов LinkedIn издательство Simon & Schuster назвало свое детище InkedIn.

http://novostiliteratury.ru/2014/06/novosti/amerikanskoe-izdatelstvo-zapuskaet-socialnuyu-set-dlya-pisatelej-inkedin/

В Германии в день рождения Пушкина открылся Год русского языка и литературы

6 июня в Берлине стартовал Год русского языка и литературы. Открытие серии мероприятий приурочили ко дню рождения Александра Сергеевича Пушкина и Дню Русского языка.

http://novostiliteratury.ru/2014/06/novosti/v-germanii-v-den-rozhdeniya-pushkina-otkrylsya-god-russkogo-yazyka-i-literatury/

Эти и другие новости можно прочитать в разделе http://novostiliteratury.ru/category/novosti/

Обзор книжных новинок

Александр Кабанов представил сборник стихов «Волхвы в планетарии»

Книга содержит около 450 стихотворений, созданных Кабановым за 25 лет творчества; по словам поэта, это его полное собрание сочинений в одном томе.

http://novostiliteratury.ru/2014/06/anonsy-knig/aleksandr-kabanov-predstavil-sbornik-stixov-volxvy-v-planetarii/

Кэрол Рифка Брант «Скажи волкам, что я дома»

Трогательная история о первой любви, невообразимой дружбе и потерях, которые очень сложно пережить, рассказывается автором с особой нежностью, но и с предельной откровенностью.

http://novostiliteratury.ru/2014/06/anonsy-knig/kerol-rifka-brant-skazhi-volkam-chto-ya-doma/

Мартин Сутер «Лила, Лила»

Однажды Давид Керн нашел рукопись романа в ящике старого стола. Произведение поразило его, и герой не смог справиться с искушением присвоить авторство шедевра.

http://novostiliteratury.ru/2014/06/anonsy-knig/martin-suter-lila-lila/

Нацуо Кирино «Хроника жестокости»

История отношений жертвы и её мучителя — сюжет, который литераторы используют достаточно часто, однако Нацуо Кирино переосмыслил его, представив историю с неожиданной точки зрения и раскрасив новыми деталями.

http://novostiliteratury.ru/2014/06/anonsy-knig/nacuo-kirino-xronika-zhestokosti/

Валентин Курбатов представил «Пушкина на каждый день»

Известный российский писатель Валентин Курбатов выпустил книгу «Пушкин на каждый день». В издании собраны статьи и эссе Курбатова разных лет, посвященные Пушкину.

http://novostiliteratury.ru/2014/06/anonsy-knig/valentin-kurbatov-predstavil-pushkina-na-kazhdyj-den/

ЧИТАЙТЕ БОЛЬШЕ АНОНСОВ НОВЫХ КНИГ НА САЙТЕ:

http://novostiliteratury.ru/category/anonsy-knig/ 

СЛЕДИТЕ ЗА ОБНОВЛЕНИЯМИ РАЗДЕЛА С ОТРЫВКАМИ ИЗ НОВЫХ КНИГ:

http://novostiliteratury.ru/category/excerpts/

Что читать детям?

Clever выпустит любимые приключенческие романы в новом формате

В книжных магазинах уже появились первые две книги серии «Острова»  - «Остров сокровищ» и «Робинзон Крузо»; к печати готовится третья книга — «Путешествие Гулливера».

http://novostiliteratury.ru/2014/06/anonsy-knig/clever-vypustit-lyubimye-priklyuchencheskie-romany-v-novom-formate/

По книге о медвежонке Паддингтоне создадут мультфильм

Картину изначально планировали представить 12 декабря 2014 года; на днях продюсеры заявили, что мультфильм решено было выпустить под Рождество, то есть на две недели позже.

http://novostiliteratury.ru/2014/06/knigi-dlya-detej/po-knige-o-medvezhonke-paddingtone-sozdadut-multfilm/

Эти и другие материалы из серии «Лучшие детские книги» читайте на сайте:

http://novostiliteratury.ru/category/knigi-dlya-detej/

Электронные книги

ONYX BOOX M96M Zeus - "божественный букридер"

9,7-дюймовый E-ink дисплей с сенсорным управлением на базе технологии WACOM имеет разрешение 1200х825 точек и контрастность 12:1.

http://novostiliteratury.ru/2014/06/bookreaders/onyx-boox-m96m-zeus-bozhestvennyj-bukrider/

Литературный календарь

85 лет назад родилась Анна Франк

Аннелиз Мария Франк родилась 12 июня 1929 года в Германии. Её родители были евреями, поэтому после прихода Гитлера к власти семье пришлось уехать в Голландию, чтобы скрыться от нацистского террора.

http://novostiliteratury.ru/2014/06/literaturnyj-kalendar/85-let-nazad-rodilas-anna-frank/

93 года назад основан Государственный музей-усадьба Льва Толстого «Ясная Поляна»

10 июня 1921 года постановлением Всероссийского центрального исполнительного комитета усадьба Льва Николаевича Толстого «Ясная Поляна» в Щёкинском районе Тульской области официально стала музеем.

http://novostiliteratury.ru/2014/06/literaturnyj-kalendar/93-goda-nazad-osnovan-gosudarstvennyj-muzej-usadba-lva-tolstogo-yasnaya-polyana/

Бонус читателю!

10 лучших книг о мотоциклистах

16 июня – Всемирный день мотоциклиста. О современных рыцарях, седлающих железных коней, о жажде приключений и жизни на предельной скорости читайте в книгах из сегодняшней подборки сайта «Новости литературы».

Эрнесто Че Гевара "Дневник мотоциклиста. Заметки о путешествии по Латинской Америке"

Книга написана не Че Геварой – революционером, но молодым Эрнесто, который со своим другом Альберто Гранадо отправился в путешествие по Латинской Америке. Романтика дороги, молодость, рассказ, полностью лишенный пафоса, здоровый авантюризм и невероятные впечатления воплощены в этой книге. Эрнесто и Гранадо делают вид, что они известные медики, хотя первый ещё не окончил медицинский университет, а у второго – диплом химика. Роман о дружбе, о жизни простых латиноамериканцев, о зарождении революционных идей рассчитан на широкий круг читателей.

Хантер С. Томпсон "Ангелы Ада"

Пожалуй, самый мощный роман о байкерах, подлинная классика жанра! Ангелы Ада никого не щадят и сами не молят о пощаде, они не принимают законы общества и пугают цивилов своим поведением, атрибутикой, отсутствием общепринятой морали. Писатель в книге – лирическое альтер эго Хантера Томпсона; он следует за группировкой байкеров по Америке 60-х годов, пытаясь разобраться, что есть правда об Ангелах Ада, а что приписывается им народной молвой. Демонстрируя Ангелов Ада в деле, автор дает читателю возможность самостоятельно отделить истину от выдумки.

Олег Силин "Баллада о байкере"

Косухи, банданы, бороды, длинные волосы, гонки по ночным улицам, рев мотоциклов, пиво в барах и на заправках без ограничений – такими вы представляете себе байкеров? Какими же они могут стать через полвека? Действие фантастического романа Олега Силина разворачивается в мире, который выжил в Последней Войне. Сопровождая грузы между государствами, образовавшиеся на обломках России, они каждый день подвергаются опасности, однако для Юстиниана, Жени Луценко, Ингвара и Дэйзи это единственный способ жить, ни в чем себе не отказывая. Что такое байкерство как профессия? Каков он, байкер постапокалипсиса?

Майя Новик "Зона свободы"

Если ты – не бородатый мужик на дорогом мотоцикле, имеешь ли ты право называться байкером? Какие они, рыцари дорог? Кого зовет в дорогу рев мотора, а запах бензина заставляет бурлить кровь? Дневники девушки-байкера – о мотопутешествиях по вековой тайге между седых хребтов, по берегу Байкала, по местам, где порой и дорог нет – лишь направления. Отдельно отметим описание зарождения байкерского движения в России, когда совцикл был практически у каждого, а «японец» считался практически недостижимой мечтой.

Виктор Глумов "Город смерти"

Дизайнер Вадим Вечорин купил мотоцикл, чтобы добавить в свою жизнь экстрима. Однако он даже не подозревал, что его жизнь изменится кардинально. Проехав через Москву-реку по мосту на новеньком байке, Вадим оказался в мире, который пережил глобальную катастрофу. По руинам российской столицы теперь бродят кровожадные мутанты, а нормальных людей, сражающихся с ними, остается всё меньше. Но больше всего и те, и другие ненавидят лунарей – ученых, которые сидят за стенами института на месте Москва-Сити. Но миру снова грозит катастрофа – через 36 часов он может полностью исчезнуть…

Роберт Мэйнард Пирсиг "Дзен и искусство ухода за мотоциклом"

Это не подробное техническое руководство, посвященное вопросам ухода за мотоциклом. Американский писатель, моралист, мыслитель, бывший битник, а ныне – затворник и дзен-буддист, Роберт Мэйнард Пирсиг написал этот роман в далеком 1974 году, однако книга актуальна и сейчас. Автобиография тела и ума, в которой автор пытается разобраться в новой системе человеческих ценностей и задает глобальные этические вопросы, философский роман, примиряющий религию и технологию, гаечный ключ и божественный лотос, будет интересен не только байкерам, но и любому человеку, стремящемуся достичь гармонии с собой.

Эван МакГрегор, Чарли Бурман "Вокруг света на мотоциклах"

Проделав путь из Лондона до Нью-Йорка, Эван и Чарли пересекли страны Западной Европы, Украину, Казахстан, Монголию и Россию, затем на самолете поднялись над Тихим океаном и приземлились на Аляске, чтобы проехать через Канаду и Америку. По-настоящему крутой мотоквест длиной в 30 000 километров стал самым захватывающим приключением в жизни актеров, хотя на пути байкеров были и аварии, и травмы, и переутомления, и папарацци, не отстававшие ни на шаг, и необычные знакомства.

Гавин Бёрч “Мотоциклы на войне”

История Первой и Второй мировых войн, рассказанная в фотографиях старых мотоциклов и архивных документов, снабженных информативными комментариями. Книга отсылает к истокам - к первым мотоциклам, военным и гражданским, к их переоборудованию под нужды фронта и жизни после войны. Рассказывается здесь и о других видах двухколесной техники, которая помогала войскам координировать свои действия и выполнять специальные задания. Несмотря на обилие информации, книга читается очень легко.

Билли Квин "Одинок и подавлен"

Билли Квин был агентом Бюро по борьбе с незаконным оборотом алкоголя, табака и оружия; чтобы выполнить специальное задание и провести масштабное расследование, он внедрился в аутло-мотоклуб Mongols MC и состоял в нем более двух лет. В результате работы Квина мотобанда была обезврежена – за решеткой оказалось более 40 человек. Книга рассказывает не только о блестящей операции – она раскрывает жизнь мотоклуба изнутри, показывает, что у байкеров особое отношение к дружбе и взаимопомощи, и что, несмотря на преступления, которые они совершают, члены Mongols MC гораздо честнее и надежнее многих добропорядочных американцев.

Майя Новик "Шесть дней всемирного потопа"

Два года герои книги горбатились, чтобы заработать на эти мотоциклы. Почему же байки, которые они заслужили, выстрадали, превратили их в изгоев? Почему дальнобойщики перестали быть дружелюбными, официантки в кафе смотрят с подозрением, а рядовые обыватели совершенно безучастны и отводят глаза? Даже погода отвернулась от байкеров: постоянные дожди отнюдь не способствуют прогулкам на мотоциклах… История одного короткого путешествия по России на мотоцикле – это ещё и рассказ об отношении к байкерам, развенчание стереотипов о них.

Литература в Сети. Лучшее за неделю

Герман Садулаев - о едином учебнике по литературе

От 80 до 100 баллов на Едином госэкзамене по литературе в этом году получили только 6% участников. Таковы предварительные данные тестирования, которые обнародовал Рособнадзор. Количество стобальных работ в этом году по сравнению с прошлым сократилось в четыре раза. Возможно, виною тому отсутствие единого учебника по литературе. Поможет ли школьникам такая книга. Своя точка зрения есть у Германа Садулаева.

Что должны изучать школьники по предмету русской литературы? Каких авторов, какие произведения? Кажется, всё просто, по крайней мере, в части классиков: Пушкин, Гоголь, Толстой, и так далее. На самом деле составить программу очень и очень сложно.

Нужен ли нам единый учебник, единый курс по русской литературе? Наверное, да. Потому что цельность общества, интеграция культурного пространства обеспечивается единым стандартом образования. Если и москвич, и петербуржец, и тунгус, и друг степей калмык – изучают в школе одни и те же произведения, говорят на одном и том же языке и имеют единую систему образов и представлений, то это очень хорошо для сохранения государства. И, кстати, не это ли самое имел ввиду сам основатель русской литературы, Александр Сергеевич Пушкин, воздвигая памятник себе нерукотворный. Этот памятник, стержень русской культуры, он и должен стать главным объединяющим фактором для всех народов России.

А стержнем самой русской культуры является, безусловно, литература. Литература для нас – то же самое, что для немцев – философия, для итальянцев – архитектура, для китайцев – ушу, а для американцев – киноиндустрия. Русская литература – это народообразующая отрасль. Литература у нас единая, одна на всех. Вот только сложность в том, что она, русская литература – сама по себе очень разная.

Если мы хотим, чтобы литература способствовала воспитанию патриотизма, надо позволить литературе делать это собственными средствами. Художественными, а не пропагандистскими. Ценность произведения для сохранения и укрепления российской государственности не в том, какие идеи и лозунги прямо провозглашаются в тексте. А в том, насколько книга обогатила русскую и мировую культуру. Поэтому, все метания и искания, все крайности, критические высказывания и порой горестные переживания наших великих писателей, воплощённые в драгоценные книги – есть сокровищница нашей культуры и прочное основание нашей гордости за свою страну, любви к своему народу и патриотизма по отношению к своему государству.

Телеканал "ТВ 100"

Антифашистская литература

Думаю, что характер народа, его основные нравственные парадигмы, святыни, ценности, предметы гордости и стыда тесно связаны с самыми главными историями, переживаемыми человеком на всех этапах его жизни. Собственно, набор этих историй и задает цивилизацию. Главные истории, задающие Западную цивилизацию, даны, несомненно, Библией вообще, и особенно Евангелием, столетиями читаемыми, переживаемыми, осмысливаемыми, обсуждаемыми, выражаемыми в формах литературы, философии, архитектуры, живописи, музыки и ритуала.

Я бы хотел обсудить вопрос нравственного прядка: может ли народ быть виноват? Многие мне скажут, что нет, никак не может, да и сам вопрос даже глуп. Виноват может быть только отдельный человек; человек, а не народ является субъектом права. Насчет права я не спорю, но мой вопрос не юридический, а нравственный. И с нравственной точки зрения, скажут мне, бессмысленно говорить о народной вине, и многие, пожалуй, даже найдут мою постановку вопроса возмутительной. Но вот тем, кто так уж уверен в народной безвинности, нехудо бы помнить, что многие-многие страницы Библии посвящены обличению во зле богоизбранного народа его пророками. Именно народа, подчеркну–а не отдельных его дурных начальников. Вот, например, призвание Иезекииля на пророчество:

"И Он сказал мне: сын человеческий! Я посылаю тебя к сынам Израилевым, к людям непокорным, которые возмутились против Меня; они и отцы их изменники предо Мною до сего самого дня. И эти сыны с огрубелым лицем и с жестоким сердцем; к ним Я посылаю тебя, и ты скажешь им: 'так говорит Господь Бог!' Будут ли они слушать, или не будут, ибо они мятежный дом; но пусть знают, что был пророк среди них. А ты, сын человеческий, не бойся их и не бойся речей их, если они волчцами и тернами будут для тебя, и ты будешь жить у скорпионов; не бойся речей их и не страшись лица их, ибо они мятежный дом; и говори им слова Мои, будут ли они слушать, или не будут" (Иезекииль 2:3-7)

Чтобы оценить жесткость этих слов пророка, хорошо тем из нас, кто не относит себя к сынам Израилевым, заменить здесь "сынов Израилевых" на "русских", и не пробегать торопливо божественное уподобление народа скорпионам.

Не только Ветхий, но и Новый Завет обличает избранный народ во грехе. Евангелие есть история о Мессии, Спасителе, дважды приговоренным к смерти: сначала архиереями своего народа, а потом и самим народом:

"Пилат снова возвысил голос, желая отпустить Иисуса. Но они кричали: распни, распни Его! Он в третий раз сказал им: какое же зло сделал Он? я ничего достойного смерти не нашел в Нем; итак, наказав Его, отпущу. Но они продолжали с великим криком требовать, чтобы Он был распят; и превозмог крик их и первосвященников." (Лука 23:20-23)

И Библия в целом, и Евангелие в особенности можно рассматривать как длинное обличение избранного народа в его многочисленных злодеяниях. Слышать в словах "богоизбранный народ" национальную спесь могут лишь люди, Писание совсем не читавшие. Ничто, как Библия, не предотвращает от какого-либо культа народа, народопоклонства. И по сегодня, Библия есть сильнейшая антифашистская книга, ей в этом даже и нет равных. В постоянных столкновениях героических праведников и народа, Библия неизменно стоит на стороне одиночек против коллектива. Библейская правда приходит в мир через странных людей, часто без всяких дипломов и регалий, на свой страх и риск отваживающихся обличать народ во зле и требовать от него следования трудным истинам.

А как же нацизм?–спросят меня–что, немцы, впавшие в одно из страшнейших народопоклонств, разве Библию не читали? Читали, разумеется. Читали, и даже думаю, много лучше нас с вами–но соблазн был слишком велик, вера же была слишком колеблема духом времени. Суждено прийти соблазнам, говорит Господь, но горе тем, через кого они придут. Ну и важно видеть не только то, что немцы прошли через свой страшный соблазн, но и то, что они кое-что из этого вынесли. А именно, они отрефлектировали ситуацию, сделали выводы. Нынешняя Германия–оплот Европейского Союза, положившего конец войнам в Европе. Было бы очень неплохо, если бы вслед за немцами их выводы были усвоены и кое-кем еще.

Есть еще один знаменитый древний текст, который с полным основанием можно отнести к антифашистским шедеврам античности, но уже не со стороны Иерусалима, а от Афин–“Апология Сократа”. Текст представляет собой речь подсудимого Сократа по возбужденному против него делу о развращении молодежи ложными учениями о богах. Молодому Платону, записавшему и издавшему эту речь, удалось передать читателю свое восхищение учителем; прочтя “Апологию”, нельзя не полюбить Сократа. За кадром же “Апологии” внушительно стоит вот что: демократичнейший афинский суд из 501 судьи, выслушавший Сократа, квалифицированным большинством голосов приговорил его к смерти. Так вот, познакомившись с Сократом пусть даже только по этой его речи, нельзя не испытать отвращения к этому суду, суду сплотившейся фашизоидной массы, нетерпимой к свободе ироничного мудреца. “Апология”—сильнейшее обвинение, навечно брошеное молодым Платоном своим согражданам афинянам, яркое обличение злобной нетерпимости народа, казнившего “мудрейшего из людей”.

Есть такая американская повесть, известная даже самым последним двоечникам США: Харпер Ли, "Убить пересмешника". Это подлинно антифашистская книга.  Она показывает и разоблачает обыкновенный каждодневный фашизм СВОЕГО народа. Не иноземцев-инородцев, не захватчиков, не власти, не олигархов, не преступного мира, а массы рядовых граждан, собственно народа. Антифашистская литература–именно в таком, обжигающем совесть читателя смысле,–есть и у немцев, назову хотя бы “Бильярд в половине десятого” нобелевского лауреата Генриха Бёлля. А вот какие произведения можно было бы причислить к антифашистской русской литературе? К той литературе, что изобличает фашизм не каких-то враждебных проклятых или недобитых фашистов, но своего русского народа?

Этот вопрос был задан мной в комментариях к статье А. Л. Янова “Как это начиналось”, вызвав заметную дискуссию. Мне кажется уместным привести здесь выдержки из нее.

Катерина Мурашова: “Чучело?”

Алексей Буров (АБ): “Да, но в этой замечательной (кино)повести напрямую обличается детская жестокость, это вообще-то другое. Далеко не всякая подростковая проблема есть проблема взрослых.”

Алексей Цвелик: “Думаю, что в классической русской литературе, там, где она избегает народопоклонничества, народ чаще предстает, как субьект манипуляции ("Борис Годунов", "Капитанская дочка"), легко доходящий до озверения ("Капитанская дочка", "Белая гвардия", "Доктор Живаго"). Эта линия довольно ненавязчиво проведена. ”

АБ: “Да, это боковая линия там. Кроме того, эффект затушеван состоянием бунта, на который, бессмысленно-беспощадный, все как-то само-собой списывается в общественном сознании. Но если бунт бессмысленно-беспощаден, то как-то соответствующие черты народной души должны бы проявляться и в регулярной жизни? Неужели нет ничего в нашей славной литературе, что крупным планом повествовало бы о фашизоидных инстинктах народа? ”

Алексей Цвелик: “Я подумал о "Бесах". Там есть образ Шатова, который неискушенному читателю может показаться идеалом ФМ. Он к тому же жертва преступления и вообще добрый малый. Более того, взгляды Шатова совпадают с взглядами ФМ, выраженными им в "Дневнике". Тем не менее, Шатов тоже "бес" и ФМ писатель говорит об этом. Для Шатова христианская вера (которой у него, по его собственному признанию, нет) служит лишь подпоркой народопоклонства, она выполняет чисто служебную функцию, как сейчас для многих в РПЦ. Этот момент не обойден вниманием в романе, хотя и не педалируется. ”

АБ: “Точно, Алеша--Шатов, покидающий бесноватых "наших", уходит лишь в родственную партию, от социалистов к черносотенцам. Достоевский обличает первых, но благоволит ко вторым. Обличения же фашизма в его универсальном ядре я у ФМ не нахожу.”

Александр Янов, Михаилу Аркадьеву: “А Сорокин с его "Опричниной" не подходит, Миша?…Войнович, Стругацкие? Вообще жанр антиутопии? "Трудно быть богом”?”

Михаил Аркадьев: “Не очень подходит, если иметь в виду мысль Бурова, насколько я понимаю. Александр Львович, в том смысле, что зло здесь все равно как бы вовне. Нет литературы, где бы фашизм незаметно и упорно прорастал из нормального обычного "доброго человека" как его естественное продолжение. ”

АБ: “Очень хорошо ты сказал, Миша. Именно это я и имел в виду. Тут фантастика и гротеск не годятся, они сразу будут оцениваться как художественное преувеличение, абстрактные аллегории вообще, а не специально про нас, или ради красного словца. Поэтому ни Стругацкие, ни Сорокин не подходят в силу жанра. По той же причине, почему "Мертвые души" или "История одного города", или карикатуры журнала "Крокодил" не могут быть восприняты как моральные обличения, обращенные ко МНЕ ЛИЧНО, и требующие моего преображения, жгущие мою совесть. А "Убить пересмешника" имеет именно такую направленность.”

Михаил Эпштейн: “В. Гроссман, "Жизнь и судьба" и особенно "Все течет": Россия исторически становилась сильнее благодаря усилению не свободы, а рабства.  ”

Михаил Аркадьев: “Миша, я тоже думал о Гроссмане, и особенно о "Все течет", но что-то мешает считать, что эта книга о том же, что и "Убить пересмешника", и о том, что имеет в виду Алеша Буров...хотя...”

Василий Гроссман, “Все течет” (1963): “Да, да, они не виноваты, их толкали угрюмые, свинцовые силы. На них давили триллионы пудов, нет среди живых невиновных… Все виновны, и ты, подсудимый, и ты, прокурор, и я, думающий о подсудимом, прокуроре и судье. Но почему так больно, так стыдно за наше человеческое непотребство?”

Да, Гроссман проводит читателя через переживание этого всенародного непотребства, через стыд за него. Думаю, однако, что переживание такого стыда затрагивает лишь ничтожную часть соотечественников, доля читавших повесть Гроссмана несопоставима с долей американцев, читавших “Пересмешника”. Да и вообще лагерную прозу можно воспринимать двояко: можно видеть в ней народ-страдалец, насилуемый проклятой советской властью, а можно видеть народ-насильник, массово творящий крайние злодеяния, легко дающий превратить себя в безответственное орудие массового уничтожения.

Татьяна Хрылова: “С испанской стороны еще могу посоветовать фильм (он основан на одноименной книге, но книгу я не читала) La Voz dormida. Наверняка есть версия хотя бы с английскими субтитрами. Там речь идет о событиях после гражданской войны, в самые жесткие годы диктатуры. Не совсем тот фашизм, что у Бениньи и Шлинка. Но тоже безусловное переживание исторической вины - перед собственным народом.”

АБ: “Таня, спасибо. Все же в "Пересмешнике" идет речь не о "вине перед собственным народом", а о вине собственного народа. Именно такая вина делает произведение подлинно антифашистским, на мой взгляд. Но Ваша оговорка характерна: она как раз и показывает отсутствие антифашистской темы в российском сознании, непривычность и неудобство самой постановки вопроса.”

Убеждение в невиновности народа не только не безобидно, но много хуже–оно является зловерием, идолопоклонством, из которого произрастает и агрессивный имперский дух, и лживая история, и ксенофобия, и нетерпимость ко всякому критическому взгляду на собственное прошлое и настоящее. Это убеждение коренится в стремлении человека придать вес своему бытию через причастие к великому святому народу, уйти от ужаса бессмысленной жизни, бежать от личной ответственности, от свободы (Фромм), от сознания. Культ безвинно страдающего народа есть порождение того, что Михаил Аркадьев назвал “фундаментальной ностальгией”, тягой в теплое всепрощающее самозабвенное единство с началом, освобождающем от всех мук ответственности. Этот культ есть подмена, дурная мутация того Единства, что заповедано человеку—единства с Создателем, сотворившем человека по образу и подобию Своему. Человек сотворен не для того, чтобы терять сознание и личную ответственность в дурманах народных единств, но напротив, чтобы расти в сознании, в постижении замысла Творца, в со-творении мира. Будьте же совершенны–призвал Спаситель–как совершен Отец ваш Небесный.

Алексей Буров, "Сноб.ру"

Писатель Захар Прилепин: Россия - увлекательная карусель, в которой иногда голова кружится

Могли ли стринги и «Роллинг Стоунз» спасти СССР и зачем нашей стране нужна «пятая колонна»

Одним из основных претендентов на престижную литературную премию России «Большая книга» стал роман «Обитель» известного российского писателя Захара Прилепина. Впрочем, наша беседа с автором книги меньше всего касалась этого произведения. Хотя и началась с него. Предлагаем вам первую часть нашего разговора, вторую читайте в ближайшем еженедельном выпуске «КП».

УКРАИНСКИЕ СОБЫТИЯ ДОЛЖНЫ «ОТСТОЯТЬСЯ»

- Роман «Обитель» о Соловках, вернее, о лагере на Соловецком острове. Вы стали историком?

- Нет. У нас и Пушкин писал «Капитанскую дочку» про восстание Пугачева. Это традиционное состояние русского писателя, который не только реагирует на современные вещи, но и пытается в прошлом - дальнем или недальнем - найти какие-то ответы. Как золото намывается, вот так же намываются драгоценные или недрагоценные металлы из русской истории. И поэтому Пушкин - Пугачевское восстание, Толстой - война 1812 года. И так далее. История соловецких лагерей, Соловецкого монастыря, пресловутой попытки Советской власти выкроить нового человека, перековать из прежнего человеческого материала какое-то новое существо, пригодное для удивительных мировых свершений, крайне увлекательна. Потому что это одна из попыток, которая, может быть, надорвала нашу становую жилу. Одна из попыток совершить нечто такое в мировой истории, чего не было никогда. Этот идеалистический задор столкнулся с созданием первого концентрационного лагеря - соловецкого. Но там все не так просто, как может показаться. Это не только история зверства, но и история человеческих страстей - очень трудных и очень ярких. Я ввязался в эту историю и в итоге написал огромный 800-страничный роман.

- А нынешние украинские события не вдохновили на книгу?

- Какие-то вещи должны отстояться. В некоторых событиях, которые нам кажутся знаковыми, историческими и крупными, потом на поверку оказывается больше суеты и мелкотравчатой ерунды. У нас в России произошли колоссальные события 1991 - 1993 годов, когда развалилась целая империя, произошел переворот, революция либерально-буржуазная. Но она неожиданно не дала фактически никакой литературы, потому что литература имеет дело с большой Историей, с тем, что меняет жизнь человечества. А в России произошла какая-то гнусная история, судя по всему. «Тихого Дона» не написали, Багрицкий с Есениным и Маяковским не появились. «Хождения по мукам» тоже нет. Есть какая-то публицистика, но она проходит совершенно по другому разряду. Она живет, как правило, до тех пор, пока не кончилось событие. Кроме прочего, еще надо добраться до Украины и посмотреть своими глазами. Потому что я какие-то сложные ситуации переходные в России наблюдал своими глазами. И 1991 год, и чеченские события. А с Украиной пока не сложилось в силу разных обстоятельств.

- Но вы ведь сами как писатель появились после Чечни.

- Когда мы говорим о революции 1917 года, там появилась и просоветская, и антисоветская литературная традиция. Обе очень мощные. А после 1991 года пролиберальной демократической литературы не появилось. Нет ни одного художественного текста, о котором можно сказать: вот это русская классика. Сегодня происходит реванш традиционалистов, «красно-коричневых», консерваторов, которые в 90-е годы воспринимались в качестве законченных маргиналов. Что Лимонов, что Проханов, что Сергей Курехин, что Дугин - были бормочущие полубезумные люди, над которыми все приличные журналисты считали необходимым смеяться. А теперь все, что Проханов писал в своих передовицах, что Лимонов публиковал в «Другой России», все происходит вживе и въявь. Они оказались самыми прозорливыми, как подобает русскому писателю.

РАСКОЛ ОБЩЕСТВА?

- Произошел ли раскол в российском обществе по украинскому вопросу?

- О каком расколе мы можем говорить? Его нет. Я думаю, что 80% населения воспринимают происходящее благодушно. Я не про гибель мирных людей, а про Крым и раскол в самой Украине, естественно. 2% населения воспринимают болезненно. Остальные 18% просто бухают. Раскол есть только в интеллектуальных элитах. А в целом Россия монолитна, как мало когда ранее.

- Многие российские писатели выступили против российской политики в отношении Крыма и Украины, потребовали прекратить войну.

- Пусть заявляют все, что хотят. Тем более там нет никакой войны, в которой участвует Россия. Есть война, которую ведет Украина. Что они выступают против войны в Крыму, если ее там нет? Мне эта позиция не близка. И несимпатично поведение всех людей, которые ездят с Ходорковским в Киев и начинают там выступать якобы за мир. В стране, которая одновременно проводит масштабную карательную операцию против мирного населения. Но есть одна вещь, которая очень важна. События, которые происходят на Украине, в том числе связанные с майданом, с юго-востоком, с Крымом, 99,9 процента украинских литераторов поддержали. Они все проукраинскую позицию занимают. У них бетонная уверенность в своей правоте. В России, при любых обстоятельствах: Чечня, Абхазия, Грузия, Украина - у нас литература демонстрирует необычайную широту, разнообразность, толерантность. Это нормально. У нас такая свобода слова. Русские - широкий народ. У нас и Акунин, и Улицкая, и все лидеры продаж демонстрируют совершенно другие, поперечные государству взгляды. Или Быков, да кто угодно. А есть Проханов, Лимонов или вот я. Это хорошо, это традиционно для русской литературной ситуации. Мы - свободные люди.

- Ваше отношение к ним не поменялось? Или их к вам?

- Там сложные процессы происходят. Им и так со мной все уже было понятно после моих заявлений, после создания партии с Навальным, после «письма Сталину» и т. д. Я много совершил поступков, чтобы снять все вопросы к себе. Тем не менее мы по-прежнему существуем в одном литературном пространстве. У нас непростые сейчас отношения. Мы не бросаемся друг другу в объятия, когда видим друг друга. В отличие от времени пяти- или семилетней давности. Так уже присматриваемся друг к другу и стараемся первым руку не протягивать на всякий случай. Но на дуэль точно пока никто никого не вызывал. Это нормально. Все спокойно и мирно только на кладбище. А то, что у нас есть конфликт, это хорошо. Это признак, что мы все живые и здоровые люди. И у нас живые и здоровые российские литература и культура.

- Хорошо, что напомнили. Вы же действительно вместе с Навальным в 2007 году создали и возглавили одно оппозиционное движение...

- Проханов ездил в гости к Березовскому. У Лимонова был временный политический контакт с Касьяновым и Каспаровым. Это политика. Она сводит людей и разводит. Да, у нас с Навальным была краткосрочная история - мы вместе создали партию «Русское национальное освободительное движение - «Народ». Но в силу разных обстоятельств она не сложилась. Сегодня история, связанная с Крымом и Украиной, нас с Алексеем развела. Мы с ним разные позиции излагаем. Он - более либеральную, я - более консервативную. Но я не могу сказать, что отказываюсь от этой истории и не могу о ней говорить. На тот момент в 2007 году какие-то вещи, связанные с легализацией русского национального движения, были необходимы. И что произносилось нами в колонках в газетах с плохими тиражами, сегодня стало государственной риторикой.

- Вы стали более государственником, нежели оппозиционером?

- Чуть сложнее формулировки. У нас либеральная общественность совершила финт удивительной красоты. Она как-то доказала окружающим и самой себе в первую очередь, что существует только один вид оппозиции - либеральная. И никакая другая в расчет не принимается. Выступление против либеральной оппозиции автоматически ими принимается за выступление в качестве адепта, адвоката власти. Но им в голову не приходит, что можно выступать против либеральной оппозиции с левых позиций или консервативных, даже правонационалистических. Что есть не два игрока - ужасная власть и прекрасная либеральная оппозиция, а их может быть три или четыре. В данном случае государственную позицию по Украине я разделял - по крайней мере в случае с Крымом. Или во многих внешнеполитических вещах. Их сложно не разделять. И да, отдельные жесты власти у меня вызывают периодически симпатию. Но при этом я остаюсь человеком скорее левых взглядов. И не испытываю ни желания, ни возможности слиться в обоюдной любви со всей вертикалью власти.

Это нормальная позиция русского писателя. Где хочет - поддерживает. Где не хочет - не поддерживает.

- Целовать власть и кричать за Крым: «Я люблю тебя, Владимир!» - не будете?

- Точно. Вовремя не крикнул, а теперь уже поздно.

КОМУ НУЖНА «ПЯТАЯ КОЛОННА»

- То есть скорее Навальный отошел от прежних позиций?

- Да, скорее Алексей отошел, чем я. Но я не хочу обсуждать человека, у которого проблемы с уголовным кодексом, органами и прочим.

- Но ведь как раз его последователи, да и вся либеральная оппозиция, называют сторонников власти и народ в целом ватникамии, быдлом, да что там - нацией рабов.

- Мы тоже можем кого угодно и как угодно обзывать. Ну, называют. Нация рабов и ватников не может явить миру одну из пяти - семи крупнейших мировых культур. Мировая культура - это не что вот взял и родился Чайковский, Пушкин, Мусоргский и Достоевский. Это колоссальное брожение народа, вековое, которое порождает такие всплески. В мире тысячи народностей. И есть пять - семь культур, которые дали миру высочайшее прозрение человеческого духа. И это все сделала нация рабов и ватников? Так не может быть, так не бывает. Ватники и рабы не побеждают в самых страшных мировых войнах и не пишут Второй концерт Рахманинова и «Капитанскую дочку». Это нелепо.

- Может, это просто попытка наложить стереотип? Без всякой глубины?

- Мы сами не можем никак разобраться с тем, что собой являет русский характер, и все эти этнические признаки нам непонятны. При ближайшем рассмотрении это какая-то мрачная масса. Она стоит в телогрейках, обнесена колючей проволокой, там отгрызают бутылочные горлышки зубами. А с другой стороны, именно из этой массы - раз и вылетел космический корабль неожиданно. Из этой мрачной толпы. Как это происходит? Очень сложно найти ключ, чтобы открыть им русский характер.

- Русский или славянский? Вы только прилетели из Сербии. Как там?

- Сербы хорошо относятся к России. Но там страна расколота надвое. Одна часть собирается в Европу, а другая бесконечно симпатизирует России, просто с влюбленностью и надеждой смотрит на нас. Мы могли это заметить по футбольным матчам, когда огромные толпы сербов вставали и кричали «Россия!». Для них Россия - первейший образец. И они надеются, что Россия взломает эту однополярную мировую систему и выстроит разновекторную политическую систему, где многие народы, которые сейчас в мире являются полуизгоями, обретут нормальный статус.

В Европе живут десяток славянских племен, и у нас с ними отношения весьма сложные. У нас с Казахстаном гораздо более близкие отношения или с Татарстаном. Есть русский мир как таковой, который включает в себя бесконечное количество этносов.

- Этносы эти чем объединены, единой культурой?

- Здравым смыслом. Россия - это такая карусель. Иногда там голова кружится. А иногда есть ощущение движения, праздника и разноцветной жизни. Можно на эту карусель сесть и в этом поучаствовать. А можно свой стульчик отвинтить и сесть отдельно. И изображать, что ты тоже едешь на карусели. Или пытаться пересесть на карусель Евросоюза, куда тебя не сажают и откуда выпихивают все время. А кто-то подсаживается все время на эту карусель российскую. И правильно делает. Наша карусель - увлекательная.

- Если бы это объяснение про карусель услышала представитель госдепартамента США Джен Псаки, она бы, наверное, окончательно сошла с ума.

- У американцев свои горки есть, которые нам трудно понимать. Но мы их разрушать не лезем.

- А они к нам - постоянно. И либеральная элита так называемая в этом - первый зачинщик. Так, может, нам не нужны эти «пятиколонники»?

- Если мы вытравим дустом людей, которые нам кажутся пятой колонной, в данном случае - либеральную оппозицию, у нас от этого не исправится ничего. В контексте сложности России - это необходимый элемент, считайте, как лекарство или прививка от чумы, которую все равно надо все время прививать.

- Я понимаю, что вакцина всегда должна содержать вирус, но ослабленный.

- Вот-вот. Если люди не будут слышать этой другой точки зрения достаточно долгое время, как было при Советской власти, то потом, когда эта точка зрения вдруг возникнет, она станет обладать эффектом необычайной убедительности. И можно опять таких бед натворить, как в 1991-м. Если бы Хрущев не стал запрещать Солженицына, а начали тогда понемногу публиковать и Солженицына, и Шаламова - не было бы тогда 1991 года. Все люди понемногу имели бы представление, и это бы не обрушило наше сознание. Ну и еще, конечно, нужно было пластинки «Роллинг Стоунз» продавать и стринги. И все было бы совсем хорошо.

- Насчет стрингов, знаете, я сомневаюсь.

- Я тоже не поклонник. Но, если серьезно, - сила и достоинство России в том, чтобы выслушивать эту критику, выдерживать, делать свое дело и доказывать свою собственную правоту.

Александр Гришин, "Комсомольская правда"