Виктор Русинов (в интервью ВР), классический гитарист, обладатель звания "Честь и польза России", кавалер Серебряного и Золотого орденов "Служение искусству", создатель уникальной методики, позволяющей научиться играть на гитаре любому человеку, независимо от возраста, профессии и образования. Виктор Русинов дает своё интервью о Григории Лепсе корреспонденту Комсомольской Правды (КП) и репортёру
«Клуба Караокеров» Истинному Караокеру (ИК) Максу.
ВР
: В тысяча девятьсот девяносто девятом году это произошло. Моя ещё не жена, скажем подружка, которая потом стала моей женой… третьей женой, она принесла мне запись, где дядька поёт – Лепс какой-то. Что за Лепс? У меня в армии был знакомый Лепс, прозвище у него, но он не певцом был, он был барабанщиком в той жизни… – «Ну, послушай!». Я слушаю. Там вообще какие-то другие песни, названия которых я не запомнил вообще, но послушал. Голос там такой… аранжировки. Она мне говорит:
«Это шансон». Я говорил, что это типичный классический рок, и что раскрутить это вряд ли получится. И только мы поговорили об этом с ней, как на российском втором канале показывают клип «Крыса-ревность». Смотрю – Гриша Лепс! Думаю, я путаю, или он так похож на него?
ИК
: А он был в армии налысо или как?
ВР
: У нас не было такого. Хоть и был Советский Союз, но была демократия, скажем так. Мы фактически и военную форму одевали очень редко, в основном ходили в спортивных костюмах. У нас армия такая была – сборище выдающихся спортсменов, хоккеистов, врачей. Этим занималась капитан Трешкин, он был ротным. Это он собирал таких выдающихся, что ли, людей, скажем так. Он просто хотел, чтобы часть была культурной какой-то.
Расскажу про Лепса. Я попал в армию в возрасте двадцати одного года. До этого я работал в филармонии, группа «Россияне», это очень популярный коллектив был в то время, в семьдесят восьмом – восемьдесят первых годах. Забрали как косящего от армии, потому что я на гастролях всё время, а повестка приходит – меня дома не бывает. Меня с гастролей сняли: «Либо тюрьма, либо армия». На следующий день меня уже забрали, отослали в Южно-Сахалинск, в стройбат. Почему именно в стройбат?
Потому что я «косил» от армии. Натуральный там стройбат – узбеки, таджики, кланы всевозможные. Представьте себе человека, который привык постоянно быть на гастролях, постоянно быть в центре внимания, а тут, чуть ли не тюрьма, скажем так. Естественно, мой организм стал сопротивляться, чтобы хоть как-то выбраться, попасть в музыкальную часть, чтоб за эти два года не пропало чего-нибудь, что у меня было от гитариста. И, совершенно случайно, наш замполит оказался большим любителем музыки, он любил
гитару классическую. И мы с ним как-то сдружились, я помог ему настроить гитарку, фортепьяно, играл ему. Я почти не служил, он был очень продвинутый человек. И он сказал, чтобы мне там выжить, а там всё-таки Советская Армия, дедовщина была на такой высоте, вы даже себе не представляете. Он сказал, что мне просто нужно попасть в Хабаровск, заболеть например, он сказал, что мне поможет. У нас была заключена сделка: я ему помогаю с гитарами, с фортепьяно, а он мне делает болезнь. Была придумана такая болезнь, что
у меня болит глаз, плохо видит.
Меня посылают в Хабаровск в госпиталь, чтобы меня обследовали. В госпитале оказалась гитара, я стал на ней играть. В госпитале разошёлся слух, что там какой-то гитарист играет. Я играл и ждал, что произойдет дальше. Я, естественно, ходил в самоволку из этого госпиталя в дом офицеров, предложил свои услуги, сказал, что хочу служить в их военном оркестре. Человек говорит: «Да, посмотрим». Он записал все мои данные. Я сижу опять в госпитале, опять якобы лечусь, и тут появляется Гриша. Он очень
общительный человек, что удивило меня, он говорил немножко грубовато, уважительно и никакого мата. У него были нецензурные обороты, но всё культурными словами, никакого мата! Как гипнотизёр какой-то. Я ему сыграл на гитаре. Он мне сказал, что он служит в восемнадцатом ремзаводе, что у них там есть группа, сказал, что хочет, чтобы у него играл гитарист. Он дал мне записать адрес восемнадцатого завода и сказал, что дальше сам всё сделает.
Наступает день выписки, я понимаю, что если сейчас я никуда не появлюсь, я попаду обратно в стройбат. Я должен был поехать на поезде обратно. Естественно, на поезд я не пошёл. У меня в кармане было рублей сто пятьдесят, это примерно месячная зарплата. Нашёл такси до восемнадцатого завода, попал совсем не в тот завод. Я спросил Гришу Лепса, мне сказали, что там такого не знают. Я оказался среди каких-то наркоманов-музыкантов. Там армия, но все сидели на гашише конкретно. Я два дня там просидел, в этом
запое. Я понял, что мне светит тюрьма.
ИК
: Потому что в самоволке?
ВР
: Да, и на долгое время, либо мне нужно было находить Григория. Я беру такси, приезжаю на восемнадцатый ремзавод, нашёл я его. Через проходную пройти я в таком виде не мог. Читать далее
