Отправляет email-рассылки с помощью сервиса Sendsay

Украина неизвестная

  Все выпуски  

Украина неизвестная Выпуск 33


Информационный Канал Subscribe.Ru

УКРАИНА НЕИЗВЕСТНАЯ
ВЫПУСК №33


ПОЧЕМУ КНЯЗЬ ДАНИЛА ПРИНЯЛ КОРОЛЕВСКУЮ КОРОНУ?
Петр КРАЛЮК, доктор философских наук, профессор Национального университета «Острожская академия»


Знаем ли мы украинскую ночь?
Нет, мы не знаем украинской ночи.

В.Маяковский
"ДОЛГ УКРАИНЕ "

      Здравствуйте, уважаемые друзья (надеюсь, я уже имею право так вас называть).

      Пока что тихо и не очень заметно миновала годовщина Переяславской Рады. Праздничные рукопожатия и славословия в честь 350-летнего юбилея этого события еще обязательно всколыхнут сознание не самых черствых по отношению к политике граждан наших стран. Историки же не прекращали и еще долго не прекратят спорить, оценивая причины, реальность фактов и последствия Переяславской Рады. Думаю, уделим достаточное внимание этой теме и мы.
      Сегодня же хочу, еще раз оглядываясь в год минувший, напомнить о событии, которое, пусть и символично, напоминает о другом векторе — западном — в политике русских (украинских) правителей. Речь идет об отмечавшемся в 2003 году 750-летии коронации Даниила Галицкого. Эта тема фигурировала в одном из самых первых выпусков нашей рассылки - № 2. Позиция сегодняшнего автора — доктора философских наук Петра Кралюка — импонирует мне отвлеченностью от стереотипов и попыткой погрузится в реалии времени и событий, которые предваряли коронацию и которые последовали за ней. Ну а выводы пусть каждый делает сам.



      В 2003 году отмечаются две выдающиеся даты, связанные с историей Галицко-Волынского княжества: 800-летие со дня рождения князя Данилы Галицкого и 750-летие (как раз в декабре) его коронации в городе Дорогичин.

      Мнение о том, что причиной принятия королевской короны князем Данилой в 1253 г. от папы Иннокентия IV и признания им главенства Рима в церковных делах стала необходимость борьбы с татарами, настолько утвердилось в украинской историографии, что не вызывает возражений. Однако насколько эта «аксиома» соответствует историческим реалиям? И не была ли коронация Данилы одним из ходов в непростой дипломатической игре? Даже попытка некоторых западноукраинских историков греко-католической ориентации акцентировать в данном случае внимание на религиозных мотивах не меняет положение дел. Действительно, это мнение имеет серьезные основания и основывается на сообщении Галицко-Волынской летописи. Здесь мы читаем следующее: «В то же время прислал папа послов достойных, которые принесли (Даниле) венец, и скипетр, и корону, означающие королевский сан, говоря «Сын! Прими от нас венец королевства». Ибо он перед тем прислал к нему епископа веронского и каменецкого (Якова Браганца), говоря ему: «Прими венец королевства». Но он, (Данила), в то время не принял (венца), сказав: «Рать татарская не останавливается. Зло они живут с нами. Но как могу я принять венец без помощи твоей?»
      Тем временем Опизо, (посол папский), пришел, неся венец и обещая: «Ты получишь помощь от папы». Но он, (Данила), все равно не хотел, но уговорила его мать его (Анна), и (князья лядские) Болеслав (Стыдливый) и Самовит, (сын Кондрата), и бояре лядские, говоря «Принял бы ты венец, а мы (готовы) есмо на подмогу против поганых».
      И так он принял венец от бога, от церкви Святых апостолов, от престола святого Петра, и от отца своего папы Иннокентия, и от всех епископов своих. Иннокентий же проклинал тех, кто хулил веру греческую православную, и собирался он собор учинить об истинной вере (и) о воссоединении церкви».
      Отсюда следует, что принятие Данилой королевской короны от римского папы (а, значит, приобщение к политической системе католической Европы) стало для князя предметом политического торга, целью которого якобы было создание антитатарской коалиции с привлечением польских католических правителей. Иннокентий IV даже пытался организовать крестовый поход против татар, но из этого ничего не вышло. И якобы именно это привело к разрыву Данилы с Римом. Впрочем, ни о попытке организации крестового похода, ни о разрыве князя с Римом в летописи ничего не сказано. Это уже догадка историков, основанная на некоторых ватиканских документах.
      Но приведенный рассказ плохо вписывается в контекст как предыдущих, так и дальнейших рассказов летописи. Из текстов, непосредственно предшествовавших сказаниям, не видно, что у князя Данилы имелись какие-то серьезные проблемы с татарами. К сожалению, над украинской историографией до сих пор тяготеет стереотип «монголо-татарского нашествия». Бесспорно, появление на востоке Европы Батыевых орд существенно изменило политическую ситуацию. И все же, несмотря на захват и разграбление ряда русских городов, в том числе и Киева, татары не ставили своей целью завоевание русских княжеств. Эти княжества находились в лесной и лесостепной зонах; как кочевников их интересовали степи. Они могли устраивать наезды на русские земли, налагать на них дань, но не более. В конечном счете у татар с князьями сложилась своя система отношений и даже в ряде моментов наметилось сближение.
      Не были здесь исключением и князья галицко-волынские. Нравится это нам или нет, но Данилу Романовича сложно назвать врагом татар. Скорее всего, он выступает в роли их союзника, одновременно проводя своеобразную (как бы мы сейчас сказали) многовекторную политику. Да, эти союзные отношения с татарами, как и «многовекторность» определялись не столько симпатиями или антипатиями князя, сколько геополитическими реалиями. Как известно, туменам Батыя удалось вытеснить из степей Северного Причерноморья половцев и даже установить контроль над большинством русских земель. Галицко-Волынская земля их привлекала мало. Так, к концу 1240 года Батый со своими ордынцами оказался на этих землях, взял несколько восточных приграничных городов (Колодяжин, Каменец, Изяслав), а также разграбил богатые города — Владимир и Галич. Показательно, что некоторые укрепленные крепости (Кременец, Данилов) татары не захватили. Хотя, вероятно, и могли это сделать. Показательно также, что тысяцкий Дмитрий, защитник Киева от войск Батыя и одновременно доверенное лицо Данилы, дает тому же Батыю совет не задерживаться в Галицко-Волынской земле, а идти на угров. Не стоит забывать, что Венгрия (преимущественно степная территория) привлекала татар как неплохая база для нападения на богатые центральноевропейские города.
      Неслучайно в 1245 г. один из татарских ханов, Могучий, поставил перед Данилой требование отдать Галич. Это произошло после того, как князь победил польские и венгерские войска под Ярославом (1245 г.) и реально начал контролировать Галичину. Похоже, это была дипломатическая интрига, имевшая целью сделать Данилу союзником Золотой Орды. Данила поехал на встречу с Батыем и таки поладил с ним.
      Разумеется, между Данилой и татарами были далеко не идиллические отношения. Он позволял себе нападать на «татарских людей» (болоховцев), отказывался ходить с ними на поляков, отправляя вместо себя брата Василька. Владения Данилы, в отличие от Васильковых, непосредственно граничили с польскими, и ему не пристало ссориться с соседями. Татары, в свою очередь, не очень доверяли своему союзнику. Отсюда требование «разметать» крупнейшие твердыни княжества. Справедливости ради следует сказать, что татары проводили совместные походы вместе с галицко-волынскими князьями на поляков и летто-литовские племена; и не всегда это происходило по принуждению с их стороны. Стоит просто внимательно и беспристрастно перечитать Галицко-Волынскую летопись, чтобы убедиться в этом.
      Реально Галицко-Волынское княжество в середине ХIII в. стало буферной зоной между двумя цивилизационными мирами — кочевым евразийским Востоком, который постепенно интегрировался с православной Русью, и католическим Западом. Отсюда и «многовекторность» политики Данилы Галицкого. И именно в контексте этой политики стоит осмысливать принятие королевской короны от римского папы.
      Если исходить из контекста вышеупомянутой летописи, то во время коронации Данилы его совсем не интересовали вопросы войны с татарами. Перед этим событием он вел борьбу за австрийское наследство, проникнув со своими войсками далеко на Запад, до самой Чехии. В то же время его интересовали земли к северу от Галицко-Волынского княжества, где проживали литовцы, пруссы, ятвяги. В 40 — 50-х годах князь Данила постоянно вел войны с этими племенами. Показательно, что своей резиденцией он избрал не Галич, как его отец, а Холм, находившийся неподалеку от этих земель. Не менее показательно и то, что после коронации Данила сразу выступает в поход на ятвягов. И борьба за австрийское наследство, и войны с летто-литовцами, на мой взгляд, были не менее важными причинами коронации Данилы, чем крестовый поход против татар. В таком походе был заинтересован не столько Данила, сколько его западные соседи — венгры и поляки. Даже если бы такой поход и состоялся, то сомнительно, что он бы привел к разгрому татар. Европейское воинство не умело эффективно воевать в условиях степи. В лучшем случае оно могло бы потеснить татар с «межевых» русских земель. Что бы в таком случае получил Данила? Он мог разорвать свои союзные отношения с татарами, которые, судя по Галицко-Волынской летописи, его не устраивали. Заодно он бы получил Киевщину, принадлежавшую его отцу. Это, бесспорно, были плюсы.
      Но ведь были и минусы. Сомнительно, что Данилу привлекала обедневшая Киевская земля. Киев уже к началу ХIII в. утратил свое экономическое и геополитическое значение. Поскольку разгром татар не мог быть полным, то, понятно, со временем они возобновили бы свои нападения на Киевщину, граничившую со степной зоной. В то же время ликвидация угрозы на Востоке усиливала угрозу на Западе. На земли Галицко-Волынской державы постоянно претендовали поляки и венгры. Татары же были своеобразным сдерживающим фактором агрессии католического Запада.
      Однако вернемся к коронации князя Данилы. Здесь уместно обратиться к некоторым ватиканским документам. Начиная с 30-х годов ХIII в. римские папы начали проявлять активность в плане распространения католицизма на землях Руси. 18 июля 1231 г. папа Григорий IХ письменно обращается к какому-то князю Руси с требованием принять католицизм. Тогда же появляется ряд других документов, свидетельствующих об интересе римской курии к русским землям. Это закономерный процесс. Ведь деятельность Данилы и его брата Василька подтвердила — в Восточной Европе появилась значительная политическая сила.
      3 мая 1246 г. римская курия отправила семь (!) писем, адресованных какому-то русскому князю с предложением признать верховенство папы. Безымянными адресатами этих посланий, очевидно, были князья Данила и Василько. 12 сентября 1247 г. папа Иннокентий IV отправляет письмо к ним, где говорит о принятии князей под покровительство римской курии. Однако, все напрасно. Правда, есть факты, свидетельствующие, что они все же делали определенные шаги навстречу католикам. В 1246 г. галицко-волынские правители, отправив свое посольство в Лион (Франция), соглашались на некоторые изменения в церковной организации, но требовали признания курией независимости княжества и неприкосновенности его границ. Это дало определенный результат. В 1247 г. появился ряд писем папской курии к Даниле и Васильку, где говорилось об урегулировании их политических проблем с западными соседями, признании суверенитета Галицко-Волынской державы, а также о сохранении православных обрядов.
      Эти документы не говорят о возможности какого-то крестового похода против «неверных татар». Они скорее свидетельствуют о том, что галицко-волынские князья, чувствуя потенциальную опасность с Востока, пытались обезопасить себя с Запада. Тем более, что среди противников галицко-волынских князей (венгров и поляков) приобретает популярность «война за веру». Именно в 20 — 30-х годах ХIII в. в Венгрии и Польше основываются католические военные ордена для войны против «неверных». В число этих «неверных» вполне могли попасть православные правители, которые рассматривались католиками как «схизматики»; при желании им могли поставить в вину «союз» с «неверными татарами».
      Завершился же процесс сближения галицко-волынских князей с папской курией коронацией Данилы в 1253 году. Как отмечалось, непосредственными причинами этого акта могли быть борьба Данилы за австрийское наследство и войны за земли летто-литовских племен. После смерти австрийского и штирийского герцога Фридриха II началась борьба за его владения. Сначала победителями стали племянница покойного Гертруда и ее муж Герман. Однако Герман вскоре умер, а часть австрийских баронов и духовенства поддержали чешского королевича (впоследствии короля) Пржемысла II Оттокара, который осенью 1251 г. вступил в Австрию и провозгласил себя герцогом. Гертруда же тогда по повелению папы Иннокентия IV находилась на попечении венгерского короля Белы IV. Последний, ведя борьбу за австрийское наследство, решил разыграть политическую комбинацию, отдав Гертруду за сына Данилы, княжича Романа. Тем самым Данила втягивался в эту войну. Очевидно, делалось это не без санкции папы.
      Данила выступил с войском и дошел до самой Чехии. Ни один из русских князей, отмечает летопись, так далеко не заходил на Запад и «не воевал земли Чешской». Однако Австрия вовсе не входила в круг геополитических интересов Галицко-Волынской Руси. Участие Данилы в этой войне прежде всего было нужно Беле IV. Единственное, что Данила тут мог реально получить — переориентацию венгерской политики с Востока на Запад — это ограждало Галичину от венгерской агрессии.
      Но втягиваясь в борьбу между католическими правителями Европы, князь Данила был вынужден принимать их «правила игры», а одним из таких правил было признание церковного авторитета папы. В Галицко-Волынской летописи специально обращается внимание на то, что во время похода Данилы на Чехию, когда он находился в Кракове, послы от Иннокентия IV пытались передать ему благословение от папы, корону и сан королевский, что фактически означало бы вовлечение князя в круг католических правителей Европы. «Они, — читаем в летописи, — хотели видеть князя Данилу, но он сказал им: «Не подобает мне видеться в чужой земле, пусть потом». Такой шаг со стороны Данилы выглядел не совсем тактично. Однако князь мог позволить себе подобную бестактность. Коронация была не столько в его интересах, сколько в интересах папы. Естественно, короноваться в чужом для него Кракове — проигрышная ситуация, хотя сам акт коронации имел большое символическое значение.
      Коронация была проведена в Дорогичине приблизительно в декабре 1253 года. Некоторые считают, что это место было выбрано чуть ли не случайно во время похода на ятвягов, а само событие произошло без особой огласки. Трудно согласиться с этим мнением. Дорогичин был вполне сознательно выбран Данилой для коронации, поскольку занимал в то время важное стратегическое положение на русско-польско-литовском пограничье. Именно в первой половине ХIII в. возрастает интерес к юго-восточной Прибалтике, которая была заселена в основном летто-литовскими племенами. Указанные земли становятся объектом агрессии со стороны поляков, галицко-волынских князей и немецких рыцарей-крестоносцев. Прибалтика играла все более заметную роль в европейской торговле. Поляки, не имея достаточно сил, решили использовать в этом деле немецких рыцарей- крестоносцев. В 30-х годах ХIII в. князь Мазовии Конрад передал Тевтонскому ордену так называемую Хелминскую землю, находившуюся в междуречье Оссы, Вислы и Древенцы.
      Фактически сразу тевтонцы выступили как самостоятельная сила. Их завоевания имели якобы благородную цель — распространение христианства среди язычников. В 1237 г. Конрад отдал крестоносцам Дорогичин, очевидно, не надеясь его удержать, поскольку на этот город претендовал Данила, рассматривая его как свою «вотчину». И действительно, Данила, разгромив крестоносцев, в марте 1238 г. занял Дорогичин, который был неплохой базой для наступления на Прибалтику. Через три года Даниле снова пришлось отвоевывать Дорогичин. Симптоматично, что борьбе с литовскими племенами на страницах Галицко-Волынской летописи уделено едва ли не самое большое внимание. Эти события были основным «вектором» политики этого князя. Они давали возможность «прорубить окно» в Прибалтику. В то же время захват и освоение труднодоступных земель создавали для галицко-волынских князей резервную территорию, на которой можно было спрятаться от нападений татар и других завоевателей. О важности «северной политики» Данилы свидетельствует и перенесение им своей столицы в Холм и коронация в Дорогичине.
      Еще одним игроком на «прибалтийском политическом поле» стал литовский князь Миндовг. В 30 — 40-х годах ХIII в. этому несомненно талантливому военному и политическому деятелю удалось создать довольно жизнеспособный государственный организм. Отношения Данилы и Миндовга не были однозначными. Иногда они были союзниками, но чаще соперниками. Показательно, что Галицко-Волынская летопись, отражавшая симпатии и антипатии сторонников Данилы, рисует Миндовга в довольно негативном плане.
      Незадолго до коронации Данилы Миндовг предпринял ряд политических шагов, вынуждавших галицко-волынского князя согласиться на принятие короны от римского папы. В 1250 г. Данила, используя внутренние раздоры в Литовском государстве, создал довольно значительную коалицию, чтобы разгромить этот нежелательный для него политический организм. Пытаясь найти союзников в борьбе с Данилой, Миндовг в 1252 году принял католицизм, а в 1253 г. получил от папской курии королевскую корону. Тем самым у него появилась возможность блокироваться с католиками против Данилы.
      Стоит обратить внимание на то, что Галицко-Волынская летопись специально акцентирует внимание на крещении Миндовга. Приведем этот отрывок: «Миндовг послал к папе (Иннокентию посла) и принял крещение. Но крещение его обманчивым было, ибо тайно он приносил жертвы богам своим…» И далее летописец доказывал, что Миндовг остался язычником («поганство свое явно творил»); то есть, он хотел показать, что Миндовг лицемер и отнюдь не христианин.
      В контексте этих событий коронацию Данилы можно рассматривать как своеобразный ответ на «христианский вызов» Миндовга. Однако королевская корона (а значит, и признание церковного приоритета папы) очень быстро оказались не нужны Даниле. Борьба за австрийское наследство была безрезультатной — Роман так и не стал австрийским герцогом. Тем самым отпала необходимость интегрироваться в политическую систему католической Европы. С Миндовгом удалось найти понимание; не стал реальностью и крестовый поход против татар. Но в нем, собственно, Данила и не был очень заинтересован.
      Уже в 1257 г. папа Александр IV пишет князю Даниле письмо, в котором упрекает за непризнание им католической церкви. Есть и другие документы папской курии, свидетельствующие об «отступничестве» Данилы. Тот же папа Александр IV позволял Миндовгу завоевывать русские земли, а крестоносцам, выступавшим против русичей, даровал отпущение грехов. Эти документы свидетельствуют о фактической безрезультатности коронации князя Данилы.

      (Опубликовано в газете "День", № 237, 27.12.2003 г.).



Бруно Ферреро "Пение полевого сверчка"
КАК ПОНРАВИТЬСЯ ВСЕМ


      Отец с сыном вели на рынок осла. Отец сидел верхом на осле, а сын шел рядом. Люди, которых они встречали на дороге, говорили:
      — Неслыханно! Сильный мужчина сидит на осле, а ребенок идет пешком!
      Тогда отец посадил на осла сына. Толпа зевак возмущалась и дальше:
      — Безобразие! Старший человек идет пешком, а молодой едет верхом.
      В этой ситуации они вдвоем сели на осла, но сразу же услышали:
      — Это варварство: два человека верхом на маленьком ослике.
      Тогда отец с сыном слезли с осла, но встречавшиеся им люди говорили:
      — С ума сошли: осел идет порожняком, а два человека идут пешком.
      В конце концов, они вдвоем подняли и понесли осла, но похвалы у зевак с рынка все равно не заслужили.

      Высказать свои замечания, пожелания автору рассылки можно по адресу: vasylsokha@nwgsm.ru. Заранее благодарю.
До встречи!
Всегда ваш Dr. Sokha



ПОДПИСКА

Рассылки Subscribe.Ru
Украина неизвестная


http://subscribe.ru/
E-mail: ask@subscribe.ru
Отписаться
Убрать рекламу

В избранное