Рассылка закрыта
При закрытии подписчики были переданы в рассылку "Политика и аналитика" на которую и рекомендуем вам подписаться.
Вы можете найти рассылки сходной тематики в Каталоге рассылок.
Модель "РАССВЕТ РОССИИ" или О НАЛИЧИИ ГЕОСТРАТЕГИЧЕСКОЙ СОСТАВЛЯЮЩЕЙ В СОВРЕМЕННОЙ РОССИЙСКОЙ ПОЛИТИКЕ (окончание)
|
|||||
|
|||||
Выпуск No 342006-02-20Продолжают обновляться данные сводного рейтинга политических партий Украины (в том числе расширены и уточнены данные по прошлогодним и январским рейтингам):
Продолжается аккумулирующая подписка на эксклюзивную рассылку "Все новости ИНСИ", которая будет анонсировать выход профессиональных материалов ИНСИ и отчетов специализированных исследований. Не теряйте времени, ибо после полномасштабного запуска исследовательских секций подписаться можно будет только по рекомендации участников секций. Модель "РАССВЕТ РОССИИ"илиО НАЛИЧИИ ГЕОСТРАТЕГИЧЕСКОЙ СОСТАВЛЯЮЩЕЙ
|
|
Автор статьи утверждает однозначно – нет. Убеждая качественно, профессионально, самоотверженно, с "глубоким знанием предмета", не оставляя стороннему наблюдателю шансов усомнится, по крайней мере, в логике представленных выводов. Перед этой логикой можно было капитулировать, если бы не одно "но" – представленная фактология в одинаковой степени может свидетельствовать как о наличии геоамбиций (стратегии государственного уровня) в президентской деятельности В.Путина, так и подтверждать их отсутствие на фоне удовлетворения "амбициозных меркантильных" мотиваций. Именно последняя версия развивалась в статье как основная и единственная. Ни реальная возможность иной интерпретации, ни дополнительные (ключевые) критерии истинности, позволяющие читателю сделать самостоятельные выводы, представлены небыли. Это обстоятельство не позволяет воспринимать материал на уровне "серьезного экспертного анализа", ибо он не подымается выше "PR-разработки образа" основного героя и рассчитан исключительно на стереотипно-шаблонированную, медийно-лабильную аудиторию (впрочем, учитывая её многочисленность, вероятно это того стоит). На самом деле эксперты, занимающиеся стратегиями по сути, а не их виртуальными миражами в PR-пространстве, знают, что представленный в сюжете дуализм вариантов: или "перераспределяет финансовые потоки" "в своих целях", или "думает о будущем государства" ("имеет геополитические амбиции") – в сфере реальной политики "мягко говоря" не является аксиомой. Более того, эти "варианты" комплиментарны – одно из "технических" предусловий реализации "геополитических стратегий", это именно дополнительная концентрация финансовых ресурсов в соответсвующих "центрах стратегического влияния". Почему автор статьи проигнорировал отмеченное существенное обстоятельство? – Вопрос интересный, но выходящий за рамки текущего рассмотрения. К теме финансовых ресурсов в геополитике мы вернемся несколько позже. Пока же, очевидно, вывод упомянутой статьи не может быть "взят за основу". |
Существуют ли в деятельности настоящего Президента России (его команды) осознанные геостратегические составляющие? – Вопрос остается открытым. Далее будет предпринята попытка независимо (т.е. при максимально возможном дистанцировании от конъюнктуры "заинтересованных сторон"), онтологически разработать, отыскать ответ, на этот вопрос (или, по крайней мере, найти к нему подходы).
Следует отметить, что решить поставленную задачу "в лоб" (не имея доступа внутрь кремлевских кабинетов, более того, находясь за пределами России и пользуясь исключительно открытыми источниками информации) практически невозможно. По этому будет применен кардинально нестандартный подход, но, тем не менее, весьма эффективный. Мы рассмотрим вариант аналитически сконструированной "эталонной" геостратегии России (и обеспечивающих её факторов) – разработанной самостоятельно. Вопреки бытующему мнению о том, что существует множество альтернатив "путей России", на самом деле набор целей таких "путей" более чем ограничен и в точке постановки максимальных геостратегических амбиций конечная цель – одна. Соответственно, чем ближе к этой Цели (чем ближе к вершине "пирамиды" целей), тем меньше разница между "путями" к ней ведущими.
Любая успешно завершенная "реализация амбиций" (не зависимо от масштабов) – это по форме "реализованный проект" имеющий свою "механику", укладывающуюся в методологию "проектного менеджмента". Естественно, между "геопроектом" и традиционными локальными "проектами" есть существенная разница, но есть и общие, топологические (системные, методологические) составляющие. Используя последние и задав конечную цель "проекта" мы вполне можем определиться с обязательным набором "условий" (требований) реализации геопроекта. Оговорюсь, что соответствующее "когнитивно-стендовое моделирование" проводится "не огульно", но с надлежащим методологическим подходом. В итоге, останется только сравнить "обязательный набор" с "реальным набором" (выявляемым симптоматично или воочию). Последний этап будет вынесен за рамки текущего рассмотрения, ибо более качественное сравнение – это итоговая сумма собственных наблюдений заинтересованных читателей, аналитически транспонированных представленным "эталоном". Очевидно, степень соответствия "реального" и "обязательного" (а также аффилированная информация) будет характеризовать качество геостратегии (или её наличие в принципе). Следует уточнить, что "обязательный набор" – это необходимое (но не достаточное) условие достижения цели. Если какие либо элементы "набора" отсутствуют – цель никогда не будет достигнута.
В качестве же основной Цели мы принимаем такой статус и положение России, при котором этим государством будет достигнут известный на сегодняшний день максимум геополитического и глобально-экономического влияния. "Максимально известный" в сегодняшнем геополитическом контексте – это уровень достигнутый США в начале-средине 90-ых XX-го века (когда глобальное статус, экономический, геополитический, научно-технический, имиджево-лидерский и прочие тонусы этого государства находились на восходящей дуге исторического пика). Т.е., согласно "постановке задачи", Россия должна воспроизвести и превзойти конструктивные достижения США, но кроме этого – реализовать их качественно иным образом в поле традиционной для нас системы ценностей (при сведении к предельному минимуму использование "реал-политических" метод из арсенала "римских традиций") и не повторить ошибок сегодняшних лидеров. Достигнутое должно иметь реально устойчивый и прогрессивно-конструктивный характер геосоциосферного масштаба. Следует отметить, что использованная формулировка Цели на самом деле "примитив", совместимый с современным уровнем массового политического сознания, во многом ограниченного рамками шаблонов "мирового опыта", "наглядными историческими примерами" (в частности, примером США и прочих евро-атлантических империй) и следующими из них стереотипами тотального дуалистически-воинственного политического сознания современников. Таким образом, согласно постановке, будущие геодостижения России будут иметь лишь формально-внешнее подобие (и то, лишь с точки зрения наших современников) со статусом сегодняшних США в глобальном мире. Адекватное же представление Цели может быть получено в форме обоснованного видения, проистекающего из столь же обоснованной и осознанной Миссии. Следующим важным "инженерным" аспектом постановки Цели, является понимание того, что прохождение траектории от "мрачного настоящего", в "светлое будущее" (где Цель будет достигнута) – это исторически длительный процесс с активным хронологическим периодом от одного до трех-четырех веков (100-400 лет). Столь солидный разброс периода определяется характером возможной реакции "внешней среды" на реализацию заданных геостратегических амбиций. Об общей серьезности и масштабности предстоящей работы сроки "реализации проекта" говорят сами за себя. В настоящей "постановке" Цели сознательно не говорится о "любимых" политпиаровских идиомах – "достойном уровне жизни", "повышении благосостояния народа" и т.д. Во-первых, потому, что это задача низшего тактического уровня, промежуточная реализация которой неизбежна (необходима) на первом же этапе и это "технологическое" требование проекта. Во-вторых, само понимание терминов "благосостояние" и "уровень жизни" со временем качественно трансформируются. (Ибо сегодня их наполняют во многом ущербные стереотипы, основанные на текущих "стандартах" быта, отношениях и технологиях. Между тем, как минимум, последние кардинально изменятся.)
Ограничимся кратким обзором критичного минимума аспектов геостратегии и ключевых методов их проработки, которые обеспечивают реализацию Цели:
- Мировоззренческая, мотивационно-идеологическая составляющая.
- Социо-инжиниринговая "механика". Сюжетно-стратегическая география.
- Экономика. Деньги. Энергетические ресурсы. Технологическое лидерство.
- Транс-хронологическая развертка проекта. Привязка к текущей ситуации
Список перечисленных аспектов не является полным. Однако это именно те 10-20%% которые влияют на 90-80%% конечного результата. Также следует иметь в виду, что перечисленное на самом деле является аналогом "качеств характера" и "талантов" грандиозного социального организма, именуемого сегодня "человечеством" ("цивилизацией", "социосферой", т.д.) и его акцентированной (на рассматриваемом историческом этапе) "части" – России. Социоценоз (по аналогии с биоценозом) этого "организма" имеет свои незыблемые "физиологические принципы" и свою функциональную топологию сложной системной природы. Они оставлены "за кадром" настоящего рассмотрения, однако полезно помнить, что перечисленные ранее аспекты – лишь "тематические срезы" состояний и качеств "организма" (в нашем сегодняшнем представлении). Смысловое же наполнение "тематических срезов" в рамках текущего рассмотрения – это аналог "информационных воздействий" на акупунктуру системно-социального тела России, а посредством нее – на весь геосоциальный организм (что и есть суть процесс достижения Цели). "Акупунктурными воздействиями" достигается изменение спектра приоритетов и статусов в характере и качестве факторов, обеспечивающих социоценоз – происходит его требуемая качественная "переналадка" ("настройка") "на ходу". Коль скоро об этом зашла речь, стоит упомянуть и о "традиционно-историческом", кардинальном методе "переналадки" социоценоза (как в глобальном, так и локальных масштабах) – об уничтожении существующего "организма" (катастрофе; причина и метод не имеют значения). И последующем "произрастании" нового (новой цивилизации/империи), с новым набором аспектуальных качеств из "социальных зерен" – "спасшихся" анклавов. Это ни что иное, как апокалипсический сценарий. Одно упоминание данной "альтернативы" уже позволяет сложить представление о миссии России, которую она может на себя возложить (по крайней мере, рассмотреть этот вариант). А может и не возложить.
Обобщим по максимуму. Очевидно, лучшие возможности для игры в геополитику, гипотетически, имеет Бог (однако, не в качестве игрока). Ибо, ему известен План развития цивилизации (это Его план) и роли народов в этом Плане. Он также распоряжается ключевым стратегическим ресурсом геополитики – людьми. А именно, "приходом" в мир (в нужное место, в нужное время) выдающихся личностей, имеющих Его карт-бланш (качества, в народе именуемые везением в делах и особые таланты) на проведение этих (геополитических) операций. Т.е. личностей с миссией – миссионеров. Впрочем, в той или иной степени все участники "играющих" команд имеют свою миссию и роль в данной игре. Но, у миссионеров эта роль лидерская, ключевая и поворотная. И наконец Он имеет возможность управлять обстоятельствами – создавать благоприятные или неблагоприятные ситуации (тактического плана – закономерные случайности) для той или другой команды на том или ином этапе. Его План, люди и благоприятные обстоятельства – "три кита" успеха большой политики (ОЧЕНЬ БОЛЬШОЙ политики). "Смертным", во всей полноте возможностей, эти факторы недоступны. Включая миссионеров, которые обычно осознают свою роль только по факту деяний (если вообще успевают осознать, предоставляя эту возможность потомкам – и какая разница, что они сами о себе и своих делах думают "в процессе"?). Однако, даже учитывая неизбежную примитивность представления земных человеков о находящемся за пределами понимания, ничто не мешает стремиться к расширению этого понимания.
В геополитике, очевидно, тот "игрок" получает преимущества, который стремится "по максимуму" к осмыслению и реализации возможностей перечисленных факторов ("План", "люди", "обстоятельства"). Вероятно, у Бога есть масса более важных дел, кроме как "сидя на облачке" наслаждаться сюжетом увлекательной "пьесы" (итог которой Ему известен), в исполнении совместно неуживчивых "рыбок" в одном отдельно взятом "аквариуме", под названием Земля. Посему, многие процессы были поставлены в рамки "самоуправляющихся" естественных законов и базовых принципов. В том числе – человеческие отношения. Изучение этих принципов в проекции на тенденции развития человека (в том числе его внутреннего мира), коллектива, общества, нации (государства), цивилизации, а также постоянное расширение, совершенствование уже известных знаний – приближает к постижению "Плана", повышает шансы на предвосхищение еще скрытых его фрагментов. Зачем разгадывать "Его План", играя в "большие игры"? Затем же, зачем планерист пытается найти восходящие воздушные потоки. Контролировать приход миссионеров людям не под силу (даже кардинальными методами, о чем предупреждает библейский сюжет с массовым геноцидом младенцев царем Иудеи Иродом). Однако, тем или иным общественным устройством можно благоприятствовать деятельности предполагаемых миссионеров или создавать для них трудности. Формируя определенную "инфраструктуру поддержки", можно усиливать или ослаблять (угнетать) итоговую эффективность различных миссионерских аспектов.
К "Плану" (постигаемому сплавкой нового опыта и мировоззренческим осмыслением) и "людям" (обустраивающим, для определенного вида деятельности, соответствующую "инфраструктуру поддержки") имеют отношение вопросы, упомянутые в предыдущих разделах. Настоящий раздел касается "обстоятельств". А точнее – обнаружению в калейдоскопе действительности определенных целевых составляющих (симптоматичности) и их прогнозированию (сценарному моделированию) в будущем. К "обстоятельствам" мы, увы, имеем только пассивное отношение (разного рода "шаманство", которое всегда "выходит боком", принимается к сведению, но как "рабочий" фактор, высокомерно игнорируется). Единственный лояльный метод "управления" обстоятельствами – это стремление осмыслить "План" (т.е. сложить наиболее полное и адекватное научное представление о Мире, в том числе – мета-философское представление), осознать свое место в нем и по возможности гармонизировать деятельность на основании осмысленного (стремясь к максимальной полноте гармоничности) с эволюционно-историческим потоком цивилизации. Учитывая то, что степень осознания (которая может быть достигнута), мета-философская высота (которая может быть взята), определит статус и роль восточно-европейского общества на следующем этапе развития цивилизации – гармонизация сама по себе выступит первопричиной благоприятного стечения обстоятельств. (При этом не следует забывать, что в геополитической системе смыслов "благоприятность обстоятельств" – это, кроме прочего, адекватная возможностям нагрузка и ответственность, это задачи, которые никому более решить не по силам, но отнюдь не вульгарно-бытовое "везение", не "почевание на лаврах" и не вкушение их плодов. Последнее, чаще всего, есть симптом, предшествующий разложению.)
Задача настоящего раздела – обнаружить в текущем событийном контексте реалистично-деятельной сферы российской политики миссионерские симптомы и по возможности проанализировать то, смогут ли они выступить началом причинно-следственной цепочки, способной связать настоящее с рассмотренной моделью будущего. При этом следует иметь в виду, что симптомы (при их наличии) отнюдь не обязательно свидетельствуют об сознательно проводимой альт-реформистской (рассматриваемой в статье) политике, но в большей степени – о возможности её проведения. Т.е. – о благоприятных обстоятельствах.
Не зависимо от того, как относится к "Богу" и "Его Плану" (транс-объективно, с верой и трепетом, или формально-аллегорически, атеистически и скептически), не зависимо от гипотетически "божественной" или "вероятностной" природы "обстоятельств", существует набор "банальных" политических факторов, без наличия и предварительной проработки которых обстоятельства (актуализирующиеся в требуемый момент возможности) обернутся "холостым выстрелом". Ибо "банальные факторы" отвечают за продолжительные процессы политической жизнедеятельности, определяют их тонус и качество ("стечение обстоятельств" же дискретное, "разовое" событие). К отмеченным "банальностям" относятся: наличие команды с соответствующими личностными потенциалами и качествами, её доступ к власти (нахождение команды на вершине властной пирамиды в течение требуемого времени), ресурсный потенциал и базис команды, способность самосохранения команды в пост-властный период.
"Потенциалы и качества" – кроме навыков, требуемых для выживания в среде российской "большой политики", это также способность команды мобилизоваться и действовать адекватно ситуации (в том числе – принимать адекватные по форме и сути административные решения), а также обязательное наличие государственного мышления (соблюдение в деятельности целесообразного баланса личных и государственных интересов) и задатков православной этики (хотя бы на уровне подсознательного тяготения). Это необходимый "стартовый" базис команды для исходных условий российской политической среды конца 90-ых. Закономерным следствием ельциновской "либерализации" 90-ых (и сопровождающего её букета социальных, политических и военных проблем) была назревшая необходимость в наведении порядка. В то же время (в 90-ых) информационное поле России было всецело поглощено западной идеологической сферой влияния, доминирующей глобально и геополитически. Тогда же в политическом "андеграунде" капитально обосновались суб-институты концептуально-координирующего каркаса "демократии".
Не составляет труда смоделировать гипотетический сценарий действий команды (получившей доступ к легитимной российской власти), необходимый для разрешения системного российского кризиса (конца 90-ых) и последующего перехода к состоянию, в котором возможность осуществления рассматриваемой геостратегической модели будет реальна (зависима только от условно "административного" решения).
Существует единственный исторически проверенный (и методологически обоснованный) метод добиться конструктивного результата в условиях тотального и глубокого кризиса – единый директивно-волевой антикризисный центр (в идеале – олицетворяемый решительным, жестким и компетентным лидером), решительные стабилизационно-реформаторские действия, идеологическая фиксация государственности. Неизбежность такого подхода, а также то, что идеологическая концепция государственности требует вытеснения из информационного пространства идиомы "либерально-экономических свобод" (следовательно – концептуального западного влияния), а из политического пространства – соответствующих агентов влияния, всё это делает неизбежным активизацию тезиса "возрождения диктатуры" и "авторитаризма". Между тем реального "авторитаризма" ("диктатуры") – может быть не больше, чем требуется для достижения удовлетворительного результата любым кризисным менеджером. Соответственно, команда (в особенности – лидер) должны иметь прочный "внутренний стержень" идеологической и концептуальной уверенности в правильности собственных действий, следовательно – устойчивость в информационно-агрессивным медийным атакам геополитических конкурентов. Однако, только таких действий (транслируемых исключительно в административно политическую плоскость) будет недостаточно, ибо в этом случае команда будет имеет исключительно политический формат и способна оказывать лишь декоративное влияние. Системные изменения возможны только при наличии влияния на процессы политического "андеграунда". Наличие такого возможности – задача на порядок более сложная, в сравнении с формальным "приходом к власти". Объективно, сети суб-институтов может противодействовать только адекватная по влиянию и характеру альтернативная структура. Имеется единственный вариант альтернативы – спецслужба (при условии, что она сама не контролируется суб-институтами). Таким образом, системное реформирование российской государственности на данном историческом этапе может быть осилено командой только лишь при тесной концептуальной координации со спецслужбами (т.е. при качестве "отношений", имеющих более глубокий характер, в сравнении с формально-юридической административно-политической субординацией). "Интимный" акцент роли спецслужбы в этом случае не в "репрессивных функциях" (по крайней мере на этом этапе) и не только в выполнении риторических задач разведки-контрразведки, а в вытеснении и замещении влияния "демократического" андеграунда – суть представителей "административной вертикали" параллельной власти западных элит. Подобные состояния государственного устройства (при котором и публичная декоративная политическая надстройка, в формате демократии, и "полит-андеграунд" контролируются местной элитой) на западе именуется "декоративной демократией". Ежели под контролем находится и экономический сектор, тогда – "коррумпированная декоративная демократия". Ежели и медиа – "коррумпированная декоративная демократия" ограничивающая "права и свободы".
В СССР не существовало школы, изучающей "социальную кинетику" во всей её полноте, в том числе, аспект власти. По этой причине коэффициент полезного действия команды, даже при наличии упомянутых выше условий, будет значительно ниже ожидаемого. Неизбежен эклектический коктейль из стереотипов советского административного опыта и более "свежих" западных ("гарвардских") менеджерских установок. Неизбежна большая потеря времени, ибо предшествующие "теория" и "опыт" (того или другого из компонентов "коктейля", тем более – по отдельности) не смогут стать надежным инструментом антикризисного администрирования в текущих условиях. Неизбежно и внешнее противодействие. Метод проб и ошибок потребует не менее 10-и лет для относительной стабилизации "всей системы" (включая экономическую компоненту). При этом команда должно сохранять деятельную "жесткость" и "авторитарность".
Однако, "жесткость и авторитарность" – предмет беспокойства не только "мировой общественности", но и рассматриваемой геостратегии. Ибо деятельность команды неизбежно достигнет "зоны бифуркации". Критерием выхода из этой зоны (по одному из двух возможных путей, условно – "вверх" или "вниз", при этом последний вариант ставит крест на геополитическом будущем России) является идеологическая компонента. (При этом речь идет о реальной идеологической компоненте, а не "партийно-идеологической" бутафории.)
Онтологически, первый шаг команды в идеологической сфере заранее определен (немногочисленным набором практически идентичных вариантов). Независимо от "лозунговой декоративности" все эти варианты – хорошо известные ретро-идеологические решения (имеющие знакомое имиджевое клише), сонаправленные с курсом команды и обладающие требуемым "потенциалом массовости". Поскольку собственно-цель команды – государственность, то около-идеологический акцент ограничен реперными "точками": национал-патриотизмом, традиционализмом и религиозным фундаментализмом (умеренно-православным). Фокус может находиться не совсем "по средине" между "точками", но неизбежно будет испытывать большее или меньшее их влияние. Итоговые же идеологические "декорации" зависят не столько от самих лозунгов и сентенций, сколько от личности идеолога, подходящей под современный (медийный) формат "основоположника" и имеющей необходимые атрибуты. Очевидна и конкретная идеологическая задача – наращивание "народного тела" сторонников команды. При том, что это тело должно иметь "боевой характер" (в политическом смысле), ибо ему противостоит оппозиционное "народное тело", ангажированное внероссийским информационным влиянием, противодействующее концепции доминирующей государственности.
Исходная ретро-идеологическая проработка не только логична, но и оправданна. Однако, только в текущем ситуационном контексте. Ибо по своей сути она имеет в большей степени "допинговый" (мобилизирующий), нежели "основательный" характер. При основательном характере идеология имеет пропорциональное влияние на все общественно-социальные сегменты (т.е. концептуально совместима с идеологической спецификой каждого сегмента). В то время, как аудиторией "допингового воздействия" являются лишь ситуационно-чувствительные категории. Которые и подвергаются мобилизации. В идеологическом строительстве "первой волны" неизбежно наличие критичных диспропорций в отклике различных возрастных, социальных и профессиональных общественных сегментов на данные идеологические посылы. "Авангардом" в данном случае выступают две категории (преимущественно возрастной сегментации): патриотично настроенные представители старших поколений, сохранившие реванш-потенциал, сформированный развалом СССР (а также испытывающие ностальгическое отношение к дореволюционной России) и эмоционально- или политтехнологично-лабильная (но в любом случае "неперспективная", хотя и достаточно многочисленная) группа молодежи, откликающаяся на патриотические идеи. Обе эти группы не являются социально-статусными и самодостаточными. Последняя группа неизбежно растеряет большую часть своих представителей по мере их взросления (возрастного и мировоззренческого), ибо никакая из ретро-идеологических "заготовок" (за исключением непопулярного коммунизма с марксизмом) не имеет "диалектического выхода" на более структурированную и методологически проработанную версию философского (элитного) уровня. Т.е. доступный ретро-набор предлагает "мертвые" идеологические образы, неспособные обеспечить мировоззренческое развитие своего "носителя" по мере взросления и полноценного личностного становления последнего. В тоже время мировоззренческие стереотипы старшего поколения застыли на уровне (в лучшем случае) 20-и летней давности и неспособны дать ответов на важные и актуальные вопросы современности (за исключением экзальтированных вариантов). Потенциальная идеологическая преемственность поколений изначально отсутствует. В то же время посылы ретро-концепций не могут удовлетворить (в целом, лишь только фрагментарно и аспектуально) общественные категории (в том числе молодежь), имеющие незаурядный интеллектуальный и творческий потенциал. Российским идеологам нечего предложить этим стратегически и перспективно важным группам. Однако, именно они являются врожденными носителями восточно-европейского космизма, который сегодня, за неимением лучшего достойного объекта приложения их интеллектуально-творческого потенциала, вынужден "нагружаться" доступными глобализационными посылами. Последний же, не зависимо от качества (то, что единственное – "лучшее" по принуждению) предлагается только западной элитой. Удержание этой категории молодежи в сфере влияния команды потребует насилия над их ментально-мировоззренческим потенциалом (ибо в качестве универсалии будет навязываться устаревшая мировоззренческая схема, верная лишь аспектуально, имеющая лишь компиляционную "новизну", но лишенная качественного креатива) и/или маргинализации той её (молодежи) части, которая окажет творческое-сопротивление. Компенсировать противодействие "творчески-сопротивляющихся" можно только усилением социально-политического статуса "пост-пролетарской" молодежной составляющей, которую (вследствие врожденной или возрастной мировоззренческой ограниченности) удовлетворят доступные ретро-идеологические шаблоны. Неизбежно возникновение ситуации, когда официальная идеологическая политика будет заинтересована в "мотивированном невежестве", идеологической косности и ограниченности. Ситуация будет усугубляться естественным сокращением (старением) основных носителей ретро-концепции и оппозиционным влиянием на молодежную аудиторию и интеллигенцию (в том числе асимметричным информационно-имиджевым влиянием). Не сложно заметить, что отмеченные тенденции тяготеют к советскому идеологическому формату.
Рассмотренные тенденции должны сопровождать процессы реформирования. (О соответствии представленной картины реалиям, а также о степени подобия гипотетической и действующей президентской команд судить читателям – им ближе и виднее). Реформирование, как упоминалось, хотя и приносит положительные результаты, но не так быстро и не так эффективно, как хотелось бы. Коль скоро мы коснулись реальной президентской команды, есть резон упомянуть о "поставленном на боевое дежурство" поиске симптоматичности. Ибо то, что действующая команда обладает некоторым набором упомянутых качеств (признаки которых очевидны, особенно на фоне предыдущей администрации), то, что она взошла на российскую властную пирамиду и то, как она взошла – всё это "благоприятное стечение обстоятельств", выходящее за пределы "узко-статистической" интерпретации.
На следующем этапе деятельности гипотетической команды актуальными будут несколько тем, некоторые из которых трансформируются в серьезные проблемы. (Стоит напомнить, что рассматривается вариант движения команды в русле обозреваемой геостратегической модели. При этом предполагается, что её действия мотивируются приоритетом государственных интересов.) К "привычным" реформационным, организационным, конкурентным, военно-террористическим и политическим (публичного и андеграундного характера) добавятся факторы довлеюще-деструктивного характера, интенсивность которых с течением времени будет возрастать. При этом рассматриваемые сегодня "угрозы" (к примеру, "оранжевая революция" в российском исполнении при "моральном" западном "соучастии") – лишь "технические" и "поверхностные", в сравнении с комплексом внутренне-командных, интимных "системно-методологических" вопросов. Первой (и очевидной) такой проблемой является конституционное ограничение полномочий лидера команды ("проблема 2008-го года"). Она же, впервые в практической плоскости, акцентирует вопрос преемственности курса (смещение публичного акцента на "вопрос приемника" – лишь грубая примитивизация реальной проблемы). Как следствие, стимулирует анализ различных вариантов решений. Начиная с тактической (одноразовой) схемы (обструкций вокруг "третьего срока", рокировки лидеров из среды команды, конституционной реформы по украинскому варианту и т.д.) и продолжая, что более важно, осознанием необходимости более системного и методологического подхода к проблеме.
Напряженность "интриги-08" во многом очевидна. С позиции "либерального курса" России 90-ых, приход "гипотетической" команды – это серьезный тактический просчет. Соответственно, 2008 (как резервный вариант – 2012) – это благоприятная, "естественная", "техническая" возможность исправить ситуацию. В наличии также широкий спектр геополитических причин, с позиции которых команда должна быть смещена. В случае прихода либеральных сил, курс на "укрепление государственности" будет продолжен лишь декларативно. Однако, очевидно, конъюнктура андеграундной составляющей будет кардинально изменена с учетом "полученного опыта" и "сделанных выводов". Также "восстановится курс на демократические ценности". По видимому, в процессе предварительного анализа были рассмотрены интегрирующие российский политикум (в пользу команды) факторы, задействованные в процессе первой фазы политического строительства, с позиции их устойчивости в оппозиционном статусе команды. Вряд ли результаты такого анализа вселяют оптимизм.
Реформационная прагматичность, между тем (как уже упоминалось) требует 10-15 лет целенаправленных "авторитарных", антикризисных усилий. С позиции этой прагматичности смена команды "посреди переправы" – это не только нонсенс, но и деяние, в контексте ситуационно геополитической конъюнктуры, наносящее второй (после развала СССР) удар по российской великодержавной государственности. Как результат предшествующих проб и ошибок, капитализация реформаторского опыта к 2008-году достигнет максимума методологической ценности с позиции его дальнейшего использования. Но именно последнее обстоятельство является еще одним фактором обострения интриги. Историческая кардинальность предстоящего "политического ритуала" (с позиции перспективы России) заставит команду двигаться в направлении стратегий "контроля над ситуацией" значительно более системного характера, чем были упомянуты несколькими абзацами ранее. К этому также принуждают ряд "подходящих" проблем, стадия "созревания" которых, по любопытному стечению обстоятельств, хронологически совпадает с предстоящим "ритуалом".
Одной из таких проблем является естественная активизация возрастной смены политической элиты. Приходят поколения, которые, или встречали "перестройку" Горбачева в студенческом возрасте, или застали советский период детством. В любом случае они свободны от остаточного постсоветского менталитета (и положительных, и отрицательных его составляющих), и личностно сформировались в период становления "либеральных ценностей". Это именно то поколение, которое симпатизировало разрушению СССР. Оно хотя и не свободно от патриотических чувств, однако их патриотизм не ассоциирован с конкретными историческими эпизодами, когда объект патриотизма был реален (к примеру с СССР) и имеет абстрактный, поверхностный, "рекомендательный" характер. Они не против "любить страну", однако имеют "широкий список встречных требований". Их патриотизм вполне уживается с либеральными ценностями и с меркантильными мотивациями (под действием которых вполне может быть проигнорирован), но на инстинктивном уровне отторгает "тоталитарные идеологические проявления" (производные от реального патриотизма и накладывающие патриотические обязательства). Поколения, пришедшие в 70-ых и позже органично не совместимы с советскими идеологическими "ценностями" (их "осовремененными" производными), равно как с любым идеологическим форматом XX-го века в принципе. Идеологическая утилитарность для них лишь проблема "переходного возраста". Свобода передвижения и пространственно-географическая доступность делает место своего рождения лишь "одним из рассматриваемых", особенно, в контексте местной неустроенности и наличия более "приятных для проживания" мест. Интерес к родной культуре (вследствие латентных иммиграционных настроений) ослаблен и усугубляется отсутствием местных институтов преемственности автохтонных традиций (отсутсвием полноценной национальной элиты, сохраняющей такие традиции). Возрождение же таковых происходит на фоне рекламы и масмедиа, вследствие чего в асинхронном и неструктурированном информационном потоке последних не имеет шансов укорениться. Национальная компонента в "смешанных средах" (мегаполисы, европейская часть бывшего СССР) выражена слабо. Однако, утилитарный национализм (даже в случае естественной или искусственной активизации) неизбежно приводит к выпадению из цивилизационного "культурного потока" (теряются не только недостатки но и достоинства цивилизационной динамики), маргинализации, попаданию под концептуальное влияние своих идеологических противников. На фоне беспрецедентно-широкого пространственного и информационного кругозора, ставшего частью культуры современных поколений, формат "вчерашних" идеологических шаблонов (но не сами истины) несовместим с современными реалиями и современным характером восприятия мира. Сегодня "играются" не "оловянным солдатиком" застывшим в одной позе, а деятельностью этого солдатика в рамках ролевой игры. Интерпретационная информационная составляющая сама по себе теряет ценность, актуальность приобретают умение оперировать динамическими и тенденциозными характеристиками информационного поля. Для современников информационное пространство – это "живая среда", а не статичный, "заданный" набор шаблонов и образов, единых на все случаи жизни. Современник очень быстро эмпирически убеждается, что последнее – лишь метод информационной манипуляции им. В этой ситуации о "системе ценностей" (в том числе традиционной) необходимо говорить как "о качестве", являющемся частью динамики жизни и отношения к миру (т.е. критерия в оценке динамично живущего мира), а не о "наборе символов, сложенных в фразы" – "туда не ходить", "этого не делать", "запрещено", пр. Для современника каждая из таких "фраз" должна быть "перспективно развернута", современник знает, что следовать подобным правилам строго-канонически невозможно (ибо подобное приводит к "летальному исходу" и граничит с маразмом), ему необходимо знать онтологию их (фраз, "истин") появления, кинетику модели (частью которой они являются), ему необходимо уметь управлять последствиями "более и менее строгого" их исполнения/нарушения. Старшее и молодое поколения находятся в различной парадигме мировосприятия, при этом первые зачастую не в состоянии понять, что дорогие им ценности и качества продолжают жить в молодых (как нечто большее, чем простые словесные формулировки и условно-поведенческие стереотипы), но выражаются и манифестируются в ином, свойственном современному восприятию, "формате" (который, кстати, еще находится в стадии эмпирического, неосознанного формирования, что лишь усугубляет проблемы). Непонимание современного "языка мировосприятия" ошибочно отожествляется с отсутствием (потерей) самих ценностей. Ситуация усугубляется тем, что старшее поколение не могут выявить и "формализовать" происходящее по парадигмальным причинам (даже если интуитивно ощущают неладное), молодые же – из-за отсутствия: опыта, осмысления и требуемых для такого анализа методологических инструментов (ибо их пичкают парадигмальными инструментами вчерашнего дня). Такова непреодолимая ментально-демографическая пропасть между поколениями рубежа 70-ых. Существование упомянутой пропасти важно осознавать и учитывать в контексте идеологических разработок государственного реформирования. Ведь и сама команда (её ментальная культура), и ретро-идеологические заготовки – это "продукты" устаревшей мировоззренческой парадигмы, требующей утилитарной фиксации и "центризма" истины. Насаждение устаревших идеологических подходов (устаревших по "формату") подсознательно будет восприниматься как насилие. Поскольку первопричины такого насилия неосознанны, созданный "сопротивлением" социальный потенциал легко использовать в манипуляционных целях, снимая его "заряд" раскрученными стандартными заготовками "демократических ценностей" (которые, кстати, также продукт вчерашнего дня, но имеющий более высокую живучесть, благодаря менее строгой формализованности, туманной абстрактности и имплантированности в социальные процессы). Собственно, это и есть онтологический механизм ассиметричного ведения информационной войны.
Безусловно, представленные выше обстоятельства не являются "тотальными", их нельзя воспринимать процессуально-буквально. Ярко выраженными носителями рассмотренных проявлений будет лишь относительно немногочисленная группа в каждом из поколений (наиболее творческая и интеллектуальная их часть). Однако, ирония в том, что именно от мобилизации этой группы (или объявления ей войны) будет зависеть перспектива и самой команды, и всего российского государства. Для ассимиляции же "новой генерации" в свой целевой поток, команда должна обеспечить глобальное изменение качества российской информационной среды. (Тогда как в недалеком прошлом для той же задачи требовалась "командная заинтересованность", на уровне манипуляций с "корпоративной культурой" и/или "идеалами" и некоторые локальные "политтехнологические" воздействия). В противном случае эта группа будет ассимилирована суб-институтами (или попадет под их концептуальное влияние). Позже, станет понятно, что и эта "архаично элитная" среда изрядно "интеллектуально истлела" и не в состоянии удовлетворить концептуальных потребностей, однако, время будет упущено, а творческий потенциал "новой генерации" рассеян.
Как упоминалось ранее ретро-идеологии могут сыграть лишь фрагментарную, мобилизационную роль, ориентированную на "силовое противодействие" внешним влияниям на первом этапе (до 2008-го года). Не зависимо от проигрыша или победы, за этим рубежом идеологическая ситуация и качество вдохновляемых ней процессов кардинально изменится (при том же наборе "первоисточников", процессов и лозунгов). Начиная со следующего (2006) года Россия (впрочем, не только Россия) начнет входить в "бифуркационную зону", ориентировочная длительность которой – 3-6 лет. (Этот срок определяется не свойствами "зоны", но политическим запасом прочности самой команды – временем, в течении которого она в состоянии удержаться во властном статусе без качественных изменений в парадигмально-идеологических подходах. Выражаясь привычным языком, если ничего не изменится, "оранжевая революция" добьется своего, если не в 2008-ом, то абсолютно точно – в 2012-ом году. Впрочем, возможен еще один вариант "конца" – идеологическая капитуляция команды.)
Но даже в "лучшем" случае "бифуркационная зона" будет особо-напряженным периодом. Ибо если до 2008 года происходило реформирование "тела" государства, то следующий этап – это восстановление его "души". Это означает, что поколение, которое начнет приход в большую политику с 2020 года должно также отличаться от поколения "бифуркационной зоны", как последнее отличается от "советских" поколений. Тогда, следующая "бифуркационная зона-2020" будет "санитарным кордоном" для идеалов "старого мира" (современных "либерально-димократических" ценностей западного "разлива"). До 2020 года, в период активности "переходных поколений", команда должна продемонстрировать "сенсационные подходы", должна перехватить "концептуально-идеологическую" инициативу у запада, должна сохранять реальное лидерство (как минимум, в рамках государства), должна демонстрировать неординарные, неожиданные и эффективные решения на протяжении всего предстоящего срока (ибо "сверхновая генерация" может вырасти и возмужать только в таких условиях). При этом, если в указанный период западное влияние ослабнет (к примеру, вследствие обострившегося глобального политического кризиса или по экономическим причинам) – это будет "более чем" удачным стечением обстоятельств, почти чудом. (Впрочем, на геополитическом поле просторней и спокойней от этого не станет.)
В преддверии 2008-го года к "авторитаризму" и жесткой государственной политике должна быть добавлена компонента, потенциально компенсирующая сползание к неизбежной "идеологической диктатуре", которая по мере дальнейшего развития вытеснит неконструктивные политические составляющие. Анализ проблем, тенденций, расширение аспектуальной базы должно заставить команду сложить полное, комплексное ситуационное видение текущего состояния дел. Поскольку большинство текущих проблем являются следствием геополитических процессов, придет понимание необходимости в собственном геосоциосферном видении, в собственной геополитической модели. Соответственно должны появиться свои "институты" и "интеллектуальные центры", оперирующие данной тематикой – "Московский Клуб", а может быть "Киевский клуб" или "Минский клуб" – в зависимости от реперной фиксации сфер влияния (по аналогии с миссией "Римского Клуба" в западной сфере). Задача этих мероприятий Команды – определиться, в русле какой мировоззренческой концепции будет далее развиваться нация (государство). Или окончательно примется западная модель, или если в ней будут найдены серьезные методологические изъяны, признаки неадекватности, нравственно-этические несоответствия – реконструкция этих изъянов представит "русскую модель мира". Прежде всего эта "модель" необходима самой Команде, по прямому её назначению. Ибо без неё невозможно определиться со стратегическими направлениями и приоритетами дальнейшего развития. Если такая необходимость будет действительно осознана, тогда идеология "для масс" родится автоматически, как производная от исходной концепции. И это будет не политтехнологическая обструкция, а действительно качественная, пропорционально пронизывающая все аспектуальные и социальные "измерения" общества, вписывающаяся в современный контекст, идеология нового поколения. Именно с этого момента Команда станет полноценной национальной элитой. И у этой элиты будет свой "боевой комплект" институтов "концептуальной поддержки", не уступающий западу, ни по "форме", ни по качеству "продуктов". Собственно, как это следует из раздела "Стратегическая мировоззренческая и мотивационно-идеологической составляющая" качество "продуктов" будет неизбежно выше. Будут созданы условия для дальнейшего развития действительно инновационной России.
Однако, срочной параллельной проработки потребует еще один аспект, относящийся к категории социо-инжиниринговой "механики" и сюжетно-стратегической географии. Речь идет о создании "инфраструктуры поддержки" длительно-перспективного стратегического курса. Той компоненты, которая является необходимым "конструктивным" элементом государственного устройства прогрессивно-инновационного типа. Компоненты – которая отсутствует в западной "демократии" в явном, легальном статусе и подменена транснациональной структурированной иерархией элитарных суб-институтов политического андеграунда. В предыдущих разделах мы определились с пониманием того, что среди известных институтов, потенциально обладающих требуемыми качествами (способностями развивать концепции и оказывать транс-хронологическое политическое влияние на общественно-социальные процессы) с Россией совместимы только три. Это Православная церковь, Академия наук и Монархия. Последняя в общественно-политическом устройстве (как политический институт) пока отсутствует. Остальные пребывают в качестве, неспособном выполнить требуемую роль. Тем не менее, должен быть создан институт объединяющий в требуемой конфигурации, качества перечисленных институтов. При этом под термином "объединяющий" необходимо понимать исполнение интегрирующих и координирующих функций в трансляции влияния этих институтов на процессы развития и становления России в близкой и отдаленной (стратегической) перспективе (но не создание альтернативы перечисленным институтам). При скрупулезном социо-инжиниринговом анализе будет обоснована необходимость участия упомянутых институтов в общественном и государственном строительстве, равно как будет очевидно отсутствие альтернатив. Приведение в надлежащее качество РПЦ и РАН подразумевает их "мировоззренческое пробуждение" и изменение характера транслируемых в общество посылов (настроя, активности, нацеленности, при полном сохранении исходной "каноничности" и наполняющего её содержания). В соответствии с требованиями сюжетно-стратегической географии должна запустится программа создания геостратегического Анклава. В ближайшие 3-5 лет по упомянутым "базовым" вопросам должно быть достигнуто структурированное концептуальное понимание на уровне планов, стратегий, координации всех реформационных действий, политических процессов, государственных программ в контекст региональной и геополитической миссии России (основные контуры которой к тому моменту должны обозначиться).
В контексте рассматриваемой модели наиболее предпочтительным вариантом вхождения Команды в 2008-ой год была бы предварительная фиксация общественного внимания (по традиционной схеме "раскрутки" имиджа) на "очередном лидере" из среды Команды. Реализация преемственности курса при этом подразумевается по умолчанию. Более важно другое. Ориентировочно, в течении 2007-го года внимание общественности акцентируется на трех знаковых проектах. Первое – на активизации глобальных, системных и гуманитарных исследованиях инициируемых Командой, оглашенная цель которых – сложить собственное представление о мире в которым мы живём и происходящих в нём процессах и тенденциях. Сообщение адресуется в большей степени среде российских интеллектуалов. При этом данные исследования будут осуществляться не официальными учреждениями, а частными (неправительственными, общественными) институтами, учрежденными лицами, идеологически аффилированными с Командой (факт чего не скрывается, наоборот, подчеркивается). Второе – на разработке долгосрочной, структурированной и комплексной программы освоения Сибири и запуске первого этапа этой программы. Программа должна появиться в среде тех же институтов, которые упоминались ранее. При этом концептуальная и стратегическая глубина этой программы достигает уровня предварительной проработки Анклава и прочих стратегических вопросов. Третье – стратегической удачей было бы официальное возвращение в Россию тех представителей аристократических российских домов, которые сохранили искреннюю заинтересованность (культурную и духовную связь) в возрождении России и готовы включиться в общественные и политические процессы. Эти и другие (эпизодические) программы курируются кандидатом и в таком качестве представляются общественности. При этом не скрывается факт того, что после выборов действующий лидер возглавит сеть институтов "инфраструктуры поддержки" и будет заниматься дальнейшим становлением этой концептуальной структуры. Одной же из приоритетных задач упомянутой структуры является организационно-концептуальное сопровождение и курирование плана освоения Сибири и Дальнего Востока. Если Команда активизирует концептуальную составляющую в структуре принятия решений (инициирует соответствующие исследования и мероприятия) – этот факт нет смысла скрывать от широкой общественности. Более того, все ключевые проработки целесообразно транслировать "в массы", ибо такие посылы формируют аутентичный идеологический фон деятельности Команды. Вместе с тем, даже при самом радужном развитии ситуации, до окончательной победы в информационно-идеологической и концептуальной войне с западным влиянием далеко. Причины этого обстоятельства рассматривались ранее, в предыдущих разделах.
Не сложно заметить, что создаваемая "инфраструктура поддержки" – транс-хронологический стратегический институт, является своеобразной альтернативой и заменителем андеграундовых суб-институтов (и несвойственных функций спецслужбы). При этом в отличии от последних, деятельность создаваемой структуры сознательно призвана быть легальной и открытой. В борьбе открытых и закулисных влияний (при прочих равных условиях) последние имеют преимущество. Это обстоятельство осознается. Единственный вариант, при котором шанс на победу имеет "открытая игра" – если на протяжении всех этапов соперничества она держит ходовую инициативу, предлагая каждый раз неожиданные, нестандартные решения. Это и есть ключевое требование к инновационному качеству реформационных процессов второго этапа. Всё придется делать в полную силу и по настоящему.
Рассмотренная модель позволяет выйти в 2015-2020-ых годах в состояние полной внутренней готовности России перейти к этапу кардинальной геомировоззренческой реформации. И как бы фантастично, на первый взгляд, не выглядела общая картина и длительность упомянутой реформации, сложение предварительных условий для её старта видится вполне реализуемой (хотя и сложной) задачей. Более того, интересной, творчески мобилизирующей и консолидирующей.
В задачу настоящего обзора не входит сравнительный анализ сценария с ситуационными реалиями, тем более выведение оценки действующей российской власти. Однако, нельзя пройти мимо двух, обращающих на себя внимание, особенностей. Во-первых, на симптоматичности "удачных стечений обстоятельств" превышающих "статистические" допуски вероятности, что создает фон "стратегической оптимистичности" для России. Во-вторых, подавляющее большинство политических и экономических решений российской администрации, подвергающихся критике в коррупции, жесткости, некомпетентности, неэффективности и т.д., вместе с тем, несут на себе характер двузначности. Т.е., к примеру, могут являться как "признаком коррупции", так и "проявлением государственного мышления", "политической дальнозоркости". Истинный критерий их оценки публичной сфере недоступен, зачастую специально замалчивается критиками, а правота (или утонченный обман, ошибка) определится только "по плодам". Наличие такой двузначности (неопределенности), само по себе, не может не обнадеживать.
И, наконец, наиболее важное. Не смотря на неизбежные расхождения между политическими реалиями и гипотетическим сценарием, вплоть до настоящего момента путинская команда не совершила ни одной ошибки, ставящей крест на возможности развития геостратегии Рассвета. (Хотя следует признать приближение критичного для команды экзаменационного этапа) Геополитические решения и действия современной России сохраняют возможность наиболее высоких и амбициозных геоперспектив. Вопрос только в том, насколько осознана эта возможность и на сколько глубоко понята её необходимость.
| © S.Yarinich | © ИНСИ | © CI-UA | © Cibhelion |
| В избранное | ||
