рассылка Программы "Российские династии"
"ГЕНЕАЛОГИЯ ДЛЯ ВСЕХ"

Недостающее звено: сибирские потомки ссыльных поляков

Поляков в Сибири могут звать Евгением или Татьяной, и они могут совсем не говорить по-польски. Но их прадеды наверняка были участниками январского восстания

Вацлав Соколовский с 1960 года живет в столице Бурятии Улан-Удэ. Он работал главным инженером на заводе. Воспитывала его семья матери, Гурские: дед был коммунистом, бабушка комсомолкой. 30-е годы прошлого века были не лучшим временем, чтобы раскрывать свое польское происхождение. Семейные реликвии, фотографии, книги отправлялись в печь, чтобы от них не осталось и следа. Потом была война. Соколовский воевал до 1946-го, потом жил в Иркутской области, Ангарске. Тогда он еще не мог заняться изучением своего генеалогического древа. Он знает, что фамилия деда была Калюжный, и во время январского восстания 1863 года он вступил в ряды кинжальщиков. «Кинжальщики-вешатели», - говорит Соколовский. Они безжалостно расправлялись со шпионами, предателями и царскими жандармами, а полиция мстила им.

Последний шанс

Деда приговорили к вечной каторге, он добрался в сибирский Нерчинск пешком, в кандалах. «Не понимаю, как это возможно», - говорит Соколовский. За окном - минус 35, на центральной площади Улан-Удэ возвышаются ледяные скульптуры, вокруг выхлопных труб автомобилей клубятся облака пара, а деревянные домики в купеческой части города кажутся под снегом совсем маленькими. Даже воробьи ищут, где согреться. Сложно привыкнуть, еще сложнее полюбить. Хотя Соколовский провел в Сибири всю свою жизнь, он не может вообразить себе этого пешего похода из Польши. Но, возможно, именно это побудило его начать восстанавливать из небытия историю деда. Известно, что тот бежал с каторги, добрался на лодке через Байкал в Иркутск, сделал фальшивые документы и стал Соколовским.

Из этого интереса сначала к семейному прошлому, потом к прошлому других улан-удинских семей с польскими корнями и исковерканной ссылкой и сталинизмом генеалогией, оторванных от языка, культуры, корней, Вацлав принялся за изучение истории. Но больше всего ему хотелось создать что-то новое, а быть поляком в России не так просто.

Из пепла не восстановишь фотографии и семейные хроники, но почему не выучить польский язык? Почему не написать историю поляков в Бурятии, раз их здесь еще много: выросло четвертое поколение - правнуки ссыльных участников январского восстания. Почему бы не гордиться своими дедами и прадедами, польской культурой? Соколовский понял, что это последний шанс. В 1993 году он основал Общество польской культуры «Наджея» (надежда). Почему надежда? Возможно потому, что она никогда не покидала поляков в Сибири. Например, дед Соколовского выучился в Иркутске на колбасника и работал в колбасной лавке в центре города. Потом он женился на дочери богатых мещан - Иркутск был тогда городом миллионеров. При помощи свекра он построил магазин, дом с фонтаном, вода в котором, по рассказам, била до высоты третьего этажа. Коммунисты отобрали магазин, дом, украшения. Дедушка и бабушка уехали в китайский Харбин и попытались начать жизнь заново. Когда дела у них уже начинали идти хорошо, на них напали бандиты, и никто не знает, что было дальше. 

Отец учился в иркутском университете, но его выгнали оттуда за происхождение. Что из того, что он породнился потом с коммунистической семьей? Соколовскому удалось выяснить только это. «Все равно много», - говорит он. Некоторым не удалось и того.

В Улан-Удэ была создана школа польского языка и культуры, ее ученикам - от 7 до 75 лет, они учат польский, как одержимые. Некоторые из них уже, скорее, буряты, чем поляки, но это лишь черты лица, а не душа. Здесь появилась мода на польский, хотя наверняка полезнее было бы учить монгольский или китайский. Польский язык проник даже в Бурятский университет, при котором был открыт Центр польского языка, истории и культуры. Сначала дед-кинжальщик Калюжный, а теперь Вацлав Соколовский, с уважением вспоминающий своего предка, сам стал почетным председателем польской «Наджеи».

Мама хотела вернуться

«Я написала в документах, что я полька, из-за отца, Антони Петровского», - рассказывает Татьяна Антоновна. Она узнала, что ее отец был поляком, только когда пошла получать паспорт и стала заполнять анкету. Он родился в 1919 году, в 16 лет он хотел быть коммунистом, но из-за происхождения ему этого не позволили. Прадед участвовал в январском восстании и был сослан в Сибирь. Татьяна ничего больше не знает, семейные документы пропали, сохранилась только единственная фотография бабушки и дедушки. Она помнит, что однажды подслушала дома разговор старших: «Как только нам становилось немного лучше, русские нас давили». Недавно Татьяна нашла партийный билет отца (его приняли в компартию, но уже при Хрущеве) и с удивлением обнаружила, что там написано «поляк».

«У меня есть дочь, я не хотела выискивать в ней польских корней», - рассказывает Татьяна. Но когда девушка поступила в университет, она узнала о курсах польского и по собственной инициативе захотела его учить. Хотя о далекой Польше она тогда ничего, скорее всего, не знала.

Началось с языка, потом дочь Татьяны Антоновны поехала в Польшу на стажировку, вышла замуж и носит сейчас фамилию Валчак. «Она не знает своего прошлого, но знает, что ее будущее - в Польше. Она была единственной в семье, кто получил разрешение на репатриацию». Татьяна недавно стала бабушкой. «Спустя 150 лет круг замкнулся», - улыбается она.

«У нас трагическая история», - говорит Людмила Перевалова. Она не знает польского: где и когда она могла его изучать? Ее мать, девичья фамилия которой была Скибневска, помнила отдельные польские слова. С тех пор, как в 1941 умерла прабабушка, разговаривать ей было не с кем. Прадед, сосланный после восстания 1863 года, попал в Иркутск в кандалах. У него было двое детей - Владимир и Елена. Сначала он жил с женой в землянке, а потом построил дом: деревянный, сибирский, с цветными наличниками и резными украшениями. В 2002 году дом снесли, как и многие другие памятники прошлого, пережившие пожар 1879-го, землетрясения и прочие исторические катаклизмы. Сначала их место занимали сталинские бараки, а сейчас офисные здания. Земля в городе дорогая, история столько не стоит.

Татьяна Антоновна съездила в Польшу в 2002 году. Оказалось, что профессор Халина Скибневска (Halina Skibniewska) приходится троюродной сестрой ее маме. «Скибневские подарили нам 125 фотографий наших родственников», - говорит Татьяна. Оказалось, что семья была зажиточной, дворянской. Какая сейчас польза от этого знания? Его не переведешь в денежные знаки, но оно помогает: «Я крепче стою на ногах». 

Братьев Польша не привлекает

Историю семьи Евгения Семенова восстановить сложно: прадеды, видимо, рано умерли, потому что дед оказался в детском доме. Он знал больше японских слов, чем польских. Бабушка была русской. «Отношения в моей семье были сложные, - рассказывает Евгений. - Воспитывали меня как русского, сейчас я остаюсь им, но одновременно пользуюсь польской культурой моих предков». Польский язык он начал учить в 1997 году. Хотя это звучит банально, он помнит, что на первом уроке в его душе что-то шевельнулось.

Евгений окончил исторический факультет университета в Улан-Удэ, защитил диссертацию, издал книгу о жизни поляков в Бурятии, описал историю и нынешнее состояние католического (польского) кладбища в Нерчинском Заводе, подготовил альбом о польских памятниках в Забайкалье и энциклопедию поляков в Забайкалье.

У них есть здесь кусочек собственной истории: воспоминание о польском восстании 1866 года: «На реке Мишиха произошел бой, в нем погибли 15 повстанцев, один царский офицер и один крестьянин из соседней деревни. Всех похоронили в общей могиле, а на ней поставили крест, который со временем разрушился. В 60-ю годовщину боя комсомольцы установили на этом месте красную звезду, видимо, в знак памяти борцам с царизмом. Они вряд ли знали, что там покоятся поляки».

В 1993 году по инициативе Вацлава Соколовского Национально-культурная автономия поляков возвела там новый крест, хотя никто не знает, стоит ли он точно над могилой, потому что точное место захоронения уже никто указать не может. «Никто из моих братьев и сестер не интересуется Польшей», - говорит, не удивляясь и не предъявляя им претензий, Евгений. Так сложилась судьба, здесь их дом. И его тоже. «Когда я вижу в Европе азиатов, у меня на душе становится как-то тепло, я чувствую, что это свои», - признается он.

Евгений Семенов работает в Восточно-Сибирской государственной академии культуры и искусств, преподает музейное дело. Он заместитель председателя «Наджеи» и ее надежда: его польским языком можно заслушаться. Сейчас Евгений пишет седьмой том работы о поляках в Бурятии. Он может рассказать историю каждого памятника старины в Улан-Удэ, каждого дома, особенно если в нем жили поляки. Он знает, где можно попробовать лучшие «позы» - бурятское блюдо, которое представляет собой завернутый в тонкое тесто фарш из баранины, говядины и свинины, варящийся на пару. 

Когда Евгений смотрит на трубы построенной еще в 30-х годах теплостанции, из которых постоянно валит густой дым, закрывающий солнце, его разбирает злость: на Москву, которая не охраняет природу Бурятии и высасывает из Сибири золото, нефть, газ, людей. Все больше народа уезжают за Урал, там лучше климат и больше работы.

Непомуцен и Никодемович

В домашнем архиве Изольды Новоселовой из рода Коперских сохранилась единственная фотография прабабки, сделанная в Варшаве. «Я думаю, этот снимок она послала сыну в Иркутск». У прабабушки было поместье в Бресте. Ее муж, то есть прадед Ян Непомуцен Коперский, умер еще до январского восстания. Когда оно началось, дедушка учился в Варшаве живописи и скульптуре. Он присоединился к кинжальщикам, вешавшим царских жандармов. Его приговорили к 15 годам ссылки. В Иркутск из Варшавы он шел 10 месяцев. «На берегу Ангары, сейчас это рядом с улицей декабристов, у городской заставы, были камеры, где держали ссыльных. Дедушка тоже там был», - рассказывает Изольда Новоселова. Чтобы чем-то занять руки узник лепил из хлеба фигурки. Их было, видимо, много, потому что надзиратель донес начальству, что заключенный Коперский не хочет есть русский хлеб. Губернатор, увидевший хлебные скульптуры, нанял Коперского ремонтировать свой дворец, и он проработал там два года, пока кинжальщиков не выслали из Иркутска.

Мир тесен: в Усолье-Сибирском в ссылке находился варшавский друг Коперского Юзеф Кейсевич. Он женился на Веронике Шулецкой. «Она была дворянкой, тоже ссыльной», - рассказывает Изольда наполовину по-польски, наполовину по-русски. Дружба в ссылке продолжилась и укрепилась женитьбой Коперского на дочери Кейсевича: ему было тогда 46, ей - 21. Изольда начала учить польский в 60 лет еще во времена польско-советской дружбы. Это был иркутский клуб «Висла» - предшественник созданного в 1990 году культурно-просветительного общества «Огниво», которое десятью годами позднее было преобразовано в одноименную Польскую культурную автономию города Иркутска.

«Огниво» - название символичное, с одной стороны, оно отсылает к духовной связи с Польшей, с другой - к Польскому обществу начала XX века, которое было организовано ссыльными поляками, не вернувшимися на родину. Они осели здесь, но родина не покинула их мыслей и сердец. «Однажды, еще в "Вислу" пришло письмо из города Люблин. Профессор истории Чвиклиньский приглашал кого-нибудь в Польшу». На приглашение откликнулась Изольда Новоселова, ей хотелось увидеть эту страну, а, главное, найти следы своей семьи и узнать, почему дедушка не вернулся туда даже после амнистии. В ее иркутском доме не осталось никаких документов, родители сожгли все в 30-е. Польскому языку они ее не учили: это бессмысленно, все равно ты никогда не поедешь в Польшу. Лучше было не произносить польских слов и не говорить о своем происхождении.

Изольда искала, Чвиклиньский ей помогал, но Никодемовича Коперского, сына Юлии, им не удалось найти ни в одной приходской книге. Все подробности, которые удалось узнать в процессе продолжавшихся восемь лет поисков Изольда рассказала своей дочери, Елене Шацких. Елена - вице-президент «Огнива», она работает врачом, а польский язык учила тоже во взрослом возрасте. «Оказалось, что дедушка сообщил неверные данные, чтобы защитить мать от конфискации поместья. Он не думал, что эта минута навсегда изменит его жизнь, что ему придется остаться в Сибири. Впрочем, большую часть имущества все равно конфисковали, потому что прабабушка прятала у себя двух раненых повстанцев», - рассказывает Изольда.

Дни, месяцы, а потом годы провела госпожа Новоселова в иркутском архиве, который пережил пожар города, революцию, белую армию, Колачка, коммунистов, Вторую мировую войну. Она нашла документы, связанные с историей деда, а заодно восстановила 800 других польских биографий в Сибири. Этот труд - тысячи исписанных мелким почерком страниц, она хранит в квартире в одном из спальных районов города, куда она переехала, после того, как снесли ее деревянный дом. Она живет с мужем и кошкой Мушкой. Почти в каждом сибирском доме есть кот или кошка, нужно же кого-то любить и выказывать кому-то знаки этой любви, а люди не всегда этого заслуживают.

Елена Шацких говорит, что архив достанется ей в наследство от мамы. Нужно прочитать каждую страницу и перепечатать на компьютере. Лучше всего успеть это сделать, пока мама жива, потому что она делала в записях понятные ей одной сокращения. Иногда они обсуждают, не захотелось ли бы какой-нибудь польской организации купить этот архив. «Столько лет работы, столько усилий. Было бы обидно, если это пропадет, да и хотелось бы, чтобы мама что-то от этого получила», - признается Елена.

Ее мать приглашали переехать в Польшу. Но зачем? В Иркутске она прожила всю жизнь, получает пенсию, а там она была бы чужой - русской. Ее сестра вернулась из Казахстана в Польшу и пожалела. Со своей пенсией она оказалась там нищей.

Елена почувствовала на своей шкуре, что это значит. Она ездила на стажировку в одну детскую клинику в Польше. На каждом шагу ей пришлось доказывать, что она не глупая, что у нее нормальное образование. Двоюродный брат Елены Сергей, стоматолог, уехал в Польшу. И какой был прок от таланта и диплома? К нему отнеслись так, будто он отбирал у кого-то хлеб. Что же, рассказывать всем вокруг, что его дедушка участвовал в восстании?

Источник: http://www.inosmi.ru/russia/20130224/206278224.html

В Чехии начал расти интерес к генеалогии

В Чехии начал расти интерес к генеалогии, много людей роется в архивах, чтобы выяснить историю своей семьи, происхождение своего рода. Чешское генеалогическое и геральдическое общество провело в субботу день открытых дверей, и интерес публики превысил все ожидания. С начала января количество посетителей интернетовых страниц общества выросло на 300%. Повышению интереса к семейной истории способствовала и программа «Тайна рода», которую показывает Чешское телевидение.

В библиотеке общества насчитывается 6500 томов специализированной литературы, где члены общества могут заниматься изучением генеалогии и геральдики, а также искать информацию в старых архивных книгах. Однако основная работа проводится в загсе, где люди находят первоначальную информацию о своих корнях. В обществе сейчас около 800 членов, и их возраст стал значительно моложе, преобладают люди в возрасте 40-50 лет.

Источник: http://mirpragi.ru/ru/news/2013/02/25/education/5768/

С днем рождения, малыш!

С мая 2013 года одновременно с выдачей свидетельства о рождении ребенка родителям малышей будет вручаться памятная медаль «Родившемуся в Тверской области». Она учреждена постановлением регионального правительства. На лицевой стороне медали помещено изображение эмблемы герба нашей губернии и надпись «Родившемуся в Тверской области». На оборотной стороне – изображение матери с младенцем и надпись «С Днем рождения, малыш!». Финансировать ее изготовление медалей будут за счет средств областного бюджета.

Традиция сильнее идеологии

В наши дни медаль новорожденному и разноцветные ленты представляют собой удивительный симбиоз дореволюционной российской и советской геральдической культуры, представляя собой тот достаточно редкий случай, когда одно дополняет другое. Именно поэтому традиция такой медали существует уже пятьдесят лет и никаких признаков ее угасания не наблюдается.

В 2005 году на выставке, посвященной памяти Карла Густава Маннергейма (1867–1951) – офицера Российской императорской армии, выдающегося государственного деятеля независимой Финляндии, – меня особо поразила его детская крестильная рубашка. Обычай хранить вещи, связанные с рождением ребенка, – давняя традиция у многих христианских народов, тем более когда она подкреплена церковным таинством крещения. Первый крестик и рубашка, первые игрушки и даже пеленки бережно сохранялись в семьях, где дорожили памятью и умели передавать семейные реликвии. Понятно, что никаких медалей, знаков, лент и свидетельств не существовало вплоть до середины XX века, ибо рождение ребенка было сугубо частным делом и участие органов государственной власти в этом вопросе касалось лишь наследников престола и членов августейших фамилий. Сведения о рождении, венчании, смерти и отпевании человека заносились в метрические книги того или иного церковного прихода. В 1918 году после принятия Декрета об отделении церкви от государства всё, что было связано с регистрацией факта рождения ребенка, передавалось органам советской власти.

Однако мы знаем, что вполне определенной традиции иногда свойственно принимать совершенно немыслимые формы. Так, мало кто задумывался о том, что непонятно когда установившийся обычай перевязывать красной лентой новорожденную девочку, а синей – мальчика является отражением закона об Императорской фамилии. С конца XVIII века было предписано, что члены императорской фамилии мужского пола по рождении сразу становились кавалерами ордена святого Андрея Первозванного и их перевязывали голубой Андреевской лентой. Рожденных же великих княгинь перевязывали красной лентой ордена святой Екатерины. Вряд ли кто в советское время об этом знал и именно так трактовал привычную цветовую гамму, но ее повсеместное соблюдение – яркий пример того, что традиция сильнее и устойчивее любой идеологии.

«Звездины» не прижились

Идея вручать памятные медали новорожденным родилась в Ленинграде в начале 1960-х годов. В 1963 году на Ленинградском монетном дворе началась разработка проекта медали, и уже в 1964 году вместе со свидетельством о рождении родители стали получать медаль «Родившемуся (родившейся) в Ленинграде» и специально изготовленное «Поздравление с новорожденному (новорожденной)» от исполкома Ленинградского городского совета народных депутатов. Подобные медали были отчеканены и для Ленинградской области. Идея учреждения медали обрела своих сторонников в самых разных городах бывшего СССР, и в том же 1964 году медали для новорожденных были заказаны городскими советами Смоленска, Ярославля и Благовещенска.

Существуют две версии, объясняющие причину столь неожиданно рожденной инициативы. Согласно первой, медаль для новорожденных должна была стать идеологической заменой нательного креста младенца, а таинство крещения должно быть заменено торжественным актом вручения медали и свидетельства о рождении в ленинградском Дворце торжественной регистрации «Малютка». Версия интересная, но… лишь версия. Дело в том, что нам не известен ни один документ, позволяющий отнести решение о столь важном идеологическом акте, как рождение гражданина СССР, к компетенции высших органов советской или партийной власти. Если бы такое решение существовало, то медаль была бы учреждена повсеместно и по единому стандарту. Кроме того, как это ни странно, первая медаль была учреждена не в столице советского государства – Москве, а в ее культурном и даже в некотором смысле идеологическом конкуренте – Ленинграде. Лишь после 1977 года можно говорить о попытке придать народной инициативе некий общегосударственный характер. Так, в литературе, посвященной советским праздникам и обрядам, впервые был описан новый знак, вручаемый при торжественной регистрации младенца: медальон с изображением пятиконечной звезды, которая должна была носиться (?) на цепочке, соединенной с колодкой расцвета флага той или иной советской республики. Кроме такой медали, предусматривалось вручение и пятиугольного знака, тоже символизирующего звезду и «борьбу труда и капитала на пяти континентах». Однако далее книжного описания обряда, который в народе метко прозвали «звездинами», дело вручения именно таких знаков не пошло.

Возрождение геральдики

Вторая версия, объясняющая появление медали, связана с рождением, а вернее, возрождением территориальной геральдики. И возрождение это произошло не «сверху», а «снизу». Именно в это время в конце 1950-х – начале 1960-х годов в связи с усилением общего интереса к истории, краеведению, старинным памятникам архитектуры, стало меняться отношение к историческим гербам, которые начали рассматриваться не как пережиток эксплуататорского общества, а как памятники культуры и истории городов, важное средство воспитания гражданственности и патриотизма.

Интересно, что первый призыв к возрождению гербов тоже прозвучал в Ленинграде, когда рабочий Адмиралтейского завода, Герой социалистического труда, депутат Верховного Совета СССР Дмитрий Валявин обратил внимание на то, что у «города Ленина нет своего советского герба». История с рождением этого геральдического запроса весьма поучительна. Знатный рабочий в составе партийной делегации посетил город-побратим Ленинграда – немецкий город Лейпциг. На приеме в городской ратуше он обратил внимание на висевшие на стенах зала гербы городов-побратимов. Единственное место на одной из стен было пустым. Это было место герба Ленинграда, ибо дореволюционный герб города на Неве с императорским скипетром в советское время не использовали. Герой труда и депутат был так потрясен этой геральдической пустотой, что немедленно написал возмущенную статью в газету «Известия». Валявина поддержал писатель Даниил Гранин, и о возрождении местной геральдики заговорили художники, краеведы, историки и даже комсомольские активисты. Уже в 1963 году городскими властями на территории СССР были учреждены десятки советских гербов. Тогда же стала появляться и геральдическая атрибутика: городские ключи, значки, буклеты, памятные медали, в том числе и для новорожденных. И здесь интересно то, что если на ленинградских медалях городской герб отсутствовал – в силу того, что советского варианта герба не было в принципе, – то в других городах, где герб был официально утвержден, он занимал почетное место. Поэтому городские гербы и рожденная благодаря им геральдическая атрибутика стали свидетельством настоящей инициативы городской общественности, которая была просто подхвачена местными властями. Медали выдавались в Арзамасе, Днепропетровске, Донецке, Киеве, Мурманске, Минске, Алма-Ате, Брянске, Кургане и Москве. Кстати, именно в Москве в 1980 году детские медали изготавливались с олимпийской символикой, что сделало их самым редким явлением для коллекционеров.

Медали для новорожденных «дожили» до перестройки. Финансовые трудности, да и политизация всей, даже бытовой стороны жизни всё же остановили ставшую уже привычной, практику выдачи медалей. И сразу в газетах стали появляться возмущенные письма: «Почему перестали выдавать медали?». В течение 1980–1990-х годов практически везде, где существовала такая традиция, были изготовлены новые варианты медалей, начисто лишенные какой-либо советской символики.

В Твери о медали для новорожденных заговорили еще в 1997 году, сразу после образования геральдической комиссии при губернаторе Тверской области. Инициатива долго не встречала понимания, но вот теперь и в нашей области есть своя памятная медаль для новорожденных.

Источник: http://vedtver.ru/news/16144

С гербов свирепо смотрят львы

Во Всероссийском музее декоративно-прикладного и народного искусства открылась выставка «Под гербовой моей печатью…Бытование фамильного герба в России XVIII-XX веков».

Организаторы уверяют, что проект этот, работа над которым заняла несколько лет, — поистине уникальный. Никогда прежде российская геральдика не была отдельной темой музейной экспозиции, да и вообще практически — предметом научного исследования.

На выставке, посвященной 400-летию преодоления Смуты, восстановления российской государственности и всенародного призвания на престол дома Романовых, представлены исключительно оригиналы из частных коллекций. Причем не только сами фамильные вензели, но и предметы с их изображениями — от картин и гравюр до фарфоровых сервизов и даже конской попоны.

Названием послужила строка из стихотворения Пушкина «Моя родословная»: «Под гербовой моей печатью / Я кипу грамот схоронил...» И одним из самых ценных экспонатов музейщики считают обложку записной книжки с фамильным гербом рода Пушкиных. Впрочем, оговариваются, что поэт в руках ее не держал. Зато возможность увидеть раритет есть у нынешних зрителей. И вообще вся экспозиция — сплошь раритеты, которые хранились в семейных собраниях, причем подчас тайно. После революции вспоминать о дворянском происхождении было не принято, и многие дарственные грамоты и печатки уничтожались владельцами. Рассказы о подобных случаях приводятся в тщательно подготовленном каталоге.

Сама выставка, занимающая всего один зал, — компактная, но очень стильная. Здесь буквально слышишь голоса из минувших столетий, их эхо гулко звучит в коридорах усадьбы Остермана, которую занимает музей. Трубецкие, Толстые, Оболенские, Куракины — как музыка для русского уха. Недаром одним из организаторов проекта значится Международный союз дворян.

Впрочем, тот же Пушкин, «бояр старинных потомок», вовсе не кичился своей родословной. «...И крови спесь угомонил», — как сказано в вышеупомянутом стихотворении.

Характерно, что экспонаты предоставили в музей не только потомки владельцев фамильных гербов, но прежде всего коллекционеры, для которых все эти вензеля — лишь занятные вещицы, украшения собраний, лишенные эмоциональной нагрузки. «Декоративно-прикладное искусство» — профильный музей, кажется, выбран не случайно.

Но все равно в маленьком зальчике, напоминающем антикварный салон, невольно испытываешь трепет. Это встреча с историей и погружение в семейный мир, пусть и чужой.

Источник: http://culture.ru/press-centre/news/5113/

Кто вы, россы?

Древние говорят: сначала определитесь кто вы. Вот и в России все никак не определятся. То мы россияне, то русские, то «великая общность людей – советский народ». То объявляется, что у нас уже сложилась общая нация, то оказывается, что ее только предстоит сложить.

При этом русские опасаются за сохранение своей идентичности, а народы Кавказа вообще ничего не опасаются, потому что они привнесут свой уклад жизни на любую почву.

На мой взгляд, все дело в том, что Россия все еще остается крупной империей – ее населяют сотни разных этносов. И каждая из народностей стремится сохранить себя – это процесс естественный, как и то, что в условиях империи все народы равны. Это главное условие существования империи. Иначе – непрерывные колониальные войны, и, как следствие, распад империи. России очень долгое время удавалось сохранять целостность. Императоры России были очень дальновидны. И если Александр III Александрович и произнес когда-то фразу «Россия для русских», то он совсем не имел в виду, что одной части населения предоставляются какие-то особенные преимущества перед другой.

И хотя в те времена существовали такие понятия, как великороссы, малороссы и белороссы (или белорусы), и такие понятия, как иноверцы, но перед законом и государем были все равны. Были сословия и имущественный ценз. И князь Багратион был равен честью Кутузову и Барклаю де Толли. И эмир бухарский был принят при дворе, а Юсупов считался русским и опорой трона. Русским считался и Карамзин, хотя первый же слог в его фамилии – «кара» – переводится с тюркского языка, как «черный». А все предки Ганнибала почитали себя столбовыми русскими дворянами, и Александр Сергеич Пушкин вызвал бы на дуэль всякого, кто в том усомнился.

А самоназвание «русские» – оно же от местности, как считают многие этнографы. Просто старинное иностранное слово «RUSSIA» в России читали, как «Руссия» – страна русских, а никак не «Раша».

А споры относительно происхождения россов или руссов все еще идут, но все уже согласились с тем, что кто б они не были, но они в свое время объединили дреговичей, кривичей, радимичей, а так же вятичей, древлян, полян, новгородцев, тверян, словян, полочан, северян, бужан (и далее по списку) не только на основе общего языка в славян, но и тех, кого они понимали чуть-чуть – чудь, меря, весь, мурома, черемисы, мордва, пермь, печера, ямь, литва, корсь, нарова, ливы (список далеко не полный), а еще и тех, кого они понимали едва-едва – потомков половцев, печенегов, хазар, аланов (и еще более сотни народов Кавказа), и тех, кого они и вовсе не понимали – все народы Сибири и Дальнего Востока – в единый народ – русский.

А иначе и быть не могло. Иначе империя, так долго соединявшаяся, так и не соединилась бы под натиском самых разнообразных врагов. Это враги объединили Русь в единое государство и один народ. И враги все время стремились разъединить русских.

Мне на Кавказе рассказывали одну историю. Во время Великой Отечественной войны на Кавказ наступали отборные немецкие части. Горные стрелки зашли в какой-то затерянный в горах аул. У первого же встреченного ими старика они спросили, что за народ тут живет. Тот ответил, но переводчик не смог перевести, тогда аксакал сказал: «А вы пишите нас русскими!» – вот такой ответ. Он очень простой. Он от умудренного жизнью человека, от старца. Он из глубин истории. Мы – русские.

Русские люди собрали когда-то Россию, и в состав этих русских вошли не только древляне и кривичи, но и чудь, и мордва, и все остальные «немцы», потому говорили, как немые и понимали их чуть, и аланы вошли, и каракалпаки, и весь остальной Кавказ, и Закавказье, и Средняя Азия, и Сибирь с Дальним Востоком.

Вот такая получилась у нас империя. И она до сих пор империя.

И все мы ее жители – нравится кому-то или не нравится.

Так что огромная ко всем просьба: не развалите империю, не вами она создана.

Источник: http://www.novayasamara.ru/content/кто-вы-россы

В Бурятии наблюдается бум на родословные

Среди жителей Бурятии растёт интерес к своим родословным. Наиболее востребованные метрики уже переводят в электронный вариант. Растёт спрос и на другие архивные документы, например, об узаконении земли – в связи с объявленным ранее окончанием приватизации

Информация прозвучала сегодня на совещании работников архивных учреждений и ведомственных архивов Бурятии. С докладом об итогах работы госархива Бурятии выступила начальник структуры Юлия Ангаева. В 2012 году государственный архив Бурятии начал работать над генеалогическими данными.

- Сотрудниками была начата работа по созданию базы данных по генеалогии, - сообщила она. – Выявлены фонды, в которых имеются ревизские сказки, именные списки.

В целом она отметила возросший интерес жителей Бурятии к своей родословной, и молодых и пожилых людей. Некоторые делают запросы непосредственно в архив (это стоит 18 тысяч рублей). Для запроса необходимо составить список запрашиваемых предков – имя, фамилия, день рождения, и документы, подтверждающие родство с ними. Впрочем, большая часть жителей предпочитает самостоятельно заниматься в читальном зале.

Такой всплеск сотрудники архива связывают с процессом возрождения традиций.

- Наверно, в основном это связано с тенденцией по возрождению народных традиций, восстановлению своих родословных, - считает Юлия Ангаева. – А может быть, с тем, что люди сейчас обращаются к ламам, шаманам, зачастую там задают вопросы по родословным.

Напомним, несколько лет назад Бурятию посетил швейцарец Андрэ Майер, потомок, как выяснилось, Николая Бестужева. Он поехал в Новоселенгинск, где захоронен его знаменитый предок.

В интервью телеканалу «Ариг Ус» швейцарец рассказал, как он узнал, что Николай Бестужев был прадедом его бабушки.

- Я живу в Швейцарии, в Цюрихе. Работаю учителем начальных классов. В семейном архиве я нашел фотографию своего прадеда. Надписи на русском языке и униформа российского чиновника привели меня в Санкт-Петербург, где историки выяснили, что на фото начала прошлого века изображен Николай Гомбоев — муж дочери Николая Бестужева Екатерины, - сообщил он.

Узнав об этом, Андрей Майер загорелся желанием посетить родину своих предков.

 - Это особенное чувство — быть там, где мои прародители провели всю жизнь, - отметил он.

Сейчас наиболее востребованные метрические книги переводятся в электронный вариант. На эти цели в текущем году ведомство получит порядка 4,5 миллионов рублей из федерального и республиканского бюджетов.

- Так, введено 4153 глав метрической книги Тарбагатайской единоверческой и Николаевской церкви, - сообщила Юлия Ангаева.

Напомним, в 2011 году в Бурятии прошёл конкурс «Родовое дерево». На конкурс были присланы тысячи семейных историй. Лучшие работы попали в специальную книгу, а десять юных участников получили в качестве приза поездку на Кремлёвскую ёлку. По условиям конкурса, участникам нужно было воспользоваться специальным бланком (матрицей) и восстановить родословную своей семьи минимум до пятого колена. Отметим, что большинство участников конкурса решили не ограничиваться одной матрицей, а представили на суд жюри полноценные творческие и научные работы.

Оцифровке будут подлежать и другие документы – дореволюционного фонда, ветхие и изношенные. Часто запрашиваемые материалы также будут оцифровываться. Такие, например, что связаны с узаконением участков.

 - Сейчас, в связи с бесплатной приватизацией, очень много обращений граждан по приватизации, по узакониванию участков – очень большой поток идёт, - сообщила «Байкал-Daily» начальник архива. – Это, например, документы, подтверждающие отвод земельного участка, узаконивание участков.

Бесплатная приватизация имущества должна была завершиться первого марта, улан-удэнцы буквально осаждали здание городского комитета по управлению имуществом. В очередях стояли по несколько суток, сообщали республиканские СМИ. Позже городские власти выделили два дополнительных кабинета, где можно было подать необходимые для приватизации документы, и добавили временных сотрудников. А в феврале Госдума продлила срок приватизации на два года. Несмотря на это, люди продолжают обращаться с запросами об участках.

- Идут люди, - отметила Юлия Ангаева.

Источник: http://www.baikal-daily.ru/news/16/62862/

Чтение на века

Эрмитажная библиотека отметила 250-летие. В честь юбилея в Новом Эрмитаже — эта экспозиция. В Двенадцатиколонный зал внесли 234 книжных раритета из многих сотен тысяч томов, два с половиной века пополнявших библиотечные фонды.

Юбилейная выставка — дань уважения Екатерине II, основавшей и музей, и его книжные фонды. Ещё при ней формировались коллекции альбомов с гравюрами, географических карт и атласов, книг с описанием путешествий и географических открытий. Среди удачных приобретений Северной Минервы «Воспоминания» Скрафтона, пришедшие от Вольтера с его автографом, архитектурные трактаты знаменитых зодчих Марка Витрувия и Андреа Палладио. Трактат Цицерона «О дружбе» переписан на пергамене XI века. На протяжении всей истории для Им-ператорской библиотеки покупались манускрипты на кириллице и латинице, средневековые рукописные книги с миниатюрами. Особую роль играли издания Библии, входившие в личные библиотеки царской семьи.

Вместе с библиотекой Петра III к Екатерине II поступили книги по военному делу, истории оружия, рыцарских турниров, войн и отдельных сражений. Тогда же в Эрмитаже было основано собрание книг по нумизматике, где сосредоточилась и литература по геральдике, генеалогии, медальерному искусству. Сегодня здесь каталоги крупнейших минцкабинетов Европы XVIII—XX веков, полные корпусы монет Греции, Рима, Британии, Италии — всего около 40 тысяч томов. А в коллекции «География, планы и карты», складывавшейся со второй половины XVIII века, четыре тысячи картографических изданий. Один из раритетов — «Зеркало земли, или Новый атлас» 1643 года.

В императорской книжной коллекции — сборники символов и эмблем Западной Европы, шедевры искусства переплётчиков, богатая подборка модных журналов XVIII—XX веков и книг по истории моды.

Выставка открыта до 11 марта.

Источник: http://www.ekhoplanet.ru/exibitions_697_18875

О чем бы Вы хотели прочитать в следующих номерах нашей рассылки?
Ведущий рассылки: Андрей Конопелько