Подольские купцы

И вот мы с вами, дорогой читатель, как и наши земляки на пороге очередного века, но все еще затрудняемся определить уровень благосостояния жителей, сравнить с тем, что было и тем, что произойдет. В основании выводов всегда должны лежать факты. Вот некоторые из них:

Рост промышленного производства с 1890 по 1900 г. в млн. пудов, (1 пуд = 16,4 кг.)

Производство:	1890	1900
Чугун	56,6	179,1
Уголь	367,2	986,3
Хлопок	8,3	16
Железо и сталь	48,3	163
Нефть	226	631
Сахар	24,6	48,5
Длина железных дорог (км)	29 000	53 000
Объем иностранных Капиталов в промышленных И банковских компаниях (в золотых рублях)	214 000 000	911 000 000

Да, что нам чугун и уголь, железо и сталь…, нам бы побольше и подешевле ситчику, да сахарку. Однако город все больше и больше потреблял угля и нефти, перемалывал и обжигал "подольский камень " упорным трудом своих жителей. Все остальное можно было купить на заработанные деньги.

На первом месте был хлеб, который всему голова. Хлеб от Бога, души и сердца человека поступал в церковные ряды в лавку Петра Толкушева. Особенно расходились бублики, которыми разговлялись после скоромных постов. Бублики покупали связками и раздавали их родным и друзьям, в надежде быть с ними и на том свете. Совместное преломление хлеба означало вечность мира на земле и на небесах. В городе хлебом, кондитерскими изделиями торговал и Михаил Афанасьевич Солодков на Бронницкой., который вчерашний хлеб сбывал на копейку меньше, хотя и в праве был оставить ее за собой, потому что воспитывал шесть сирот, следуя народной мудрости: "Не строй церкви - пристрой сироту!"

Для сравнения укажем, что на одну копейку на рубеже XIX - XX столетия можно было приобрести:

А на рубеже XX - XXI веков (с 1992 - 1997гг.) копеек вовсе не было, ну а в период социалистического расцвета - середина 60-х годов, когда в общественных столовых хлеб был вообще бесплатно, на копейку можно было купить коробок спичек, выпить стакан газированной воды (без сиропа). Так вот, что означала копейка купца и простолюдина, за что ее - трудовую и уважали, помятуя, что "копейка рубль бережет".

Ну, да ладно, не будем мелочиться и, как еще говорят, продолжим гулять "от рубля и выше".

Бутины отпускали товары и в долг, записывая все в специальную книгу. Торговля "на книжку" была, своего рода, добродетелью хозяина и порядочностью покупателей, способствовала нормальным взаимоотношениям людей. Всевозможные продукты:

на Думной, в собственном двухэтажном доме Никиты Николаевича Бутина, который сохранился были в лавках Петра и Федора Копьевых на Серпуховской в доме Якова Каноныкина - на Александровской в доме

Хотя и по соседству в доме у Петра Аллилуева, Василия Робинова на углу Московской и Верейской, с левой стороны

Чай, кофе, сахар, крупы, различную муку, пряности и другие бакалейные товары - у Василия Ильина на Думной. Всякая бакалея, заодно с булками, баранками, кренделями была в красных рядах у Кабанова.

Овощи, лук зеленый и репчатый, чеснок, огурчики, капуста - свежая и квашенная всех сортов, землякам предлагали прямо с грядок и из кадок Василий и Агафья Теняевы.

Дух от Колбасной Иллариона Григорьевича Серпухова шел по всей Серпуховской, а слава по всему городу и округе.

А вот без запаха, но с той же известностью торговал мясом Василий Егоров с сыновьями. В их лавке, которая находилась в старом здании Госбанка на Серпуховке, была говядина и телятина, свинина и соленое сало, окорока и вырезка.

Конечно продавали и вино, хотя и не так широко, как современное море хмельное, да и не столь явной отравы с яркими канареечно - попугаечными этикеткам, от одного вида которых голова идет кругом. Вино и водку добротную предлагали не только в Приютском переулке, по странной случайности современной улице Дружбы у общежития ЦКБН, но и у Н.П. Майорова на Серпуховской.

И точно предвидя популярную закуску советского человека - "рукавом", приторговывал в своей винной лавке, что на Иван Сахаров, мануфактурой.

Вино и водку покупали только для дома, и как правило, к праздникам. Выпить же рюмочку, шкалик (0,06 литра) и бесплатно закусить винегретом или соленой капустой, студнем с хренком или потрошками с горчичкой, а на четвертак ( 25 копеек), можно было купить полбутылки водки и полфунта (200 граммов) кренделей. "На скорую руку" выпивали у буфета, разговор вели за столиками, плескали рюмку в потолок, как положено было за здоровье новорожденного. Трактир Василия Щекина, что был при въезде в город у моста через речку, по Московской улице в доме 96 или при выезде на Стрелке у Ивана Теняева, там где сейчас Дом книги. Напротив, на месте выставочного зала, находился трактир Ивана Капитонова, а выйдя из него можно было направиться в Дом крестьянина, на красном месте которого стоит В.И. Ленин (Ульянов), как скромно проживший свою жизнь, лишь заезжая к своей родне, временно приютившейся на берегу Пахры в доме Кедровой , и как "расцвела" наша жизнь благодаря его идеям и руководству.

Не осталось камня на камне и от трактира Петра Татаринцева. Здесь стоит дом Советов. Мастеровые - рабочие завода Зингер ходили в Заводской переулок к Сергею Хлудову, державшему трактир и продуктовую лавку.

Те, кто отъезжал по железной дороге заглядывали на Бронницкую к Максиму Дроздову или к Андрею Степановичу Елизарову, на этом месте сейчас овощной магазин. Ну а кто имел "синенькие" (пятирублевки), да "красненькие" (десятирублевые),"углы" (25-ти рублевые) или "беленькую" (50 рублей), а случалось "пускать на ветер" не только "лебедей" или "катеньку" (100 рублей), доходя аж до "петеньки" (500 рублей), гуляли до загула с лихачами и цыганами, да не только в вокзальном ресторане или у Латрыгина на Бронницкой .

Широко, хлебосольно, хмельно и весело гуляли у Дмитрия Борисова, Николая Комаленкова, в гостинице "Север", да и в других местах, был бы повод и желание.

Тяжелым во все времена было похмелье. Похмелялись там, где и пили намедни, кто капустным рассолом, кто горячим холодцом, квасом, пивом, а кто и "мерзавчиком", который вновь уводил в загул и даже дальше, на вечный покой не умеющего твердо стоять на земле и в жизни.

Лавку похоронных принадлежностей имел городской глава и церковный староста Петр Иванович Чуркин.

Конечно, подольчане не только ели и пили, умирали, но и жили по-людски. Стоптанную по жизни обувь можно было починить или заказать в сапожной мастерской Дмитрия Малофеева в доме на Серпуховской улице. Купить готовые сапоги, ботинки туфли у Фролова на Александровской в доме у Комарова, у Шубина на Серпуховской

Одежду, самую разнообразную: Приобретали у С И Маркова в магазине у моста через Пахру.

И все же наиболее модные вещи привозили из Москвы.

Посуду - миски и кружки, ложки, вилки, ножи, стаканы и чашки можно было приобрести в церковных рядах у Матрены Пылиной. Самое необходимое по хозяйству, дома-то в основном были частные, скобы, гвозди, замки и засовы, дверные крючки и пружины, керосиновые лампы

и многие другие железноскобяные изделия покупали в Красных рядах у Александры Перевязкиной и А. А. Простодушева, а также на Бронницкой, напротив Троицкого собора у В Н Усанова. Он же продавал различные краски, клей, технические масла, мыло и другие товары бытовой химии.

На Бронницкой у Федора Алексеевича Сабанеева можно было подобрать что-нибудь из музыкальных инструментов - от тульской гармони до

В доме 20 у Анны Загулиной покупали школьные тетради, ручки, карандаши и другие канцелярские товары, которыми торговал Михаил Васильевич Малейнов.

Не могли обойтись городские ребятишки без мороженного, а взрослые без газет, которыми торговали Петр Никитович и Семен Никитович Чечины.

Итак, кто же такой был купец, что из себя представляло купечество, какова была его роль в социально-экономической структуре российского общества, а точнее, в Подольске и его окрестностях?

Купцы, как люди покупающие и продающие что-либо, появились в глубокой древности. Название их восходит к древнеславянскому слову "купа" - долг, ссуда деньгами или товаром. Как социальная категория общества, купечество было узаконено в Уставе Великого князя Древнерусского (Киевского) государства Владимира Всеволодовича Мономаха в первой четверти XII века. Формирование городских купеческих сообществ относится к XVIII веку. 47 статья Манифеста "по случаю заключения мира с Портой Оттоманской" от 17 марта 1775 года ввела минимум капитала для причисления к купечеству - 500 р. Для купечества была отменена подушная подать и введен ежегодный налог в размере 1% с объявленного капитала. Указ Екатерины II от 25 мая 1775 года ввел размеры капитала разграничивая купечество на гильдии: 1-я гильдия - свыше 10 000 рублей, 2-я - от 1000 до 10 000 рублей, 3-я - 500-1000 рублей. Помимо капитала, человек, претендующий на звание купца, должен был иметь свой двор и заниматься торгово-производственной деятельностью. Как правило, купцы являлись потомственными жителями того или иного места.

Толчком к формированию подольского купечество послужило дарование селу Подол статуса города. В основном торгово-промышленное занятие подолян было местным, хотя для своего торга более чем на 30 верст, они могли получить в городском магистрате паспорт, являвшийся отпускным документом, при условии своевременной полной уплате податей и выполнении различных общественных обязанностей.

О судьбе одного из подольских купцов написала сотрудник музея “Подолье” Алла Ивановна Филева:

“История города Подольска неразрывно связана с развитием предпринимательства в Российском государстве. Подольск формировался как город купеческий, вначале торгового, затем промышленного капитала.

Характерно, что большая часть предпринимателей вышла из крестьян и посадских людей. Традиционен путь многих купеческих семей, когда "российский мужичок, вырвавшись из деревни смолоду начинает сколачивать свое благополучие будущего купца или промышленника в Москве". Он торгует разным. Жизнь его неказиста. "Мерзнет, голодает, но всегда весел… и надеется на будущее… А там, глядь, у него уже и лавочка или заводик". Ф.И. Шаляпин. Из книги "Москва и душа". Это описание как нельзя более соответствует истории семьи Толкушевых, с той только разницей, что обосновалась она не в Москве, а в Подольске. Во второй половине XIX века в церковных рядах над входом в торговую лавку появляется вывеска "Е. А. Толкушев и К^о ". Егор Акимович, мой прапрадед, является родоначальником династии Толкушевых в Подольске. И этот очерк написан по воспоминаниям его потомков, которые передаются из поколения в поколения, многое подтверждено архивными данными.

Е. А. Толкушев был предприимчивым, смекалистым русским мужиком, сумевшим в пореформенную эпоху сколотить небольшой капитал и перебраться поближе к Москве. Родом он был из тульской глубинки, где пол села Болынтово звались Толкушевыми. На сегодняшний день известно, что в семье Егора Акимовича и Марии Ивановны было два сына: Петр и Иван. О семье Ивана Егоровича и его жены Марии Сергеевны Толкушевых, к сожалению, почти ничего не известно. Иван Егорович служил Запасным старшим писарем Управления Подольского Уездного Воинского начальника. Другой сын Егора Акимыча, Петр Егорович, мой прадед, несмотря на молодость проявлял в торговле большую энергию и способности. Во всем помогал отцу, торговал в лавке. Его жена Елизавета Михайловна, моя прабабка, была москвичкой из богатой семьи предпринимателей Глушковых. На Шаболовке сохранился их дом, где жили большой семьей, состоящей из нескольких поколения. Рядом с жилым домом - старинные фабричные корпуса и конюшня. Через дорогу, напротив дома, украшает улицу Храм Троицы Живоначальной, построенный в 1885-1895гг. на месте храма XVIII века. В строительную комиссию от мирян тогда были выбраны: купцы 1-ой гильдии А.А. Глушков, В. В. Блинников и потомственный дворянин А. А. Первухин. Пожертвовали на строительство: Глушков - 10 тыс. руб., А. и К. Поповы - 10 тыс. руб., И. Г. Простяков - 2,5 тыс. руб.

С Подольском Глушковы были связаны родственными отношениями, и Лиза с семьей приезжала сюда довольно часто. В один из таких приездов она и познакомилась со своим будущим мужем. Отец девушки, а она была совсем еще юной, долго не соглашался на брак дочери с небогатым Петром Толкушевым. Но молодые люди решили не отступать. Они добивались своего, припугнув родителей девушки, что покончат жизнь самоубийством, если им не разрешат венчаться. Это имело успех. "Чем умирать, лучше женитесь", - был ответ отца, дочери которого было 16 лет. Лиза получила неплохое приданое, что значительно улучшило дела Петра Егоровича. Да и тесть старался помочь зятю, разглядев в нем купеческую хватку. Елизавета Михайловна помогала мужу вести торговлю в церковных рядах, управлялась по хозяйству. В семье один за другим появляются дети: дочери Мария и Анна (скончалась в младенчестве) и сыновья: Александр, Константин (мой дед) и Петр.

Большим событием в городе стало открытие новых бань. С 1848 года стояли на правом берегу Пахры бани Василия Синегубова. Просуществовали они довольно долго и за ветхостью были закрыты. На их месте в 1894 году 2-ой гильдии купцом П. Е. Толкушевым были построены каменные двухэтажные бани, которые пропускали в сутки 3 тыс. человек. Бани имели два класса.

Жизнестроительство, созидание, благотворительность были у российского купца в крови. Купцы жертвовали деньги в своем приходе на строительство и поддержание храмов. 17 октября 1893 года в день Спасения монарха и его семьи от опасности при крушении императорского поезда, в городе Подольске открывается приют для лиц, не имеющих средств к существованию. Среди 18 учредителей Попечительского Общества, а это известные подольские купцы С.Ф. Аллилуев, Е. Л. Ильин, Я. Н. Конаныкин, А. И. Молчанов, А. А. Усанов, С. Е. Холостов, П. Г. Щекин и др. значится Егор Акимович Толкушев. Действительными членами Общества стали вместе с ним и два сына Петр и Иван.

Шел 1895 год, дела у Петра Егоровича шли неплохо. Бани стали приносить доход, радовала дружная семья. Но случилось непоправимое. 30 июля при варке варенья во дворе собственного дома на хозяйке вспыхнуло платье и через несколько часов она умерла. В архиве Подольского ЗАГСа, в церковной книге есть запись под № 41, где сказано, что скончалась Елизавета Михайловна "от обжога туловища" 25 лет. Исповедовал и отпел ее Протоиерей Николай Косминков, похоронена на общем кладбище 2 августа у Храма Воскресения Христова.

Петр Егорович тяжело переживал смерть жены, ведь она была образцом верности, бескорыстия и преданности. Но жизнь продолжалась, надо было растить детей. К счастью, Петр Егорович встретил на Всероссийской ярмарке в Нижнем Новгороде замечательную женщину, дочь ювелира Юлию Игнатьевну Дамаскину (1876- 1940гг.). По воспоминанию родных это была высокая, статная двадцатилетняя девушка с копной рыжих волос. Вскоре она стала матерью его четверым детям. В семье появилось еще семеро братьев и сестер. Домом руководила хозяйка, достаток семьи обеспечивал глава семейства, имея булочную и каменоломню. В 1897 году Петр Егорович берет в аренду участок земли в деревне Добрятино сроком на 24 года, заключив договор с уполномоченным общества крестьян этой деревни. Вскоре был учрежден и открыт "Торговый Дом - "Петр Толкушев и К^о " для производства на собственном заводе, близь станции Подольск, цемента и других строительных материалов и торговля ими".

История русского купечества есть один из истоков русской культуры. В те годы никаких развлекательных учреждений в городе не было, и очень многих обывателей удивило, что купец Толкушев задумал строить в захолустном Подольске кинотеатр. И хотя по тем времена это было сомнительным предприятием, но задуманное начало воплощаться в жизнь. Да и жена поддерживала его. В начале 1914 года на берегу Пахры выросло роскошное здание кинотеатра "Художественного". Его открытие стало большим событием в культурной жизни города. Очень скоро подольчане полюбили кинотеатр за уют, красоту и изящество внутреннего убранства, за возможность бывать там по доступным ценам (билет стоил 8 копеек). Приходили не только посмотреть кино, но и полюбоваться украшением интерьера. Ведь ничего подобного в Подольске не было. В театре было великолепное фойе, на балконе которого перед сеансом играл оркестр, здесь же устраивались танцы. Радовали глаз и восхищали огромные зеркала венецианского стекла, сверкающие хрустальные люстры, до блеска натертый паркет. В кинотеатре демонстрировались фильмы, приглашались московские артисты, которые давали концерты, ставились оперетты, водевили. В почете были и местные артисты.

После Октябрьской революции кинотеатр переименовали в "Советсткий", и первым его советским директором стал Василий Иванович Сухарев, “принявший дела” у Толкушева . На сцене театра выступали А. В. Нежданова, Л. В. Собинов, танцевала Е. В. Гельцер, проводил диспуты А. В. Луначарский. При театре была труппа подольских артистов в 25 человек, среди них: Н. Доровых, Ф. и А. Сабанеевы, Н. Митин и др. Кинотеатру вернули историческое название, и он верой и правдой служил подольчанам многие годы, как того и хотел его основатель.

Задумываясь о судьбе своего предка, я вспоминаю слова о том, что пути Господни неисповедимы. Прадед родом из тульской глубинки, большая часть жизни которого прошла в Подольске, где остались могилы самых близких и дорогих людей: матери и отца, первой супруги и нескольких детей, умерших в младенчестве,вынужден был уехать из города. Утешало только то, что рядом была жена и младшие дети. В Подольск Петр Егорович не вернулся, он скончался от тифа в городе Камышине на 55 году жизни в 1920 году. Его вдова вернулась в Подольск и жила здесь до самой смерти. Дети Петра Егоровича разбрелись по России. Учились и учили других, воевали в Отечественных войнах, налаживали мирную жизнь, занимали руководящие должности. Их многочисленные потомки живут в родном Подольске, в Москве, на юге страны. На Дальний Восток забросила судьба самого младшего сына Петра Егоровича Николая Петровича Толкушева, недавно ему исполнилось 90 лет. Старший сын Александр в далекие 20-е годы эмигрировал в Чехословакию, там прожил большую часть жизни, имел жену и дочь.

Почти 80 лет назад ушел из жизни П. Е. Толкушев, но из поколения в поколение передается память о славном предке, для которого труд был культом всей жизни, перед трудом он преклонялся, в труде он находил цель и смысл жизни. Памятниками его добрых дел стоят и служат подольчанам дома построенные на его личные средства.”

Купцов-отходников в Подольске почти не было. Бойкая торговля шла при московском тракте, серпуховском и варшавском шоссе, и в окрестностях.

Учитывая небольшой торговый оборот Подольска и уезда, ему соответствовал и ранг купечества, но все же это была основа дальнейшего финансового роста и общественного положения. Купцы таких городов, как Подольск составляли основу низшего организованного звена товарно-денежного обращения во всероссийской торговле. Существовала масса самостоятельных индивидуальных торговцев на ярмарках, торговых площадях, рынках и просто на улицах.

В Подольском уезде в XVIII веке проводились на Калужской дороге у села Богородское-Ватутинки, принадлежавшего Н.А. Голицыну, и у села Покровское - В.Б. Толстову и В.И. Стрешневу. Ярмарка, по сути своей, - это торговля на "крестьянском" уровне. Дорогие товары доставлялись понемногу, так хорошие ткани "ценой каждый аршин покупается", чем больше спрос, тем дешевле товар.

Хотя и редко бывали у обывателей золотые империалы, как в народе называли введенные в широкий обиход золотые монеты 10, 5 и 7 рублевого достоинства 1896-1897 годов, но даже бумажные ассигнации и медные копейки были повыше любой заморской валюты. Ну а в отношении "прокорма" судите по своему роду и его житью-бытью. Наш же дед-прадед, простой железнодорожный служащий мог содержать не только жену и шесть детей, да трех приемных.Для большей убедительности сошлемся на мать-"бабусю" - Татьяну Федоровну, которая в 3 года оставшись круглой сиротой была взята в семью старшего брата отца-дяди Петра Филипповича Титова.

Конечно жилось не сладко, но не голодала.

А вот отцу-деду нашему Алексею Ефимовичу Поцелуеву и матери-"бабусе" Татьяне Федоровне Поцелуевой, всю жизнь пришлось вкалывать еле-еле сводя концы с концами, чтобы прокормить дочь и сына, да вывести их в люди, не за деньги, а терпением и совестью.

Светлой памяти их и им подобным землякам нашим и посвещают сей скромный труд сын и внук Поцелуевых.

комментировать     предложить статью.

jR :

Утонченная красота - сама по себе - это тупик

Этот синдром прослеживается в "Евгении Онегина" Пушкина, когда впитывается все лучшее, что накоплено в человеском опыте и труде, - без соответствующей отдачи

Синдром угасающей звезды - под влиянием черной дыры

Это тягчайший недуг, когда человек не может отдавать адекватно или в превосходной степени - полученное... Онегин остро чувствовал это... Об этом свидетельствует Лермонтов в "Герое их времени"

Татьяна чувствовала залежи этой красоты в Онегине, но и она не смогла бы разжечь в нем Того Божественного Огня

По прошествии долгих лет Онегин все острее ощущает свое душевное недомогание, и в отчаянни обращается к своему светлому воспоминанию - образу Татьяны

Ни он ни она так и не прикоснулись к ЭТОМУ ОГНЮ - остались при своих (воспоминаниях)

Развалины и руины души - при внешнем отблеске величия

Чертенок.

БАЗАРОВ ЮРИЙ ЕГОРОВИЧ - (1929-2001 гг.) родился в г. Подольске Московской области. Поэт, мыслитель и философ, с глубоким внутренним осмыслением жизни, исполнитель и оранжировщик произведений Глинки, Чайковского... для 7-ти струнной гитары. Работал сторожем на спасательной станции. Умер в нищете. Кремирован. Известен среди творческой людей 50-десятых: Лашин, Медеведев. Последний знаменит тем, что во время грозы поднялся с этюдником на крышу дома культуры, дабы запечатлеть царство стихии. Скончался от прямого попадания молнии...

Теплой ночью забрели в тупик двое пьяных. Тупик, бывший когда-то переулком, зарос травами и бурьяном, был в глубоких канавах, куда сваливали железные печи, телеги и ржавые кровати. Высокий репейник стоял лесом посреди бывшей дороги. Среди сгнивших заборов, вековых яблонь и сирени уцелел ветхий дом с покосившейся крышей. На фоне лунного неба торчала труба, принадлежавшая этой лачуге.

- В этом доме я родился, - сказал один из пьяных, которого звали Базаров. Базаров стал целовать травы, как ручку дамы.

– Я давно хочу показать тебе этот дом, здесь прошло мое детство,

- обращаясь к другому пьяному, которого звать Баклаженко, поделился Базаров.

Он был одет в рваную куртку с продранными локтями. В ней он проходил всю жизнь. Широкие брюки без ремня съезжали вниз и были постоянно растегнуты независимо от того, пьян он или трезв. Базаров натура сильная и поэтическая, играет на гитаре и пишет романсы. Самостоятельно пришел к Богу, но в голове у него такая путаница, что он вверит в летающие тарелки и магию Кашпировского. Повесил объявление ”Меняю квартиру с видом на закат”.

Баклаженко – коварный насмешник, лгун и пьяница с рыжей бородой, ощетиневшейся гвоздями, как скошенная рожь. Он спаивает Базарова, доверчивого и глупого, вытягивает из него признания разного рода.

Базаров работает сторожем на спасательной станции. Там платят номинально: собрались молодые лодыри и ничего не делают, даже не спасают, а только вылавливают утопленников. Базарова избавили и от этой обязанности, потому что он учил играть на гитаре начальника, отставника, котоый живет там, как на даче. Огромный детина променял гитару на свиней и развел их в сарае, где должны храниться лодки.

В изгороди у него растет морковь и салат. Эту изгородь он поставил на территории городского парка и заставил гуляющих ходить в обход. Вся миссия его состоит в том, что он целый день ходит голый по берегу и намыливается, загрязняя воду.

Базаров за все лето ни разу не разделся, а только сидит неподвижно, бледный как мел, и копит ненависть к сослуживцам, которых ненавидит страшно, ибо считает себя выше их на несколько голов. В домике на пристани у них печь, чайничек, проваленный диван и радио. Репертуар разговоров не заходит за пределы сексуальных сальностей. Иногда раздается телефонный звонок, на него бросаются на перегонки и отвечают с тщательностью выполняемой команды: “Спасательная станция слушает!”

Баклаженко заглядывает к нему в гости. Приносит целый портфель бутылок и закусок и устраивает пир: глумится над ним. Всякий раз он рассказывает одну и туже историю про контрабас, который сам собою переместился из угла в угол. В качестве невидимки фигурирует женская рука, протянутая из темноты. Контрабас был накрыт белой простыней, рука была с маникюром...

Он жестикулирует, меняет выражение лица и так старается, что трудно не поверить ему и стучит кулаком по столу.

В доказательство существования чудес он заводит разговор о парапсихологии, раздвоении личности и действии на расстоянии.

Доказывая небылицы, рычит, хватается за топор и становится в позу медведя.

- Польский парапсихолог, - рыдает Базаров, - двигал взглядом монету, лежащую на столе.

- Не может быть!

- Не лезь, когда говорю, слушай дальше! Он поднял балерину на воздух – тоже взглядом: она только дрыгает ножками и не может опуститься на сцену.

- Откуда ты все это брешешь?

- Не твое дело! Если хочешь слушать, не мешай!.. Ему дали прочитать записку, скрытую в толстой свинцовой оболочке. Он потрогал пальцами коробочку и угадал, что написано на бумажке: “Человек самое совершенное существо, но не знает дня своей кончины”. Когда разрезали свинец, прорицание совпало с написанным слово в слово.

Кончается спектакль всегда одним и тем же финалом. Базаров, потеряв всякое самообладание, дико кричит:

- А ты читал в американском журнале про руку, которая душит и открывает сейфы?

- Впервые слышу.

- Появляется таинственная рука в перчатке, и никто не может с ней справиться, потому что она невидимая.

- Герберт Уэллс.

- Слабак твой Герберт Уэллс, детский писатель. Он, дурак, относил это к фантазии, а она на самом деле существует!..

С Лениным знался...

Баклаженко доволен, он много приложил усилий, чтобы услышать это. Базаров скуп на рассказ и не всегда поддается. Поэтому, одержав победу над ним, насмешник чувствует себя триумфатором и не жалеет, что потратился на вино.

Так и на этот раз, изрядно выпив на спасательной станции, где Базаров дежурит в ночь, они пошли отыскивать дом в зарослях, который Базаров мечтает сфотогрфировать ночью.

- Ты можешь сходить за фотоаппаратом?

- Как же мы будем фотографировать ночью, когда ночью не видно?

– удивляется Баклаженко.

- Не твое дело! - огрызаетя Базаров. - Именно ночью мне хочется зафиксировать состояние!

- Пойми, что ночью нет света, ты же культурный человек, мне ли тебе объяснять? Все фотопроцессы строятся на источнике освещенности, а ночью вообще нет никакого света – значит, пленка не будет засвечена, останется прозрачной.

Базаров хлопает белыми глазами, как баран, и думает. Понять ему это трудно с одного разу, тем более хмель не позволяет осилить такую сложную науку.

- Пить думаешь бросить?

- Меня невозможно удержать на трех цепях, раз в груди огонь разбушевался, когда захочу нажраться и выхлестнуть всю натуру!

А посмотри, какой я: черный волосатый, седеть начинаю....

На самом деле он никакой не черный, у него лысина, как тонзура у доминиканского монаха, совершенно седые, аккуратно постриженные волосы на висках и голые руки, как у евнуха.

Базаров признается, что у него в этом доме была любовь, воспоминания о которой всю душу переворачивают. Над домом когда-то росла ветла, и он, в общем, просит сфотографировать эту ветлу, которую давно спилили. Он плачет, падает в траву и клянется, что однажды перережет себе горло под этой ветлой...

Ночь поэтичная. Тихо. В колдовском молчании застыли деревья и травы. Луна занимает полнеба и неподвижно стоит бледным ликом, обещая вечность.Труба чернеет на фоне ее и говорит о чем-то таком, чего нельзя уловить. Исповедь Базарова в разгаре. Он посматривает на трубу и отворачивается.

- Здесь я чертенка видел.

Наутро, проснувшись трезвыми, они собираются уходить со спасательной станции, где Баклаженко заночевал у него под лодкой.

Очищая брюки щеткой и удивляясь, сколько на них налипло репья, он вспомнил про чертенка и решает уточнить дело:

- Про какого чертенка ты вчера говорил?

А-а-а, - улыбается Базаров, в детстве это было, растягивает он, придавая интонации уверенность и как бы воскрешая в памяти известную историю, в правдивость которой нельзя не поверить, - видел чертенка...

- Только не ври.

- Тогда не буду рассказывать, ты знаешь, что Базаров никогда не врет.

- Ладно, не обижайся, продолжай.

- В таком случае слушай и не перебивай.

... В темном коридорчике стояла рогатая вешалка и сундук.

Смотрю, висит в сетке на вешалке что-то волосатое и торчат копытца снизу. Вдруг он соскочил на пол и запрыгал по коридору, бысторо пробежал мимо сундука, вскочил на стол и стал пить чай. Маленький такой, щустрый, с продолговатой мордочкой и зелеными глазами... Торопится, движения юркие, быстро посматривает по сторонам и держит блюдце в руке.

Сахарок кусал и сам себе наливал.

Леня Жуков.