Отправляет email-рассылки с помощью сервиса Sendsay

Прогулки по Гранаде

  Все выпуски  

Прогулки по Гранаде


Положив руку на сердце

Какое-то время тому назад сделала для себя наблюдение, что жители Испании, в особенности южане, не отличаются особой прямотой и искренностью. И льстят и лгут они вовсе не из-за избытка коварства, а как то ни странно из наилучших побуждений. У них даже «оправдательная» поговорка есть, мол, откровенность изобрел тот, кому нравилось доставлять людям неприятности. Как мне признался однажды один испанец, он предпочитает соврать, нежели задеть чувства собеседника излишком откровенности, и тут же не забыл похвалиться, мол, я так вру, что даже сам верю в свои слова.

 Да и отказывать они тоже не любят. Прежде чем отказать напрямую, испанец лучше оставит Вас в неведении, сами все поймете или же обернет все таким образом, что Вы будете верить, что это еще и для вашего блага. Если Ваш партнер по бизнесу Вам говорит, «Как же мы назначим деловую встречу на 13 часов? Ты же в это время обедаешь!», не настаивайте, говоря, что вы можете пообедать позднее и полчаса ничего не изменят, а истолкуйте эту фразу следующим образом: «Извини, но мне это время никак не подходит, у меня уже другие планы.»

Положив руку на сердце признаюсь, что к испанскому «такту» и намерению окружающих «пощадить» самолюбие собеседника, привыкать гораздо приятнее, чем к немецкой прямоте. Когда Вам Ваша немецкая подруга со стопроцентной искренностью заявляет: «Извини, я не останусь с тобой поболтать, потому что мне книжку дочитать хочется.»... Остается какой-то неприятный осадок, правда же?

Ну неужели испанцы не способны к искренности? Что бы случилось, если бы они вдруг стали откровенными друг с другом? Возможно, случилось бы примерно то, что описывает в своем коротком рассказе каталонский писатель Ким Монзо.
Jack Vettriano

Положив руку на сердце.


Они обручаются в Новый год, ровно в полночь, в то время когда город оглушают взрывы фейерверка и все кругом обнимают друг друга, поздравляя с праздником, в домах, на улице, на вечеринках. Для них заканчивается период дружбы и начинается период обручения, которое приведет их к браку. Когда они поженятся? Это они решат позднее, а пока они находятся на эмоциональном взлете. Они смотрят друг другу в глаза и клянутся в вечной любви и верности. Решают освободиться от той или иной любовной связи, которые существовали до сих пор. Они обещают друг другу быть абсолютно искренними и никогда друг друга не обманывать.

- Мы будем полностью откровенными друг с другом. Никогда друг друга ни в чем не будем обманывать, не под каким предлогом.

- Одна лишь единственная ложь убьет нашу любовь.

Эти обещания лишь усиливают их эмоции. В два часа ночи они засыпают на диване в объятиях друг друга.

Просыпаются в полдень с похмельем. Принимают душ, одеваются и выходят на улицу в солнечных очках.

-  Пойдем поедим? - говорит он.
- Давай, если только немножко. Я бы съела какой-нибудь бутерброд. Но ты наверно проголодался.

Он только было собрался сказать, что ничего подобного, что он может довольствоваться чем угодно, но тут же вспомнил свое обещание.

- Да, проголодался. Но я не против, съесть пару бутербродов в закусочной. Ты поешь немного, а я чуть побольше.
- Нет, ну тебе наверно хочется сесть за стол, а не стоять у барной стойки. Может тогда пойдем в ресторан?

Они обещали быть абсолютно искренними друг с другом. Раньше он бы ей сказал, что он пойдет с ней в бар-закусочную. Но теперь ему придется признать, что ему действительно хотелось бы пойти в ресторан и поесть за столом.

- Ну тогда пошли, - говорит она. - Пошли в японский ресторан, в котором мы были неделю назад и который тебе так понравился.

Неделю назад он еще не давал обещания быть откровенным. Кроме того, он никогда не утверждал, что японский ресторан ему понравился. Так как она настаивала, он сказал тогда что ресторан ему показался даже очень ничего. «Даже очень ничего» не выражает большого энтузиазма, как она теперь заявляла.

- Я сказал, что ресторан ничего. Я вовсе не утверждал, что он мне понравился.
- Ты хочешь сказать, что он тебе не понравился.

Пришлось признаться:

- Терпеть не могу японскую кухню.

Она нахмурилась.

- Ты же знаешь, что мне нравится.
- Знаю.

Он уже было засомневался, требует ли этого данное обещание, но так как лучше переборщить, чем не сдержать слова, он говорит до конца, что думает: что именно это ему в ней не нравится (и это связанно с ее поведением, которое она принимает за снобизм, в действительности же лишь признак плохого вкуса), ее склонность ходить по рестораном, где хорошую еду тебе заменяют связями с общественностью. Она ему отвечает, что он недоумок. Он чувствует себя вынужденным признаться, что недоумком себя не считает, и если бы пришлось продемонстрировать умственные способности, она бы не вышла победителем. Эти слова окончательно обижают девушку, она в ярости дает ему затрещину, повторяя что он недоумок, причем хронический и таковым останется всю жизнь и не хочет больше никогда его видеть, предложение с которым от сразу же соглашается.

(Quim Monzó. El porqué de las cosas)


В избранное