Знаем ли мы украинскую ночь?
Нет, мы не знаем украинской ночи.
В.Маяковский
"ДОЛГ УКРАИНЕ"

ТРАГЕДИЯ ХХ СТОЛЕТИЯ
Клара ГУДЗИК

      8 марта исполнилось 60 лет со времени проведения Львовского так называемого церковного собора, на котором традиционный греко-католический регион на Западе Украины был насильственно превращен в православный и присоединен к Русской православной церкви.
      Орудиями этой метаморфозы, которая стала трагедией многих тысяч ни в чем не повинных верующих, были сотрудники НКВД СССР, иерархия Русской православной церкви, а также недовольные своим положением в греко-католической церкви честолюбцы, рассчитывавшие на покровительство советской власти и Московской патриархии. Большинство верующих приняло те события как гром с ясного неба (не прошло еще и года со времени окончания войны), хотя на самом деле это было естественным проявлением исконной и последовательной имперской политики "Подавляй и властвуй". Униаты не давали спокойно спать нескольким поколениям российских императоров, начиная с Екатерины II, а те передали эти свои имперские заботы в наследство советским самодержцам.
      Собор, "собранный" усилиями НКВД, начал свою работу в условиях серьезных нарушений исконного церковного регламента - он был созван не иерархией церкви и ни один греко-католический епископ не согласился в нем участвовать, хотя большинство из них были преклонного возраста и рисковали не только саном, но и жизнью (что вскоре и последовало). Заседаниями Собора заправляла так называемая инициативная группа из трех человек, ее главой был настоятель Преображенской церкви Львова отец Гавриил Костельник, человек ломаной драматической судьбы, когда-то известный литературно-общественный деятель Галичины.
      Для придания Собору хотя бы видимой легитимности был найден выход - киевский православный архиерей срочно хиротонисал во епископы (православные, конечно) двух греко-католических священников - отцов Пельвецкого и Мельника. Именно эти - тогда уже православные - епископы голосовали за ликвидацию греко-католической церкви от имени униатов(!). Комментируя отсутствие греко-католических епископов, новопоставленный православный епископ Пельвецкий сказал: "Наш митрополит и епископы греко-католической церкви не поняли своего назначения, как это видно из сообщения прокуратуры УССР, не оправдали доверия, которым церковь уполномочила их, а наоборот, поставили церковь под удар. Но мы и без них должны пересмотреть постановления Брестского собора 1596 г. и решить вопрос нашего воссоединения с православной церковью".
      Как сообщала советская пресса, на Соборе присутствовало 216 представителей от духовенства и 19 от мирян. Очевидцы, однако, свидетельствуют, что участников Собора было почти вдвое меньше и что многие из тех, которые в то время уже сидели в тюрьме или числились убитыми, позже были приписаны к участникам Собора. В первый день работы Собора были заслушаны всего два доклада, дискуссий не было, все речи были заранее заготовлены и отредактированы.
      Председатель инициативной группы отец Костельник в своем докладе остановился на "мотивах воссоединения", на "искусственном" характере происхождения унии и ее "нежизнеспособности", а также подверг критике политику Ватикана. Вспомнил он, однако, и "наших лесовиков (отряды ОУН), которые выступают против нашей акции с угрозами. Поэтому мы беспокоимся о том, чтобы все изменения в нашей церкви - в дисциплине, в обряде, в обычаях - проходили мудро и осторожно. Ради того, чтобы не отталкивать народ от церкви". Костельник коснулся еще одной острой темы: "Если кто-то побаивается, что единство с РПЦ повлечет за собой русификацию нашей западноукраинской церкви, то я уверен, что в наше время РПЦ не может не соглашаться с национальными принципами, которые признает наше государство. Мы - в Украине и мы - украинцы, а этого у нас и в церкви никто не отберет (!)".
      После немногочисленных выступлений был поставлен на открытое голосование - простым поднятием рук - главный вопрос: "О воссоединении с РПЦ". И в первый же день Собора, 8 марта, было принято "историческое постановление о воссоединении с Русской православной церковью" - без настоящего обсуждения, без дискуссий, без каких-либо гарантий со стороны советской власти или Московского патриархата. Ниже приводим сокращенный текст
      Постановления Собора о ликвидации Брестской унии 1596 г., о разрыве с Ватиканом и о воссоединении с РПЦ.
      "Собравшись в кафедральном храме святого Юра во Львове, первый раз в истории вольнолюбивых народов, братски объединенных в Великом СССР, собранные в единое Украинское Советское государство, заслушав доклад председателя инициативной группы и после проведенной дискуссии, Собор утверждает:
      Что Рим искусственно выломился в XI веке из первобытной братской православно-соборной церкви, чтобы таким образом накинуть свою диктатуру всей церкви; что церковная уния была накинута нашему народу в XVI веке римско-католической агрессивной Польшей, как мост к ополячиванию и латинизации нашего украинского (и белорусского) народа; что в теперешней нашей ситуации было бы неразумным далее поддерживать униатские тенденции и было бы непростительным грехом продолжать в нашем народе ненависть и братоубийственную брань, причиной которой была в истории уния, да и всегда должна быть. Исходя из этих принципов, Собор постановил отбросить постановления Брестского собора 1596 года, ликвидировать унию, оторваться от Ватикана и вернуться к нашей родительской святой православной вере и РПЦ... Собор выражает от имени всего духовенства и верующих свою глубокую благодарность за это освобождение государственным мужам Великого Советского Союза и Украинского государства". (Читатель, наверное, обратил внимание на типичную политическую демагогию сталинских времен и на "изыскано религиозные" формулировки: выломился, оторваться и др.). Отметим, что жители Львова узнали об официальной "самоликвидации" УГКЦ только после окончания Собора.
      Таким вот образом греко- католики, история которых насчитывала к тому времени 350 лет церковной жизни, стали православными - всего за шесть часов заседания Собора!
      На второй день, 9 марта, Собор рассматривал вопросы "канонического оформления" принятого решения о "воссоединении" с РПЦ. Были посланы телеграммы с сообщением о "воссоединении" Н. Хрущеву, цареградскому Патриарху Максиму, Московскому Патриарху Алексию и украинскому экзарху Иоанну. Телеграмма, отправленная Сталину, заканчивалась словами: "В этот исторический эпохальный момент мы не можем не выразить Вам чувства огромной благодарности за Ваше великое дело - собрание воедино украинских земель, потому что без этого невозможно было и мечтать о ликвидации нашего церковно-религиозного разъединения" (что правда, то правда - воссоединил!).
      В тот же день Собор стоя встречал православного митрополита Киевского и Галицкого Иоанна, экзарха всей Украины. Он обратился к собранию на русском языке и зачитал грамоту-приветствие Патриарха Алексия. Протоиерей Ружицкий также произнес речь на русском языке, в которой воспел "воссоединение" как еще одну победу "великого русского народа православного" над "посягательствами со стороны папства" и сравнил его с событиями 1839 г., когда "отторгнутые насилием" униаты были "воссоединены любовью" царем Николаем I.

      МНЕНИЕ УЧАСТНИКОВ СОБОРА
      В наше время, после рассекречивания советских архивов историкам представилась возможность познакомиться с истинным мнением некоторых участников Собора - тех участников, высказывания которых были подслушаны сотрудниками НКВД и "доведены до сведения". Вот несколько примеров. Отец Леонид Щирба говорил: "Советы требуют от нас стать православными священниками. Если мы откажемся, нас арестуют, а если согласимся быть православными, так против этого партизаны и сельская интеллигенция. Я дал согласие перейти на православие, но это лишь для видимости. На самом деле решил до следующей войны уйти временно на другую работу. Я вернусь домой и сделаю заявление, что решил жениться, чтобы меня отпустили из церкви". Другой священник, Нечай, говорил, что "на Собор священников было доставлено в запечатанном вагоне и под охраной НКВД. Когда мы прибыли на вокзал, нам не давали разговаривать с прихожанами и даже с родными". Настоятель прихода Лука Волошин говорила отцам-делегатам: "Мы же знаем, что Собор - это только оперетта, операторы, рефлекторы, съемка - это реклама. Как можно к нам, в Галичину, присылать экзарха-кацапа? Этот экзарх, он и слова не может по-украински сказать, это просто скандал. Делегат от мирян научный сотрудник Исторического музея Дудикевич, заметил: "На Соборе Костельник говорил, что не будет русификации в богослужении и проповедях. Проповедь на русском языке в соборе св. Юра для местного населения была кадкой холодной воды".

      ПОСЛЕ СОБОРА
      Сразу после исторического Собора начались, как теперь говорят, зачистки. НКВД установил постоянный надзор за собором св. Юра, митрополичьими палатами и прилегающими к ним зданиями. Чувствуя опасность, митрополит Иосиф Слипый, глава церкви, позвал к себе епископов Никиту Будку и Николая Чарнецкого, архимандрита Климентия (брата покойного Андрея Шептицкого), а также нескольких иеромонахов, и назначил их администраторами Львовской архиепархии на случай, если он сам по каким-либо(!) причинам не сможет выполнять свои обязанности.
      Утром 11 апреля храм св. Юра был оцеплен милицией, а вечером большая группа офицеров госбезопасности вошла в митрополичьи палаты. Иосифу Слипому предъявили ордер на арест и после личного обыска отправили в тюрьму НКВД; потом его под конвоем поездом перевезли в центральную тюрьму в Киеве. Были арестованы и отправлены в Киев епископы Будка и Чарнецкий, а также несколько известных священников. Одновременно проводился тщательный обыск на Святоюрьевской горе. Были конфискованы митрополичий архив и библиотека покойного митрополита Андрея Шептицкого, закрыты все учебные заведения; 159 студентов отправили на призывные пункты военкоматов. То же самое происходило в других городах Западной Украины, а также в странах социалистического лагеря. Заключенных духовных особ постоянно и жестоко допрашивали, подвергали пыткам и шантажу. Потом отправляли на каторгу.

      ТАЛАНТЛИВЫЙ ОРГАНИЗАТОР
      Обо всем, что происходило на Соборе и после него, ежедневно, а иногда ежечасно, сотрудники НКВД информировали председателя Совета по делам Русской православной церкви (СДРПЦ) при Совете Министров СССР Г. Карпова. Так, в конце первого дня эмиссары Карпова Уткин, Ходченко и Вишневский телеграфировали Карпову о том, что "первый день прошел хорошо. Постановление принято единогласно". В телеграмме от 11 марта говорится: "Второй, третий дни прошли хорошо. Полученное поручение выполнено успешно". Кем был этот Георгий Карпов?
      Оказывается, что именно он возглавлял операцию по скоростному превращению униатов в благонравных советских православных: он разработал детальный сценарий, он подбирал людей, в том числе и среди греко- католиков, он курировал развитие событий и докладывал о результатах на самый "верх", т.е. Сталину. Он был ставленником Берии, генералом НКВД, к тому времени он курировал и "поддерживал" недавно (1943) легализованную деятельность РПЦ. За "успешное проведение" Поместного собора РПЦ (тогда был избран Патриархом Сергий Страгородский) Сталин наградил Карпова орденом им. В. Ленина. Однако свою "церковную" карьеру Г. Карпов начал с других акций - долгое время руководил массовыми арестами и расстрелами российского духовенства.
      По приказу Сталина для контроля за Русской церковью и для сотрудничества с правительством СССР был создан Совет по делам Русской православной церкви при Совете народных комиссаров СССР. Его возглавил все тот же Г. Карпов. Традиция назначать руководителя Совета по делам религий из чекистов сохранялась вплоть до 1991 года, поэтому фактически этот Совет всегда являлся филиалом КГБ. Параллельно с "поддержкой" РПЦ Карпов возглавлял отдел управления НКВД по борьбе с религиозной пропагандой, что не мешало ему трогательно "дружить" с Патриархом Сергием.

      ОКОНЧАТЕЛЬНЫЙ ОТЧЕТ
      Г. Карпов стал считать свое поручение по ликвидации церковной унии выполненным не сразу, а только через три года после Львовского собора. В его "Отчете членам Политбюро ЦК ВКП(б)" и в копии для секретаря ЦК КП(б)У Никиты Хрущева в частности, говорится: "За время с 1946 года по август 1949 года воссоединилось 3.001 униатская приходская церковь, 1.242 священника, 463 диакона и 1.018 псаломщиков. Значительные и существенные мероприятия были проведены органами МГБ СССР. Часть униатских священников уклонилась от воссоединения, но оставила церковную деятельность, перейдя на работу в гражданские учреждения или занялась сельским хозяйством. Некоторые священники из этой группы совершают религиозные обряды нелегально на дому у верующих и агитируют против православной церкви и воссоединившегося духовенства..."

      В КАТАКОМБАХ
      По общему мнению исследователей, абсолютное большинство из "воссоединившихся" священников сделали это вынужденно. Многие священники встречались с представителями ОУН и объясняли им недобровольность, а потому и недействительность своего шага. Известны случаи, когда сломленные священники не считали возможным совершать православные таинства и приглашали для этого "невоссоединившихся" клириков. Возник целый пласт церковной культуры, связанный с подпольными ("катакомбными") священниками, которые и крестили, и венчали, и отпевали.
      1990 год. К концу советского периода число греко-католиков составляло, по некоторым оценкам, около четырех миллионов человек (сегодня - 5,5 млн.). И поэтому неудивительно, что Поместный собор Украинской греко-католической церкви, проходивший во Львове в 1990 году, признал недействительными все решения Львовского собора 1946 года, в том числе воссоединение с Русской православной церковью. Греко-католическая церковь была официально восстановлена.
      Раскаяние? Каково же нынешнее отношение Московского патриархата к Львовскому собору 1946 года после практически почти мгновенного возвращения народа Западной Украины к вере своих предков? В 2003 году, отвечая на этот вопрос журналисту, Московский Патриарх Алексий II сказал следующее: "Львовский собор лишь юридически оформил то, к чему имели сердечную склонность многие священнослужители и миряне Украинской греко-католической церкви... Русская православная церковь не приемлет заявлений, ставящих под сомнение каноничность Львовского собора и его результаты. Мы убеждены, что несомненная трагичность обстоятельств, при которых созывался Собор, не дает оснований для пересмотра его итогов, ибо трагично было не только то время, но и вся история унии в Украине". Бог ему судья!

      СОМНИТЕЛЬНЫЙ ЮБИЛЕЙ
      В феврале 2006 Синод Украинской православной церкви Московского патриархата принял решение о "торжественном праздновании 60-летия Львовского собора 1946 года, когда униаты во главе с отцом Гавриилом Костельником вернулись в лоно православной церкви". Другими словами, УПЦ МП собирается отмечать фальсифицированный одиозными советскими органами безопасности почти опереточный (если бы там не пахло кровью и страданиями) "соборчик", на котором не присутствовал ни один униатский епископ. И это делает церковь, которая так печется о каноничности! Неужели московские епископы и думают так же, как они говорят?

      ПОПЫТКА ХРИСТИАНСКОГО ПРОЩЕНИЯ
      По поводу 60-летия Львовского собора высказался также предстоятель УГКЦ, кардинал Любомир Гузар: "Эту трагическую страницу в нашей истории церковь использует как случай для примирения с православными братьями, а не для обвинений... Мы хотим простить тем, кто в течение 40 лет преследовал и запрещал церковь и ее деятелей. Мы хотим поставить точку. И хотя не можем забыть этой даты, она не должна быть вечной причиной ненависти".

      (Опубликовано в газете "День", № 38, 10.03.2006 г.)


      БЛАЖЕННЕЙШИЙ ЛЮБОМИР ГУЗАР: "ЛОББИРОВАНИЕ В ПОЛЬЗУ ЦЕРКВИ - ЭТО УНИЖЕНИЕ ДЛЯ ЦЕРКВИ"
      Дмитрий КРИКУН

      - Что, на ваш взгляд и с точки зрения Церкви в целом, произошло весной 1946 года?
      - Можно по-разному подходить к этому вопросу. Можно подходить к нему исторически - подобные попытки осуществлялись в 1839-м, в 1875 году, на тех территориях Украины, которые попали под оккупацию царской России. С одной стороны, власть, чтобы подчинить себе этих людей, требовала от них выбора - либо переходить в Римско-католическую церковь, которая была в царской России разрешена и довольно распространена, имела свою структуру, либо становиться членом "режимной" православной церкви, имевшей очень похожий обряд и исторические корни. То есть не разрешалось оставаться греко-католиком. В обеих ситуациях было сотрудничество определенных лиц, считавших, что сотрудничать с государством - на пользу Церкви. В 1946 году эта история повторилась, но несколько иным образом, так как здесь уже действовала не царская Россия или царская власть, которая все-таки считала себя верующей и была таковой. Здесь, беря пример из прошлого, уже полностью безбожная власть ради своих интересов использовала подобный сценарий, чтобы избавиться от верующих - людей, которых было очень тяжело угнетать. Ибо религия, если она искренне практикуется, дает человеку определенный вкус свободы, поскольку напоминает этому человеку, что он Божье творение, наделенное определенными правами. Кроме того, они пытались избавиться от религии и Церкви, которая не сотрудничала с режимом и всегда заявляла, что она с коммунизмом не имеет ничего общего. Думаю, что здесь определенную роль сыграл также национальный элемент, так как Греко-католическая церковь в Украине была очень близка к народу и долгое время была тесно связана с этим народом, вместе с ним терпела и спасала его. И потому была способна поддержать в народе всякие национальные стремления. Таким образом, эти разные элементы сходились вместе. Был использован сценарий, почти религиозный, церковный, не в форме кровавого преследования или чего-то подобного, а в форме, понятной для церковных людей - через церковный собор. Собор - это собрание церковных людей, прежде всего лидеров Церкви - епископов, духовенства, которые обычно в истории Церкви принимают решения, касающиеся жизни Церкви. Это уважаемый законодательный и исполнительный орган. Таким образом людям "замылили" глаза: духовенство данной Церкви сказало, что оно отрекается от своей настоящей принадлежности и желает перейти в другую. Внешне для многих людей это имело вид легитимного события. Однако не надо быть каким-то крупным исследователем или детективом, чтобы понять: здесь ничего церковного не было - разве что внешний вид. Ибо этот собор созвали по приказу Сталина, партийных структур, его очень тщательно готовили силовые структуры Советского Союза. А священников, которые насильно были собраны на это событие, на этот так называемый собор, использовали как статистов. Самое главное, в нем не принимали участия епископы, так как все они уже были за год до этого лишены свободы. Когда стало известно, что происходит, они осудили это, таким образом, состоялся собор без необходимых церковных предписаний, ибо не может быть Церквей без созыва и присутствия владык. Когда появились на этом соборе владыки, они не были владыками Греко-католической церкви, это были греко-католические священники, но они уже к этой Церкви не принадлежали и не имели никакого права созвать собор Греко-католической церкви. Таким образом, это событие не имело церковного, религиозного содержания. И это было доказано после собора, так как Церковь не перестала существовать. Она не считала себя ликвидированной, она продолжала жить в других условиях, в обстоятельствах подполья, лишенная прав и имущества, лишенная возможности нормально функционировать, но она действовала. И не переставала действовать более 40 лет. Силовые структуры Советского Союза знали, что она существует. Они имели сотни доказательств этого, они знали, что покушение на Церковь не удалось.
      - То есть это было полностью светское событие, инспирированное властью, не имевшее никакой религиозно-социальной почвы?
      - Оно имело историческую почву, как я уже сказал - не религиозную, а трагически-историческую. С точки зрения тогдашних власть имущих, это была последовательная, последняя фаза уничтожения Греко-католической церкви. Все произошло не вдруг. Псевдособор во Львове должен был быть последним актом. То, что произошло в 1949 году в Закарпатье, или то, что позже произошло на Пряшевщине, в Словакии, на Лемковщине - это были только следствия, непосредственное продолжение того, что произошло во Львове. Говорить о религиозности или церковности в истории львовского псевдособора совершенно излишне. Что произошло в результате этого собора? Церковь не только не погибла, но и каким-то образом духовно укрепилась и с Божьей помощью смогла выдержать это преследование. Впрочем, были и большие жертвы - прежде всего люди, которые никоим образом не меняли своей церковной принадлежности, не отступали от своей веры. Это была большая прослойка населения, как оказалось позже, в конце 80-х годов. Но также здесь было много жертв и среди людей, которые были обмануты, отстранены от Церкви, охладели к религии, им говорили, что это была именно воля Церкви к самоликвидации - это нужно также считать одним из трагических последствий такой политики насилия. Так что о жертвах мы должны здесь говорить в разных аспектах.
      - Как жила Церковь после псевдособора в Украине и за ее пределами?
      - После псевдособора и ссылки многих священников и мирян первые десять лет были годами серьезного угнетения, когда оставшиеся в Украине пытались сохранить то, что могли, а те, кто был сослан, пытались как могли сохранять свою веру и даже свои религиозные практики. Через десять лет Церковь мало-помалу начинает приходить в себя, появляются семинарии, где опытные священники передавали свои знания и духовные умения молодым людям, и впоследствии их возводили в сан. Также тайно возвели в сан ряд епископов. Хотя рано или поздно они становились известны власти, но все-таки они были и передавали друг другу это апостольское предание. Возможно, эти священники и епископы, которых было немного, не могли дойти до каждого человека, который хотел бы с ними общаться, но люди знали, что есть епископы и священники, если их искать, то можно найти. Этот факт, мне кажется, очень поддерживал веру у людей. Вне Украины те, кто вынужден был уехать по разным причинам или вообще оказался за границей уже во времена псевдособора, пошли в поселения, которые появились уже 50 лет назад - в основном за океаном или в Западной Европе. Тут и там возникали новые поселения в Австралии, Канаде, США, Бразилии, Аргентине, Западной Европе. Церковь жила там, развивалась, там была осознанная национальная жизнь. Мы можем задаться вопросом, не было ли это Божье провидение, которое на 50 лет раньше уже выслало определенную группу наших людей, чтобы они там могли приготовить для себя и других место для сохранения своей веры? Во всяком случае Церковь за пределами Украины стала голосом той Церкви, которая здесь в Украине была вынуждена молчать, она могла передать весть о своем существовании только через своих соотечественников, которые уже были в свободных странах, где можно было об этом говорить и где можно было жить и быть Церковью.
      - Как возрождалась Церковь в Украине?
      - Я бы не сказал, что Церковь возрождалась - Церковь скорее приходила в себя. Возрождается то, что уничтожено, а эта Церковь не умирала, она была действующей. Уже в 1987 году люди начали ясно и недвусмысленно под руководством владык, таких, как покойный владыка Василик, Курчава или другие, заявлять, что они есть, что они не уничтожены, что они не только те, кто выжил с тех времен, это - новые люди, которые приняли жизнь Церкви и несли ее в подполье. Это были те люди, которые вышли в Москве на Арбат, чтобы продемонстрировать свою принадлежность к Греко-католической церкви. Это также проявление жизни. Это не Церковь, которая возрождается, это Церковь, которая пользуется возможностью проявить себя. А когда появилась возможность регистрировать общины, процесс был довольно массовым. Если не ошибаюсь, в декабре 1989 года, в первый месяц, когда можно было вообще регистрироваться, появилось 92 общины. А в 90-х годах счет пошел на сотни.
      - Все помнят конфликты вокруг возвращения зданий церквей в конце 80-х и начале 90-х годов. Была ли это месть Православной церкви за годы гонения и сотрудничества с властью?
      - Нет, это не была месть. Очень интересный момент, это характеризует народ: несмотря на все притеснения, которые люди пережили, не было этого желания. Процесс был довольно простой. Очень часто все зависело от священника, который вел общину. Если священник был убежденный греко-католик, то он шел к людям, и если община это поддерживала, она вполне естественно была хозяином в своей Церкви. Если был священник, который хотел остаться при том режимном православии и умел соответственно настроить людей, поскольку был хорошим священником, то община оставалась православной. Вместе с тем были проблемы там, где село разделилось, где священник, возможно, был нерешительный, не пользовался любовью людей, где были личные амбиции. Там, конечно, началась борьба, иногда эта борьба, к сожалению, становилась кровавой. Были моменты, когда страдали совершенно невинные люди, когда человеческие эмоции брали верх. Но я бы хотел подчеркнуть одну вещь: по собственному опыту, из разговоров с людьми знаю, что конфликтов на религиозной почве, когда люди действительно имеют перед глазами высокий христианский идеал, было немного. Так как если бы действительно в сердцах людей теплилась или разгоралась любовь к Богу, то не доходило бы до таких столкновений, до таких конфликтов. Не из любви к Богу, но по другим мотивам, по моему мнению, возникали эти конфликты, которые иногда были очень болезненные и имели тяжелые последствия.
      - Как сейчас складываются отношения Греко-католической церкви с Православной церковью в Украине?
      - В Западной Украине, которая была до 1946 года по меньшей мере на 90% греко-католической, вообще царит покой. Очаги конфликтов гаснут один за другим. Люди начинают понимать, что все это не имеет смысла. Но есть еще общины, где существует разделение, где есть один храм и две общины, которые бы хотели пользоваться им. Понятно, что все конфликты возникают вокруг храмов - нет конфликтов собственно религиозных. Там, где есть два храма, один греко-католический, а другой православный, обычно вражды нет. Конфликты есть там, где один храм, который хотели бы использовать разные общины. Это религиозное неспокойствие даже при наличии доброй воли государственных властей решать мирно все равно не удается, поскольку здесь речь не идет о религии. Говорить этим людям о религии - бессмысленно, до них это не доходит, ибо это не основание их конфликтности. Другая ситуация на востоке Украины. Так Господь Бог дал, что мы благодаря обстоятельствам, над которыми не имели никакого контроля, вернулись в восточные области Украины, откуда были изгнаны в ХІХ веке. Был ли это поиск работы, как, скажем, на Донбассе, где очень хорошо платили по сравнению с Западной Украиной, школа, браки или запрет жить на территории Западной Украины - все это вместе привело к тому, что сейчас нет в Украине области, где не было бы греко-католиков. И когда мы сегодня хотим быть здесь, то не ради того, чтобы воровать души, убеждать чужих становиться членами нашей Церкви или занимать территорию. Мы здесь, чтобы послужить тем, кто еще признает, что он после всех тех переживаний - член Греко-католической церкви. Оказывается, их даже больше, чем мы ожидали. Наше присутствие в восточных, южных или северных областях не является желанием насильно обращать, ибо мы уже по опыту того псевдособора знаем, что насилие ничего не дает, кроме страдания. Каждый волен идти куда хочет, но есть многие люди, которые хотят жить согласно предписаниям, обычаям, принадлежности к Греко-католической церкви, и они с радостью возвращаются и принимают участие в жизни нашей Церкви. Наша главная задача - найти этих людей и послужить им.
      - Блаженнейший, что бы вы ответили тем скептикам, которые говорят, что, возможно, не стоило вообще начинать процесс легализации Церкви, а просто постепенно ассимилироваться и не провоцировать эти конфликты, напряженность в обществе?
      - Каждый человек имеет право на свои убеждения. У кого есть сила и власть сказать людям, чтобы они перестали быть собой? Это мечта "безголовых": насильно убеждать людей быть никем, забыть, кем они были. Безусловно, никто из нас не должен нарушать права других людей, но с другой стороны, каждый из нас имеет свои права и может от других требовать уважения к себе. А право вероисповедания является одним из основных прав, четко гарантированное нашей Конституцией.
      - Скоро судьбоносные для Украины выборы. Кого поддерживает на них УГКЦ?
      - Никого. Даже если это греко-католик, мы как Церковь никого не поддерживаем по очень простой причине - это не является задачей Церкви. Жизнь политическая принадлежит политике, к которой Церковь не имеет непосредственного отношения. Наша задача - напоминать людям об их моральных обязательствах перед собой, перед своей общиной, перед своим государством, защищать свои права, использовать свои права, не позволять, чтобы эти права были нарушены. Это наша обязанность. Но становиться частью политической жизни, в том смысле чтобы поддерживать того или другого кандидата, совсем не присуще Церкви. Ибо у Церкви нет какого-то мандата, какого-то ясновидения в том, кто лучший кандидат.
      - Есть ли среди верных Церкви известные политики? Ведь постоянно теперь слышим голоса, что УГКЦ в новой власти получила определенное лобби, то есть существуют люди, которые лоббируют интересы Церкви.
      - Политическая конъюнктура изменяется. Думаю, что каждый верующий человек, принадлежащий к своей Церкви, должен, даже когда избран на политическую должность, быть верен своей Церкви. Но не использовать своих позиций для каких-то чрезвычайных или нелегитимных акций в пользу Церкви. Мы были бы очень рады видеть, что верующие люди, которые становятся депутатами, ответственными за управление государством, стараются, чтобы жизнь государственная проходила согласно моральным основам. Лоббирование в пользу той или иной Церкви - это унижение для Церкви, это не добрая услуга для нее, будто Церковь содержится за счет милости расположенных к ней людей. Граждане Церкви, как и вся церковная община, имеют определенные права, и эти права надо уважать. Церковь больше ничего не хочет от государства - ни чрезвычайных льгот, ни чрезвычайного благоволения. Церковь без этого справится. И главная цель - быть Церковью, а не становиться крупной социальной или общественной силой. Это наша главная задача.

      (Опубликовано в газете "Зеркало недели", №8 (587), 2006 г.).

• Страница рассылки
• Архив рассылки
• Написать письмо автору рассылки