У Тэны были какие-то невыносимо вонючие капли и венок с колючками, который назывался диадемой. Она сама всегда рассказывала дочке, которую, как и всех девочек в цыганских семьях, она учила гадать и колдовать, что каплям этим лет сто. А, может, и много больше.

Что это за жидкость в колбочке – она толком не знала. И про себя думала, что никогда ею не воспользуется, потому что считала, что если в этом эликсире, как назвала его Зара, и было что магическое, так оно давно выветрилось и ценность свою потеряло.

Не может же столько лет она храниться и быть нормальной?

Но в связи с тем, что произошло за последнее время, она пришла к выводу:

«Если я не могу повлиять на ситуацию сама, значит, мне нужна помощь».

И эту помощь, по ее расчетам, она могла получить от предков, которые оставили ей такое «сокровище».

Тэна не помнила дословно, что ей говорила бабка, когда передавала все свои колдовские атрибуты и ценности, но фраза:

- силой предков… восстановиться равновесие…мироздания, — ей запомнилась.

Да! Ей, во что бы то ни стало, надо было восстановить равновесие её мироздания.

Ей хотелось уверенности и покоя, сопровождавших ее всю сознательную жизнь. Осознания ее силы, ее превосходства над людьми.

Она уверенно взяла колбу с каплями и колючий венок, закрыла дверь и предупредила, чтобы до утра ее не беспокоили.

Пробила ровно полночь. Растворился последний звук боя часов в воздухе.

Тэна выпила белую мутную жидкость всю до последней капельки и, надев на голову предмет, отчасти напоминавший диадему, откинулась на огромную подушку.

Через две- три минуты она почувствовала в теле колебания, как будто мелкие волны поднимались от ног через все тело и покидали его через голову.

Сверху на голову обрушился треск стреляющих электрических искр и вспышки света. Эти вспышки повторялись пять – шесть раз и вдруг исчезли так же внезапно, как и появились. Всё погрузилось в кромешную тьму, не было ничего вокруг, кроме черного бесконечного пространства, а оно было везде: и внутри чего бы то ни было и снаружи, словом, как будто это было всё и ничего одновременно.

Так продолжалось некоторое время и, наконец, перед глазами скорее почувствовалась, чем увиделась пульсирующая точка. Двигаясь по спиралевидной траектории, эта точка приближалась и увеличивалась в размерах, и в какой — то момент вытянулась к Тэне и начала втягивать в себя. Сначала это состояние напоминало слабое напряжение тока, но потом сила его увеличилась и, вытянувшись в какой-то немыслимой дуге, втянуло и поглотило цыганку целиком.

Блики и вспышки белёсого света появлялись вперемешку.

Сначала хаотично, а затем, выстроившись гармоничными рядами, создали коридор, и все вокруг начало лететь рядом с Тэной длинными непрерываемыми полосами.

Вид этой странной бесконечности поглотил ее целиком и, наверное, так могло бы продолжаться очень долго, но впереди появился шар темно-синего цвета, и стал быстро приближаться. Через небольшой промежуток времени шар втянул ее.

Всё замерло. Вокруг была всё та же вездесущая чернота. Время шло, шло, от страха заныла душа, но, наконец все пространство вокруг вздрогнуло и сперва медленно , а потом все быстрее и быстрее со всех сторон стали появляться белые и голубые прозрачные фигуры пирамид, которые складывались, подлетая друг к другу, в причудливые формы.

Тэна по привычке попробовала сделать глубокий вдох, и ей даже показалось, что она почувствовала движение энергии в том месте, где должны быть легкие.

Пирамиды всё подлетели и складывались, и, в конце концов, образовали немыслимую в своем величии алебастровую кафедру. Одновременно она располагалась прямо перед Тэной и тут же, совершенно отчетливо можно было видеть, что простиралась отходившими от нее сводами и огромных размеров лестницами по обе стороны от самой кафедры, куда-то, чуть ли не до не известных никому границ Вселенной.

Психически этот мыслительный процесс Тэна не могла больше выдерживать и, скорее всего, просто отключилась бы, и погрузилась в беспамятство, но, вдруг, почувствовала четкий сигнал и поняла, что с ней общаются.

На кафедре стоял седовласый Старец и смотрел прямо на неё. Его полупрозрачная фигура светилась изнутри и излучала мощную энергию.

У Тэны промелькнула мысль, что она многое отдала за то, что бы купаться в такой энергии и уж тем более – обладать, но, увы, ей это было недоступно.

Тэна почувствовала мощные колебания энергии и поняла, что совершила ошибку.

Все ее мысли витали в этом пространстве. Старец на кафедре знал их так же, как и она, как только они пронеслись в ее голове.

Старец посмотрел на Тэну и строго произнес:

-Магикум — это место, где о каждой твоей мысли известно всем. Здесь что-либо скрывать или врать — бесполезно.

При этом, он не шевелил губами, вся его речь прозвучала в голове отчетливо и ясно.

Да! Перед Тэной был Хранитель Книги. Она узнала это, потому что Он об этом подумал.

И теперь она должна объяснить, зачем она здесь. Какой у нее вопрос.

Вот куда привел ее эликсир Зары.

И если она хочет получить ответы на свои вопросы, должна была быть предельно сконцентрирована.

Больше не отвлекаясь и не переключая внимания на окружающее пространство, она настроилась на связь в Хранителем. Между ними образовалось силовое поле, и Тэна приняла четкий посыл:

-Что ты хочешь знать?

Цыганка сказала первое, что пришло ей в голову:

-О молодой женщине, живущей в моем времени и родовом проклятье, имевшем отношение к ней.

-Имя сущности?

Тэна мысленно воспроизвела образ девушки с фотографии и назвала имя:

-Анна.

На какое-то время ей показалось, что связь с Хранителем стала ослабевать, и всё замерло.

Хранитель не передавал обратной информации, и ничего не происходило.

Она тоже замерла и стала ждать решения Хранителя, каким бы оно не было.

Вдруг появились колебания, и связь стала снова чёткой. Старик открыл книгу, и в невообразимо волшебном фейерверке тысячи тысяч страниц книги стали перелетать и медленно и аккуратно остановились на одной.

Лист страницы засветился, и струящейся лентой поднялся над книгой вместе с собой увлекая буквы и строки. Вся эта феерия продолжила свое движение по направлению к Тэне, и когда оказалась перед ней, буквы совсем незнакомые и каких-то немыслимых форм, стали складываться между собой в слова и предложения, во всяком случае, так могла назвать «это» Тэна.

Весь процесс складывания и перелетания переместился куда-то, где должен быть лоб, а перед самой Тэнайей заблестел миллионами чешуйчатых бликов невероятных размеров туннель.

И, вдруг, одна из таких чешуек-пластинок заблестела ярче других, из нее появился луч и направился на Тэну. Все существо, которым она сейчас была, встряхнуло, и как ей самой показалась, она приняла форму шестиугольной длинной трубы. Тот шестиугольник, что был примерно её верхом, или головой, она уже и сама не знала, что есть что, — превратился в экран.

Но и экран этот был не совсем экран. Когда на нём появилась незнакомая невероятных размеров комната, Тэнайя не просто чувствовала, она знала, что находиться непосредственно в ней.

Из полумрака этой комнаты начали, проявляясь из темноты, появляться силуэты фигур и располагаться в определенном соответствии относительно друг друга.

На первой линии стояло три человека: две женщины и мужчина. Одной из женщин была Анна. Между собой женщины и мужчина были соединены еле видимыми тонкими красными паутинками – капиллярами.

Линии уходили каскадом вверх в виде огромных ступеней, и на второй такой линии-ступени, точно за первой троицей, стоял мужчина, рядом с ним ещё двое мужчин и женщина.

Дальше третья линия-ступень : двое женщин и мужчина, и, в конце-концов, пирамида венчалась пьедесталом, на котором царственно и невообразимо скорбно, сидел на высоком очень красивом кресле человек. Свет его голубых глаз разливался тонкими струями над всеми, кто находился на лестнице, а по мертвенно бледным щёкам текли слёзы.

Все фигуры стояли с опущенными головами, и у каждой от правого плеча и вверх поднимался черный иглободобный маленький смерч. Поднимаясь, увеличивался в размерах и пропадал в таком же черном облаке.

Облако это висело под огромных размеров сводами. И между колоннад, на которых эти своды покоились, время от времени пролетали странные птицы. Они всё так же состояли из тысяч иголок черного облака, но больше всего Тэну повергло в ужас то, чем были эти птицы.

Это была квинтэссенция лебедя и вороны. Длинные шеи плавно изгибались, птицы двигались грациозно и медленно взмахивали огромными крыльями, и когда подлетали ближе, становилось отчетливо видно, что вместо перьев у них сине-черная острая чешуя и их изумительные, на первый взгляд шеи, венчают вороньи головы.

Тэнайя начала всматриваться в фигуры и заметила, что почти у всех, кроме женщины со второй ступени-лестницы и Анны, в местах соприкосновения черного вихря и фигур — дыры. Края дыр кровоточили, а внутри они были совершенно темные и пустые.

Тэнайя переключила свое внимание на мужчину вверху пирамиды. Он начал медленно приближаться к ней и в какой-то момент поднял голову, взгляд его глаз стал оживляться, а лицо терять мертвенно-бледный цвет. Когда Тэна оторвала взгляд от мужчины, оказалось, что они находятся в огромной комнате, роскошь обстановки которой просто подавляла…..

Ни с чем, что она видела в жизни или слышала хотя бы из рассказов, это невозможно было даже сравнить!

Огромных размеров потолки превращали помещение в храм, лепнина с позолотой и невероятными фигурками была настоящим произведением искусства, хрустальные люстры горели тысячами огней, а сама комната утопала в коврах, невиданно красивой мебели и пальмах.

Придя в себя, Тэнайя сосредоточила всё внимание на мужчине.

Он сидел в том самом большом с высокой спинкой кресле, и сжимал с силой подлокотник, расписанный позолоченными узорами и искусной резьбой. Лицо его при этом было величественно спокойным.

Перед ним стоял очень высокий, чернявый, богато одетый человек и еле сдерживаясь, сквозь зубы, но при этом, произнося отчётливо каждое слово, говорил:

-Князь, ви мне обещать, что наши дети поженятся. Между нами бить договор в присутствии наших подданных.

-Вы такой же отец, как и я, — ответил князь,- И я надеюсь, что вы поймете меня и, если сможете, простите. Я не могу идти против воли сына.

-Веками в наших семьях бил другой порядок. Дети не иметь воли против своих родителей. Ви, князь, хотеть изменить историю, потому что чувствовать свой вина. Но я этого не прощать. Моя дочь при всех била обещана вашему сыну. Моя дочь посрамлена.

-Хан, нами будут принесены извинения вашей семье, — с таким же неизменным выражением лица спокойно и с достоинством произнес князь.

- Мне не нужен ваш извинения. Я хотеть расплаты с вашим родом.

В комнате повисло молчание, и эта невыносимая своей тяжестью тишина, разрывалась внутри каждого из мужчин, — но у каждого по-своему. Поединок застывших друг на друге взглядов тянулся вечность.

Князь прервал молчание, он уже смерился с тем, что выяснить отношения без конфликта, будет невозможно.

-Как вы хотите, что бы я расплатился?

Выражение лица хана изменилось, князю даже показалось, что он как-то криво заулыбался. Вдруг, оскалившись, он быстрым привычным движением достал кривую изогнутую саблю, описал ею в воздухе три круга: один по левую сторону, другой по правую, а третий – над головой, и бросил в воздух, неизвестно откуда появившийся у него в левой руке, белый порошок, крикнув при этом громко и резко:

-Сэла!

Тот самый белый порошок повис в воздухе, и пока мужчины на него смотрели, в комнате появился непонятным образом третий персонаж. Это была маленькая черная старуха-татарка. От взгляда ее черных глаз внутри все холодело.

Князю сделалось нехорошо, он обмяк в своем кресле, но отвести взгляд от этой старухи не мог. Не мог он пошевелить руками и ногами, не мог крикнуть и позвать на помощь. Только одно было ему сейчас позволено : понимать происходящее.

- Подтверждаешь ли ты, князь, что грешен? — спросила старуха.

- Подтверждаю – ответил князь

- Подтверждаешь, что готов искупить свой грех?

Князь в ответ кивнул головой.

- Готов заплатить по счетам любую цену?

- Да!

Князь опустил голову и тихо заплакал.

Эта черная ужасная старуха говорила молодым нежным и до боли узнаваемым голосом. Этим голосом шептала ему тысячи раз слова любви, рассказывала свои мечты, пела колыбельные их незаконнорожденным детям, его возлюбленная.

Девочка, девушка, женщина, о которой он грезил со дня, когда впервые ее увидел, без которой не мог жить, дышать. Его Катенька.

Он вспомнил, как они плакали вместе над своей участью, и он пытался объяснить, что не может в силу своего положения, развестись с женой. И, как десятки раз говорил, что любовь к ней это грех, но чувство его сильнее рассудка, и свой грех он готов искупить.

Однажды, перед расставанием князь встал на колени перед Катенькой и поклялся:

-Я знаю, что твоя жизнь – это тяжкое бремя, но я люблю тебя больше всего на свете и хочу, чтобы ты знала, что я готов заплатить по счетам любую цену, как наказание за мой грех.

Именно из-за той внутренней боли, которая терзала его много лет, гнетущей печали, не отпускающей его душу ни на минуту, князь, узнав от сына о любви к другой избраннице, о его намерении жениться на ней, после долгих раздумий решился и отказал хану.

И вот дорога, которая так много раз петляла, выкидывала из подворотни прямо ему под ноги беды и неприятности, неожиданно бросала прямо в руки счастье и радость, подкашивала ход его жизни сомнениями, убивала до смерти, сама же поднимала и снова вела вперёд, вдруг встала на дыбы и привела сюда, в эту комнату.

И в зеркале всей его жизни отразился страшный и черный лик старухи.

Князь знал. Знал не умом, а просто всем своим существом — круг замкнулся.

Сквозь мутную пелену слез он, как во сне, увидел, что старуха повисла в воздухе над ним, из руки ее вылезла змея и впилась в шею, обвив предплечье.

Старуха положила свою сухую когтистую руку на голову князя и зашептала:

-Как правда то, что нарушил ты сам свое слово,

-Так правда, что слову твоему тебе не принадлежать снова,

-Отныне и навечно в роду твоем выбор будут делать ЧУЖИЕ

-И жизнь за жизнью кровь твою с земли вымоют ИНЫЕ…

Она еще долго читала какое-то заклятье, но князь потерял сознание и ничего этого уже не видел и не слышал.

В конце – концов, старуха выпустила его из своих страшных объятий.

В комнате образовался вихрь, закрутил старуху и хана, и в одно мгновенье они исчезли.

Все стихло. Опустились на пол разбросанные по всей комнате какие-то бумаги, книжные страницы, как листва поздней осенью. Один лишь воздух еще хранил запах сырой болотистой земли.

Тэна, ошеломленная увиденным, вдруг содрогнулась. Тут же вспомнила где она и что с ней и захотела вернуться.

Но комната не отпускала ее. Тэна замерла, почувствовав ,что что-то происходит и решила ожидать.

И вот, с одного из холстов на стене начал литься, в буквальном смысле, свет.

На картине молодая очень грациозная красивая женщина держала на руках мальчика лет трех -четырех, который положил свою ангельскую головку ей на плечо, и, полуобернувшись, подсматривал своими необыкновенно ясными глазами за происходящим с картины. Свет исходил от медальона на груди женщины, на котором в свою очередь, был изображен какой-то святой.

Нежно-голубая перламутровая дорожка разлилась по всей комнате и начала светиться еще ярче, испуская в разные стороны лучи. Сияние становилось все более мощным, Тэнайя уже не могла выдерживать его излучение, и когда все вспыхнуло и резко исчезло, в комнате появились два прозрачных силуэта. Один из силуэтов — в центре комнаты.

Это был поистине исполинских размеров мужчина. Все его одежды сине-голубого цвета с золотыми узорами были необыкновенно красивыми. В левой руке он держал золотой щит.

-Ты просил о помощи? Чем могу помочь я?

Когда Исполин произнес первые слова, Тэнайя увидела, как в такт произносимых слов вздрогнули огромные с позолотой крылья у него за спиной.

Второй силуэт стоял у стены, на которой висела картина.

Это был молодой мужчина, одет во всем черном. На груди его была круглая большая брошь с изумрудами, которая скрепляла фалды его черного плаща. Он указал на князя и произнес:

-Молю тебя, освободи душу от кандалов заклятья.

Исполин медленно достал свой меч и протянул клинком по направлению к князю. Почти перед самым лицом остриё клинка наткнулось на плотную прозрачную стену и во все стороны, как круги на воде, начали исходить волны.

Князь приподнял голову и в полузабытьи приоткрыл глаза. Исполин переложил свой меч на голову князя и замер.

И когда снова зазвучал его голос, казалось, что раскаты грома прокатились по всему миру.

-Призываю в свидетели решения своего силы земли и неба, прошлого, настоящего и будущего времени жизни земной .Есть среди вас тот, кто скажет МНЕ сейчас слово против?

-Есть.

Все замерло. От другой стены отделилась фигура человека в белом плаще.

Тэна пыталась рассмотреть, но не могла определить женщина это или мужчина, каков возраст и какой принадлежит он или она расе.

-Назови имя своё.

-Аркелус.

-Причина твоего противостояния?

-На преджизненном суде сущность сама сделала свой выбор. Такова была воля.

-В чем заключался сей выбор?

-Многие жизни подряд сущность выбирала между любовью и выгодой в пользу последней, отчего обрекала на мучения тех, кто любил её. Так продолжалось много раз, пока сущность не-Магикум — это место, где о каждой встретилась с истинной любовью, но потеряла её, ибо не могла разорвать круг долга, так как долг был не оплачен. Перед последним воплощением сущность знала, что за свою любовь надо будет бороться и испытать многие страдания. Какими бы они не были, сущность заплатит свою цену за то, чтобы круг разорвался.

-Да будет так. Ступай, — ответил Исполин человеку в белом плаще и тот исчез.

-Неужели он заслужил такую страшную кару, и Ты ему не поможешь? — с мольбой в глазах произнес человек у стены.

-Если все вернуть и снять заклятье, для самой сущности ничего не измениться. Когда сущность сама выбирает себе наказание, значит, она больше не может выносить мук. Молись о душе его и будь как и ныне неотступно рядом, ибо душа его познала : можно налегке опуститься так низко, что не будет видно и края неба, а можно нести на себе крест и подниматься вверх на гору. К самым небесам.

-Но как же его дети и дети его детей? Как им вынести сей крест?

-Род его через страдания будет освобожден. Придёт день, когда воплотиться в жизни земной сущность, которой под силу будет разорвать цепи и снять заклятье и силой духа восстать не только против своих врагов, но и обернуть силы зла против самого зла. А до того дня, когда это свершиться, я назначаю тебя Хранителем ценностей рода.

-Ты уходишь?

-Я ухожу, но не прощаюсь. В назначенный час мы снова встретимся.

Исполин поднял руку вверх, вспышка света ослепила, раздался оглушительный взрыв и комната исчезла.

Тэну засасывало внутрь вихря, и, кувырком, мимо нее начал улетать уже знакомый тоннель со своими чешуйчатыми блестящими пластинками.

Вместе с ней на огромной скорости неслись несколько книжных оторванных листков и веточки с комнатных пальм, в которых утопал роскошный дворец князя.

Еще несколько мгновений и Тэна стояла перед Хранителем. Он не покидал своего места на кафедре и смотрел в книгу. Потом резко и неожиданно захлопнул книгу и стал медленно растворяться в пространстве вместе с кафедрой, лестницами, сводами, арками…

И когда почти все исчезло, Тэнайя увидела все тоже черное иглоподобное облако.

Оно начало дергаться и метаться в хаотичном движении, принимая разные замысловатые формы, а потом вытянулось и направилось к ней.

Тэнайя в ужасе увидела, что она вернулась в тело и черное облако образовав собой то ли жгут, то ли канат, затянулось петлей с огромным узлом на её руках.

И как не сопротивлялась она, пытаясь вывернуться, что-то черное, похожее на уродливые лапы с длинными темно-синими ногтями, усыпанными так некстати дорогими знакомыми перстнями, тянулось изнутри её тела: из живота и из груди — к этой петельке. Тянулось с неимоверной силой, с жадностью, со страстью, как-будто хотело пить, дышать, жить. Так долго ждало момента и, наконец-то, время пришло.

Соединилось чёрное изнутри и чёрное извне, и затянулся огромный узел. И повис на руках цыганки.

Так, в темноте, сидя в кровати со сдвинувшейся набок диадемой и сцепленными руками, Тэна, наконец, очнулась окончательно.

-Поздно. Всё уже поздно. Ничего не изменить и не поправить, — прошептала она и зарыдала.

Вот так, совершенно случайно, судьба чужих, совершено незнакомых людей, переплелась с её собственной, и завязалась узлом.

Продолжение