Андрей Выборнов. Зеркало.

А.А. Подъячев (1918-1996)

Много в Белоруссии сырых, болотистых мест, а весной они все залиты талой водой.

В начале апреля 1944 года каждое утро, чуть только начинало светать, пробиралась Таня за наш передний край, устраивалась в заранее подготовленную ячейку и, тщательно замаскировавшись, целый день лежала в промокшей одежде, наблюдая за передним краем противника. Ее напарница была ранена. Таня убедила командира батальона, что сможет «охотиться» одна, так ей будет лучше, чем привыкать к новой напарнице.

В третий раз пришла Таня к небольшой речке, протекавшей мимо Соколово. Весь берег речки густо зарос кустарником, среди которого Таня устроила снайперскую ячейку.

Дважды приходила сюда Таня, но все время бесполезно, со стороны немцев никого не видно. Она стала сомневаться в правильности выбранной позиции, но решила еще раз попытать удачи.

И вдруг Таня увидела, как по кустарнику, из-за небольшого пригорка, пробираются два гитлеровца.

Она взяла на прицел впереди идущего. Выстрел - и гитлеровец полетел в воду, второй бросился в сторону, исчез за пригорком.

Таня от досады закусила губу: «Вот глупая, - подумала она, - ведь надо было первым снимать идущего сзади, тогда ни один не ушел бы».

Противник начал минометный огонь кустарника. К нему прибавился пулеметный. Но весь этот огонь был в стороне от того места, где находилась Таня.

Надо выдержать, не выдать себя. Первая заповедь снайпера: терпение и еще раз терпение.

Вскоре обстрел прекратился.

...Смеркалось. Под сильным ливнем Таня ползком добралась к своим. Промокшая, продрогшая, но счастливая, вошла Таня в землянку. Ее окружили подруги, уже успевшие вернуться с «охоты». Помогли снять мокрый маскхалат, освободили место у горячей печурки, засыпали вопросами: «Удачна ли была охота?»

Ой, девочки, одного фрица подстрелила, а второй успел удрать, - огорченно ответила Таня.

- Ничего, в другой раз не уйдет! - Заметила Лариса Скрип-ник. - Хочешь есть?

- Нет, только горячего чая выпила бы. Тане подали кружку с чаем.

Вдруг Таня услышала, что в землянке кто-то плачет, она оглянулась. В полутемном углу сидела Сима Олейник и горько плакала.

Таня подошла к ней.

- Ты что? Или тебя кто-нибудь обидел? Захлебываясь от слез, Сима поведала ей о своем горе: «Все

девочки ушли на «охоту», а меня оставили дежурить. Все рассказывают о своей удаче, а мне и рассказать нечего».

Успокойся, Сима, - сказала Таня, - у тебя еще все впереди. Война ведь не завтра кончается. Этих проклятых фрицев еще гнать и гнать. Будет у тебя свой счет уничтоженных фашистов.

Когда схлынуло первое возбуждение, и все немного успокоились, каждый занялся своим делом. Таня подсела к столу и стала писать письмо домой.

«Привет с фронта, - писала она, - Нахожусь на белорусской земле. Наша армия стоит в обороне. Восьмого апреля попала на передовую позицию. В этот день я убила фрица (так мы называем фашистов). На «охоту» ходим в три часа утра...Буду бить проклятых фашистов, пока руки держат винтовку...»

Через несколько дней Таня стала выбирать себе новое место для «охоты». Она тщательно осматривала местность, советовалась с бывалыми бойцами, где лучше подстеречь фашистов.

Наконец выбрала позицию у той же речки, но несколько правее прежде - у изгиба реки. Здесь берег был более крутым и высоким. Обзор очень хорош. Вся река — как на ладони.

Медленно, очень медленно идет время. Очень уж тоскливо быть одной на позиции.

«Ну ничего, - подумала Таня, - только внимательно нужно наблюдать».

Вскоре из-за поворота реки показался плот, а на нем пять гитлеровцев.

«Теперь-то постараюсь не упустить ни одного!» - решила Таня.

Первая пуля свалила немца, управлявшего плотом. Гитлеровец полетел в воду. Плот, никем не управляемый, закрутило течением. От неожиданности фашисты растерялись. Они никак не могли понять, что случилось с их рулевым.

Еще два выстрела - еще два фрица свалились в воду. Оставшиеся в живых двое бросились в воду. Один зацепился шинелью за плот, отчаянно заколотил руками, пытаясь освободиться. Выстрел - и он умолк навеки. Пятый нырнул. Вскоре его голова показалась на поверхности реки. Он быстро плыл к берегу. Целиться в него было очень трудно. Но учеба в снайперской школе не прошла даром. Там учили стрелять по движущимся мишеням.

Гитлеровец начал карабкаться на берег.

«Ну уж нет, не уйдешь!» - мелькнула мысль у Тани. Она вскинула винтовку, но в оптическом прицеле вместо черного контура врага туманилось расплывчатое пятно. Она на миг зажмурила глаза, открыла их: в прицеле четко вырисовывалась голова гитлеровца. Таня нажала на спусковой крючок - и фашист рухнул в воду.

«Все пять!» - удовлетворенно подумала Таня.

Она внимательно осмотрела прицел, все было в порядке. Взглянула на другой берег, где минуту назад полз гитлеровец, в глазах вновь качнулось тусклое пятно.

Таня очень испугалась. «Нет, наверное это от усталости», -решила она.

К ее ячейке, пригибаясь, бегут бойцы, восхищенно поздравляют с замечательной победой. А наблюдатели-артиллеристы позвонили в штаб и подтвердили попадание.

Когда Таня вернулась с задания, в землянке ее ждал комбат. Он специально пришел поздравить Таню. Крепко пожал ей руку, сказав:

Ну молодец, Таня! Аи, какая ты молодец! Ничего, что я на «ты»?

- Что вы, товарищ капитан, - смущенно сказала Таня.

- спасибо за отличную службу! - он еще раз крепко пожал Тане руку.

Счастливая Таня никому не сказала, что у нее произошло с глазами.

В землянке ее ждало письмо из Перми от директора детского сада Татьяны Семеновны Васильевой. В письме она подробно рассказывала о том, как живут малыши, что они помнят Таню, ждут скорого возвращения домой.

Прочитав письмо, Таня унеслась мыслями в далекую Пермь.

После окончания семилетки она поступает в Глазовское педучилище, по окончании которого едет учительствовать в село Качкашур.

Таня внимательно готовилась к каждому уроку. Старалась сделать его интересным, увлекательным. Она писала домой:

«Мама, здравствуй родная. Дела идут неплохо, много времени уходит на подготовку к урокам. Посещаю уроки других учителей. Когда слушаю их, то мне хочется учиться и учиться.-..Вчера был прием учеников в пионеры. Я сама повязала пионерские галстуки...Я сейчас пионерский секретарь, работы хватает. Занимаюсь неграмотными...

Целую, Таня.

Мама, поцелуй за меня всех сестер».

Несколько лет Таня учительствовала в школе. Она хорошо понимала, что нужно накопить как можно больше знаний и передать их своим ученикам. Таня мечтала продолжить свое образование. И ее мечта сбылась. В 1940 году она стала студенткой Пермского пединститута.

Жить было трудновато. У матери было шестеро детей, и она не могла помочь Тане. Это и заставило ее обратиться в гороно с просьбой направить на работу.

Так Таня стала воспитательницей детского сада № 90. Наряду с работой в детском саду и учебой в институте Таня успевала много читать, ходить в театр. И вдруг все рухнуло. Страшное слово - война - опалило сердце каждого советского человека. Все личное оказалось теперь мелким, ненужным, ушло на задний план.

«Как разом все изменилось вокруг, - писала Таня домой, -еще вчера люди были полны радостного настроения, отдыхали, строили планы на будущее, еще вчера ярко светило солнце, а сегодня немцы бомбят наши города, убивают наших людей...-Нужно уничтожить этих подлецов!»

Страшная боль и гнев сжимали ее сердце.

Таня идет в военкомат, просит отправить ее на фронт. Но ей ответили, что и в тылу нужны люди, что и во время войны нужно учить детей.

Лишь в июне сорок третьего года Таню направили в Центральную женскую школу снайперской подготовки. Тепло и сердечно проводили работники детского сада Таню на фронт. Много пришлось ей испытать трудностей. Почти восемь месяцев в любую погоду - в дождь и жару, в мороз и слякоть - осваивала Таня тонкую премудрость снайпера. Училась виртуозно владеть винтовкой, стрельбе без промаха, владению всеми видами стрелкового оружия. Училась умению отличной маскировки.

В школе Таня сдружилась с двумя Симами - Симой Моск-вичевой и Симой Олейник.

По окончании снайперской школы все три подруги попали в 252-й стрелковый полк.

«Я не могу спокойно есть, спать, ходить, - писала Таня матери, - пока нашу землю топчут подлые фашистские захватчики...»

С каждым днем рос ее личный снайперский счет, он достиг уже 16 уничтоженных гитлеровцев.

Одно беспокоило Таню - повторяющийся недуг с глазами. Она решила обратиться к врачам. Врачи, осмотрев Таню, категорически запретили ей быть снайпером, если она не хочет потерять зрение. Расстроенная, пришла Таня к командиру полка, поведала ему о своем горе.

Придется тебе, Танюша, ехать лечиться. С глазами шутить нельзя.

Товарищ подполковник, - взмолилась Таня, - разрешите мне остаться в полку. Я могу быть и связисткой, и медсестрой. Ведь я окончила курсы медсестер.

Подполковник Кузнецов внимательно посмотрел на Таню. Увидел в ее глазах столько горькой обиды и отчаяния, что сказал:

Хорошо, оставайся в батальоне связисткой. Но как только будет у нас большая передышка, сразу в госпиталь!

Спасибо, товарищ подполковник! - Таня повеселела.

Она очень быстро освоила несложную, но очень нужную работу телефонистки.

Трудная и опасная это работа на войне - связист. Во время боя, когда вокруг рвутся снаряды и мины, осколки которых рвут тонкие телефонные провода, нужно где ползком, где перебежкой пробраться к месту обрыва, восстановить связь.

Однажды, во время разведки боем, в районе деревни М.Мо-розово, под сильным артиллерийским огнем врага Таня 14 раз исправляла порванную связь с командным пунктом батальона. А затем в ходе наступательной операции была в первых боевых порядках батальона, обеспечивая постоянную связь с ротами.

Затем полк принял участие в наступательной операции в Белоруссии, вместе с полком Таня форсировала Днепр, освобождала город Шклов, участвовала в переходе через реку Березина.

3 июля 1944 года был освобожден Минск. Под Минском в окружение попала крупная группировка войск противника.

Полк получил задачу: не дать возможности фашистам вырваться из окружения, сковать его силы.

4 июля 3-й батальон готовился к десантной операции в тылу противника.

Таня узнала об этой операции и уговорила командира полка послать ее с батальоном.

Я там принесу больше пользы, - сказала Таня. Командир полка дал добро.

5 июля батальон вместе с противотанковым истребительным полком начал забрасываться в тыл противника.

Им была поставлена задача - оседлать перекресток дорог у деревни Пекалин, удержать его до подхода основных сил дивизии.

Первым был высажен батальон. Не успел еще он развернуться в боевой порядок, как пришлось вступить в бой с гитлеровцами. Как потом выяснилось, батальон вступил в бой с целой немецкой дивизией, имевшей танки и много артиллерии.

Бой был неравный, страшный, жаркий. На каждого бойца приходилось больше десятка гитлеровцев.

И опять Таня — в первых рядах. Опять она с винтовкой. Отбита 13-я атака гитлеровцев.

Но силы были слишком неравны. Появилось много раненых. Их некому было выносить с поля боя. Командир батальона попросил Таню помочь санитарам. Она стала выполнять обязанности санинструктора. Перетаскивала раненых в отбитый у немцев блиндаж, делала им перевязки. Кончились бинты. Таня стала рвать на полосы солдатские рубашки.

Она настолько увлеклась помощью раненым, что не заметила, как блиндаж окружили более полусотни немцев. Только когда раздались разрывы гранат, Таня увидела немцев.

Схватив лежавший рядом автомат, она начала отстреливаться, спасая раненых.

Целый час вела неравный бой мужественная девушка с наседавшими на блиндаж фашистами. Около двух десятков гитлеровцев остались лежать у блиндажа.

Замолк автомат. Таня пошарила вокруг, но патронов больше не было...

Ворвавшиеся в блиндаж фашисты были поражены: они дрались только с одной тоненькой хрупкой девушкой.

Допрос вел фашистский офицер.

- Какие части находятся здесь? Полк, дивизия?

В ответ — презрительное молчание.

Офицер глянул в Танины глаза и отшатнулся: столько в них было презрения и ненависти.

Он вынул из ножен кинжал и выколол жгущие его глаза...

Только через день основные силы полка смогли прийти на помощь батальону.

Около блиндажа нашли изуродованное тело Тани. Фашисты уничтожили и всех раненых.

Под залп винтовок Таня и все погибшие были похоронены.

В этот день много было уничтожено фашистов.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 25 марта 1945 года отважной дочери советского народа Татьяне Николаевне Барамзиной было присвоено звание Героя Советского Союза.

Но герои не умирают. Они остаются в благодарной памяти живых, в их делах и помыслах.

Есть в городе Глазове улица Тани Барамзиной, есть такая улица и в городе Подольске.

* * *

Обсуждение : А.А. Подъячев «Сильнее смерти».

художник Галина Курочкина

* * *

Балаганов : Ленка - врушка!

Но.

Не любит, гул заводсткого цеха. И этих - заводчан -тоже не того. Не очень.

Не любит и боитца. А идея - перспектива - насчот зам.нач.срач.цеха так вообще страшит девчонку,

похлеще заводских норрмальных парней.

Ээээх старрууушка... )) прорушка.

А каак эта сладко, спозаранку, в утреннем морозном тумане из вредных веществ, еще только подымающихся ввоздух, после прохладной, безветренной ночи... вообщем идти в плотном потоке масс заводчан к своим раб.местам. И, асчущать при этом неизглпадимое чувство всеобщего, глубинного восторга от всеобщего слияния, поднимающееся откуда- то из самых глубин твоего, ещё непроснувшегоса, к полшестому утра, молодого организма.

Неет, Вам этога никогда уже не узнать. Всю мощь интимности чувст, возникающих у тебя с этим гигантом, с огромными чёрными трубами исчезающими в гулкой ввысоте. Родной, мой заводище. Родная громадина. Вот она мощь Родины. И борщ, двойная порция, и стакан сметаны, тоже двойная, на засаленной клеёнке в заводском буфете, бодрящая масса здоровых, попахивающих металической стружкой, и сваркой, и раствором с кирпичами, весело переругивающихся матерком, неуютных тел в очереди к раздаче. В огромных валенках- сапогах, с которых, в тепле, клочьями опадает свежий снег. Оттого на полу лужи и ввоздухе сыро. Но это всё фигня. Потому, что если заболеешь, в поликлиннике тебе с удовольствием выдадут бюллетень дней на пять. И потом опять, с утра, в дымке, уступая дорогу только местному паровозу... в своей массе, на трудовой подвиг.

Эээх, детка! Сама не знашь чего страшишься.

Трудовой поступью, с раскрасневшейся от удовольствия рожей, по улицам роднога завода,... - в цех, бл.., к коллективу, б... !! Чтобы в едином порыве, Б....дъ! За всю страну, за того парня, за Славу КПСС!, за Клашу, за Машу,... за Зину, за всех Своих и за Наших! И за весь этот Мир!!! МируМир, Мир, Труд, Май Блл..., Слава КПСС!!!Б... ...

Этож не работа - это трудовой подвиг! И одно сплошное приключенье...

...

А ты... завод, .цех начальник цеха... в платочке. Ё моё.

Да он отличный Мировой парень!!

А ты...

А..

Да ччто там говорить,

* * *

шариков: Вот же дрянь империалистическая. Проросла на "Ночном дозоре" и мышление развило на расхожих (отхожих) сюжетных линиях "Бригады" и "Бумера"( кино и песенка).

* * *

Скобичевский: Да не тут другое, тут «народная хитреца», «так любимая нашими писателями», на живца поддела. С этим поосторожней надо. Непросто это, с народной хитрецой разобраться, дело не одного романа. Да беда только, что век их откинулся. Нет, их ещё пишут по накатанной дорожке. Да только зря всё это. Ни к чему. Другие времена, другая разменная монета. Но и народ наш задевать не стоит. Люблю.

* * *

Паниковский: А я вот, стыдно признаться, с каждым годом все более и более начинаю недолюбливать людей. И дело тут вовсе не во всеобщем накоплении грехов, что сомо по себе, неизбежно с возрастом. Так или иначе, а потихоньку набирается груз ответственности. Волей-неволей, а приходится принимать решения, «делать свой каждодневный выбор». И эти решения так и остаются с тобой на всю оставшуюся тебе жизнь. И далее несутся как пищевые остатки в хорошо зашлакованном организме.

Отвратительное старческое злопыхательство начинает проявлять себя в нелюбви к юным. Правдивее в равнодушии. Казалось бы, что может вызывать протест в естественных устремлениях непорочных существ, относительно людей обременённых накоплениями житейской мудрости разумеется. Ан нет, есть, что такое, что вызывает резкое неприятие и отторжение. Вот не замечал ранее и всё было в порядке, а тут вдруг подметил, и на тебе, здрасьте. Вот она - неприязнь.

И всё, знаете ли, прямо-таки наоброт и выходит. Вместо того, что бы быть следствием какого-нибудь растленного влияния на натуру буржуазными изысками и врожденными пороками, так на поверку выходит, что сами то проявления натруры человеческой выходят, чуть ли не источниками происхождения растлительного влияния на них же. Подобно тому как поленца подброшенные в пламя также являются и источником и пропитанием пожирающего их жара и неменуемо превращающего их тлен.

Да, погоды теперь - нынче, стоят уж не те.

Даже и не знаю поймёт ли кто - о чём я. И сам понял ли.

* * *

Пратокол общего собрания жильцов нашего дома.

Галина Курочкина. Кони.