Алтайский цикл картин Николая Рериха

Г.Д. Ярцева

Картины, написанные Николаем Константиновичем Рерихом во время пребывания на Алтае или впоследствии, но тоже посвящённые Алтаю, можно объединить в «Алтайский цикл». Таких работ насчитывается около двадцати.

Учитывая общее огромное количество художественных произведений, созданных Рерихом, трудно выделить из них те, которые посвящены Алтаю, тем более что подавляющее большинство таких картин было создано после посещения Николаем Константиновичем этого заповедного края. Только пояснения самого художника в его дневниках и статьях дают возможность причислить ту или иную работу к указанной теме, например: описание Рерихом своих работ; описание мест, которые запечатлены на полотнах; записи обычаев, обрядов, притч, легенд и сказаний, послуживших сюжетами картин.

Кроме того, «художник столь широкого взгляда на жизнь придавал и картинам более обширное толкование, порой символическое, не ограничиваясь изображением определённой местности. И сами названия картин не всегда указывают на алтайскую тематику, и тем затрудняется их поиск»¹, — пишет Л.Цесюлевич.

Несмотря на определённые трудности, исследователи творчества Н.К.Рериха классифицируют его произведения на алтайские темы по трём разделам:

— зарисовки и картины с натуры на месте;

— картины, написанные в другое время и в другом месте;

— картины, отнесённые к алтайской теме самим художником, но в то же время имеющие и другую тематическую принадлежность.

Мы знаем по рассказам уймонских старожилов, что Н.К.Рерих ежедневно выезжал в горы на этюды; он никогда не расставался с мольбертом, рисовал и на выездах, и дома; в его комнате в доме Атаманова все стены были увешаны картинами и этюдами окрестных гор. Поэтому можно предположить, что за месяц пребывания на Алтайской земле (28.08. – 26.09.1926) Рерихом было создано немало работ. Но сейчас мы можем говорить лишь о некоторых из них.

Среди утерянных работ — этюд верхне-уймонской красавицы В.И.Бочкарёвой в староверской одежде; рисунок алтайской юрты на том самом месте, где теперь расположилось село Тихонькое.

«Один из набросков, сделанных в седле, на лошади, хранится теперь в Алтайском краеведческом музее (г. Барнаул). По предположению, это — уймонские места»².

Известны три этюда Белухи, два из них из серии «Путевые листы»: «Белуха. Алтай» и «Белуха». Написаны темперой и находятся сейчас в США. Оба небольшого размера, 21,6 х 29,2 и 22,6 х 29,2 см, один выполнен на бумаге, другой на картоне. Третий этюд «Белуха» (1926), написанный с южной её стороны, у истоков Катуни, находится в Лувре (Париж).

Барнаульский художник Леопольд Цесюлевич, которому в 70-е годы удалось побывать в тех местах и сравнить репродукцию этого этюда с натурой, пишет в статье «Рерих и Алтай»: «И можно было удивляться реализму Рериха. Даже нашлось место, где стоял мольберт художника — удобная площадка на крупных камнях»³. Программист П.Куличенко сделал расчёты на компьютере и вычислил точку, с которой написан этюд. Во-первых, она находится на высоте 400 м над уровнем моря, во-вторых — на большом удалении от базы (Верхнего Уймона), в двух днях пути; на дорогу туда и обратно пришлось бы затратить не менее четырёх дней. Такого времени у Рериха не было, да и старожилы не упоминали о столь длительной поездке. Куличенко предполагает, что с этой точки Н.К.Рерих не мог видеть Белухи физически и что он видел её в духе — то есть то, что называют духовным зрением. Возможно, что Куличенко прав. Вспомним рассказ самого Рериха, как в 1924 году в Сиккиме к нему в гости пришла вся Третья эверестская экспедиция под руководством генерала Ч.Г.Брюса и полковника Э.Ф.Нортона. Они «добивались узнать, не поднимались ли мы к Эвересту, — пишет Н.К.Рерих. — На картине "Сожигание тьмы" они узнали точное изображение глетчера около Эвереста и не понимали, как этот характерный вид, виденный только ими, попал на картину»⁴. Точно установлено, что Н.К.Рерих не был там физически, но альпинисты узнали виды Эвереста на его картинах. Им, мало знающим профессора Рериха, это явление было непонятным; но мы, изучающие его жизнь и философию, можем допустить, что Н.К.Рериху было дано духовным зрением видеть малодоступные высоты.

Возможно, что аналогичная история произошла и с этюдом «Белуха» (1926), о котором сейчас идёт речь. Но мы не можем с уверенностью исключить и версию Л.Цесюлевича.

Кроме этих работ, написанных на Алтае, известны также листы из альбомов 1932 – 1933 годов. Оба альбома находятся в США. Судя по названию листов, некоторые из них можно смело отнести к «Алтайскому циклу», например «Святые горы», «Святые горы (2-й лист)», «Белуха (Алтай)».

Ещё об одном этюде упоминает Н.К.Рерих в своём письме к писателю В.Булгакову: «В Париже, когда Вы посещали наш Центр [Музей Общества им. Н.К.Рериха в Париже], Вы, наверное, видели мой этюд "Белуха". Там было три этюда прекраснейших высот Азийских: Канченджунга, Белуха и Эльбрус»⁵. Не тот ли это этюд, что находится сейчас в Лувре?

Некоторые исследователи творчества Н.К.Рериха считают, что среди 60-ти его работ, выставленных в Новосибирском государственном художественном музее, есть пейзажные этюды, которые можно отнести к «Алтайскому циклу». Невысокие горы, изображённые на них, имеют мягкие очертания и похожи на алтайские предгорья. Этюды «Горный пейзаж. Озеро» (1944) и «Облако над озером» (1945) напоминают виды Ак-Кемского озера.

«Ойрот — вестник Белого Бурхана». Холст, темпера, 73,6 х 117, США, частная коллекция. Картина написана в 1925 году, до прибытия экспедиции на Алтай. Николай Константинович отнёс её к серии «Знамёна Востока».

Хан Ойрот, согласно алтайской легенде, последний потомок Чингисхана и последний правитель его империи. Побеждаемый противниками, Ойрот таинственно исчез со своими воинами, но обещал вернуться, когда изменятся очертания Белухи: «Знаки усматривайте на Солнце и в очертаниях спин трёх снежных вершин святой горы народа алтайского Катын-Баш»⁶. Катын-Баш, как мы уже знаем, — и есть трёхглавая Белуха.

Бурхан — дословно у монголов-буддистов означает «будда», «бодхисатва», «воплощение святого». «Белый Бурхан, конечно, он же Благословенный Будда»⁷, — пишет Н.К.Рерих.

В основу учения о Белом Бурхане (бурханизма) легла не только легенда об Ойроте, но и достоверные события. Именно здесь, в долине Кырлыка, в 1904 году 12-летняя дочь чабана Чета Челпанова имела видение Благословенного Ойрота. А под руководством самого Чета Челпанова алтайцы тысячами собирались в логу Дерен на молитвы и следили за Солнцем, ожидая момента затмения, как знака пророчества хана Ойрота. Один из знаков, считали они, уже сбылся: в том же 1904 году сорвавшиеся глыбы льда изменили очертания вершин Белухи, и алтайцы были уверены, что пророчество Ойрота скоро осуществитсяи сам он вот-вот придёт. Они так и говорили: «У алтайцев скоро будет свой царь!»⁸

Бурханизм был не только новой верой, но и формой национально-освободительного движения. Правда, очень пассивной формой, но власти были напуганы. Они арестовали Чета Челпанова и предали суду. Был громкий процесс в 1906 году. Три петербургских адвоката защищали дело Челпанова и добились его освобождения.

Имя Чета Челпанова, проповедника единобожия на Алтае, было на слуху у российской интеллигенции в 1904 – 1906 годах. На заседании Томского юридического общества был заслушан доклад С.И.Аккерблома об этих событиях, напечатанный потом в виде корреспондентского отчёта в «Русских ведомостях» от 4 января 1905 года. На заседании Географического Общества г. Барнаула⁹ в 1904 году было сообщение врача М.К.Барсова, случайно оказавшегося в Усть-Кане во время побоища алтайцев-бурханистов, собравшихся на моление. Об этом деле много говорили в столичной прессе; и вероятно, Н.К.Рерих слышал о зародившейся на Алтае новой вере.

Вот как пишет об этих событиях сам Николай Константинович в книге «Сердце Азии»: «Глуше и дичее становятся горы от Чугучака к Алтаю. Странно впервые увидеть ойротских наездников, — финно-тюркский род, затерянный в Алтайских горах. Только недавно эта область, полная прекрасных лесов, гремящих потоков и белоснежных хребтов, получила собственное имя — Ойротия. Страна Благословенного Ойрота, народного героя этого уединённого племени. И ещё чудо случилось в этой стране, где до последнего времени грубые формы шаманизма и колдовства процветали.

В 1904 году молодая ойротская девушка имела видение. Явился ей на белом коне сам Благословенный Ойрот. Сказал ей, что он вестник Белого Бурхана и придёт сам Бурхан скоро.

Дал Благословенный девушке-пастушке много указаний, как восстановить в стране праведные обычаи и как встретить Белого Бурхана, который воздвигнет на земле новое счастливое время. Девушка созвала свой род и объявила эти новые указания Благословенного, прося сородичей закопать оружие, разрушить идолов и молиться только милостивому Белому Бурхану. На вершине лесистой горы было установлено подобие алтаря. Там собирался народ, сожигали вереск и пели вновь сложенные священные песни, трогательные и воздымающие. (...)

Местная администрация смутилась, узнав об этой новой вере, как они называли её. Мирные почитатели Белого Бурхана подверглись жестокому преследованию. Но наставления Благословенного Ойрота не погибли. До сих пор всадник на Белом коне появляется на горах Алтая и растёт вера в Белого Бурхана. В разбросанных юртах шепчется легенда, что на реке Катуни произойдёт последняя битва людей, и что из-за далёкой Белой Горы сияет уже свет Белого Бурхана. И при этих словах головы собеседников обращаются на юг от Алтая, туда, где далеко вздымаются высочайшие горы, сверкающие в снежном уборе. Такое случилось среди ойротов в Алтайских горах»¹⁰.

К теме Белого Бурхана Н.К.Рерих обратился и в 1935 – 1936 годах, написав картину «Буддийские пещеры. Кырлык». Местонахождение неизвестно. В дневнике 1926 года Рерих отмечает: «Остановились в Кырлыке. Придётся здесь просидеть ночь. Но не жаль провести ночь в месте, где родилось учение о Белом Бурхане и его благом друге Ойроте. Имя Ойрота приняла целая область. Именно здесь ждут прихода Белого Бурхана. В скалах, стоящих над Кырлыком, чернеют входы в пещеры. Идут пещеры глубоко, конца им не нашли»¹¹.

«Сосуд нерасплёсканный» (1927). Холст, темпера, 124,4 х 165. Находится в Музее Николая Рериха в Нью-Йорке. Начата на Алтае. Читаем в дневнике Н.К.Рериха: «Начата картина "Сосуд нерасплёсканный". Самые синие, самые звонкие горы. Сама чистота, как на Фалюте. И несёт он с горы сосуд свой»¹². Закончена работа в 1927 году, в Монголии. Сохранился и небольшой набросок к этой картине.

По словам специалистов, высокогорный пейзаж на картине очень напоминает Белуху с юго-востока. Отчётливо видны две её вершины. На переднем плане изображена фигура человека, несущего символическую чашу — чашу знаний и накоплений, чашу огня. «Конечно, несущий эту благую лампаду должен идти очень бережно, чтобы не толкнули его, и не пролилось бы ценное масло, и не погас бы огонь.

В этой бережности не будет ни боязливости, ни самости. Если человек знает, что он должен нечто донести во имя Высшего Блага, то он и напряжёт всю свою находчивость, всю свою вместимость и терпимость, лишь бы не расплескать зря свою чашу. Ведь не для себя он её несёт. Он её несёт по Поручению Оттуда и Туда, куда ему Заповедано. Для сокращения пути он пройдёт и катакомбами, и проведёт ночь в пещере, может быть, и недоспит, и забудет о еде — ведь не для себя он идёт. Служение человечеству не есть какая-то самомнительная фразеология. Наоборот, это высокое и трудное требование каждый должен поставить перед собою, как цель земную.

В творчестве, в помощи, в ободрении, в просвещении, во всех исканиях достижений перед человеком будет то же Служение. В нём он лишь отдаёт долг свой. Опять-таки не насильственно отдаёт, но вполне естественно, ибо иначе и быть не должно. Теперь же, когда говорю вам об особой бережности, имею в виду, что могут злоумышленно толкнуть вашу лампаду. Могут разрушительно стараться повергнуть вас во тьму без огня. Но прикройте это священное пламя всею одеждою вашею, сохраните его всеми помыслами; сами видите, насколько велико сейчас ожесточение. Если много где вползает одичание, то не дайте ему опрокинуть целебную чашу.

Не думайте, что время сейчас обычное. Время совсем особенное. В такие ответственные часы нужно приложить все свои накопления, всё своё внимание. На башнях и в катакомбах, на высотах и в пещерах, всюду, где пройдёт дозор ваш, будьте теми же бодрыми и непобедимыми. В самых буднейших буднях находите в себе высокое слово, которое ободрит друзей ваших. Ведь придут они к вам за ободрением. Вы скажете им не только о том, что всем трудно, но найдёте слова и о том, что трудности о благе уже будут частями блага. Вы расскажете друзьям о том, что трудности не о вчерашнем дне, но о том светлом завтра, для которого вы существуете»¹³.

«Пожелаем лишь и всем, и себе, прежде всего, чтоб чаша духа не расплескалась. Чтобы тяжкие капли хаоса не испепелили ценную, накопленную влагу чаши»¹⁴.

Несколько картин «Алтайского цикла» объединены одной темой — легендой о Чуди.

Продолжение следует

---

¹ Л.Р.Цесюлевич. Рерих и Алтай // Перед Восходом. № 5-1995. С. 6.
² Л.Р.Цесюлевич. Рерих и Алтай // Рериховский вестник. С. 26.
³ Л.Р.Цесюлевич. Рерих и Алтай // Перед Восходом. № 5-1995. С. 5.
⁴ Н.К.Рерих. Алтай – Гималаи. Рига: Виеда. 1992. С. 37.
⁵ В.Булгаков. «Встречи с художниками». Л., 1969. С. 268.
⁶ В.Е.Ларичев, Е.П.Маточкин. Рерих и Сибирь. Новосибирск, 1993. С. 92.
⁷ Там же. С. 93.
⁸ Там же.
⁹ Отчёт Алтайского ЗСОРГО за 1904 год. Барнаул, 1905. С. 7-15.
¹⁰ Н.К.Рерих. Цветы Мории. Пути Благословения. Сердце Азии. Рига: Виеда, 1992. С. 234-236.
¹¹ Н.К.Рерих. Алтай – Гималаи. С. 280.
¹² Там же. С. 291.
¹³ Н.К.Рерих. Листы дневника. Т. 1. М., 1995. С. 536-537.
¹⁴ Н.К.Рерих. Нерушимое. Рига: Виеда, 1992. С. 169.