Особенности национальной стратегии 1.

В качестве иллюстраций - скрины из "Medieval II. Total War"..

Как понимают уважаемые читатели, их покорный слуга питает некоторую (вполне простительную, впрочем) слабость к жанру исторической стратегии.

И вот он решился пройти большую кампанию за древнюю Русь. И то сказать – сражался за Карфаген, гуннов, Селевкидов… Пора обратиться к корням.

Ну, на самом деле такой опыт у меня уже был ("Россия, которую мы потеряли".). Но желалось повторить его на новом витке спирали, в лучшей версии игры - "Medieval II. Total War". И с большим блеском.

В начале кампании я владею одним лишь городским центром – Новгородом (когда играешь за средневековую Германию, тебе выдают сразу пять городов и замков). Кругом же простираются «бурые земли», никому не принадлежащие (идут под грифом «мятежники»).

Ближайший сосед – Польша. Не только в связи с ее историческим прошлым и настоящим, но исходя из чистой географии и геополитики, а также в соответствии с логикой «тотальной войны», я планировал стратегию с учетом скорой войны с этой страной.

Предполагалось два варианта игры. Первый – атаковать немедленно («Бей первым, Фредди!»). Однако, опираясь на пару-тройку городов сложно создать мощный военный ресурс.

Правда, ведя кампанию за Шотландию, я именно так и поступил, прошел по лезвию бритвы и молниеносно сломал Англию. Однако тут все дело в российской специфике – дороги и расстояния. Пока станем идти до Польши -  та успеет отмобилизоваться и наша атака, скорее всего, захлебнется.

Что ни говори – для великого стратега просто необходимо иметь под руками некую силу, ибо стратегия суть не что иное, как манипулирование ресурсами во времени и в пространстве. Также как живописцу нужны кисти, краски, холст и т.д. А если у него только доска и гвоздь – это совсем другое дело.

Второй вариант – заключить с Польшей союз (желательно в обмен на денежное пособие) и использовать время для присоединения максимального количество бесхозных городов Восточной Европы, затем подготовить армию и флот в Великом Новгороде.

Польская фракция, руководимая искусственным интеллектом, тем временем, должна была бы перейти к враждебным действиям, направив свои армии на восток. Тем самым, она получает в глазах мирового сообщества имидж опасного агрессора, и возможно – проблемы на своих западных границах. Мы же ограждены с востока (до монгольского нашествия еще полтораста лет).

Все передвижения врага отслеживают наши разведчики (шпионы в «Тотальной войне» - предмет моей повышенной заботы). И, пока доблестные шляхтичи станут брести по жуткому российскому бездорожью, мы грузим войско на кораблики, и отправляем его по Балтике в стороны северной Польши, захватывая слабо защищенные города. Поляки возвращаются с полдороги, (у компьютерного интеллекта в таких ситуациях обычно сдают нервы). Таким образом, мы заставляем неприятеля перемещаться впустую, теряя драгоценное время (как учат нас китайские военные стратагемы). Неплохой план – не правда ли?

Да, такой был план, а в реальности вышло несколько иначе… Бог часто посрамляет горделивое высокоумие мудрецов.

Заключенный с западной соседкой мир оказался на редкость долговечным. Просто такого надежного партнера у меня еще не бывало!

И это хорошо, ибо пока я шлялся с армиями по необозримым просторам и моя Древняя Русь еще не успела раскрутиться, поляки могли нанести тяжелый удар. Да еще этот «туман войны»… Стыдно сказать, сколько времени пришлось искать Москву L.

А вот присоединение Киева повлекло осложнение с довольно-таки продвинувшейся на восток Венгрией. Вскоре под стенами города появилась сильная венгерская армия. Войны она не объявляла, прикидывая – в состоянии ли справится с русским гарнизоном?

Пришлось с максимальной скоростью наращивать свои войска в этом регионе, привлекая наемников. Так что Киев дороговато мне обошелся.

Воины с бердышами.

Английские креативщики отчего-то наделили русскую армию в качестве легких конных стрелков "казахами". Не говоря уже о том, что сам казахский народ появился в шестнадцатом веке, его представители в русской армии века до девятнадцатого не служили. Ну, будем считать, что это какие-нибудь торки или берендеи двенадцатого столетия.

Воины венгерского короля постояли, посмотрели, вздохнули, и ушли на родину. А компьютер выдал: «Ваши отношения с Венгерским королевством ухудшились». Обидно им было, понимаю.

Ну, вот я и расслабился… И зря, потому что византийская армия, неожиданно вынырнув из тумана войны, взяла в осаду мой замок в Саркеле (чуть Южнее Дона). Ну, это ж надо так!

Историческая справка. Саркел – хазарская крепость, созданная в девятом веке нашей эры приглашенными византийскими инженерами. Он был разрушен в следующем столетии героическим киевским князем Святославом (сыном Игоря Старого и Ольги). На его месте русичи построили крепость Белая Вежа.

Видимо, в игре византийцы двигались из своего Трапезунда, вдоль южного берега Черного моря.

И вот здесь, первоначальный план, все-таки пригодился.

Благодаря своевременным донесениям шпионов, я проведал, что венгерское войско ушло далеко от русских пределов. Это хорошо. Вскоре, мне даже удалось заключить с Венгрией союз, скрепив его династическим браком.

Тылы успокоены, и я срочно отправляю армию из Киева освобождать Саркел. Иначе, пройдя через мягкое подбрюшье Европы, византийская армия появится на берегах Волги. Аппетиты искусственного интеллекта не утолить ничем.

Но главная фишка моей стратегии была в другом. Воевать надо стараться не там, где противник силен, а там, где он слаб. И где можно получить богатую добычу.

А для этой цели лучше всего подходят морские операции с высадкой десантов. За отсутствием моря можно использовать стратегию монголов (кочевники - сухопутный аналог «морской силы»), с их частым отказом от лобового столкновения и глубокими прорывами к беззащитным, но богатым городам. Или тактику блицкрига.

Но, слава богу, моря у нас поблизости есть. Не получилось повоевать на Балтике – зато вышло на Эгеиде. Вот таким неожиданным боком повернулся первоначальный план.

Спешно готовим флот и десантную армию в Киеве и Кафе (Крым). А по суше, вперед пускаем шпионов. Проверить – нет ли на Балканах и Малой Азии византийских войск.

Есть, но очень мало, в городах же гарнизонов нет почти. Видимо, свои немалые ресурсы Восточная римская империя направила на войну с турками. И на захват моего Саркела. Который наши русичи отбили, перенеся войну в район Закавказья (в исторической реальности они совершали туда экспедиции в первой половине десятого столетия при Игоре Старом).

Первым же ударом мы захватываем Константинополь (внедренные в город шпионы открыли древнерусской армии ворота). Следующие на очереди – малозиатская Никея, македонские Фессалоники… Флот позволял быстро перебрасывать войска.

В игре (да и в жизни), многое зависит от первого решительного натиска. Богатая добыча позволяет резко усилить свой потенциал и ослабить противника. Так что, когда он очухивается – то встает перед совершенно новой картиной мира.

В реальной истории, русичи (и древние славяне в целом, а до них – готы) активно использовали Черное море и Эгеиду для вторжения в восточноримские земли. До времени князя Игоря Старого включительно. Правда, это скорее носило характер набегов.

Но мы приходим на упомянутые земли всерьез и надолго, ведя планомерное завоевание. Затем наши древнерусские войска начинают успешно продвигаться в глубь Малой Азии на восток. В целях большей связности державы («решения транспортной теоремы»), Константинополь пришлось сделать столицей Руси (перед этим, столицей успел побыть Киев). Сбылись мечты многих наших людей девятнадцатого века (в том числе и Федора Достоевского) о «Царьграде и проливах».

1216 год. Границы видимого нам пока мира. Синий - Русь, фиолетовый - Византия, зеленый - турки, белый - Польша, алый - датчане, оранжевый - венгры.

Но вот незадача. Добивая византийцев в Европе, мы заняли их крепость Дураццо (современная Албания), войдя, тем самым, в соприкосновения с адриатическими владениями Венеции. Очень к тому времени усилившейся.

Здесь во взаимное противоречие вошли два стратегических принципа «Тотальной войны». Первый – необходимо заканчивать войну в кратчайшие сроки, не давая опомниться противнику. Второй – между собой, и сильным соседом лучше до поры сохранять маленькие буферные государства.

Может, и стоило оставить византийцам их Дураццо. Пусть бы себе там скрежетали зубами в бессилии.

А так – на нас неожиданно напали венецианцы (даром, что были союзниками). Игра по максимально трудному уровню, которую я вел, подразумевает, что любая страна, руководимая искусственным интеллектом, атакует тебя при первой возможности. Но почему-то – лишь при наличии общей границы, по суше, (без десантных операций).

На этот агрессивный акт у нас, впрочем, готов был асимметричный ответ – высадка на венецианском Крите и захват их большого города Ираклион. На что венецианцы ответили блокадой моих портов. Забегая вперед, скажу, что оная блокада продолжалась большую часть кампании.

Да, асимметрия - великая вещь. Наши чиновники любят говорить об «асимметричном ответе» американской противоракетной системе еще со времен Горбачева (вероятно, назначение человека, вышедшего из мебельного бизнеса министром обороны – как раз такой ответ на грядущее размещение американских сил ПРО в Чехии и Польше).

Однако, вследствие удаленности Дураццо от основного (итальянского) массивы территории противника, наступление венецианцев на город было затруднено. Опираясь на греческие земли, наши русичи отстояли город.

Правда также трудно было бы идти по суше в Италию и нам. Поэтому, мы начали высаживать десанты.

Подведя суда со стороны Адриатики (с оглядкой на мощные венецианские флотилии), мы  высадили войско в районе Неаполя. Город был лишь недавно отнят Венецией у Сицилийского королевства, однако гарнизон оказался явно недостаточен – венецианцы дрались на Сицилии. Поэтому он пал под русским натиском.

Но вдруг, совершенно неожиданно, папское государство из срединной Италии объявило войну Руси, взяв Неаполь в осаду.

Сохранить захваченное мы не могли, поэтому демонтировали всю городскую инфраструктуру, обратив ее в звонкую монету. Воевать – так воевать.

Второй набег распростерся на венецианский же Загреб. И здесь наши войска надолго не удержались – линия фронта вновь переместилась к Дураццо.

Третий набег был осуществлен прямо «в логово» врага – в район Венеции и Болоньи. Увы, эти города были нашпигованы войсками противника, расстояние между ними невелики, поэтому русский десант был окружен итальянцами и полностью уничтожен. Как, кстати, в реальной истории византийцы в начале 10 столетия ликвидировали русские десанты на северном побережье Малой Азии. Морские операции – дело обоюдоострое.

Тем не менее, эти, в целом неудачные акции позволили нам слегка подорвать могущество врага и получить в качестве добычи нужные средства.

Средства были тем более необходимы, что на востоке назревало вторжение монголов.

В наших учебниках истории основной акцент сделан на двух походах Батыя (точнее, Субудая, ибо Батый осуществлял только политическое руководство проектом) 1237 – 1240 годов. Против Владимиро-Суздальского княжества и киевско-черниговских земель, соответственно. Такой крен вполне объясним, но следует помнить, что русско-половецкий фронт (ставший для монголов с 1240 года на некоторое время европейским) являлся третьим по степени важности. После чжурчжене-китайского и мусульманского.

Поэтому в английской игре монголы неизбежно прутся к Иерусалиму.

Не могу удержаться, чтобы не сказать здесь пару слов о монголах, хотя собирался сделать это в другое время и в другом месте (конкретно – при описании своих стратегических кампаний за англичан и турок). Европейцы представляли средневековых монголов прямо-таки исчадиями ада («тартары»), неисчислимыми, не знающими страха и чудовищно жестокими. «Черная легенда» - сказал Лев Гумилев.

Хотя Западный мир (а равно и другие миры, впрочем) сам никогда не отличался добросердечием и, на протяжении большей части истории был главным мировым агрессором. За что же монголам такая особая слава?

Я думаю, западных людей ужасало одно обстоятельство – крайне простое и прагматичное отношение монголов к человеческим жизням, не отягощенное рефлексией и лицемерием (многоопытные китайцы, кстати, относились к этому гораздо спокойнее). Вспоминается фильм Н. Михалкова «Урга – территория любви». Там мы видим монгольского пастуха, хорошего человека, который берет на руки овцу, гладит ее, тихо и быстро умерщвляет и через мгновение потрошит. Без сентиментов и без жестокости – с функциональностью животновода. Кстати, Генрих Гиммлер был сыном то ли ветеринара, то ли селекционера.

Но монгольские пастухи последних столетий – тихие мирные люди, окультуренные ламаизмом. А монголы Чингисхана перенесли эту функциональность животновода на практику отношений с целыми народами. Полезен народ, или какая-то часть его обитателей (красивых женщин, искусных ремесленников, грамотеев) – можно сохранить и приумножить. Вреден – искоренить или использовать как пушечное мясо, гоня впереди войска.

Когда монголы завоевали земли империи Цзинь, владевшей Северным Китаем (в том числе – Великой равниной), на ханском совете был поставлен вопрос – что делать с местными китайцами. После десятилетий чудовищных войн, эти несчастные (в количестве нескольких миллионов) дошли до нечеловеческого состояния. Поэтому в совете был предложен проект их окончательного уничтожения и использования северокитайских земель под пастбища. Только гениальный министр Елюй Чуцай, сыграв на жадности великого хана Угедея, смог добиться пощады для жителей Великой равнины (на юге пока продолжала существовать независимая империя Сунн).

Впрочем, англосаксонская культура также характеризуется отсутствием сентиментов и ясным до беспощадности взглядом на вещи…

А мы к 1240 годам отняли у византийцев практически всю Малую Азию и Сирию, войдя в соприкосновение с сильным Египетским султанатом и оказавшись в опасной близости от монгольских орд. А по условиям игры – жди неприятностей.

С Египтом, впрочем, мы заключили союз и торговое соглашение. Зато монголы обрушились на нашу Антиохию.

И вот, Русь оказалась в клещах между Западом и Востоком. Вспоминаются слова исторического публициста Цымбурского о том, что Россия не принадлежит ни Западу, ни Востоку, я является «островом», поднявшимся из глубин Северной Евразии, а теперь погружающимся снова. Точно Атлантида.

Но моя задача – не позволить этому произойти. Для этого придется воевать на два фронта – ничего не поделаешь.

У нас уже появился крутой юнит - пешие "казаки с мушкетами". Простим англичанам их неточность в отношении русской специфики. Тем более, что те или иные юниты могут в игре появляться раньше или позже того времени, когда это происходило в реальности.

«Пусть приходят теперь враги со всех концов земли. Мы сможем одолеть их в любой борьбе».

(Шекспир «Король Иоанн»).