Или история о том, как и зачем Русь превратили в Украину, а русский язык – в “іноземну російську мову”

Украинство в Галиции

Совершенно иным путем шел украинский этногенез в Галиции. Как известно, она стала первой из русских земель, которую оккупировала Польша: первая попытка аннексировать ее была предпринята в 1349 г., вторая, более успешная – в 1387 г. С тех пор и вплоть до первого раздела Речи Посполитой в 1772 г. Галиция была колонией Польши, затем до 1 ноября 1918 г. она входила в состав Австро-Венгрии. Если не считать более чем кратковременной власти правительства Западно-Украинской Народной Республики над частью территории Червонной Руси (с 9.11.1918 по 16.11.1919), то до середины сентября 1939 г. Галиция вновь пребывала под юрисдикцией Варшавы (согласно вердикта Совета послов Парижской мирной конференции от 14.03.1923). Впрочем, в составе империи Габсбургов русский народ Прикарпатья фактически находился под игом все той же католической шляхты: в 1849 г. край получил административный статус Галицкого наместничества, которым руководил назначаемый кайзером наместник – исключительно из числа польских аристократов.

Дело в том, что до 1848 г. венское правительство вполне признавало за галичанами их русское происхождение и национальное единство с русскими в Российской Империи. Однако после похода русской армии в Венгрию, подавившей тамошний масонский путч (т.н. «революцию»), и особенно при явном желании Николая Первого обменять Галицию на Царство Польское (автономное государственное образование с центром в Варшаве, созданное на этнических польских землях решением Венского конгресса 1815 г.), которое его отец Александр Первый непонятно зачем присоединил к России, австрийская монархия резко изменила свою политику в отношении русских галичан. В том же 1848 г. губернатор Галиции граф Стадион поставил перед правительством вопрос о том, что называть их «русскими» опасно для государственного единства империи, после чего власти стали официально именовать их «рутенами» (Ruthenen). Известны и слова графа, сказанные им в связи с этим депутации русинов: «Вы можете рассчитывать на поддержку правительства в том случае, если захотите быть самостоятельным народом и откажетесь от национального единства с народом государства, именно в России, т.е. если захотите быть рутенами, не русскими. Вам не повредит, если примете новое название для того, чтобы отличаться от русских, живущих за пределами Австрии» (цит. по: М.Б.Смолин. Предисловие к сб. «УсвР», с.11).

И действительно, русины представляли собой потенциальную опасность для лоскутного колониального рейха германской династии Габсбургов. Под влиянием «весны народов» «с 1848 г. русины в Австріи проникнулись русским национальным духом. А вскоре они поделились на две партіи: старорусскую и молодорусскую, последняя также назвалась украинофильской. Старорусская партія держалась идеи общности всего русского народа, как в Россіи, так и в Прикарпатской Руси… Австрійцы и поляки поддерживали молодороссов», - свидетельствуют исторические хроники на живом русинском языке, приведенные в изданной в 1970 г. в США книге Федора Степуна «Прикарпатская Русь под владеніем Австріи» (цит. по: «Любовь и споры». «Литературная газета», 20.02.1991).

Примерно в этот же период правящие круги Австро-Венгрии обратили внимание на зарождавшееся украинское движение в России. Именно тогда у Вены и ее союзника Берлина возник соблазн использовать его для дестабилизации Русского государства изнутри, с тем, чтобы при определенном стечении обстоятельств оторвать от него весь юг вплоть до Кавказа (а если получится, до Каспия) и под видом «Королевства Украина» включить в состав своей империи. Косвенным образом об этом свидетельствует откровенно антироссийская позиция Австрии в Крымской (Восточной войне), прямым – географические карты, обнаруженные у австрийских и германских солдат, плененных в начале Первой Мировой.

Разумеется, для достижения подобных целей Габсбургам нужны были свои собственные, доморощенные «украинцы», люто ненавидящие само имя «Русь», зато по-собачьи преданные Вене и Ватикану. В рекордно короткие исторические сроки они и были созданы. Какими средствами?

25 ноября 1890 г. в Галицком Сейме депутаты Юлиан Романчук и Андрей Вахнянин (оба – учителя русских гимназий, т.е. государственные служащие) выступили с заявлением, что-де «население Галиции не имеет ничего общего ни с Россией, ни с русским народом, но свято хранит верность императорскому дому Габсбургов и Католической Церкви». Именно с этого момента «этнические мутанты» начинают усиленно пропагандировать свое новое самоназвание, и уже в 1895 г. в ходе новых выборов в Сейм Коронного края Галиции и Лодомерии (от нем. «Владимирщины» – авт.) место русских депутатов занимают «украинские».

«Новые украинцы» получают места в администрации, лучшие церковные приходы. «Заявляю, что отрекаюсь от русской народности, что отныне не буду называть себя русским, а лишь украинцем и только украинцем», - такую расписку под давлением властей вынуждены были писать те выпускники духовных семинарий, которые не желали мыкаться без дела. Издания «украинцев», их библиотеки, клубы, учебные заведения, кооперативы щедро финансируются из госбюджета. Иуды отрабатывают свой «тридцатник» по полной программе. «Каждый украинец должен быть добровольным жандармом, следить и доносить на москвофилов», - призывал один из таких иуд, депутат Барвинский.

Доносами дело не ограничивается. Русские подвергаются политическим преследованиям и экономическому давлению. Предоставление ссуд нищим, малоземельным крестьянам было обусловлено опять же их согласием признать себя «украинцами». Многие, находясь на грани разорения и голодной смерти, соглашаются. Над упрямцами устраивают образцово-показательные судебные и внесудебные расправы с типовым обвинением в «подрывной антигосударственной деятельности».

Особое внимание, как всегда, молодежи. Доступ к среднему, а тем более - высшему образованию, к занятию соответственных должностей в госструктурах и частных предприятиях – исключительно для «украинцев». Русских откровенно опускают на социальное дно, выдавливают на маргинес. Это действует. Во многих семьях неожиданно появляются детки-«украинцы». Разделением охвачены целые села, и чем дальше, тем чаще оно выливается в кровавую резню. На чьей стороне полиция, войска и гражданская власть, абсолютно понятно.

Пик же прямого физического истребления русских галичан пришелся на Первую Мировую войну, когда их стали безнаказанно убивать прямо на улицах. Сотни тысяч русинов были зверски умерщвлены в концлагерях Терезин и Талергоф. Инициаторами и самыми активными исполнителями этого жуткого, до сих пор официально не признанного и не осужденного геноцида были вожди и актив галицийского «украинства», они же прямые предтечи бандеровщины. Забегая несколько вперед, отметим: несмотря на беспрецедентный террор, по результатам переписи населения, проведенной в Галиции в 1936 г., русскими назвали себя 1196885 человек, украинцами – 1675870. И это при том, что в условиях межвоенной польской «демократии» открыто объявить себя русскими требовало немалого мужества.

Окончательно же галицийские русины, поголовно записанные в украинцы, исчезли с этнической карты мира лишь после 1945 г. в результате очередного торжества «ленинской национальной политики», то бишь - шулерских махинаций официальной советской статистики.

Идеолог украинства Михаил Грушевский

Русский дворянин М.С.Грушевский, выпускник историко-филологического факультета университета св. Владимира и лучший ученик тамошнего профессора истории В.В.Антоновича, неожиданно для всех в 1894 г. занял кафедру истории Восточной Европы во Львовском университете (до 1914 г.) и одновременно возглавил общество «Просвіта», которая на субсидии венского правительства вела бурную издательскую деятельность.

Свою войну против русскости Михаил Сергеевич вел под лозунгом «Долой славянщину!» Именно поэтому в сконструированной им косноязычной «мове» все русские и церковнославянские слова (в т.ч. строго научные термины) безжалостно заменены польскими, произносимыми на манер галицко-русской сельской речи. Вот лишь краткий перечень полонизмов, внесенных Грушевским в сочный язык Котляревского и Шевченко: время – час (czas), час – година (godzina), впечатление – враження (wrazenie), любопытство – цікавість (ciekawosc), стража – варта (warta), крыша – дах (dach, нем. der Dach). Он же ввел фонетическую орфографию (т.е. правописание по выговору), положив в его основу пресловутую «кулішівку» (уродливый волапюк, изобретенный П.А.Кулишом), а также добавив три новых буквы (обломанное «г», «ї» и перевернутое «э», т.е. «є» вместо русского «е») и знак «апостроф»(«’»), выбросив «ы» и «ъ», а ряду других букв («е», «и») придав иное звучание, чем в русском языке.

Вот типичный образец того лингвистического уродства, которое Грушевский вывел путем скрещивания галицко-русского сельского говора со стилем манерной польской учености: «Ся книга була задумана давно… Одначе ріжні пригоди знеохотили мене потім до сього дїла, і тільки минулого року, бажаючи подякувати українському громадянству, що привитало мене з двадцяти-пятїлитієм моєї письменської дїяльності, вернувсь я до отсього дїла і випускаю тепер отсю книжку. Не знаю, чи треба толкувати, як я її завданнє зрозумів, бо поглянувши в сю книжку кождий тямущий сам то зміркує» (“Ілюстрована історія України”. Київ-Львів, 1913. Репринт: К., 1990). Читая подобные тексты, невольно вспоминаешь выступления по ТВ униатского кардинала Любомира Гузара: язык и стиль один к одному.

Таким образом, усилиями Грушевского и его «однодумців» было достигнуто и внешнее различие между искусственным новоязом, который его творцы назвали «українською мовою», и языком русским. Этим чудовищным новоделом пользовались деятели как русофобской «украинской партии» в подавстрийской Галиции, так и Центральной рады, Директории и даже вполне умеренной в национальном вопросе Гетманской администрации. После образования УССР в границах самопровозглашенной УНР этот язык был узаконен в качестве нормативного – правда, с некоторыми не слишком существенными поправками, внесенными в 1927-28 гг. в бытность Мыколы Скрыпныка наркомом просвещения Украины. На него тут же перевели не только работу всех официальных учреждений, средних школ и вузов, но и написанные до большевистской революции произведения классиков малороссийской литературы. Наиболее одиозные фонетические, лексические и орфографические жаргонизмы “грушівки-скрипниківки”, из которой слишком уж явно торчат польско-австрийские «уши», были устранены лишь в мае 1945 г. под руководством тогдашнего наркома народного образования Павла Тычины. Последние коррективы, сближающие украинский язык с современным и древним русским, внесены в 1960 г.

Ложь как MODUS VIVENDI

О том, каким образом и с какой целью термины «русские» и «Русь» были подменены терминами «Украина» и «украинцы», без обиняков разъяснил сам М.С.Грушевский. «Литературное возрождение ХIХ в. принимает название «украинского» для обозначения… новой национальной жизни» («Иллюстрированная история украинского народа». СПб., 1913, с.4). Но и это еще далеко не все. Противореча самому себе, Михаил Сергеевич тут же утверждает, что-де «в последнее время» термины «Украина», «украинский» прилагаются «не только в применении к современной жизни, но и к прежним ее фазисам». И так как употребление понятия «русский» в значении «великорусский», «восточнославянский» и «украинский» создает, по словам Грушевского, «путаницу», дающую «повод к постоянным неумышленным и умышленным недоразумениям», то «это обстоятельство принудило украинское общество в последнее время твердо и решительно принять название «Украины», «украинского» (там же, с.5).

В свете подобных откровений весьма своеобразно выглядят потуги украинских националистов доказать, будто ненавистная им Россия украла у “рідної неньки” ее исконное имя. “Назва “Україна” поступово витісняла приносну, сарматську назву “Русь”, яку до того ж почала привласнювати Московія”, - морочит голову читателям один из них (Володимир Євтушенко. “Що в імені твоїм, моя Вкраїно?”. Газета «Суббота плюс», 30.11.2000). “Назва “Русь” – це стара назва Української Держави зі столицею в Києві. Коли опісля “русским” народом почали неправильно звати себе завойовані нашими князями Москвини – наш народ назвався українським, а наш край Україною” (“Історія України. Короткий огляд”. Тернопіль, видавничо-поліграфічний комбінат “Збруч”, 1991, с.9). Увы, весь этот клинический бред, выпускаемый “у дар школярам України”, тиражируется в миллионах экземплярах.

Но вернемся к нашим академикам. Метода, примененная Грушевским, называется экстраполяцией, т.е. переносом последующих реалий в прошлое с целью решить определенные задачи в настоящем и будущем. Несмотря на то, что метод этот антинаучен, схема «президента УНР» в общем и целом легла в основу двух официальных концепций отечественной истории – сперва советский, с 1991 г. – украинской. Но если советская хотя бы именовала Киевскую Русь «колыбелью трех братских народов», то нынешняя уверяет, что-де «у трех народов не бывает общей Родины».

Нынешний подход, возведенный в ранг официальной государственной идеологии, уже повлек и еще повлечет за собой серьезные политико-правовые и исторические последствия. Именно он является первоисточником перманентных проблем, которые время от времени ввергают нашу страну в пучину острейших политических кризисов.

Начать с того, что в полном соответствии с воззрениями украинских националистов чисто лингвистический термин «русский язык» у нас еще с советских времен переводят не как “руська”, а как “російська мова”, этноним «русские» – как “росіяни”, а не как “руські”. И это при том, что даже в 4-томном “Словарі української мови” Б.Д.Гринченко, изданном в 1907-9 гг. в Киеве, слово “руський” трактуется как «великорусский», «великоросс» (репринт: К., «Лексикон», 1996, с.566).

Смысл данных манипуляций заключается в том, чтобы закрепить в общественном сознании следующие идеологемы: “російська мова” и «росіяни» – это феномены, производные от России (к тому же усеченной большевиками – марксистами, ленинцами, троцкистами и прочими их последователями до этнографических пределов Великороссии-Российской Федерации); на Украину они якобы привнесены извне – в результате, как сейчас принято выражаться, «колониальной экспансии московского империализма»; стало быть, русские Украины не вправе претендовать на статус, равный статусу титульного государствообразующего этноса; будет с них статуса «нацменьшинства» – наряду с азербайджанцами, армянами, евреями, поляками, цыганами и другими.

Изначальная порочность подобных подходов становится вдвойне очевидной, если опять-таки обратиться к историческим фактам. А они таковы. Русскоязычный и русскоментальный Юго-Восток Украины – Восточная Слобожанщина, Донбасс, Новороссия, Таврия – это зона совместной колонизации со стороны как малороссов, так и великороссов, которые до революции в массе своей обладали единым национальным сознанием. Эта огромная территория практически полностью совпадает с контурами Донецко-Криворожской Республики, которая возникла как естественная реакция на сепаратистский IV Универсал Центральной рады. Ликвидировав ДКР, большевики без каких-либо референдумов и прочих формально-демократических процедур включили ее земли в состав ими же созданной УССР.

Это во-первых. Во-вторых, украинские националисты всячески замалчивают тот факт, что проклинаемые ими ныне большевики проводили в Малороссии, Новороссии, Донбассе и Слобожанщине политику тотальной и притом насильственной украинизации системы образования и госаппарата. С этой целью сразу же после ХIII съезда РКП(б), утвердившего принцип «коренизации» в нацреспубликах (17-25.04.1923) и в очередной раз заклеймившего «великодержавный русский шовинизм», ВУЦИК и Совнарком УССР приняли совместное постановление “Про українізацію…” (1.08.1923). Соответственно, при получении новых паспортов – «серпастых и молоткастых» – миллионы граждан с изумлением узнавали, что в одночасье, помимо собственной воли превратились в «украинцев». Посему не будет напраслиной сказать, что крестными отцами «украинства» как «национальности» являются не только поляки, австрийцы и немцы, но и интернациональная социал-демократия марксистско-большевстского толка, а его материнским лоном – Совдепия ульяновых-бланков и троцких.

В-третьих, на Украине до сих пор проживает немало людей, чья родословная не выходит за пределы этой земли, однако они упорно продолжают именовать себя не просто русскими – малороссами (Николай Яременко. «Чайка». Газета «Русская культура Украины», № 4, 2006). Да и многие великороссы, которые переехали на ПМЖ в УССР, никогда не чувствовали здесь (по крайней мере, на Юго-Востоке, а ранее и в Центре) национального антагонизма. К примеру, мои родители переехали в Запорожье из Владимирской области в 1970 г. (отца как эксклюзивного специалиста по электромузыкальным инструментам с большим служебным повышением пригласили на завод «Преобразователь»). Здесь я пошел во 2-й класс СШ № 61. Моими закадычными школьными друзьями были паспортные украинцы Игорь Стафийчук (Царство ему Небесное!) и Саня Осипенко. Единственное, что отличало нас друг от друга – это произношение звука «г». Да, и еще: свеклу мои кореша “вперто” называли «буряк», тыкву – «гарбузом», арбуз – «кавуном». Конечно, иной раз мы ссорились и даже дрались между собой. Но никогда, ни единого разу в этих мальчишеских стычках «до первой крови» не было национального подтекста, не было грязных, оскорбительных кликух типа «укрюк» или «москаль».

Разумеется, из всего сказанного выше вовсе не следует, будто украинской нации «не существует» или что она локализована лишь в Галиции, на Волыни и в Подолье. Просто она прошла (и до сих пор продолжает проходить) свой особый путь становления – во многом уникальный и даже тернистый. Утверждения о том, что-де украинцы – это «фикция», не выдерживают критики. Помнится, в ходе одного из «круглых столов», проведенных 18 мая 2004 г. в Запорожье в рамках Собора славянских народов, один общественный деятель из Крыма посвятил теме мнимого «небытия» украинцев целую речь. На что ведущий «круглого стола» академик П.П.Толочко с неподражаемым малороссийским юмором заметил: «Странно, как это я до сих пор не заметил, что меня, оказывается, никогда не было и нет!»

Столь же неверно утверждать, будто русский язык и культура в принципе не могут быть родными для носителей украинского национального самосознания. Таких людей – особенно на Юго-Востоке – десятки миллионов. Или что такие люди – денационализированные «янычары», «манкурты», «пятая колонна», “перевертні” и т.п. Подобного рода пропаганда, к тому же осуществляемая за счет бюджетных средств государства, как раз и порождает напряженность между регионами, то и дело ставящую нашу страну на грань полномасштабного гражданского конфликта. Те политиканы и творчески бесплодные “митці”, которые превратили русофобию в свое основное занятие, едва ли понимают, что своими провокационными «заявами» лишь вредят самим себе. «За 13 лет мы не смогли «украинизировать» Украину»,- жалуется в связи с этим заслуженный националист Мыхайло Горынь (газета «День», 24.09.2004). И еще долго, добавлю от себя, не смогут. Если смогут вообще. Ибо то, что они норовят обстругать под свой галицийский стандарт, стало Украиной сравнительно недавно – всего лишь 85 лет назад. Фактически же – с 1991 г.

Но даже если предположить, что им это однажды все-таки удастся, кратковременный триумф неизбежно обернется катастрофой. Украина, превращенная в один сплошной русофобский «Пьемонт», никогда не сможет стать по-настоящему успешным, внутренне стабильным государством, с которым бы считались во всем мире. Доказательством тому – ситуация в регионах западнее реки Збруч. При тотальном господстве на Волыни и в Галиции политических сил, которые начинают бесноваться при одном лишь упоминании федерализма, регионального статуса русского языка, ЕЭП и партнерства с Россией, там царит затяжной экономический спад – гораздо более глубокий, чем на Юго-Востоке. Со всеми вытекающими отсюда последствиями, в том числе демографическими, криминогенными и т.д.

И сколько бы ни засоряли молодому поколению мозги баснями типа той, что-де первыми украинцами стали Адам и Ева, что-де “Ісус теж був гуцулом”, а “рідну неньку” вечно душила «азиатская Московия», при любом, даже самом тираническом режиме непременно найдутся пытливые умы, горячие сердца и бесстрашные, честные души, которые таки докопаются до истины, сами поймут и популярно разъяснят всем остальным: государство, построенное на обмане и лжи, античеловечно и потому обречено. Ибо все давно знают, кто такой «лжец и отец лжи», он же «человекоубийца от века» (Иоан. 8, 44). И тогда альтернативой такой «украинской Украине» может стать всеобщая мечта о возрождении русского, истинно славянского духа на Руси, об отказе от польского колониального наследия в названии народа и страны, которое (название) несет в себе, к тому же, пренебрежительный оттенок, внушает на подсознательном уровне невротические комплексы ущербности, манию преследования etc. Идея же, овладевшая сознанием масс (особенно свежая национальная идея), становится, как известно, вполне осязаемой материальной силой.

Сергей Григорьев, Союз русских журналистов и литераторов