Ей было приятно вспоминать каждый его жест, каждое его слово
Катрин лежала в постели и думала о Вернере. Она чувствовала , что он ей явно нравится. Но возникло ли в ней это чувство сразу после того, как он спас её, или же это произошло после того, как она увидела его в совсем новом обличии? И случайно ли она оговорилась, что готова позволить ему «всё что угодно»? (Какой ужас, ведь она же прямо навязывалась ему!) Была ли эта фраза только неловким выражением доверия к нему, или же за ней кроется действительно нечто большее?