Глава 3

Легенды старого жреца

СКАЗАНИЕ ВТОРОЕ

ТАИНСТВЕННЫЙ ГОРОД

    Среди индейских племен давно ходили слухи о сказочных богатствах мертвого города расположенного где-то в глубине джунглей. Ацлан вплотную заинтересовались этими слухами, когда португальцы стали строить поселок у слияния двух великих рек, на расстоянии всего одного дня пути от их селений. Оттуда враги могли совершать регулярные набеги. Отбивать их становилось  все труднее, а покоряться ацлан не хотели. Индейские племена, которые покорились, почти полностью вымерли, а их остатки вели жалкое существование. Такая же судьба ждала и ацлан. Они опросили множество индейцев, пытаясь узнать что-нибудь о таинственном городе. Но одни твердили, что оттуда еще никто не возвращался, а другие говорили, что те, кто там побывал, вскоре умерли от неведомой болезни. Однако постепенно кое-какие сведения накапливались. Их собирали по крупицам, где могли и, наконец, настало время посылать на поиски разведчиков. Примерное направление было определено. И все же, понадобилось два с половиной года, чтобы найти заброшенный город, расположенный на расстоянии примерно восьми дней ходьбы к югу.

     Снявшись с насиженных мест, около пяти тысяч ацлан, отправились в дальнюю дорогу, хотя слово дорога здесь совсем неуместно. В джунглях, по которым они шли, не было ни дорог, ни троп. Они шли день за днем в горячем зеленом полумраке, дышали влажными испарениями. Шли через сплошные дебри, кишащие ядовитыми змеями, пауками и насекомыми. Шли сквозь тучи комаров с искусанными исцарапанными в кровь лицами и руками. Шли, проваливаясь в трясины, падая от усталости и духоты. А ведь они еще несли на носилках больных и немощных стариков, многие из которых не вынесли тяжести этого перехода, казавшегося бесконечным. Многие матери не донесли до места грудных детей и не довели тех, что постар­ше. Не дошли и многие молодые и сильные. Они погибли в схватках с индейскими племенами, через земли которых пролегал путь Ацлан. Расстояние, пройденное разведчиками за восемь дней, народ преодолел лишь за семнадцать.

    И все же они вышли к расположенному на холме древнему городу. Сколько же времени прошло с тех пор, как его покинули люди? Тысяча лет или много тысяч?

    Когда разведчики впервые вышли к этому холму, они еще не знали, что нашли древний город. Просто один из них шедший сквозь заросли первым, раздвинул в очередной раз ветви и уперся лбом в стену. Сложенная из огромных камней, она уходила в высоту и терялась среди зеленых вершин. Они шли вдоль стены пока не нашли пролом сделанный деревьями. Но за проломом по ту сторону стены были такие же заросли. Огромная стена, идущая сквозь джунгли вплотную к могучим стволам, представляла жутковатое зрелище. Она казалась бессмысленной – стена, отделяющая джунгли от джунглей. Но так было не всегда. Когда-то очень давно стена защищала город. А теперь на его месте вырос лес.

    Колонну ацлан разведчики провели через каменные ворота укра­шенные головами змей и ягуаров. Среди деревьев и кустов возвышались башни и стены огромных каменных сооружений. На вершине холма была обнаружена ступен­чатая пирамида, заросшая кустарниками и лианами. В зарослях перед зданием, к которому вела широкая каменная лестница, нашли бронзовую статую ягуара, раз­мером раз в пять больше натуральной величины. Когда расчистили кустарник, в солнечных лучах  засверкали два огромных зеленых камня, вставленные в глаз­ницы зверя. Граненые изумруды казалось, сами испускали интенсивный зеленый свет из своей таинственной глубины. Две недели несколько групп воинов изуча­ли территорию брошенного города и составляли его план. Нашли несколько засы­панных и полуразрушенных колодцев, обнаружили разветвленную сеть подземных ходов, большей частью заваленных, но кое-где сохранившихся на удивление хорошо.

    Собравшийся совет старейшин пришел к выводу, что хотя в архитектуре бро­шенного города явно чувствуется влияние традиций Ацлан-тэ, все же приходится признать, что в целом это чужая культура. Здесь работали строите­ли неизвестного народа. Например, совершенно не характерны для искусства ацлан, найденные на стенах изображения людей с орлиными носами в пышных головных уборах, хотя их одежда чем-то напоминала ритуальный наряд жрецов ацлан. Архитектура девятиступенчатой пирамиды тоже не соответствовала канонам Ацлан-тэ,

    Количество домов, каменные стены которых хорошо сохранились, было доста­точным  для обеспечения жильем всех семей. Сделать крыши, окна, двери, полы и потолки было намного легче, чем строить новые дома.  Решено было сначала уст­роить быт, а затем уж приступить, по мере возможности, к восстановлению защит­ных стен и башен. Задача облегчалась тем, что там, где стена разрушена вырос­шими деревьями, камни из которых она была сложена, лежали тут же целые и невредимые. Правда, они глубоко вросли в землю, но достать их было можно.

    Так, уже в который раз, начиналась жизнь народа ацлан на новом месте. Те­перь они ушли так далеко от европейской цивилизации и обосновались в столь глухом месте, что это обеспечило им около пятидесяти лет относительно спокой­ной жизни. Стычки с индейскими племенами были не в счет. Из них ацлан всегда выходили победителями. С индейцами временами воевали, временами торговали, а часто и воевали и торговали одновременно. Но когда некоторые из окружающих индейских племен соприкоснулись с португальцами, которые стали появляться на дальних подступах к городу, это встревожило вождя ацлан. Собрали совет и ста­ли думать, как быть...

    А поселок португальцев, у слияния двух рек, за полстолетия превратился в целый город. Население его составляли солдаты большого гарнизона, моряки с при­ходивших по реке кораблей, рабочие кораблестроители, ремесленники, торговцы, охотники, рыбаки, индейцы, осевшие в городе и выполнявшие самую грязную ра­боту, и просто всякий сброд искателей приключений и наживы. Уже лет десять в город проникали слухи о том, что где-то далеко в джунглях находится сказочно богатый древний город, в котором живут белые дикари. Рассказывали о камен­ных сундуках наполненных алмазами, изумрудами и золотом. Говорили, что все это оставлено прежними неизвестными хозяевами города и совершенно не ценит­ся ныне живущими там дикарями. Год назад один индеец продавал крупный алмаз. Он утверждал, что камень принес из таинственного города его отец, побывавший в нем еще мальчиком. Отец рассказывал, что видел на площади перед старинным дворцом огромную золотую статую ягуара с глазами из изумрудов. С индейцем долго беседовал сам начальник гарнизона капитан Мануэль Франсиско Коэльо и купил у него алмаз почти за бесценок.

    Капитана очень интересовали слухи о сокровищах заброшенного города. Он завидовал Кортесу и его соратникам, кото­рым достались огромные богатства инков и других индейских народов. Сам он родился слишком поздно и не успел к дележу баснословных сокровищ. Но может быть все еще можно поправить, может быть и на его улице еще будет праздник в сиянии золота и драгоценных камней. Слухи редко бывают беспочвенными, они не во­зникают на пустом месте. А если и вправду где-то в глубине джунглей еще хра­нятся несметные богатства древних владык? К сожалению, индеец даже прибли­зительно не представлял, в какой стороне находится загадочный город. А пока, вожделенные сокровища, таинственно сверкали, где-то в неведомой дали, капи­тан умножал свое состояние с помощью официальных и неофициальных налогов, штрафов и прочих поборов. Своим подчиненным он приказал собирать любые све­дения о заброшенном городе, расспрашивать о нем охотников и прочий люд, который шатается по джунглям.

    А время шло. Город жил своей жизнью и у каждого в этом городе были свои мечты. Одни, как капитан Коэльо, мечтали о несметных богатствах, другие о том, что когда-нибудь все-таки поднакопят денег и вернутся на родину в полузабытую Португалию, а третьи мечтали о куске хлеба.

    Когда-то  и Эльза Боржес – кухарка капитана Коэльо мечтала разбогатеть и вернуться в Португалию, подальше от этой Богом проклятой Америки. Поначалу они с мужем жили гораздо лучше, чем на родине. Купили небольшой, но вполне приличный домик, пользовались уважением соседей, и потихоньку откладывали  деньги. Но однажды муж заболел тяжелой формой малярии, и она свела его в мо­гилу. Теперь, когда после его смерти прошло восемь лет, Эльза уже не надея­лась вернуться на родную землю. Готовя еду капитану и его семье, она не бедствовала, но откладывать деньги уже не могла. А кое-кому все-таки везло. Вот и сегодня, на третий день Рождества, отплыла на родину супружеская чета, с которой они вместе приехали сюда восемнадцать лет назад. Проводив их на корабль, грустная Эльза отправилась домой. Пора было накормить двух ее квартирантов.

    Это были молодые люди Фернандо и его глухонемой приятель Жозе. Оба были хорошими плотниками. Город строился, работы было много, и за квар­тиру они платили исправно. Она была довольна своими постояльцами. Люди они хоть и молодые, но спокойные, непьющие. Правда, не слишком религиозные, но таких здесь было много. Кроме того они бесплатно производили починку дома и прист­роек и все у  нее содержалось в полном порядке. Иногда они ходили на охоту. Охотились с луком и стрелами как индейцы. Она им советовала купить ружье, но Фернандо говорил:

– Зачем оно нам? Стоит дорого, а толку от него мало. Шум один. Только дичь пугает. Надо ли за шум деньги платить. Лук надежнее. Охотимся мы редко, да  и какая это охота – баловство одно.

    Подавая им еду, Эльза посетовала  на то, что в этой безбожной стране все не так как у людей. Даже Рождество приходится встречать в летнюю жару, а не зимой как в Португалии. Фернандо посочувствовал ей и согласился, что это дейст­вительно непривычно. Его и Жозе утешает только то, что они надеются зарабо­тать денег и вернуться на родину предков, которую сами никогда не видели, так как родились здесь. Его глухонемой приятель как всегда сидел безучастный к разговору и был занят своей едой.

– Вы молодые, может быть, еще вернетесь, а я уже никогда, – сказала Эльза со слезами в голосе.

Она постаралась справиться с собой и продолжала:

– Трудно это – заработать много денег. Немногим это удается. Поэтому люди так надеются на везение, на чудо. Вон сколько разговоров об этом неизвестном городе, где хранятся несметные сокровища. Никто не знает где его искать, но капитану Коэльо, кажется, повезло. Отыскался индеец, который знает где находится заброшенный город. Правда, он говорит, что город не совсем заброшенный. Там живут какие-то дикари. Но у них нет ружей, только луки и стрелы, так что солдатам ничего не стоит их прогнать и завладеть сокровища­ми. Но я думаю, что солдатам-то как раз и ничего не достанется, а вот капитан станет богатым человеком. Меня это совсем не радует. Я знаю, что его семья тоже хочет уехать отсюда. Если они разбогатеют, то уж непременно уедут, а я потеряю работу. И откуда только свалился на мою голову этот прок­лятый индеец!             

– Сеньора Боржес, а нельзя ли  и нам с Жозе завербоваться в солдаты и отправиться с капитаном. Может, и мы добудем немного золота. Неужто капитан все заберет себе? – спросил Фернандо.

– Ох, не знаю, – вздохнула Эльза, – только простым людям никогда ничего не достается.

    Фернандо объяснил что-то на пальцах своему другу и сказал, что он тоже согласен записаться в солдаты. Затем Фернандо попросил хозяйку узнать, мо­гут ли их принять. Вечером на второй день Эльза сообщила постояльцам, что, по мнению капитана, у него достаточно солдат и пороха, чтобы справиться с лю­бым количеством дикарей и набирать новичков, которые будут только обузой, он не собирается.

– Жаль, – с вздохом сказал Фернандо. – А далеко ли находится тот город? Может, мы сами его поищем.

– Не знаю, – осветила Эльза, – но капитан приказал навьючить на лоша­дей провизии на две недели. После завтра отряд выступает.

    Утром по городу распространился слух, что на одной из улиц, неподалеку от ночлежки, обнаружили труп какого-то индейца. Событие для местных жителей не такое уж непривычное. Здесь часто случались по ночам пьяные потасовки и иногда после них оставались покойники. За ужином сеньора Боржес поделилась новостью. Убитый индеец оказался тем самым проводником, который согласился провести отряд к заброшенному городу. Он был кем-то задушен. Слухи о божьей каре постигающей всех, кто побывал в таинственном городе, вроде бы подтвер­ждались. Правда, многие горожане сходились во мнении, что любителей легкой наживы карает не Бог, а темные силы, оберегающие сокровища проклятого города. Как бы то ни было, а поход пришлось отменить, и капитан Коэльо был в бешенстве. Он приказал подчиненным опрашивать всех и искать нового проводника. В темные силы он не очень-то верил и по-прежнему надеялся на удачу.

    Прошло месяцев восемь, прежде чем отыскался новый проводник. Этот, так же как и предыдущий был индейцем, отбившимся от своего племени, а может быть изгнанным за какое-нибудь преступление. В обмен на свою услугу он требовал хорошее ружье и капитан, проявив щедрость, вручил ему оружие авансом. Снова, началась подготовка к походу, но, учитывая прошлый горький  опыт, индейца не отпускали никуда без охраны из двух солдат. Жил он во флигеле, расположенном на территории гарнизона, неподалеку от дома самого капитана. Питался инде­ец на кухне у Эльзы, и она с отвращением жаловалась своим жильцам, расска­зывая, какой он невоспитанный и неаккуратный, и вообще мерзкий. А в городе, где очень скоро стало известно о планах очередного похода за сокровищами, поговаривали, что очередной проводник тоже не жилец на этом свете. По мне­нию обывателей, никакая охрана не спасет краснокожего, если в деле замешан дьявол и его приспешники. Так оно и вышло.

    Вечером индеец запер дверь сво­его флигеля изнутри. Сопровождавший его солдат, подергал ее, чтобы убедиться в том, что дверь действительно заперта. Затем солдат обошел флигель, проверил, крепко ли держится железная решетка на окне, и заглянул внутрь. Индеец сидел на корточках и, похоже, молился, хотя черт их разберет этих краснокожих. Может быть, спал сидя. Легкий ветерок, сквозь зарешеченное окно, колебал пла­мя свечи, и тень индейца покачивалась на стене. Часовые внешней охраны ви­дели, что окно флигеля светилось допоздна. Потом индеец, видимо, погасил свечу. Утром, когда его не дождались к завтраку, за проводником отправился солдат. Дверь по-прежнему была заперта и изнутри, никто не отзывался. Солдат загля­нул в окно, и увидел, что индеец лежит на полу кверху лицом и, не мигая, смот­рит в потолок. Сообщили капитану. Он пришел сам и велел взломать дверь.

    Проводник был мертв. В его шее торчала индейская стрела, больше похожая по размерам на вязальную спицу. Такими стрелами индейцы стреляют из духо­вых трубок. Стрела наносит совсем небольшую ранку, но ее конец покрыт ядом, который убивает быстро и надежно. В блюдечке на столе остался воск от дого­ревшей свечи. Капитан был вне себя. Такие стрелы пускают с небольшого рассто­яния. Значит, кто-то ночью пробрался на территорию гарнизона и убил провод­ника через окно. Двое часовых были арестованы и посажены на гауптвахту.

    В городе снова заговорили о нечистой силе. На этот раз число сторон­ников этой версии значительно возросло. Но капитан Коэльо был уверен, что убийство совершили соплеменники дикаря, отомстившие ему за какие-то свои  дела.

    Третьего проводника нашли только через год. На сей раз, это был не ин­деец, а один из белых бродяг, которые небольшими, но хорошо вооруженными груп­пами рыскают по джунглям, не брезгуя никакой добычей, вплоть до убийства своих же белых собратьев.

    Он рассказал, что был в плену   у жителей таинственного города. Они белые, бородатые и говорят на каком-то неизвестном языке. Португальского никто из них не пони­мает. Жителей в городе, по его мнению, несколько тысяч, но на вооружении у воинов толь­ко копья, стрелы и что-то вроде мечей. Так что сотня вооруженных ружьями дис­циплинированных солдат справится с ними без труда. Скорее всего, при звуках выстрелов они просто разбегутся. Огромную статую ягуара перед дворцом он видел собственными глазами. Золотая она или бронзовая неизвестно, но то, что в глазницах зверя вставлены изумруды, каждый из которых стоит огромных денег, он может подтвердить под присягой. Если эти люди не пожалели изумрудов, невиданной величины, для украшения никем не охраняемой статуи, то можно только догадываться, сколько драгоценных камней хранится у них в тайниках.

     Кроме того, у этих дикарей очень красивые женщины, а от молоденьких девчонок просто глаз не отвести. Он в жизни не видел сразу столько красавиц. Вот уж где солдаты отведут душу, – бери любую. Капитан и сам был не прочь позаба­виться с молоденькой красоткой. Жена-то давно осточертела. Бродяга сказал, что дорог туда нет никаких, но с вьючными лошадьми пройти можно. Он берется за десять дней привести отряд к желанной цели. Взамен он попросил разрешения унести столько ценностей, сколько сможет без лошади.

    Капитан с легкостью согласился. Для него было важно, лишь попасть в сказоч­ный городи, а там уж он разберется и с сокровищами и с этим бродягой, который будет больше не нужен.

   Бродяга был тоже не дурак, и догадывался, что капитан собирается с ним разделаться. У него был свой план. Пока не будут найдены сокровища, у капита­на не будет оснований убивать его. А как только он набьет карманы и сумку, он прихватит ружье и исчезнет незамедлительно, даже не дожидаясь ночи. Пусть его потом ищут в океане джунглей.

     Третьего проводника капитан поселил для надежности на втором этаже собст­венного дома. Вокруг дома и у двери в комнату бродяги поставили часовых. Окна в его комнате зашторили и приказали не открывать. Капитан не знал, что это за таинственные силы мешают ему разбогатеть, убивая проводников, но был уверен, что сюда им не добраться.

      Бродяга потребовал, чтобы на неделю, необходимую для подготовки похода, к нему в комнату поселили проститутку. Несмотря на категорические возражения жены, капитан, скрипя зубами, пошел и на это. Естественно оплатил удовольствие для этого негодяя из своего кар­мана. Набожная Эльза наотрез отказалась носить еду «этой женщине». Обязан­ности официанта с удовольствием взял на себя солдат-денщик, которому пред­оставлялась возможность каждый раз пощупать крутой зад  девицы. А уже со второго дня она, с наступлением темноты, выполнив свои «супружеские обя­занности», спускалась, с разрешения своего сожителя, во двор и  там, в конюш­не, обслуживала солдат, сколько успевала за ночь. Солдаты потом вспоминали это  время как «золотой век», а кошелек женщины, благодаря монополии на лю­бовь, толстел не по дням, а по часам и даже по минутам.

    За неделю подготовка была закончена, и отряд из ста пятидесяти солдат и тридцати вьючных лошадей, переправился во главе с капитаном, через реку на поиски баснословных сокровищ. На этот раз, проводник дожил, по крайней мере, до начала похода. Уже к концу первого дня, и капитан, и солдаты поняли, в какую нелегкую авантюру они пустились, хотя и раньше знали, что джунгли не место для прогулок. Будучи, человеком  неглупым, и понимая, что проводник может быть убит в схватке, капитан приказал делать зарисовки и оставлять зарубки на деревьях и другие приметы, по которым можно будет отыскать доро­гу к дому. На второй день трудности удвоились, а третий принес, кажется, са­мые тяжелые испытания. Над отрядом висели тучи москитов. Лошади бились заеден­ные ими, сходили с тропы, по которой вел отряд проводник, и проваливались по брюхо в трясину. Вытаскивая их, люди выбивались из сил. Четвертый день выдал­ся полегче. Путь шел по возвышенной местности. Капитан дал своим солдатам три часа отдыха после обеда, и снова поднял уставших людей. В середине пятого дня, остановились на отдых на небольшой поляне.

    – Ну вот, можно считать, что половину пути мы про… – начал проводник и Капитан Коэльо, сидевший рядом с ним, и наблюдавший за полетом ястре­ба над вершинами деревьев, услышал какой-то шипяще свистящий звук и, еще не поняв его причины, повернул голову к проводнику, чтобы узнать, почему он замол­чал на полуслове. Бродяга медленно валился на спину сраженный двумя стре­лами. Одна из них торчала в груди, другая глубоко вонзилась в левый глаз. В окружающих поляну зарослях не шелохнулась ни одна ветка, ни один лист. Сол­даты спокойно отдыхали. Только те, кто  сидел прямо напротив проводника, увидели, что произошло. Они вскочили и начали палить в ту сторону, откуда, предполо­жительно, прилетели стрелы. Выстрелы подняли на, ноги весь отряд. Все схватились за оружие, не понимая, откуда грозит опасность. Всеобщий гвалт разнес­ся далеко вокруг. Когда командирам удалось навести порядок, в заросли нап­равили несколько поисковых групп. Они вернулись ни с чем. Нигде не было даже следов пребывания людей. Так могли скрываться только лесные индей­цы. Они были одно целое с джунглями. Белому человеку это было не под силу. Проводник умер в течение нескольких минут. Когда из его тела и головы из­влекли орудия убийства, пожилой видавший виды сержант покачал головой и ска­зал, что это не индейские стрелы. Ни одно из индейских племен не делает таких стрел.

– А чьи же они? – спросил капитан.

–  Может быть, его убили те дикари, что живут в городе, – предположил сержант.

– В городе, который нам теперь не найти, – сказал расстроенный до невоз­можности капитан. – Последними словами покойника, были слова о том, что мы прошли полпути. Значит, до города еще пять дней. Направление нам известно весьма, и весьма, приблизительно. Он вел нас в обход топей и непроходимых зарослей. Прямого пути тут нет, а обходных мы не знаем. – Сказав это, капитан сел, и надолго задумался.

     Потом он собрал командиров. Мнение совета было од­но  – возвращаться назад. Идти по сделанным зарубкам и другим приметам. Капитан скрежетал зубами в бессильной ярости. Выходило, что они опять победили. Кто они он не знал, но был уверен, что его враги не хотят, чтобы он добрался до сокровищ. Можно предположить, что этого проводника убили разведчики из таинственного города. Но как они оказались здесь в пяти днях ходьбы от их места жительства? Если случайно, если, например, это охотники, то почему они напали на большой хорошо вооруженный отряд? Почему они из полутора сотен людей убили именно проводника? А кто убил первого и второго?

    После отдыха отряд отправился в обратный путь. Шли по своим отметкам. Многим казалось, что, несмотря на отметки, местность эта им не знакома. В конце второго дня стало ясно, что они идут не по своим отметкам, а по сделанным кем-то, чтобы сбить их с пути. Они зашли в почти непроходимые болота, через которые раньше            явно не проходили. Среди солдат с каждым часом нарастала неуверенность и тревога. Многим, в том числе и капитану, казалось, что за ними постоянно следит кто-то невидимый. На ночлег расположились на возвышенном участке, где было почти сухо.  Выставили часовых. А глубокой ночью начался кошмар. Отряд окружили индейцы, которых порождало, казалось, само болото. Бесшумно сняв часовых, они устроили резню. Убивали копьями и ножами. Солдаты метались из стороны в сторону, бес­порядочно стреляли кто куда, а враги, похоже, видели в темноте как кошки, лишь при свете звезд. Они бесшумно возникали из мрака и молча убивали. Кругом раз­давались стоны, предсмертные хрипы, и скользили как тени, обнаженные фигуры индейцев. Прошло много времени в неразберихе и панике, пока капитану все же удалось собрать вокруг себя часть солдат, и занять круговую оборону. Когда стало светать, их глазам открылась страшная картина…

    А в городе ждали возвращения отряда и строили различные предположения. Оптимисты верили, что экспедиция вернется с несметными сокровищами. Пессимисты говорили, что дьявол и на этот раз не подпустит к таинственному городу в джунглях. Почему дьявол, а не Бог? Потому, что Бог покровительствует католикам, и не станет защищать дикарей и безбожников. Это был вполне логичный довод, и против него нечего было возразить. Эльза Боржес была истинной ка­толичкой и верила, что Бог на их стороне. Но в глубине души ей не хотелось, чтобы этот поход увенчался успехом. Она боялась потерять хорошую работу у сеньора, капитана.

    Вечером за ужином Фернандо спросил, нет ли каких-либо известий от ка­питана. Эльза сказала, что семье ничего неизвестно и подала тушеное кабанье мясо. Кабана притащили ее постояльцы, ушедшие на охоту за сутки до отправ­ления отряда и вернувшиеся только, вчера. Она стала рассказывать о том, что говорят в городе, а Фернандо, в свою очередь, рассказал, что слышал сам за се­годняшний день. Жозе, как всегда, ел, не обращая ни на кого внимания.

    Прошли десять, запланированных дней, потом двенадцать, потом четырнадцать, а от ушедшего в джунгли отряда  не было ни слуху, ни духу. И лишь на пятнадцатый день по городу разнеслась весть, что отряд приближается. Встречать его вышли и стар и млад. Всем хотелось, если не увидеть, то, хотя бы услышать, о найденных сокровищах. Но что это? Вместо триумфального шествия горожане увидели жалкую кучку оборванных, измученных людей, бредущих из последних сил. На носилках, сделанных из сучьев, несли около десятка раненых. Капитан, шедший впереди, имел не лучший вид, чем его солдаты. Слава Богу, он хоть был не ранен. Из полутора сотен солдат отправившихся в поход, вернулись всего шестьдесят два человека. Остальные остались лежать в болотах и колючих за­рослях, в кишащем змеями и насекомыми полумраке «зеленого ада».

    Город погрузился в траур. Все проклинали индейцев и призывали божью кару на их головы. Как будто это индейцы пришли непрошеными в Португалию, и рыщут по ее просторам, в поисках чужих сокровищ, а не наоборот. Раздались призывы расправиться с индейцами, живущими в городе. Двоих попавшихся на глаза толпа разорвала на части, остальные постарались скрыться в джунглях до лучших времен.

   Эльза, которая, вместе с другими женщинами, кормила и перевязывала вернув­шихся солдат, вечером рассказала, пришедшим с работы квартирантам то, что ей удалось узнать за день. Солдаты говорили, что многим из них с само­го начала похода казалось, что за ними все время кто-то следит. Трудно было отделаться от ощущения, что чьи-то пристальные и враждебные глаза постоян­но наблюдают за тобой. Наверное, разведчики индейцев сопровождали их с того момента, как отряд вошел в джунгли. Эти дьяволы умеют так маскироваться, что их невозможно увидеть не только в лесу, где они просто превращаются в  деревья и кусты, но даже и на открытом пространстве. Пустить смертоносную стрелу из зарослей и покончить с проводником они могли в любой момент, и даже тысяча солдат не могла бы им помешать.

    Почему же они не сделали этого в первый же день? Их коварный план заключался в том, чтобы завести отряд подальше в джунгли и там разделаться с ним. К сожалению, капитан и другие поняли это слишком поздно. Так же поздно поняли и то, что отметки, по которым они возвращались назад, и которые считали своими, были сделаны руками врагов. После той страшной ночи на болоте в отряде осталось девяносто че­ловек и ни одной лошади. Шестьдесят своих зарезанных товарищей они похоро­нили в общей могиле на той самой возвышенности, где их настигла смерть. Лошади исчезли все, до единой. Индейцы, еще до рассвета ушли так же внезапно как появились. Просто растворились во мраке. Собственно по-настоящему их никто и не видел.

    Может быть, это были и не индейцы. Может быть, благочестивые солдаты португальского короля сражались с дьявольской ратью, а не с живыми людьми. Ведь с рас­светом они не обнаружили ни одного убитого индейца. Потом отряд бесконеч­но долгие дни блуждал по джунглям, которым не было ни конца, ни края, отбивая одно нападение за другим, и теряя все новых и новых людей. Особенно стра­шными были ночи. Бессонные ночи полные тревоги и ожидания нового нападения.  Скорее всего, отряд ждала полная гибель. Помог счастливый случай. Они встретили троих охотников-метисов, которые повели отряд в сторону противо­положную той, куда он так настойчиво продвигался, и через два дня вывели к реке недалеко от города.

Закончив свое повествование, сеньора Эльза спросила:

– А разве нельзя было просто возвращаться назад ориентируясь по солнцу?

– В джунглях нет прямой дороги, – пояснил Фернандо. – Нужно обходить бо­лота, трясины, непроходимые чащобы, и часто приходится тратить несколько дней, чтобы добраться до места, до которого по прямой линии рукой подать. Кроме того, нужно учитывать то, какому племени принадлежит данная террито­рия, и стараться обходить места, где живут особенно воинственные и жестокие племена.

– А как же тогда вы ходите на охоту? – ужаснувшись услышанному, спроси­ла хозяйка.

– Мы ведь родились здесь. Хорошо знаем джунгли и места проживания раз­личных племен. Даже будучи белыми, с индейцами можно дружить, если не делать им зла.

 – А где находится этот проклятый город, вы все-таки не знаете, – прого­ворила Эльза.

– Да, так далеко мы никогда не были, – согласился Фернандо. – Но надо бу­дет поискать. Может быть, нам повезет больше чем другим.

    Этот случай надолго отбил у капитана охоту искать таинственный город. Но прошло два года, гарнизон получил подкрепление, с которым прибыли моло­дые честолюбивые офицеры. Они были просто околдованы разговорами о несмет­ных сокровищах джунглей, принялись всех расспрашивать, с большим вниманием прислушивались к болтовне всяких проходимцев любивших рассказывать небы­лицы. Особенно усердно занимался сбором сведений один из них, – смуглый курчавый крепыш, с пристальным, словно сверлящим насквозь взглядом черных глаз. Он не просто слушал, а записывал и систематизировал все, что можно было узнать об удивительном городе, все до таких мелочей, на которые другие не обращали внимания. Обобщив все, что удалось узнать, он пришел к выводу, что древний город не выдумка, он действительно существует. И, похоже, там полно сокровищ. Он даже примерно установил район, где его искать. Со своими вык­ладками он явился к капитану и стал уговаривать его организовать экспедицию. Капитан возражал. Он говорил, что если офицер знает место, где находится город, это не значит, что он знает, как туда попасть. Джунгли это не поле, где можно идти вперед по заранее выбранному  направлению. Офицер соглашался с его доводами, но говорил, что надеется найти проводника.

    А в это самое время искать город сокровищ отправился квартирант Эльзы Боржес – Фернандо. Эльза отговаривала его от этой безумной затеи. Его глу­хонемой приятель, который накануне заболел, и не мог его сопровождать, тоже энергично жестикулировал руками, похоже, возражая. А Фернандо никого не слушал. Он говорил, что как раз сейчас отправляются на поиски города трое смелых и опытных искателей приключений, хорошо знающих джунгли. Они согласны взять его с собой. Может быть, такой шанс больше никогда ему и не выпадет. Отказываться неразумно. Эльза даже заплакала. Она говорила, что любит его как сына и ей страшно даже подумать о том, что с ним может случиться. Фернандо обнял женщину и постарался ее успокоить. Во-первых, с ним ничего не случится, а во-вторых, его друг останется с ней. Он настоял на своем, и однажды утром, ушел.

   Прошла неделя, вторая, третья. Прошел месяц и, опечаленная Эльза, решила, что  больше не увидит своего квартиранта. Но однажды, когда она     вернулась с работы, Фернандо был уже дома. Он похудел, но был здоров и весел. Обнимая его, сеньора Боржес заплакала, теперь уже от радости. А Фернандо объявил, что был у самых стен затерянного города, и теперь знает к нему дорогу. Он попросил хозяйку завтра сообщить об этом капитану, но больше ни одной живой душе не говорить. Если капитан заинтересуется ее сообщением, пусть под покровом темноты придет в ее дом. Он, Фернандо, не хочет рисковать и не станет показываться на тер­ритории гарнизона.

    На второй день, поздно вечером, капитан в плаще и шляпе скрывающей лицо, в сопровождении двух переодетых офицеров, нанес визит своей кухарке. Сопровождающие остались у дома, а важный гость заперся в комнате вдвоем с Фернандо. Молодой плотник рассказал, что обошел город по всему периметру, и долго сидел в засаде напротив единственных ведущих внутрь ворот. Он знает, сколько человек охраняют ворота, когда сменяются часовые и уверен, что небольшой отряд может подкрасться к ним незаметно. Остается захватить ворота и продержаться до прихода основных сил.

– Ты, я вижу, настоящий стратег, – с пренебрежительной улыбкой сказал капитан, – но мы, военные, должны сами все оценить и принять решение на месте. А что стены так уж неприступны? – спросил он.

– Стены очень высокие и прочные. Зачем терять время и лезть через сте­ны. Это только даст противнику возможность собрать силы. Будут лишние жертвы. А ворота… Они их днем даже не закрывают.

– Ладно, предоставь это решать мне, – важно изрек капитан. – Сколько человек с тобой было еще?

– Трое, но, к сожалению, все они погибли на обратном пути в стычке с ин­дейцами.

– Гм, ты так рисковал и, тем не менее, согласен опять отправиться туда? – спросил капитан. – Что ты за это хочешь?

– От вас ничего. Я хочу набрать там побольше вот таких блестяшек, – от­ветил Фернандо, и достал из кармана, четыре крупных изумруда и алмаз.

– Где ты это взял? – встрепенулся капитан.

– Выменял у индейцев живущих неподалеку от города за десять наконеч­ников для стрел. Они торгуют с людьми, живущими в городе, и говорят, что у них таких камней много.

    В ушах капитана запели фанфары, а перед глазами засверкали, заискрились всеми цветами радуги кучи невиданных сокровищ. Трагедия двухлетней давно­сти уже стала забываться, и призрак будущего богатства снова манил к себе.

Молодой человек не предложил капитану купить камни и не подумал их подарить. Он просто положил их обратно в карман.

– Вы не возражаете, если я, в качестве платы за риск, наберу себе вот таких камешков? – спросил он.

 – Нет, не возражаю, – с чувством воскликнул капитан. – Если ты при­ведешь нас туда, это будет заслуженная награда. Можешь нарисовать план или показать это место на карте?

– Извините, я неграмотный и в картах ничего не понимаю, но дорогу знаю, как свои пять пальцев. Можете не сомневаться. Вдвоем с вами мы дошли бы за шесть дней. С большим отрядом понадобится дней восемь.

–    Почему ты не пришел сам, а заставил меня идти к тебе? Это невежливо.

– Я знаю, что случилось с предыдущими проводниками. Обо мне не должен знать никто кроме вас и сеньоры Боржес.

При упоминании слова  «сеньора», по отношению к его кухарке, на лице капитана появи­лась усмешка, а парень, не обратив на это внимания, продолжал:

– Я приду к вам в казарму в ночь перед выходом отряда. Прикажите одеть меня в солдатскую форму, чтобы я ничем не выделялся среди других. Дорогу я буду показывать незаметно. Даже солдаты не должны знать, кто проводник.

– Ты думаешь, среди солдат есть предатели?

– Береженого Бог бережет, – ответил Фернандо.

– «А парень не глуп. Все предусмотрел» – подумал капитан, а вслух сказал: – Хорошо, мне нравится твой план. День  выхода сообщу тебе через Эль­зу, а пока продолжай работать как прежде. Как ты думаешь, сколько людей в том племени, что живет в старом городе?

– Индейцы несколько раз пытались взять город. Они говорят, что борода­тые могут выставить две тысячи воинов.

Две тысячи воинов, даже  без огнестрельного оружия, представляли собой довольно грозную силу, и капитан решил, что ему нужен отряд в пятьсот чело­век, т. е. практически весь личный состав гарнизона. Таким мощным кулаком он пробьет любую дикарскую оборону.

    В казармах началась подготовка к походу. Фернандо по-прежнему работал на строительстве, его приятель хворал, а когда чувствовал себя лучше зани­мался мелким ремонтом дома. Однажды вечером Фернандо напомнил хозяйке, что она давно собиралась съездить к двоюродной сестре, живущей в городке вниз по реке.

– Сейчас самое время. – Сказал он. – Пока капитана не будет, вы бы и съездили. Его жена даст вам отпуск?

– Она-то даст, но это ведь далеко и дорого. Два дня туда плыть и два назад. Сколько денег надо заплатить корабельщикам!

– А мы вам заплатим за квартиру за полгода вперед и поезжайте себе на здоровье, – сказал Фернандо и выложил на стол деньги.

– Святая Мадонна! Где же вы столько денег-то взяли? – спросила обрадованная Эльза.

– Откладывали потихоньку, – спокойно ответил жилец. – Да вы не пережи­вайте. Полгода платить не будем и снова отложим. Только и дела-то. Так что, сходите завтра и узнайте, когда корабль пойдет вниз по реке.

    Вскоре Эльза сообщила Фернандо о дне выхода отряда. Корабль отходил за два дня до этого. Сеньора Боржес уже заплатила, и место ей было обеспечено. Провожать ее до пристани собрались и Фернандо, и его, нем­ного оправившийся, глухонемой друг.

– Вы не волнуйтесь. Пока вы будете в гостях, а я бродить по джунглям, Жозе тут за домом присмотрит, – говорил Фернандо женщине, торопливо закан­чивающей сборы.

– Спасибо, сынки, – растроганно отвечала Эльза. – Вы мне прямо как род­ные сделались за эти годы.

Фернандо посоветовал хозяйке взять с собой все самое ценное. Мало ли что! Вдруг пока солдаты в походе на город нападут индейцы.

– Какие у меня ценности, – вздохнула она, – все, что нажито с собой не возьмешь, а денег и золота у меня нету. Вот только золотой крестик да об­ручальное кольцо. Это и все мои ценности.

– Как же нету? – улыбаясь, сказал Фернандо, и достал из своего сундуч­ка нечто завернутое в холст. – А это?

 Он развернул сверток, и хозяйка с удивлением увидела искусно отлитого из золота  пернатого змея, свернувшегося спиралью. Статуэтка была очень увесистой, а рядом с ней…. Рядом на холсте сверкали и искрились штук пятьдесят крупных изумрудов

– Что это? – заикаясь, спросила бедная Эльза.

– Это Жозе нашел у вас на чердаке, вчера, когда латал крышу. В самом углу под бревном лежало.

– Не может этого быть. У нас никогда этого не было, – пролепетала хо­зяйка.

– Ну, может, прежние хозяева спрятали, – не очень убедительно пояснил Фернандо, с трудом пряча улыбку в черную бороду. – Да вы сами спросите Жозе.

Он что-то показал на пальцах и его приятель закивал головой и замы­чал, указывая то на  сверток, то на потолок. При этом в его глазах появились веселые искорки, а рот он почему-то прикрыл ладонью.

    Эльза Боржес смотрела на нежданно-негаданно, свалившееся на нее богатство и не верила своим глазам. На деньги, вырученные только за половину этого, можно не только вернуться в Португалию, но купить  там хороший дом и жить припеваючи до конца своих дней. Из глаз ее сами собой покатились слезы. Она забыла про свою поездку, но Фернандо напомнил ей об этом. Он тщательно за­вернул золото и камни в холст, обвязал веревочкой и сказал:

– Положите в свой дорожный сундучок, и никому не показывайте.

– А может это здесь спрятать? – растерянно спросила Эльза.

– Ни в коем случае. Берите с собой. Может так получиться, что вы прямо оттуда поедете на родину. Здесь вам делать будет нечего. Поверьте мне.

У бедной женщины возникло чувство, что она прощается с городом и со своими жильцами навсегда. На пристани она целовала их, благодарила и бла­гословляла, а они долго махали руками вслед увозившему ее паруснику.

– Ну вот, теперь у меня душа спокойна, – пробормотал сам себе в боро­ду Фернандо, возвращаясь домой. Жозе как всегда шел молча, но улыбка блуж­дала по его лицу. В общем, у обоих был вид людей только что сделавших добро дело.                                          

    Утром Фернандо, как всегда, ушел на работу. Сразу после его ухода Жозе тоже покинул дом сеньоры Боржес. Он направился на самую дальнюю окраину города, где жили индейцы. Там он отыскал лачугу, ничем не отличавшуюся от других, и посвистел особым образом. В дверном проеме, завешенном тряпкой, появилась физиономия индейца. Узнав гостя, он сделал рукой приглашающий жест, и скрылся внутри хижины. Гость вошел. Если бы кто-нибудь, кто знал Жозе, увидел его сейчас, он был бы немало удив­лен. Глухонемой плотник оживленно разговаривал с индейцем, не прибегая к помощи рук. Они говорили на языке, который можно было назвать языком межнаци­онального, а точнее, межплеменного общения. Иногда что-то чертили пальцами на земляном полу, потом снова разговаривали и, похоже, даже спорили.

     Выйдя из жилища, Жозе, не спеша, направился домой, а его собеседник, взяв лук и стрелы, заторопился на берег реки. Он вытащил из кустов каноэ и, ловко орудуя веслом, направил нос к противоположному берегу. Быстрая вода сносила его суденышко к большому острову расположенному ниже слияния двух рек и напоминающему формой наконечник стрелы летящей против течения. Однако индейцу удалось миновать остров и пристать к правому берегу, как раз там, где он рассчитывал, тем более, что делал  он это не в первый раз. Затащив каноэ в заросли тростника, он быстрыми шагами направился в чащобу. Шел едва заметными тропами до са­мого полудня, пока не достиг поляны с огромной пальмой, растущей точно по­середине. Здесь он посмотрел на солнце и, убедившись, что пришел вовремя, сел отдохнуть в тени. Вскоре на поляну вышли двое с копьями. В отличие от полуодетого «горожанина», эти были голые. После приветствия состоялся продолжительный разговор. Когда он был окончен, пришедший попрощался  и двинулся в обратный путь. К вечеру он вернулся в свою хижину с убитой уткой.

    А с рассветом по джунглям, вдоль маршрута, по которому должен пройти отряд капитана Мануэля Франсиско Коэльо, от одного племени к другому, зато­ропились быстроногие гонцы.

    Утром, пятьсот с небольшим солдат, т.е. весь личный состав гарнизона, под командованием капитана и офицеров, начал переправляться на правый берег реки. В переправе участвовал парусник и две грузовые речные баржи. Среди солдат в мундире и с ружьем, находился и Фернандо. Попрощавшись с ним на берегу, Жозе снова отправился на окраину, где жили индейцы и белые бедняки. Но в этот раз он пошел на другой ее конец и посетил другую лачугу. Вскоре по левобережным джунглям полетела весть о том, что войска покинули город. В тот же день, мнимый глухонемой квартирант Эльзы Боржес запер ее дом, ворота и исчез из города.

    До вечера отряд, под незримым предводительством Фернандо, двигался без всяких неожиданностей. Вести такую массу людей и вьючных лошадей через джунгли, при отсутствии дорог, было нелегко. Отряд растягивался на большое расстояние. Передние не знали, что делается в конце колонны, а задние не представляли, что происходит впереди. Офицерам и сержантам приходилось, то отста­вать, поджидая замыкающих, то бегом догонять голову колонны или своего подразделения. В условиях жары и повышенной влажности, это было нелегко. Для ночлега выбрали возвышенное место. Помня страшную ночную резню двухлет­ней давности, капитан приказал занять круговую оборону. Хорошо бы разложить вокруг костры, которые освещали бы подходы к лагерю, но где взять сухие дрова в сыром дождевом лесу? Приходилось полагаться только на бдительность караульных, неустанно всматривающихся в темноту. На счастье, ближе к полуно­чи, взошла луна и все, кто не спал, облегченно вздохнули. Какие-то тени то тут, то там передвигались в свете луны. Караульные открывали по ним огонь и будили тех, кто спал.

    Утром, плохо выспавшиеся солдаты, зашагали вперед, проклиная капитана и офицеров. Они знали о несметных сокровищах загадочного города, но большинство не верили в то, что им достанется хоть что-нибудь. Правда, самые моло­дые и здоровые, все же надеялись припрятать несколько изумрудов или алма­зов а, кроме того, добраться до тамошних красавиц. Их прельщало то, что этих не надо уговаривать и им не надо платить деньги, выкраивая из своего скуд­ного жалования. Когда они возьмут город все женщины, все девушки, будут в их распоряжении. Хватай любую, вали на спину не, спрашивая согласия, и пользуйся в свое удовольствие. Потом хватай вторую, третью, выбирай самых красивых и молодых, бери девчонок еще не знавших мужчины, они все твои. Вот это жизнь! Будет о чем вспомнить и рассказать. Самые горячие в своем воображении уже рвали  платья, задирали юбки юных красавиц, добираясь до желанного тела. Только бы поскорее дойти, до этого чертова города, до его золота, драгоцен­ных камней и его красоток.

    Путь, тем временем, становился все труднее. Вторую ночь спали так же пло­хо, как и первую. Слава Богу, опять ничего плохого не случилось. Снова двину­лись вперед. И офицеры, и солдаты ненавидели джунгли и боялись их. Эти жуткие заросли казались им совершенно одинаковыми и, если бы проводник водил их по кругу, они не заметили бы этого. Людей пугали дикие вопли обезьян, раз­дававшиеся над головой, крики птиц, рычание и вой, доносившиеся со всех сторон и, особенно, большое количество змей уползающих из-под ног, и сваливающихся на головы с ветвей.

    А для опытного глаза, джунгли были совсем не однообразны, и не одина­ковы. По мере продвижения отряда, менялись породы деревьев и кустарников, менялись травы и цветы, изменялся цвет коры на деревьях, изменялся вид и породы лиан. Постепенно изменялся рельеф местности. Менялись звуки джунг­лей и запахи, породы птиц и бабочек. Иногда можно было заметить и следы присутствия человека. Вот у трех кустов начисто срезаны верхушки. Вот сломаны две ветки, и висят на тонких ремешках коры. Вот в развилку ветвей кто-то положил пучок травы. Если бы в отряде был индеец, он читал бы джунгли, как открытую книгу, и знал, что означают эти знаки, но португальцы не знали этой азбуки.

    С рассветом Фернандо предупредил капитана о том, что они вступают на территорию очень опасного племени и нужно удвоить бдительность. Была отдана соответствующая команда. Незадолго до полудня, когда отряд двигался по узкой тропе, справа и слева от которой были сплош­ные заросли колючек, в голове колонны раздался страшный треск, и поперек тропы обрушились почти одновременно около десятка огромных деревьев. Восемь человек и две лошади были раздавлены насмерть. Впереди за завалом, разделившим отряд, раздались и вскоре затихли выстрелы. Стали рубить пала­шами ветви упавших деревьев, а также попытались прорубиться сквозь колючки. Те, солдаты, которые первыми преодолели завал, вскоре вышли на поляну и вздрогнули. Тридцать семь человек, успевших пройти вперед до падения деревьев, лежали мертвыми. В их телах торчали индейские стрелы. Видно было, что некоторых добивали копьями. Ружья, заплечные ранцы солдат и семь лошадей исчезли. И ни одного индейца, ни живого, ни мертвого. Убитых пришлось похоронить на поляне. Эти уже не увидят чужого золота и не отведают чужих женщин.

    В одну из ночей над лагерем со всех сторон засвистели стрелы. Похоже, индейцы стреляли с деревьев. Одни из солдат, выполняя приказ офицеров, па­лили наугад в ночной мрак, другие, пользуясь темнотой, прятались в ямках, за бугорками и друг за другом. Индейцы тоже стреляли не прицельно, но утром ока­залось, что четверо убиты и шесть человек легко ранены. Дважды путь отряду преграждали реки, но Фернандо указывал брод, и солдаты успешно переправлялись на противоположный берег. Капитан убедился, в том, что про­водник действительно знает местность.

    Самым трагичным оказался переход через огромное болото. Шли за провод­ником гуськом по одному, ведя за собой лошадей и, стараясь ступать след в след. Те, кто пытался сделать шаг в сторону, тут же погружались в трясину, и их с трудом вытаскивали на тропу, если это вообще можно было назвать тропой.

    Когда голова отряда выползла, наконец, на возвышенное место, откуда снова начинались джунгли, хвост цепочки еще долго волочился по болоту. Капитан, вышедший одним из первых, стоял на берегу и лично пересчитывал выходящих солдат, офицеров и сержантов. Фернандо стоял неподалеку. Когда выход заканчивала уже третья сотня, со стороны болота послышались крики и выстре­лы. Что там происходило? За прибрежным тростником невозможно было ничего уви­деть. Броситься туда на помощь тоже было нельзя, т. к. оттуда, по единственной тропе, торопливо шли солдаты. И вот этот человеческий ручеек иссяк. Он прекратился слишком рано. Там в болоте должно было оставаться еще много солдат. И они там действительно остались. Остались мертвыми. Выскочившие последними, кричали, что хвост цепочки обстреляли индейцы. Какие могут быть индейцы в не­проходимом болоте? Капитан, послал разведку по только что пройденному пути. Бесстрашный Фернандо согласился идти первым. Он шел насколько мог быстро. За ним еле поспевали остальные разведчики. Шли, как по коридору, между двумя сте­нами тростника, а когда миновали заросший участок и вышли на более или менее открытое пространство увидели…

    Десятки убитых лежали прямо на тропе. Справа и слева от нее, тела наполовину или почти полностью погрузившиеся в трясину. Между убитыми нашли двенадцать раненых и четверых живых и невредимых. Раненых доставили на край болота, затем принялись таскать убитых. Всего вытащили шестьдесят три. А сколько утонуло? Капитан приказал построить отряд и пересчитать. Слава Богу, здесь было достаточно большое открытое пространство, где можно не опасаться внезапного нападения. После пересчета оказалось, что недостает семидесяти двух человек. В их числе одного офицера и одного сержанта. Утонули также двенад­цать вьючных лошадей. Когда началась перестрелка они, испугавшись, бросились в стороны и были поглощены трясиной. Оставшиеся в живых, рассказывали о том, что произошло.

    Хвост цепочки уже подтягивался к сухому берегу, когда справа на неболь­шом расстоянии, из-за чахлых кустиков и кочек поднялась цепь индейских во­инов. То ли там была параллельная тропа, то ли они как лягушки вылезли пря­мо из болота, но их появление было внезапным и ошеломляющим. Пронзительно и жутко запели стрелы. Солдаты падали, не успев снять с плеч ружья. Бой длился всего несколько минут, если это вообще можно назвать боем. Скорее это был расстрел. На людей, балансирующих  переступая с кочки на кочку, посыпался град стрел. Солдаты были растянуты в цепочку по одному, словно специально построены для расстрела. Они не могли сделать лишнего движе­ния, чтобы не провалиться в трясину, и гибли один за другим как утки или зайцы под выстрелами охотников. Воспользоваться своим оружием успели немно­гие, но и они погибли. Кроме тех, кто добежал до прибрежных зарослей тростника, спастись удалось лишь  четверым, вовремя догадавшимся упасть пря­мо в грязь и притвориться убитыми. Индейцы исчезли так же внезапно, как и появились, будто растворились в болотной жиже. Когда пришли разведчики во главе с Фернандо, ни одного индейца уже не было видно. Трупы вытаскивали без помех. Откуда взялись и куда делись эти дьяволы? Может, ушли на какой-то им одним известный остров, а может, провалились прямо в преисподнюю. Сколько ни искали солдаты, они не нашли никакой тропы, ведущей с бе­рега к тому месту откуда индейцы пускали свои  смертоносные стрелы. Значит, они пришли откуда-то из середины этого проклятого болота.

    Похоронив убитых, отряд двинулся дальше. В мелких стычках потеряли еще одиннадцать человек и последних лошадей и все же они вышли, наконец, к это­му проклятому городу. Проводник не обманул. Ведомые им разведчики подоб­рались совсем близко к воротам в стене, сложенной из громадных каменных глыб. Ворота охраняли четыре человека. Но как охраняли! Один сидел, прислонив­шись к стене с закрытыми глазами, трое лежали на спине, глядя в небо. Их ко­пья были прислонены к створкам открытых настежь ворот. Другого оружия не бы­ло.

– Ну и вояки! – презрительно сказал один из разведчиков. – Если и все остальные так несут службу, мы их просто разгоним

– Они не ожидают нападения. Этим нужно воспользоваться, – сказал Ферна­ндо.

    Выслушав доклад разведчиков, капитан собрал офицеров. Военные стали держать совет. В конце концов, остался нерешенным один вопрос – когда нападать,  днем или ночью. Днем разведчики могли подобраться почти вплотную к этим  растяпам охранникам и захватить ворота. Вход свободен. Однако в этом плане были и слабые стороны. Несмотря ни на какие предосторожности, отряд из трех­сот семидесяти с лишним человек не сможет подойти к городским воротам до­статочно близко. Во-первых, не позволяет довольно открытая местность, во-вторых, такая масса людей не может двигаться бесшумно. Это не три-четыре раз­ведчика, которые могут, пользуясь кустами и травой, подползти к самым воротам. Значит, между захватом ворот и подходом основных сил с большого расстояния, пройдет довольно много времени. В крепости могут поднять тревогу.

    Ночью можно подойти гораздо ближе к стенам города, но ворота будут зак­рыты. Придется их штурмовать. Тогда преимущество внезапности будет по­теряно. А если тихо снять часовых, перебравшись через стену? Тогда можно ворваться в город и устроить там такую панику, что о сопротивлении никто и думать не станет. Один из офицеров высказал опасение, что ночью в незнако­мом городе не так-то легко будет ориентироваться. Капитан счел это сообра­жение заслуживающим внимания, и принял решение ворваться в город перед самым рассветом. Пока будет продолжаться паника, станет светло. Враг еще не успеет собрать силы, а доблестные солдаты португальского короля, будучи уже в городе начнут все громить и крушить, сея еще большую панику и страх. Но группа, которая пойдет снимать часовых у ворот должна знать, что находится за стеной.

    Позвали Фернандо. Оказывается этот ловкий парень, будучи здесь прошлый раз, уже заглядывал за стену. Он предложил свои услуги в качестве проводни­ка диверсионной группы. Фернандо рассказал, что для того чтобы подобраться к воротам с внутренней стороны придется преодолеть не одну, а две стены. Дело в том, что дорога от ворот идет как бы в коридоре между двумя внутренними стенами, тянущимися до той башни, что видна за наружной стеной. Основание ба­шни представляет собой арку, за которой уже находятся дома города. Вот через одну из этих стен и предстоит перелезть, после того как они преодолеют наружную. Удобное место на  наружной стене он уже нашел, а там внутри сори­ентируются. Просто надо перелезть через внутреннюю стену недалеко от ворот, а по­том уж подкрадываться к часовым, которые, скорее всего, будут спать. Офицер, которому было поручено подготовить группу захвата ворот, повел Фернандо с собой и познакомил с сержантом и тремя молодцами. Договорились, что перед рассветом Фернандо проводит их внутрь. Подобравшись к воротам, действовать будут только ножами, молча, без шума. Сигналом к атаке будет открытие ворот. К тому времени отряд в полной готовности будет стоять на расстоянии полета стрелы. Фернандо попросил разрешения переодеться в свою гражданскую одежду. Теперь ему ничто не угрожает, а в своем привычнее, чем в форме. Офицер не возражал, хотя и сомневался в том, что проводнику ничто не угрожает. По его мнению, самое опасное только начиналось. С наступлением темноты всем разреши­ли спать, набираться сил. Палаток не разбивать, огня не зажигать. Выставили часовых, и измученные трудным переходом солдаты, повалились, кто где, радуясь тому, что здесь на возвышенности нет осточертевшей всем сырости.

    Задолго до рассвета офицер стал будить группу захвата. Люди вставали, кряхтя и тихо ругаясь. Кажется все. А где же проводник? Проводника нет. Где же он, болван неотесанный. Может, испугался да спрятался. Но офицер волновался напрасно. Из темноты, подтягивая на ходу штаны, появился Фернандо. Оказывается, он встал первым и успел сходить по нужде. Проверили одежду, обувь, единствен­ное свое оружие – ножи. Сержант заставил даже всех попрыгать. Ничего не звенит, не тарахтит. Пора! Пятеро, от которых во многом теперь зависит успех, всего невероятно трудного и стоившего таких жертв похода, бесшумно исчезли во тьме.

    Через час был поднят на ноги и вскоре выступил весь отряд. Главная зада­ча сержантов и офицеров теперь была одна – не допустить никакого шума. Впереди шла группа разведки. Вот поступил сигнал о том, что разведчики видят стену и ворота. Отряд стал подтягиваться к ним чуть ли не на цыпочках. Капи­тан, шедший в первых рядах, тоже  увидел ворота, еле заметные в свете звезд. Они были закрыты. Началось томительное ожидание и сомнения. Не поздно ли отправились диверсанты? Успеют ли до того как, начнет светать? Время тянулось и тянулось, на востоке чуть-чуть посветлел край неба и тут по передним ря­дам прошел как бы тихий вздох. Ворота медленно открывались в полной тишине. Отряд по команде капитана устремился вперед. У ворот стоял Фернандо.

– Где остальные? – спросил его капитан, остановившись на секунду, в то время как  колонна вливалась в коридор между двумя стенами.

– Сержант повел их к башне. Они вас там встретят, – сказал проводник.

–  Не дай Бог, они поднимут шум раньше времени. Прикажу повесить, – гроз­но проворчал капитан и устремился вперед.

– Не поднимут. – Уверенно произнес ему вслед Фернандо.

    Земля от стены до стены была зачем-то усыпана сухим тростником. Его слой был толщиной не меньше двух локтей. Стебли под ногами солдат издава­ли громкий треск. Капитан приказал преодолеть участок до видневшегося впе­реди выхода бегом.

    Но, как только передний ряд колонны добежал до башни, сверху из ее темного чрева, с грохотом обрушилась мощная решетка и перегородила дорогу. Передние буква­льно уперлись в нее грудью, а сзади по инерции напирали остальные. В это время, у ворот, где стоял Фернандо, как из-под земли, возникли десятка два воинов ацлан с луками и стрелами. Деловито перекинувшись с проводником несколькими словами,  они закрыли ворота, и заложили их снаружи двумя креп­кими бревнами. Оказывается, снаружи на воротах, для этого были предусмотрены специальные скобы. После этого лучники стали обниматься с Фернандо и пожи­мать ему руку.

    Когда путь в город под аркой башни был прегражден решеткой, капитан понял, что его отряд попал в ловушку. Он дал команду к отступлению. После неко­торой  неразберихи солдаты кинулись назад. Поскорее прочь из этого опасного коридора между двумя высокими стенами. Врагов нигде не было видно. Еще ос­тавалась надежда, что эта чертова решетка свалилась по какой-то случайности.

    И тут, со  стен, с двух сторон полетели вниз сотни горящих стрел. Это было впечатляющее зрелище, но только не для португальцев. У них под ногами загорелся сухой тростник. Сначала солдаты пытались затоптать сапогами отдельные оча­ги огня. Но стрелы летели и летели, шипя и разбрасывая, искры. Первые минуты многие пытались стрелять по верхней кромке стен, откуда падал огонь, но вско­ре стрельба прекратилась. Все пространство между стенами запылало. Пламя поднималось выше человеческого роста, и в этом море огня, с жуткими криками метались люди в горящей одежде. Все это напоминало геенну огненную.

    Защитники города теперь стреляли лишь из жалости к врагам, давая им быструю смерть. В городе, где люди с вечера не ложились спать, ожидая нападения, слышали леденящий душу рев, гибнущего человеческого стада, и многие затыка­ли уши. Правда, крики неслись недолго. Вскоре они прекратились. Только трещал горящий тростник, освещая колеблющимся светом каменные стены и стоящие на них безмолвные шеренги воинов.

    Но этот огромный погребальный костер мог бы показаться совсем небольшим по сравнению с пожаром, бушевавшим в это время далеко отсюда, у слияния двух рек, в городе, покинутом капитаном Мануэлем Франсиско Коэльо. Кто-то оповестил индейских вождей на много верст вокруг, о том, что солдаты ушли из города. Большие и малые племена, враждовавшие между собой, но сейчас объединенные общей ненавистью к белым чужеземцам, вышли из джунглей, разграбили и сожгли город дотла.

    А в городе ацлан с рассветом начался праздник. Его главными героями бы­ли Фернандо и его, якобы глухонемой Друг Зоран, который был в свое время представлен Эльзе Боржес под именем Жозе. Они были отправлены в город португальцев по решению совета старейшин. Чтобы не дать застать себя  врасплох, там нужно было иметь свои глаза и уши. Фернандо, единственный среди ацлан, знал чужой язык, потому что был внуком того самого португальца, которого спас от страшной смерти легендарный Истан, выменяв его у индейцев-людоедов на дикого кабана. Первое время пленный мечтал о побеге, но постепенно ему все больше становилась по душе мирная крестьянская жизнь ацлан. Потом он полюбил девушку, женился и у него родился сын. Он научил сына португальскому языку, а потом научил этому и внука – Фернандо. А вот Зорану пришлось изображать глухонемого. Живя в городе португальцев, Фернандо и Зоран ходили на охоту, постоянно поддерживая связь со своими через гонцов, с которыми встречались в заранее установленных местах. Когда стало ясно, что всех желающих идти  проводниками к испанцам им не перебить, и рано или поздно, враги доберутся до города, решено было им в этом помочь. Насколько смогли, потрепали отряд капитана Коэльо в пути с помощью индейцев, а для остальных приготовили го­рячий прием. Акция была жестокой, но она позволила победить сильного и без­жалостного врага практически без потерь. Со стороны ацлан было только чет­веро раненых на стенах. О времени нападения Фернандо сообщил лазутчикам, ожидавшим его ночью недалеко от спящего лагеря противника. Через стену он перелез первым, затем принимали по одному четверых его спутников. В отли­чие от своих соотечественников, в муках погибших в огне, эти умерли быстро и беззвучно.

    Эта победа позволила ацлан еще двадцать лет жить в своем городе отно­сительно спокойно. И все же настало время, когда они вновь вынуждены, были покинуть насиженные места. Португальцы брали город штурмом. Горели дома. Защит­ники, которых оставалось все меньше, сдерживали врага из последних сил, давая возможность женщинам, детям и старикам уйти в джунгли потайными подземными ходами. И снова народу ацлан предстояла дальняя и трудная дорога. На этот раз их путь лежал на юг.