Н.Ф.Василькова

 

НИКОЛАЙ РЕРИХ И ДРЕВНЯЯ РУСЬ

 

(часть 5.1)

 

«Рериха всегда... манила к себе старина славян ская, старина севера, старина древней России... — писал художественный критик И.И.Лазаревский, современник художника. — Он смотрит дальше, взор его глубже. Рериха влечёт к скрытому за далями веков, за туманностью невыясненного, что мерещится в сказаниях и преданиях старины; и в этом черпает Рерих сюжеты для своих работ. (...) Своим удивительным проникновением в старину он создаёт картины целой эпохи, а не эпизоды той или иной страницы истории»1.

А.А.Формозов, исследователь истории русской археологии, отмечал, что «раскопки не были случайным увлечением молодого живописца. Рерих мечтал отыскать изначальную красоту — истоки искусства»2. Вот как об этом говорит сам художник: «...Желающий прикоснуться к душе народа должен искать истоки. Должен искать их не надменно и предубеждённо, но со всею открытостью и радостью сердца»3.

«Об искусстве ли думать? — пишет он в ''Листах дневника''. — Да, да, именно об Искусстве и Культуре нужно думать во все времена жизни, и в самые тяжкие. Во всех условиях нужно хранить то, чем жив дух человеческий. Для того же, чтобы хранить, нужно знать это сокровище, а для знания нужно изучать»4. О культурном наследии нашей страны Рерих писал: «Разве справедливо, что Культура, многогранная и увлекательная, творчество шестой части мира, не рассказана во всём своём синтезе? На пятистах языках создавалось это творчество. (...) Молодые исследователи искусства найдут в себе прекрасные слова и за ключения, чтобы свести воедино сокровище, которым обладает великая страна»5.

Поставив перед собой грандиозную задачу изучения древнерусской архитектуры и иконописи различных стилей и школ, Рерих отправился в путешествие по древнерусским городам, чтобы запечатлеть на полотнах каменную летопись страны.

«То, что нарисовал и написал Рерих после этой поездки, — это всё невелико по объёму в сравнении с тем, что видели глаза художника и к чему припадала душа его, — пишет русский историк и писатель Вс.Иванов. — Все, кто бывал в тех местах... знают, какая сила в этих памятниках, запечатлённых Рерихом на полотне. Оговоримся — это не мёртвые ''памятники''; это свидетели сильнейшей, напряжённой творческой работы русского прошлого на индивидуальном его историческом пути; они полны вечной жизнью народа, они пылают радугами творчества, они вещают сильное прошлое и свидетельствуют о великом будущем... (...)

Сильную и радостную красоту увидел в Руси Рерих. Увидел, как ни один художник не видел до него. Нельзя же такую красоту оставлять втуне, её надо проливать в жизнь. (...) Рерих по существу своему величайший оптимист и боец. (...) Красоту надо возродить — вот лозунг Рериха, надо привести её в жизнь, разлить в мире»6.

Много лет спустя после путешествия по древнерусским городам Николай Рерих вспоминал: «Сколько глав! Сколько золочёных, и синих, и зелёных, и со звёздами, и с прорисью! Сколько крестов! Сколько башен и стен воздвиглось вокруг сокровища русского! Для всего мира это сокровище благовестит и вызывает почитание. Уже сорок лет хождений по святыням русским. Напоминается, как это сложилось.

В 1894-м — Троице-Сергиева Лавра, Волга, Нижний Новгород, Крым. В следующем году — Киево-Печерская Лавра. Тайны пещер, ''Стена Нерушимая''. (...)

В 1896-м и 1897-м по пути из Варяг в Греки — Шелонская Пятина, Волхов, Великий Новгород, Св. Со фия, Спас Нередицкий, все несчётные храмы, что, по словам летописца, ''кустом стоят''. ...А в 1899-м — Псков, Мирожский монастырь, погосты по Великой, Остров, Вышгород. В 1901–1902-м — опять Новгородская область, Валдай, Пирос, Суворовское поместье. (...)

В 1903-м — большое паломничество с Еленой Ивановной по сорока древним городам, от Казани и до границы литовской. (...) Какое сокровище! (...) Тогда же впервые оформилась мысль о нужности особого охранения святынь народных»7.

Вдохновлённый красотой древнерусского зодчества, Рерих призывал: «Спешите, товарищи, зарисовать, снять, описать красоту нашей старины. Незаметно близится конец её. Запечатлейте чудесные обломки для будущих зданий жизни»8.

«...Он открывал глаза соотечественников на великое значение древнерусского искусства — на иконы, фрески, зодчество. На насущную и неотложную необходимость сохранения памятников старины и невосполнимость утраты этих памятников. Он запечатлевал древние храмы и башни на своих полотнах, предприняв для этого паломничество по святым местам. И впоследствии часть этих уникальных сооружений сохранилась лишь на его картинах»9, — говорит Наталия Дмитриевна Спирина о Николае Константиновиче Рерихе в статье «Небесный камень».

После поездки Рериха по древнерусским городам «Биржевые ведомости» (1903 г.) сообщали о его предстоящем докладе: «Любопытно будет узнать, что нового сможет сказать молодой художник о тех городах, что он теперь посетил с научно-художественными целями... города, о которых столько писалось и которые, кажется, вдоль и поперёк изучены археологами и художниками»10. Чуть позже, в начале 1904 года, более 70 этюдов, привезённых из поездки, были выставлены в одном из залов Императорского Общества поощрения художеств. Название выставки — «Этюды русской старины» — искусствовед С.Эрнст посчитал слишком скромным для громадного цикла архитектурных этюдов и предложил «назвать эту сюиту ''Пантеоном нашей былой Славы'', ''Российскими Елисейскими Полями''»11.

Государь Император, посетивший выставку, выразил желание приобрести её для Русского музея, но объявленная в этот день Русско-японская война помешала дать соответствующие указания, и картины волею судьбы разошлись по миру.

 

Русь на протяжении долгих лет была страной деревянной архитектуры — её крепости, терема, избы строились из дерева, как на картине Николая Рериха «Город строят» (1902). Эти древние постройки не сохранились, но их архитектурный стиль дошёл до нас в позднейших деревянных сооружениях, в древних описаниях и рисунках.

Для русской деревянной архитектуры были характерны многоярусность строений с башенками или теремами и художественная резьба по дереву. Такие многоярусные строения мы встречаем на картинах Н.К.Рериха «Поморяне. Утро» (1906), «Вороны» (1901), «Город строят» (1902); «И Мы не боимся» (строение шатрового типа); «Три радости» (1916) (многоярусный терем) и др.

Если истоки деревянной архитектуры восходят в основном к Руси языческой, то архитектура каменная уже связана с Русью христианской. Подобного перехода не знала Западная Европа, издревле строившая жилища и храмы из камня.

Мир христианства, мир Византии принёс на Русь свой строительный опыт и традиции: сооружение церквей по образу крестово-купольного храма. Первые русские храмы в конце Х века были выстроены греческими мастерами в строгом соответствии с византийскими традициями; их купола имели вид полушария. Классическим образцом этого стиля является храм Св. Софии в Константинополе.

Но уже Киевский Софийский собор (XI в.) отразил сочетание славянских и византийских традиций: на основу крестово-купольного храма были поставлены тринадцать глав нового храма — своеобразная ступенчатая пирамида русского деревянного зодчества. Храм Святой Софии Киевской Рерих запечатлел на своей картине «Ярослав Мудрый».

В том же XI веке были построены Софийские храмы в Новгороде и Полоцке. Известны 15 каменных храмов подобного стиля, построенные на Руси в XI – начале XII в.

Форма купола храма постоянно менялась. Ранние главы были подобны воинским шлемам, напоминавшим, что в этом мире христианская душа, словно воин, должна хранить свою святую веру православную. Постепенно купол вытягивался, приобретая форму пламени — «луковицы». О религиозно-эстетическом значении купола-«луковицы» в нашей церковной архитектуре русский философ Е.Трубецкой пишет так: «Византийский купол над храмом изображает собою свод небесный, покрывший землю. ...Наша отечественная ''луковица'' воплощает в себе идею глубокого молитвенного горения к небесам, через которое наш земной мир становится причастным потустороннему богатству. Это завершение русского храма — как бы огненный язык, увенчанный крестом и к кресту заостряющийся. (...) Внутри древнерусского храма луковичные главы сохраняют традиционное значение... купола, то есть изображают собой неподвижный свод небесный... Иное дело — снаружи: там над храмом есть иной, подлинный небесный свод, который напоминает, что высшее ещё не достигнуто земным храмом; для достижения ему нужен новый подъём, новое горение, и вот почему снаружи тот же купол принимает подвижную форму заостряющегося кверху пламени»12.

В XII веке, по образному выражению одного из искусствоведов, по всей Руси прошагали русские однокупольные храмы-богатыри, сменившие прежние ступенчатые пирамиды. Спас Нередицкий, древнейший из них, — шедевр архитектуры того времени, запечатлённый Рерихом на полотне ещё в 1899 году.

«Наиболее цельное впечатление из всех Новгородских древностей производит церковь Спаса на Нередице, — писал художник во время путешествия по Варяжскому пути. — Основанная в 1197 году князем Ярославом Владимировичем, Спасская церковь по древности, а главное по сохранности, является памятником исключительным... Такие одиночные, среди пустой равнины, церкви очень типичны для Новгородского пейзажа: то там, то тут, при каждом новом повороте, белеют они»13. «На пустом берегу, звеном Новгорода и старого Городища, стоял Спас одинокий. Позднейшая звонница, даже ненужный сарайчик пристройки, даже редкие вётлы волховские, всё спаялось в живом силуэте»14.

Позже, в 1940-х годах, узнав о разрушении фашистами этой русской святыни, Рерих вновь пишет картину, где по памяти воспроизводит храм Спаса на Нередице.

Однокупольный храм, подобный Спасу Нередицкому, мы встречаем в целом ряде картин Н.К.Рериха, среди них — «Обитель Сергия» (1933), «Святые гости» (1923).

Псковское село Сенно, расположенное рядом с Изборском, привлекло внимание Николая Рериха необыкновенными воротами по госта, сложенными во второй половине XVIII века из местного камня-плитняка. На картине «Псковский погост» (1904) ворота изображены вместе с крыльцом ризницы Псково-Печорского монастыря. «До глубины души взволновали они Н.К.Рериха, — пишет исследователь Изборской котловины В.В.Косточкин. — Он воспроизвёл их в точности, не упустив из виду ни одной детали. (...) С широкой аркой для конного проезда и более узким, меньшим по высоте арочным проёмом для пешего прохода...»15 Такого въезда за ограду на Псковщине больше нигде не встретишь.

На этой же картине за воротами погоста виден купол церкви Георгия Победоносца (1562), расположенной на пригорке села Сенно. Световой барабан храма украшен рельефным фризом. «При ярком солнечном освещении, когда глубокие падающие тени ложатся в заглублённые места этого широкого кругового ''фриза'', он воспринимается зрителем не иначе как драгоценный браслет»16.

Здесь же Рерих изобразил и звонницу Георгиевского храма (XVI в.). На другом этюде с таким же названием эта звонница представлена во всём своём величии, грандиозная и суровая с виду. Звонница такого же типа изображена на картинах Рериха «Церковь Сергия» (1937), «Обитель Сергия» (1933), а элементы ворот псковского погоста и звонницы — на картине «Странник Светлого Града» (1933) и эскизе к ней.

Третий вариант этюда «Псковский погост» (1904) был дополнен архитектурным ансамблем Псково-Печорского монастыря, которому посвящено немало страниц в статьях и дневниках художника. «А многие ли бывали в чудеснейшем месте подле Пскова — в Печорах? (...) По уютности, по вековому покою, по интересным строениям мало что сравняется во всей средней Руси. Стены, оббитые литовцами, сбегают в глубокие овраги и бодро шагают по кручам. Церкви XVII века, деревянные переходы на стене, звонницы, всё это, тесно сжатое, даёт необыкновенно цельное впечатление»17, — читаем строки Николая Константиновича и любуемся двумя его этюдами «Печоры. Монастырские стены и башни» (1903). «В глубине оврага дворик, уставленный странными разноцветными зданиями»18, отображённый художником на картине «Внутренний двор Печорского монастыря» (1903).

В путевом дневнике Рерих отмечает характерный «вход с огромным образом над воротами»19, который он запечатлел на этюде «Печоры. Вход в монастырь» (1903). Именно этот уголок Псково-Печорского монастыря был воссоздан позже художником на картине «И Мы приносим Свет». На несохранившейся картине Рериха «Дом Божий» — ещё одно изображение Псково-Печорского монастыря.

«Старая ризница, звонница с раскрашенными часами... домики с непропорциональными главками дают особое впечатление»20, — записано Рерихом в путевом дневнике.

«...А вот и нехитрый рассказ о Псковском Печорском монастыре: ''Наш монастырь особенный. Отойдите в тёмную ночь подальше от монастыря, да оглянитесь вокруг. Кругом — мрак беспросветный, зги не видать, а над монастырём светло. (...)

— Может быть, это от огней монастырских?

— Вот и другие, кто не знает, так говорят. Какие в монастыре огни? Два фонаря керосиновых да две лампады перед иконами. Вот и всё освещение. (...) Нет, это свет особенный''»21 — так пишет Николай Рерих в статье «Держава Света».

_____________________________________________________

1 Николай Рерих в русской периодике. Вып. III. СПб., 2006. С. 326 – 327.

2 Цит. по: Петербургский Рериховский сборник. Т. II – III. Самара, 1999. С. 107.

3 Н.К.Рерих. Листы дневника. Т. 1. М., 1999. С. 284.

4 Там же. С. 476.

5 Там же.

6 Вс.Иванов. Рерих — художник-мыслитель // Держава Рериха. М., 1994. С. 216 – 217.

7 Н.К.Рерих. Листы дневника. Т. 1. С. 228 – 229.

8 Н.К.Рерих. Глаз добрый. М., 1991. С. 74.

9 Н.Д.Спирина. Отблески – 1993. Екатеринбург, 1997. С. 53.

10 Николай Рерих в русской периодике. Вып. II. СПб., 2005. С. 188.

11 С.Эрнст. Н.К.Рерих // Держава Рериха. С. 21.

12 Е.Н.Трубецкой. Три очерка о русской иконе. Новосибирск, 1991. С. 11 – 12.

13 Николай Рерих в русской периодике. Вып. I. СПб., 2004. С. 182 – 183.

14 Н.К.Рерих. Глаз добрый. С. 74.

15 В.В.Косточкин. Тропой легендарного Трувора. М., 1971. С. 109 – 110.

16 Там же. С. 113.

17 Николай Рерих в русской периодике. Вып. II. С. 225 – 226.

18 Там же. С. 245.

19 Там же.

20 Там же. 

21 Николай Рерих. О Вечном... М., 1994. С. 173 – 174.