рассылка Программы "Российские династии"
"ГЕНЕАЛОГИЯ ДЛЯ ВСЕХ"

Косачёв

Косачёв – старинная русская фамилия, происходящая от мирского имени родоначальника.

Фамилия образована от мирского некалендарного имени предка-основателя рода – Косач. Мирские имена или прозвища были широко распространены в старину на Руси. Как правило, они занимали место современных фамилий и в большинстве случаев передавались потомкам  в неизменной форме. Часто мирские имена давались в связи с боязнью людей попасть под колдовское влияние. Считалось, что имя, данное при крещении, необходимо сохранять в тайне, поскольку колдун, узнавший его, сможет навредить человеку, используя имя в заклятиях. Поэтому придумывались мирские прозвища, зависящие чаще всего от  характера, привычки, поведения,  ремесла,  наименования селения или местности, где человек был рожден или проживал какое-то время. Это также могло быть название животного, рыбы, птицы, если он каким-то образом напоминал их.

Происхождение мирского прозвища Косач этимологически связано со старинным русским понятием «коса». С древних времён это слово имеет несколько значений, в том числе широко применяемых и сегодня. Косой называется инструмент для жатвы, длинные заплетённые пряди и так далее. В некоторых российских говорах эти значения послужили основой для возникновения таких названий как «косатка» - ласточка, вилкообразный хвост которой состоит из двух концов, а также «косач» - полевой тетерев, также имеющий раздвоенный хвост. Образование слова в значении «инструмент» сравнивают с древнеиндийским çásati, çā́sti – «режет», греческим κεάζω, κείω – «раскалываю», а в значении «заплетённые волосы» с древнеиндийским kacchuṣ – «чесотка», древнеисланским haddr – «женские волосы», а также греческим κεσκέον – «пакля».

Таким образом, в различных диалектах России прозвище Косач могло носить абсолютно разные по смыслу значения. Так могли прозвать косаря, либо мастера по изготовлению орудий для косьбы. Кроме того человек с этим прозвищем мог быть обладателем длинных волос, либо бороды, которую для удобства завивал в косицу. Каждое из этих значений могло стать основой при возникновении мирского прозвища Косач.

Суффикс «–ов», находящийся в составе фамилии, - великорусская патронимическая частица, которая указывает на распространение отчества Косачёв в России, не ранее XVI века. Фамилии, происходящие похожим образом, такие как Косач, Коса, Косин, Косарёв, Косаченко, Косицкий, Косюков, Косачин и другие, подобные им, родственны.

В российских исторических источниках встречаем сведения о подьячем Семёне Андрееве Косачёве, жившем в 1567 г.; Иван Косачёв, также подьячий, упоминается от 1614 г.

Источники: Веселовский С. Б. Ономастикон. Древнерусские имена, прозвища и фамилии. М. Наука, 1974 г.; Даль В. И. Толковый словарь живого великорусского языка, 1999 г.; Никонов В. А., Словарь русских фамилий. М., 1993 г.; Унбегаун Б. О. Русские фамилии. М. Прогресс, 1995 г.; Фасмер М. Этимологический словарь русского языка. М., 2003 г. МИГИ Программа "Российские Династии" www.geno.ru, совместно с сайтом www.analizfamilii.ru, исследователь Бурцев О.Г

ПРИКЛЮЧЕНИЯ ИТАЛЬЯНЦЕВ В СИБИРИ



Как иркутский ученый искал свои итальянские корни

 С каждым годом все больше людей начинает интересоваться своими предками, изучать свою родословную. В Иркутске более 10 лет существует общественная организация «Родословие», куда люди приходят, чтобы поделиться информацией о розыске своих предков, составлении генеалогического древа или спросить совет, если поиски предков зашли в тупик. Иркутянин Владимир Пархомов стал членом этого общества совсем недавно, хотя восстанавливать белые пятна в истории своей семьи начал несколько лет назад. И добился потрясающих успехов, обнаружив у сибирского дерева итальянские корешки.

 Фотографии в огне

Владимир Пархомов — профессор Байкальского университета экономики и права, физик по образованию — преподавание вузовских дисциплин успешно сочетал с профессиональными исследованиями околоземного космического пространства. Не так давно он начал изучать историю, чтобы найти корни знаменитой в Иркутской области и распространенной в Италии фамилии Бароцци — девичьей фамилии мамы Владимира Александровича. Вот что он рассказывает:

— Впервые об истории семьи Бароцци я услышал от сестер моего деда, Антонины и Анастасии Ивановны, еще когда, будучи студентом, заходил к ним в гости. Они показали мне несколько сохранившихся в семейном архиве фотографий своего отца и моего прадедушки, Ивана Николаевича Бароцци де Эльса, полковника 3-го военного отдела Забайкальского казачьего войска в Троицкосавске, умершего в 1930 году. Позднее подтверждение звания и всего послужного списка моего прадедушки я нашел в Памятной книжке Забайкальской губернии за 1893 год. Но тогда меня удивило, что многие фотографии представляли собой одно лицо: мундир был тщательно обрезан. Как объяснила Антонина Ивановна, мундир обрезали из-за опасений попадания фотографий в руки НКВД и последующих репрессий. В 1937 году брат Антонины Ивановны, Пантелеймон, бросал в огонь целые пачки семейных фотографий и документы, боясь, что кто-нибудь может увидеть родственников в мундирах и эполетах, а это во время репрессий могло грозить доносами и жестокими гонениями. По той же причине тетя Людмила, проживающая и ныне в Улан-Удэ, тщательно затушевывала или вырезала из документов приставку «де Эльс», а мой дядя Михаил во время Гражданской войны сменил фамилию Бароцци на Бародцев.

Строитель заводов и испытатель пароходов

— За несколько лет, что занимаюсь исследованиями генеалогии моей семьи, в поисках предков я дошел до 1805 года. Судьбу и степень родства каждого найденного родственника, жившего после этого года, я могу подтвердить документально. Сведения о том, что было до 1805 года, пока основаны больше на предположениях и логических умозаключениях. Ивана Антоновича Барроци де Эльса (1805—1863) — дедушку того самого полковника, чей мундир был обрезан на фотографиях, а моего прапрапрадедушку — можно, наверное, считать самым знаменитым предком в роде Бароцци.

Иван Антонович был выходцем из дворянской семьи. В 20 лет окончил Горный кадетский корпус. Произошло это в год восстания на Сенатской площади. После окончания корпуса два года служил в Санкт-Петербурге, затем был направлен в штат Грузинской экспедиции, где делал минералогические осмотры гор, составлял планы грузинских горных заводов, работал на Тифлисском монетном дворе, в крепости Баку и на Урале. В общем, куда только не забрасывала судьба Ивана Бароцци. В июне 1845 года по распоряжению министра финансов он командируется в Нижнеудинский округ Иркутской губернии. В этом же году под его руководством началось строительство завода, который получил название «Николаевский железоделательный завод». После выхода завода на полную мощность в 1854 г. Иван Антонович назначается ревизором по чугунно-железному и солеваренному производству при Главном управлении Восточной Сибири в Иркутске с правами уральского берг-инспектора. В этой должности он контролирует Николаевский и Петровский металлургические заводы, а также Усольский солеваренный завод.

— Сведения о нем я черпал из многих источников — изучал список выпускников Горного кадетского корпуса за 1825 год, документы генерал-губернатора Муравьева-Амурского, многочисленные списки служащих, представленных к различным наградам. Конечно, искал информацию в Интернете. Иван Антонович Бароцци внес огромный вклад не только в развитие металлургической и солеваренной промышленности Восточной Сибири, но и в становление пароходства на Байкале. В 1858 году по личному поручению генерал-губернатора Муравьева-Амурского Иван Антонович провел испытания парохода, построенного на верфи в поселке Лиственничном.

Владимир Пархомов показал мне копии документов — отчета Ивана Антоновича о проведенных испытаниях и ответа Муравьева-Амурского. В то время все официальные документы писали специальные служащие — писари — красивым каллиграфическим подчерком. Но подписи ставили сами герои этой переписки. И хотя я видела только копии документов, все равно почувствовала особое благоговение от понимания того, что держишь в руках историю.

Вот что писал генерал-губернатор родственнику Владимира Пархомова: «Прочитав с удовольствием рапорт Вашего В-ва от 31 минувшего октября за № 146 об испытании вновь устроенного парохода на Байкале, я утруждаю Вас, милостивый государь, еще покорнейшею просьбою сделать испытание и второго парохода».

Историческая несправедливость

За свою деятельность полковник Иван Бароцци де Эльс в 1860 году был произведен в генерал-майоры и получил орден Святого Станислава III степени. Как отмечает Владимир Пархомов, в этом же году Муравьев-Амурский подавал прошение царю о награждении этим же орденом ссыльного декабриста Сергея Волконского, находившегося в это время в Иркутске. Однако царь прошение отклонил.

— Почему горный инженер, который служит на благо России и создает реальные ценности, получает орден лишь в результате значительных достижений, а именно после пуска железоделательного завода в эксплуатацию? Однако бывшему государственному преступнику потребовалось всего лишь три месяца канцелярской работы при сопровождении генерал-губернатора в Санкт-Петербург для представления его к ордену. Несправедливость была одинаковой во все времена. А что помнят потомки о наших героях? Даже могилы Ивана Антоновича Бароцци де Эльса не сохранилось, так как был он похоронен на Иерусалимском кладбище, которое впоследствии стало парком культуры и отдыха. Не удалось найти и его портрета. А что осталось на сегодняшний день от Николаевского завода? Он погружен в воды Братского водохранилища в районе Долоновского залива.

Желаемое — за действительное

До начала поисков Владимира Пархомова исследованием истории семьи занимался и двоюродный дядя Борис Пантелеймонович. Но в своих исследованиях он изначально сделал большую ошибку: приписал происхождение рода Бароцци знаменитому итальянскому зодчему XVI века Джакомо Бароцци. Борис предположил, что два брата, Давид и Серафино, — потомки Джакомо Бароцци, которых пригласили в Санкт-Петербург для росписи и декорирования Зимнего дворца и которые, возможно, так и остались жить в России и дали начало русской ветви знаменитого итальянского рода.

— Сначала я тоже начал разрабатывать именно эту версию происхождения нашей фамилии. Конечно, приятно было думать, что твои предки — известные во всем мире итальянские архитекторы и художники. Но Бароцци — очень распространенная в Италии фамилия, ее носили многие образованные люди. А доказательств того, что именно архитектор Джакомо был нашим предком, нет никаких. Я не нашел ни документов, ни совпадений по отчествам и годам, ни других связей, подтверждающих наше родство. Мне удалось установить, что первые из Бароцци, выходцы с острова Наксос в Эгейском море, обосновались в Дунайских княжествах — как в Молдове, так и в Валахии. В конце XVIII века они перешли на службу России во время экспедиции флота адмирала Орлова в Эгейском море. Можно почти со стопроцентной уверенностью сказать, что русская ветвь фамилии пошла именно из Молдовы. Жил в Бендерах майор, полицмейстер Антон Иванович Бароцци. Сведения о нем я нашел в «Месяцеслове с росписью чиновных особ или общий штат Российской империи на лето от рождества Христова. 1822, ч. 2», в Санкт-Петербурге при Императорской академии наук. Здесь можно сказать и о совпадении по отчеству, и смело назвать Антона Бароцци отцом Ивана Антоновича Бароцци — строителя завода в Нижнеудинском округе.

В главном архиве Министерства иностранных дел и документах русской военной контрразведки 1812 года я нашел записи и об отце полицмейстера из Бендер — Иване Степановиче Бароцци, который в 1789 году был определен в ведомство коллегии иностранных дел и отправлен в армию к князю Потемкину для ведения переговоров с турками. За содействие успеху «мирной негоциации с Оттоманскою Портою» Иван Степанович был жалован дипломом на потомственное дворянство. Именно тогда и появилась приписка «де Эльс» к фамилии Бароцци.

Пушкин для Бароцци

В ходе исследования исторических перипетий семьи Бароцци выяснилось, что одной из представительниц этого рода посвятил свое стихотворение Александр Сергеевич Пушкин. А именно жене полковника Якова Бароцци, брата полицмейстера Бендер, Евдокии Ивановне Бароцци, которая была родной сестрой декабриста Ивана Пущина, лицейского друга поэта. — В первой половине XIX века она жила в Кишиневе, где и могла видеться с Пушкиным. Можно предположить, что именно ей и посвятил знаменитый поэт свое стихотворение «Стансы», написанное на французском языке. Кроме того, есть сведения, что Пушкин и братья Липранди останавливались у полицмейстера Бароцци, когда были в Бендерах. В то время Пушкин собирал сведения для своей поэмы «Полтава».

Любезная дочь любви,

Завянув, падает,

едва расцветшая...

Миновала пора ясных дней! Евдокия! Любите!

Время не терпит...

Пользуйтесь вашими

счастливыми днями!

Так писал Пушкин для далекой родственницы Владимира Пархомова.

Недешевое удовольствие

За несколько лет проведения этого исторического расследования и Владимир Пархомов, и его родственник Борис Бароцци сделали сотни запросов в различные ведомства и архивы.

— Борис еще в середине 70-х годов пытался разузнать о наших итальянских предках. Тогда он написал письмо в общество культурных связей «СССР — Италия», но получил ответ, между строк которого можно было прочитать: «Напишете еще раз — будете иметь неприятный разговор где следует». Поиски возобновились только в 1991 году. Борис писал и в посольство Италии, и в Красный Крест, и на передачу «Жди меня», и даже президенту Путину. Часто в ответ получал либо тишину, либо какую-то невразумительную отписку. Но он был польщен ответом иркутского писателя Франца Николаевича Таурина, автора романа «Каторжный завод», в котором одним из главных героев был Иван Антонович Бароцци де Эльс. В ответе на обращение Бориса он писал: «Я уверен, что строитель Николаевского завода, инженер-полковник Бароцци де Эльс, ваш предок. Я сохранил его истинную фамилию, так как, по имеющимся у меня документам, это был деятельный, умный и честный человек, и сохранение его имени не может бросить тень на его потомков».

— Все, что стало известно о моих предках, собиралась буквально по крупицам. И недешевое это удовольствие, скажу я вам. Так, например, ответ на запрос в Молдову, который я отправлял пару лет назад, стоил 150 долларов, а копия одного листа какого-нибудь документа в архиве стоит 120 рублей. Но результат стоит затраченных денег и времени. Пока сам не начнешь этим заниматься, не поймешь, насколько интересна и богата история России и каждой отдельно взятой семьи.

Борис Пантелеймонович умер в 2006 году в Ангарске. Он был последним в России носителем фамилии Бароцци. Сейчас его внучка Лиза Бароцци, которая живет в Ангарске, собирается оставить знаменитую фамилию дедушки, чтобы сохранить этот итальянский след в жизни своей семьи.

Источник: http://pressa.irk.ru/sm/2010/50/026001.html

«Неужто я так долго живу?»

25 ноября жительница Одоева Екатерина Ивановна Толстикова отметила свой сотый день рождения.

В день рождения Екатерину Ивановну пришли поздравить близкие — соседи и друзья ее дочери Людмилы. На одной из фотографий пожилая женщина держит в руках старинную деревянную шкатулку из далекого прошлого и букет роз. Екатерина Ивановна все ощупывала букет и удивлялась: мол, почему так много цветов. Людмила объяснила: «Это тебе Ольга московская подарила по количеству лет». А Екатерина Ивановна спросила: «Неужто я так долго живу?»

Автор этих строк — и есть та самая «Ольга московская». А началась эта история в 1997 году, когда мы с мужем впервые приехали в Одоев, где, со слов моей бабушки Елены Михайловны Черской, жил с родителями ее будущий муж — Борис Черский. Мама Бориса, Мария Александровна, урожденная Миркович, когда-то обитала в Николо-Жупани в красивом доме с колоннами, фотографию которого моя бабушка сумела сохранить. Очень похожий снимок мы увидели в Одоевском краеведческом музее. Там же нам показали и шкатулку из «Дома Мирковича», добавив, что ее принесла какая-то женщина. Где она живет, и жива ли вообще, в музее понятия не имели. Сведений о владельцах усадьбы тоже практически не было, хорошо знали лишь ее историю после 1917 года. И фотография, находившаяся в музее, была сделана в послереволюционное время, когда здесь размещался дом отдыха советских писателей и отдыхал Б. Л. Пастернак.

Дом Мирковичей

После той поездки в Одоев начались наши архивные поиски. Первым был архив ФСБ, так как в семье хранились свидетельства о смерти моего деда и справка о его реабилитации в 1958 году. И вот спустя почти 60 лет мы, внуки и правнуки, из материалов уголовного дела Черского Бориса Болеславовича, 1901 года рождения, осужденного по 58-й статье, узнали, кем были его родители, в каком доме они проживали — все, вплоть до количества крупного рогатого скота, которым семья владела до 1917 года. Там же было сказано о приговоре тройки и Бутовском полигоне, где в 1938 году приговор привели в исполнение.

Следующим был военно-исторический архив — здесь хранились документальные подтверждения героического прошлого братьев Мирковичей, Федора и Александра, «деятельных участников Отечественной войны 1812 года и заграничных походов». Один из них, Александр, приходился Борису Черскому прадедом.

История усадьбы и ее владельцев нас уже не отпускала. Мы с мужем работали в архивах и библиотеках Москвы, Тулы, Калуги, Санкт-Петербурга, Екатеринбурга. Мы не могли и предположить, что это станет делом всей нашей семьи, а для меня и всей жизни. За годы поисков мы собрали несколько сотен страниц архивных и других исторических материалов и на их основе восстановили историю рода, уходящую в петровские времена.

2000 год стал для нас знаковым. Министерство культуры Российской Федерации при поддержке администрации Тульской области выдало нам разрешение на передачу памятника истории и культуры федерального значения «Дом Мирковича» в безвозмездное пользование на 49 лет. А в 2005 году наша семья создала автономную некоммерческую организацию «Культурный центр «Усадьба генерала Мирковича», на баланс которой постановлением губернатора Тульской области В. Д. Дудки в июле был передан дом под создание мемориального музея Героя Отечественной войны 1812 года А. Я. Мирковича.

«Ближе вас нет никого»

Именно в 2000 году, уже хорошо зная родословную владельцев усадьбы, мы наконец разыскали Екатерину Ивановну Толстикову, которой исполнилось в то время 90 лет. За долгую и тяжелую жизнь ей довелось многое испытать: голод, войну, оккупацию. Однако Екатерина Ивановна и представить не могла, что спустя много лет ее воспоминания станут бесценным даром для совершенно незнакомых людей. Что совершенно случайно судьба приведет к ней потомков «барыни», которую ее мама после событий 1917 года приютила в своем доме.

Помню, дочь Екатерины Ивановны, Людмила, услышав от нас, зачем мы пришли, смутилась: «Да вы что, она же ничего не помнит…». А потом сама с изумлением наблюдала за тем, как из глубин памяти ее матери всплывают персонажи далекого прошлого. Чем чаще мы встречались, тем этих воспоминаний становилось больше. Екатерина Ивановна рассказывала, что сама она в барском доме не бывала, лишь проходила «одаль», но барыня о нем говорила: «Дом о 40 комнатах». (Действительно, как стало известно из документов, в доме была анфилада из 39 комнат). Рассказывала, что в 1937 году оказалась свидетельницей ареста одной из дочерей «барыни». Это было последнее свидание Екатерины Ивановны с семьей Мирковичей, из-за многолетнего общения с которой она в свое время тоже «натерпелась страху»…

Недавно Екатерине Ивановне пришлось пережить смерть сына. После этих горестных событий мы еще больше сблизились. Екатерина Ивановна и Людмила передали нам сохранившиеся у них предметы обихода, некогда принадлежавшие Мирковичам. Через десять лет после нашего знакомства Екатерина Ивановна сказала об одной из этих вещей: «Вот легла вчера спать и все думала, почто барыня мне, малой, эту шкатулку подарила?» А потом добавила: «Она ведь знала, что вы за ней придете. Ближе вас у нас теперь нет никого».

Источник: http://mk.tula.ru/articles/a/5316/

Прочтен ядерный геном человека из Денисовой пещеры



Отсеквенирован ядерный геном девочки, оставившей фалангу своего мизинца в Денисовой пещере на Алтае 30–50 тысяч лет назад. Подтвердился вывод, сделанный в марте на основе анализа митохондриального генома того же индивидуума: «денисовцы» представляли собой особую расу или вид, отличный от сапиенсов и неандертальцев. Новые данные показали, что денисовцы были генетически ближе к неандертальцам, однако скрещивались и с сапиенсами, а их гены сохранились в современном человечестве. Больше всего денисовских генов обнаружено у жителей Меланезии, заселенной сапиенсами около 45 тысяч лет назад.

В заметке Человек из Денисовой пещеры оказался не сапиенсом и не неандертальцем (Элементы, 27.03.2010) мы подробно рассказали о Денисовой пещере и о том слое пещерных отложений, в котором в 2008 году была сделана уникальная находка — фаланга мизинца человеческого ребенка, жившего здесь 30–50 тысяч лет назад. Всего 9 месяцев прошло с момента публикации статьи о митохондриальном геноме денисовца, и вот уже журнал Nature публикует отчет исследователей о новом блестящем достижении — секвенировании ядерного генома загадочного обитателя алтайской пещеры.

Анализ денисовского митохондриального генома показал, что последняя общая праматерь денисовцев, сапиенсов и неандертальцев по непрерывной женской линии жила около 1 млн лет назад. Последняя общая митохондриальная праматерь сапиенсов и неандертальцев жила много позже — 500 тысяч лет назад. «Митохондриальная Ева» современных сапиенсов жила около 150–200 тысяч лет назад. Аналогичная «Ева» поздних неандертальцев (всех, чьи мтДНК отсеквенированы к сегодняшнему дню), жила всего лишь 100 тысяч лет назад. Молодой возраст неандертальской «митохондриальной Евы» указывает на период резкого сокращения численности — «бутылочное горлышко» в истории неандертальской популяции, когда многие митохондриальные линии были утрачены.

Однако необходимо помнить, что мтДНК — лишь малая часть генома, передающаяся строго по женской линии и в большой степени подверженная случайным перипетиям генетического дрейфа (см.: Древнейшая история человечества пересмотрена, «Элементы», 02.03.2006). Установление времени жизни «митохондриальных Ев» — лишь первый шаг к пониманию подлинных генеалогий. Анализ ядерных геномов позволяет получить гораздо более точную реконструкцию истории и родственных взаимоотношений наших предков и их вымерших родственников.

Прочтение ядерного генома неандертальца позволило установить, что наши популяции реально разделились 270–440 тысяч лет назад, то есть заметно позже времени жизни нашей с неандертальцами «Евы» (500 тысяч лет). Впрочем, «Ева» и должна быть старше момента разделения популяций. Чтобы понять, почему это так, можно нарисовать хаотически ветвящееся дерево, произвольно разделить верхнюю часть его кроны вертикальной линией, а потом найти трех «Ев» (точки схождения концевых ветвей) для каждой из половинок кроны и для обеих половин вместе.

Работа проводилась в Институте эволюционной антропологии им. Макса Планка в Лейпциге — там же, где был прочтен полный геном неандертальца и митохондриальный геном денисовца. Авторы имеют немалый опыт работы с древней ДНК, и с каждым новым проектом качество работы повышается. На этот раз они использовали важную новую хитрость. При помощи ферментов урацил-ДНК-гликозилазы и эндонуклеазы VIII они аккуратно удаляли из фрагментов древней ДНК поврежденные временем кусочки, в которых цитозины превратились в урацилы. В итоге количество ошибок в прочтенном геноме сократилось на порядок по сравнению с геномом неандертальца.

Авторам немало помогло то обстоятельство, что древняя человеческая ДНК в денисовской фаланге удивительно хорошо сохранилась. В большинстве неандертальских костей ДНК неандертальца составляет менее 1%, всё остальное — бактериальные загрязнения. В косточке из Денисовой пещеры доля древней человеческой ДНК составляет около 70%. Средняя длина сохранившихся фрагментов ДНК (60–75 п.н., пар нуклеотидов) тоже выше, чем в наиболее хорошо сохранившихся неандертальских костях (обычно не более 50 п.н.)

Как обычно, было сделано всё возможное, чтобы не допустить попадания в пробы современной человеческой ДНК. Для проверки эффективности принятых мер использовали три метода. Пробы проверили на наличие митохондриальной ДНК H. sapiens, на присутствие фрагментов Y-хромосомы (в ходе этого анализа стало ясно, что денисовец был девочкой), кроме того, в двух независимо полученных «библиотеках» отсеквенированных фрагментов денисовской ДНК сравнили соотношение «примитивных» (как у общего предка с шимпанзе) и «продвинутых» (как у сапиенсов) нуклеотидных позиций. Все тесты показали, что уровень загрязнения проб фрагментами современной ДНК находится в пределах десятых долей процента. Общая длина прочтенных кусочков ядерной ДНК — 5,2 млрд нуклеотидов, что в 1,9 раза больше длины всего генома. Однако многие фрагменты повторяются, и весь геном целиком они не покрывают (как и в случае с геномом неандертальца).

Детальное сравнение денисовского генома с геномами сапиенсов, шимпанзе и неандертальцев (авторы отсеквенировали фрагменты ядерных геномов неандертальцев из России, Испании и Германии в дополнение к «главному» хорватскому геному) позволило уточнить генеалогию исследованных популяций. Выяснилось, что денисовцы всё-таки ближе к неандертальцам, чем к сапиенсам. Сначала разделились предки сапиенсов и двух других популяций, а немного позже предки денисовцев отделились от предков неандертальцев. Уже после этого второго разделения неандертальцы испытали резкое сокращение численности («бутылочное горлышко»), которое привело к сильному сокращению генетического разнообразия неандертальской популяции. Поэтому поздние неандертальцы генетически намного менее разнообразны, чем современные люди. В этот период многие аллели и митохондриальные гаплотипы были потеряны неандертальцами, в том числе, возможно, были утрачены и варианты митохондриальной ДНК, близкие к «денисовскому».

Имеющихся данных недостаточно, чтобы дать однозначный ответ на вопрос, почему по мтДНК денисовский человек сильнее отличается от неандертальцев и сапиенсов, чем по ядерному геному. Одно из двух: либо варианты мтДНК, близкие к денисовскому, случайно потерялись в результате дрейфа в популяциях неандертальцев и сапиенсов, либо девочка из Денисовой пещеры получила свою архаичную мтДНК в результате эпизодического скрещивания ее предков с какими-то другими представителями человеческого рода — с поздними эректусами, например, или с гейдельбержцами.

Прочтение неандертальского генома показало, что вскоре после выхода из Африки сапиенсы скрещивались с неандертальцами в Передней Азии. В дальнейшем интенсивной гибридизации, по-видимому, не было, но неандертальские гены успели проникнуть в наш генофонд и распространились по всей Азии и Европе в ходе последующего расселения сапиенсов. Поэтому 1–4% генов современных азиатов и европейцев имеют неандертальское происхождение. Чистокровными сапиенсами оказались только африканцы, живущие к югу от Сахары.

Нет ли в нас также и примеси денисовской крови? Для ответа на этот вопрос авторы использовали методики, сходные с теми, которые ранее позволили показать присутствие неандертальских генов у современных азиатов и европейцев и их отсутствие у африканцев. В частности, рассматривались нуклеотидные позиции, в которых у француза или китайца стоит один нуклеотид, у африканца — другой, у шимпанзе присутствует один из этих двух вариантов, а у архаичного человека (денисовца или неандертальца) — другой. По таким позициям неандертальские геномы оказываются сходны с французским в среднем на 4,6±0,7% чаще, чем с геномом йоруба. Это как раз и показывает, что у француза есть неандертальские гены. Однако денисовский геном оказывается сходен с французским лишь на 1,8±0,5% чаще, чем с йоруба, и примерно такие же цифры были получены для других комбинаций (француз и сан, китаец и йоруба, китаец и сан). Это значит, что если евразийские геномы и содержат какую-то денисовскую примесь, то она невелика по сравнению с неандертальской. Для объяснения этой небольшой денисовской примеси даже не требуется привлекать гипотезу о непосредственном скрещивании сапиенсов с денисовцами. «Денисовские» гены в принципе могли быть получены евразийскими сапиенсами через посредничество неандертальцев в ходе того же самого периода гибридизации в Передней Азии около 80 тысяч лет назад.

Интересный и неожиданный результат был получен, когда авторы сравнили денисовский геном с данными по 938 современным людям из 53 разных народов со всех концов света. У этих людей не секвенировались полные геномы, а только определялось аллельное состояние 642 690 полиморфных однонуклеотидных локусов (SNPs). Этих данных оказалось достаточно, чтобы обнаружить примесь денисовских генов у современного населения Меланезии, включая Новую Гвинею. У других современных человеческих популяций подобных примесей не обнаружено.

Новые данные позволили уточнить вклад неандертальцев в геномы современных евразийцев. Геномы жителей Евразии, по новым оценкам, содержат 2,5±0,6% неандертальских генов (что не противоречит опубликованным ранее цифрам 1–4%), а геномы меланезийцев вдобавок к неандертальским имеют еще 4,8±0,5% денисовских генов.

Кроме фаланги мизинца, в Денисовой пещере в том же 11-м слое был найден почти целый человеческий коренной зуб. Это то ли второй, то ли третий верхний левый моляр, и самое необычное в нём — его большой размер. Если это третий моляр (зуб мудрости), то он больше, чем у всех известных ископаемых представителей человеческого рода, за исключением H. habilis и H. rudolfensis. Если это второй моляр, то он кое-как укладывается в диапазон изменчивости H. erectus. Зуб не имеет специфических неандертальских признаков, которые заметны уже у предполагаемых предков неандертальцев, живших в Атапуэрке (Испания) между 350 и 600 тысячами лет назад.

Авторам удалось выделить из зуба ДНК и отсеквенировать митохондриальный геном. Он оказался почти таким же, как в фаланге мизинца, не считая пары нуклеотидных замен. Зуб принадлежит молодому, но всё же взрослому человеку, фаланга — ребенку, из чего следует, что появление денисовцев в пещере в ту эпоху не было случайным событием. Похоже, эти неведомые люди действительно жили в Денисовой пещере. Может быть, это они, а не до сих пор не найденные здесь сапиенсы, изготовили сложные верхнепалеолитические орудия, изобилующие в 11-м слое? (Подробнее об этих орудиях см. в заметке Человек из Денисовой пещеры оказался не сапиенсом и не неандертальцем.) Впрочем, авторы отмечают, что артефакты 11-го слоя, возможно, происходят из двух разных эпох. Не исключено, что пещерные отложения подверглись перемешиванию. В таком случае зуб и мизинец, вероятно, относятся к более древней эпохе (около 50 тысяч лет назад), а верхнепалеолитические артефакты — к более поздней. Если так, их изготовителями, наверное, были всё-таки сапиенсы, поселившиеся здесь позже, но не оставившие археологам ни зубов, ни мизинцев. Денисовцы же довольствовались среднепалеолитическими (мустьерскими) технологиями.

Будем надеяться, что новые археологические находки помогут нам узнать больше о странных родичах неандертальцев с архаичными зубами и митохондриями, оставивших заметный след в генофонде современного человечества.

Источник: http://elementy.ru/news/431483

Память о солдате Победы вернулась домой



"Разыскиваются родственники Семачова Андрея Михайловича 1916 года рождения, уроженца Богородского района". Письмо с такой просьбой из Голландии пришло в Богородский архив впервые.

Сотрудницы просматривали книгу за книгой, и, казалось, тщетно. Создать свою семью юноша, видимо, не успел, но зацепка нашлась. Архивисты просматривали все похозяйственные книги середины XX века. Найти человека по данным, которые указаны в письме: фамилия, имя, отчество и год рождения, - было практически невозможно. Тысячи мужчин ушли на фронт из Богородского района только в 1941 году.

Лилия Маркова, заведующая архивом Управления делами архивов администрации Богородского района, рассказывает: "Мы решили найти кого-то из родственников. Была обнаружена похожая женщина с такой же фамилией – Семычева К.М."

Это строка дала надежду. Андрей Семычев ушел на фронт из деревни Подвязье Богородского района. Кто остался в селе: однофамилица или сестра, узнать это удалось только на месте. Местный житель Александр Андриянычев был мальчишкой, когда мужчины из Подвязья уходили на фронт. 80-летний староста оказался последней надеждой архивистов. Александр Васильевич Андрея не вспомнил, а его сестра Клавдия осталась в памяти старосты. Её уже нет в живых, но дочь Нина уехала в поселок Центральный и там вышла замуж.

Вновь начались поиски в архиве. Спустя несколько дней нашли дочь Клавдии Семычевой Нину Земцову, а, значит, племянницу пропавшего солдата. Был ли у нее дядя, она бы и не узнала, если бы не голландский журналист. Снимки прислал Ремко Рейдинг. Он рассказал, что впервые побывал на Поле славы в городе Амерсфоорт, где покоятся советские солдаты, 13 лет назад. С тех пор собирает осколки судеб по немецким архивам военнопленных.

Реймко Рейдинг, журналист, говорит: "Никто не нашел родственников 856 воинов. Я долго искал в архивах и обнаружил очень много документов. Там написано и об их судьбе. Семычев и Сенюхов были военнопленными, заболели и уже после войны, освобожденные умерли в госпитале от туберкулеза".

Сейчас мистер Рейденг готовит еще одни запрос в Починки о солдате Сенюхове. В списке семей, которые вновь обрели свих героев, семья Зенцовых стала 171. За чаем они вспоминают давний рассказ, как кто-то из родственников уходил на задания в Великую Отечественную войну и однажды не вернулся. Почему о нем ничего не говорили, и каким он был, следующим поколениям остается только гадать.

Нина Зенцова в надежде перелистывает семейные фотокарточки. Новообретенный родственник как будто оправдывает свое фронтовое призвание. Ни на одной фотографии дядя-разведчик не замечен, но он был, и его жизнь уже стала частью семейной истории.

Источник: http://www.vesti.ru/doc.html?id=418069

Приморцы чаще всего пытаются найти кровных родственников



В редакцию «КП» продолжают приходить письма с просьбами помочь отыскать детей и родителей

«Дочь уехала из дому семь лет назад»

Надежда Емельяновна Браненко вот уже семь лет пытается отыскать свою дочь Наталью. Семья Браненко живет в селе Алтыновка Черниговского района. Наталья уехала в Партизанск, как она сказала, на поиски работы. Девушке тогда было 27 лет. Наташа планировала остановиться в Партизанске у своей подруги, Анны Хотий (фамилия девичья), которая сама родом из того же села, что и Наталья. С тех пор матери ничего не известно о судьбе дочки.

Пытаясь найти дочь, Надежда Емельяновна подавала заявление в милицию. Ей помогли найти адрес, где Наташа была временно зарегистрирована. Но письма, отправленные по этому адресу, неизменно возвращались назад. «У меня восемь детей, все уже взрослые. Сыновья в Хабаровске, а девочки все возле меня, все рядом живут. Одной только Наташи нет. Плачу и днем, и ночью», - пишет нам мама Натальи.

Дорогие читатели! Если вам что-то известно о судьбе Натальи Браненко, напишите нам или позвоните по телефону: (4232) 202-748. Мы обязательно передадим информацию Надежде Емельяновне.

«Хочу отыскать биологическую мать»

Следующее письмо - от Татьяны Максименко, ровесницы Натальи Браненко. Ее история мелодраматична – это история ребенка-подкидыша. О том, что она – неродная дочь тем, кого она всю жизнь называла мамой и папой, Татьяна узнала только в прошлом году. Как оказалось, малышку Таню подбросили на крыльцо детской больницы на улице Луговой. Девочке тогда было около двух месяцев. Вместе с малышкой нашли записку, которая, к сожалению, не сохранилась. Татьяне известно только, что биологические родители назвали ее Светой, фамилия – Кузнецова. Но приемные родители при регистрации назвали девочку Таней. Датой рождения указали 19 апреля 1976 года, но точная дата, конечно, неизвестна. Информации об удочерении тоже не сохранилось – в загсе Ленинского района в архиве соответствующих записей не нашли. Обращение в отдел опеки и попечительства Ленинского района тоже ничего не дало. Но Татьяна не теряет надежды найти своих биологических родителей. «Может быть, у меня где-то есть сестры или братья», - пишет она.

«Брат считается без вести пропавшим»

Третий конверт – тоже крик души. Наверное, по-другому и не бывает, когда дело касается родных и близких. Елена Захарченко из поселка Смоляниново пытается разыскать своего брата Анатолия Цирюльникова. Он ушел из дому еще в январе 1994 года и с тех пор считается без вести пропавшим.

«Анатолий пошел в Тыл на свадьбу к нашему двоюродному брату. На следующий день он вернулся в Смоляниново за фотоаппаратом и поехал обратно в Тыл», - пишет нам Елена. После этого Анатолия уже никто не видел. «Я понимаю, что это случилось давно и надежды мало, но память и вера остаются всегда», - заканчивает свое письмо Елена Захарченко.

А в это время

«Ищу подругу детства»

Светлана Татаурова просит откликнуться свою подругу детства – Ксению Мухину. Девочки вместе учились во Владивостоке в школе № 69 до восьмого класса. Потом подруги перевелись в

вечернюю школу № 6. А позже пути Светланы и Ксении окончательно разошлись. Последний раз Света видела подругу около десяти лет назад.

«Я очень бы хотела узнать что-нибудь о Ксюше, хотя бы адрес, чтобы написать ей», - пишет Светлана.

Мы обращаемся к Ксении Мухиной: адрес Светланы Татауровой есть у нас в редакции. Если вы хотите возобновить старое знакомство, позвоните нам.

Источник: http://kp.ru/daily/24617.4/783903/

Исторический донос британца "Верного"

Уроженец Великобритании Джон Шервуд, ставший в России Иваном Васильевичем, остался в истории, как человек, который войдя в круг декабристов, донес на них властям. Наградой доносчику стала приставка к фамилии "Верный", и служебный рост. Однако, через пару десятков лет и этому ушлому англичанину довелось испытать "комфорт" шлиссельбургского застенка.

Российские авантюристы, имевшие отношение к Третьему отделению Собственной Его Императорского Величества канцелярии, как на подбор имели по-иностранному звучащие имена. Имена самых известных доносчиков звучали на английский лад: Медокс, Шервуд… Чему удивляться, если шефом жандармов был человек с немецкой фамилией — Бенкендорф. Впрочем, все они искренне считали себя русскими патриотами и даже в действительности ими были. В этом нет абсолютно никакой иронии.

Уроженец английского графства Кент Джон Шервуд приехал в Россию в 1800 г. вместе со своим отцом — механиком Уильямом Шервудом, которого выписали для службы на Александровской мануфактуре. В сентябре 1819 г. Шервуд поступил на военную службу рядовым 3-го Украинского уланского полка, расквартированного в Новомиргороде (Елисаветградский уезд Херсонской губернии).

Через два месяца прекрасно образованного юношу произвели в унтер-офицеры. В полку Шервуд сблизился с членами тайного Южного общества, в которое его ввёл прапорщик Ф. Ф. Вадковский. Через посредство Я. В. Виллие унтер-офицер Шервуд передал письмо, в котором раскрывались планы заговорщиков, его племяннику лейб-медику Я. В. Виллие Второму с тем, чтобы тот доставил его лично Государю императору Александру Павловичу. Благодаря этой информации, Шервуд добился свидания с всесильным графом А. А. Аракчеевым, а потом и с самим Александром Первым.

Восстание декабристов, несмотря на предупреждение информатора, состоялось. Виновные в перевороте 1825 г. наказаны. К русскому имени-отчеству Иван Васильевич Шервуд получил от Николая I дополнение к фамилии и стал именоваться Шервудом-Верным. Вместо знаменитой формулы Петра Великого "доносчику первый кнут" — власть его обласкала. 6 июня 1826 года Шервуд произведён в поручики. 22 июля 1826 года Иван Васильевич удостоился собственного герба. В верхней половине щита — вензель Александра I в лучах, под двуглавым орлом, а в нижней — рука, выходящая из облаков, со сложенными для присяги пальцами.

В январе 1827 г. он вместе с жандармским полковником Бибиковым отправился в командировку по южным губерниям для выяснения отношения "всех сословий к законной власти", обнаружения злоупотреблений чиновников и других опасных нарушений законов Российской империи. Человек, сдавший своих "товарищей", открыто и совершенно не стесняясь разъезжает по городам и весям. Сей факт прекрасно характеризует отношение русского общества той поры к декабристам. В них видели обычных заговорщиков, заинтересованных, чтобы сменить неугодного им царя на "своего". После череды бесконечных заговоров 18 века — бунт на Сенатской площади воспринимался как очередной заговор дворян. Некоторая часть либералов продолжала относиться к Шервуду скверно, но это уж их собственная беда.

России тогда умели служить не только иностранцы. И возможно не стоило заводить разговор о Шервуде-Верном, если бы он был только исполнительным служакой. Губила бывшего англичанина типично русская "хлестаковщина", на которой споткнулся тоже его соотечественник Роман Медокс.

В 1831 г. Шервуд, будучи помощником князя А. Б. Голицына, помогает своему шефу раскрыть заговор "иллюминатов", которые проникли во все части государственного аппарата. Среди участников комплота числились М. А. Балугьянский (начальник Второго отделению Собственной Его Императорского Величества канцелярии), М. А. Корф (управляющий делами Комитета министров), М. М. Сперанский и сам управляющий III-м Отделением М. Я. Фок. По выражению князя Голицына, употребленному им в донесении на имя военного министра А. И. Чернышева, именно Фок значился главой заговорщиков, который "всю цепь держит". Шервуда-Верного князь выставлял как "неподкупного эксперта". На нелепом доносе Николай Первый, видно не страдавший манией заговоров даже после бунта декабристов, собственноручно написал: "Совершенная и наглая ложь". В результате Голицына посадили в крепость, но с Шервуда, как с гуся вода.

Молодой человек продолжал делать карьеру. И не только, выслуживаясь перед начальством. Шервуд участвовал в русско-турецкой войне 1828-1829 гг. За участие в осаде Варны удостоился ордена Святого Станислава III степени. Стремительность восхождения Ивана Васильевича поражает, достаточно взглянуть на его послужной список. В январе 1830 года Шервуда произвели в штабс-капитаны, в марте того же года наградили бриллиантовым перстнем, в сентябре выдали 2 тысячи рублей, а в декабре — жалованье в двойном размере. В 1831 году за участие в подавлении польского восстания награжден орденом Святого Владимира IV степени. Его низшую, четвертую ступень именовали "маленький Владимир" и получить его в петлицу можно было лишь дослужившись до VII класса (надворного советника) или получив чин подполковника. Шервуда, получившего звание подполковника, отправили в отставку.

Напомним, что VII класс и орден Св. Владимира четвертой степени знаменовали собой переход в дворянское сословие. Для усложнения такого перехода существовало правило, по которому лицам не дворянского происхождения, чтобы получить орденСв. Владимира требовалось прослужить "в классных чинах не менее 20 лет". Дабы не нарушать статут ордена Российской империи Ивану Васильеву сыну следовало прослужить еще без малого восемь лет.

Через 8 лет Иван Шервуд-Верный попросится на Кавказ, но совершает оплошность. Во время своего пребывания в столице, покуда решался его вопрос, он ограбил петербургского чиновника, некоего Дероша, у которого хранились векселя, выданные подругой Шервуда, разведенной и обедневшей графиней Струтинской (урожденная Фридерика Кирмиссон). В 1852 г. она станет его второй женой. Арестованного, за уважение к его былым заслугам, вопреки закону не посадили, а сослали в собственное имение в Смоленской губернии.

Вместо благодарности Шервуд написал донос на своих бывших благодетелей из Третьего отделения. 20 августа 1843 г. Шервуд отправляет своему экс-покровителю Великому князю Михаилу Павловичу донесение в котором в самом темном свете представляет положение дел во всех сферах государственного управления. Некоторые пассажи из него до сих звучат современно: "Москва от действий полиции стонет", "ни одна благонамеренная цель правительства не исполняется", "никогда Россия не находилась в таком плачевном состоянии". Виновниками Шервуд выставил не только родственников опальных декабристов, но и московского митрополита Филарета. Однако главную вину он возлагал на Третье отделение, которое "должно было всё не видеть, а 'предвидеть'", и лично на управляющего Третьим отделением собственной Его императорского величества канцелярии генерала Дубельта.

Разбирать обвинения пришлось самому Леонтию Васильевичу Дубельту, кстати, весьма прохладно относившегося к доносчикам — барское чистоплюйство не позволяло лелеять уважение к "иудам". Проницательный и толковый Дубельт замечательно проанализировал донесение Шервуда, в котором генерал усмотрел "столь преувеличенное описание злоупотреблений, что оно само собой обнаруживает неосновательность доноса". "Благонамеренные люди более довольны настоящим положением вещей и спокойно ожидают улучшений в будущем времени", писал жандарм и добавлял, а всем недовольны только те, которые "по своему беспокойному характеру или неблагоразумию, будут недовольны при всяком положении дел".

В январе 1844 г. Шервуд стал заключенным Шлисельбургской крепости, из которой вышел только в апреле 1851 года. В 1864 г. Шервуд в третий раз женился. Он ещё пытался участвовать в политической деятельности, напрямую обращаясь лично к Государю императору Александру Второму, но времена сильно изменились. Шервуд-Верный скончался в ноябре 1867 года. Судьбы последующих доносчиков уже никогда не напоминали фортуну Шервуда-Верного.

Источник: http://www.pravda.ru/society/fashion/couture/29-12-2010/1062313-verny-1/

Золушка по-русски

Каждая из нас в детстве зачитывалась сказкой о Золушке, нашедшей своего Принца. Перенесенная на почву российской действительности она становится красивой, но грустной историей любви крепостной актрисы и сиятельного графа.

Время Екатерины II было эпохой расцвета крепостных театров. Их насчитывалось более двухсот по стране. Европа подобного не видывала никогда. Там актерские труппы, как цыганские таборы, скитались по городам и весям, символизируя собой свободу во всех смыслах: и передвижения, и творчества. На Руси-матушке театр был еще одним проявлением крепостного рабства. У каждого господина была своя причуда: граф Каменский во время домашних спектаклей записывал оговорки актеров, а в антракте великосветские зрители за бокалом бургундского наслаждались воплями «Гамлета», коего барин порол собственноручно. Жили крепостные актеры и музыканты, как правило, в казармах по типу солдатских, впроголодь, в вечном страхе отправиться прямо со сцены на конюшню или в поле, а то и вовсе быть проданными и навеки разлученными с семьей. В «Санкт-Петербургских ведомостях» в разделе объявлений всегда можно было найти актера или «актерку» по сходной цене. А уж если владелец театра слыл любителем женских прелестей, то понятия «труппа» и «гарем» становились синонимами.

Граф Николай Петрович Шереметев - а именно он главный герой нашего сказа о русской Золушке - аскетом тоже не был. Но и самодурством не страдал. Отец его - богатейший помещик России - отправил наследника набираться ума-разума за границу. Николаша старательно посещал самые изысканные аристократические салоны Франции и Голландии, общался с просвещенными умами своей эпохи, собрал и привез на родину библиотеку из шестнадцати тысяч томов, среди которых и вольнодумные авторы попадались - Монтескье, Дидро, Руссо. Но львиная доля книг посвящена была театру и музыке. Вернувшись домой, молодой граф заявил папеньке, что ни военная, ни государственная службы его нисколько не прельщают. А желает он взять под свое крыло домашнюю театральную труппу и удивить светскую публику новыми европейскими веяниями в искусстве. Шереметев-старший был отцом любящим и на все ради чада своего согласным. Приличия ради выхлопотал для сына необременительную должность директора Московского банка, а на деле разрешил заниматься «забавами театральными».

Жемчужина шереметевских самоцветов

Молодой барин, поселившись в подмосковном имении Кусково, превратил обычное для его круга семейное увеселение в настоящее профессиональное занятие. Для нового репертуара, который он привез из Европы, нужны были не холопы, играющие в перерывах между пахотой и сенокосом, а специально обученные актеры. С этой целью он отобрал среди крестьянской детворы самых миловидных и голосистых девчонок. В числе прочих и восьмилетнюю дочку местного кузнеца-горбуна Ковалева - Парашу. Красавицей она и сызмальства не была и потом не станет. Худенькую, невеликого росточка девочку едва не отправили обратно в село. Но как только Параша начала петь, молодой Шереметев пришел в такой восторг, что не только взял ее на полный пансион, но и лично контролировал обучение «сего прекрасного дара» пению, языкам и манерам. Он даже играл ей на клавикордах во время уроков музыки со специально выписанным из-за границы именитым учителем.

Ему не терпелось как можно скорее увидеть свою любимицу на сцене, и потому он, едва Прасковье исполнилось одиннадцать, назначил ее на небольшую роль служанки в популярной опере. Приглашенная из столицы публика особого внимания на очередного милого ребенка на подмостках не обратила, зато сам граф был чрезвычайно доволен дебютом своей воспитанницы. И вскоре поручил ей главную роль в новой постановке. Театральные хроники того времени сообщают, что двенадцатилетняя актриса шереметьевского театра Прасковья Жемчугова справилась с ролью взрослой женщины, влюбленной и страдающей героини, столь потрясающе, что зрители в зале не могли сдержать слез. Юная оперная дива была названа «жемчужиной шереметевских самоцветов». Николай Петрович, будучи натурой утонченной, действительно заменил мужицкие фамилии своих актрис на более благозвучные, по названиям драгоценных камней - Яхонтова, Бирюзова, Жемчугова...

Граф, воодушевленный отзывами знатоков, построил в имении новое здание театра, оборудованное по последнему слову техники. На открытие нового театрального сезона 1787 года пригласил ни много, ни мало - саму государыню Екатерину II. Но главное впечатление на императрицу произвело не современное сценическое оборудование, а вдохновенная игра Жемчуговой. Екатерина даже пожаловала актрисе перстень со своей царственной руки. Николай был горд неимоверно, ведь он справедливо считал Прасковью своим открытием и творением. Ни о какой другой роли в ее жизни, кроме как покровителя юного таланта из народной среды, он не помышлял. Амурных увлечений у графа хватало, ведь он считался самым завидным женихом в столице, а в Кусково его любовницей долгое время была красавица Анна Буянова-Изумрудова, тоже крепостная актриса.

Барышня-крестьянка

В октябре 1788 года умер старый граф Шереметев. Все его несметные богатства и более двухсот тысяч крестьян перешли по наследству Николаю Петровичу. Под впечатлением одновременного горя и радости тот ударился в беспросветное многомесячное пьянство. Театр был заброшен, «актерки» позабыты, крепостная труппа замерла в страхе и тревоге за собственное будущее. И в этой непростой ситуации нашелся только один человек, который смог образумить графа - это была Параша Жемчугова.

Какие именно слова произнесла она своим глубоким, удивительно красивым голосом - доподлинно неведомо, но только тридцатисемилетний граф впервые увидел в ней не гениально одаренного ребенка, а женщину своей жизни. Внезапно эти двое поменялись ролями. Она стала учить его распоряжаться доставшимся ему наследством, а он, глядя на нее по-детски доверчивыми, влюбленными глазами, угождать ей. Вся его бесконечная любовь к искусству переплавилась в глубокое чувство к Жемчуговой, сконцентрировалась на ней. Здание театра было реконструировано согласно ее вкусу, ее коллегам повышено довольство. Для Прасковьи Ивановны, как теперь уважительно называли дочку кузнеца, построен новый дом. Конечно, тут же поползли слухи. Неожиданная и странная для окружающих страсть Шереметева к «крепостной девке» вызвала недоумение и даже злобу в его кругу. Родные и друзья призывали графа одуматься, жениться и привезти в имение настоящую хозяйку из приличного дворянского семейства. Приезжавшие на спектакли гости издевались над Жемчуговой чуть ли не в лицо. Для Николая и Параши Кусково - место, где они обрели друг друга, «стало злобным».

Весной 1795 года они вместе со всем театральным штатом перебираются в новую усадьбу в Останкине. Здесь Прасковью в качестве крепостной никто не знал. Она блистала на новой сцене как несравненная Жемчугова. Слава о ее голосе прогремела на всю Россию. Однако официально она по-прежнему оставалась лишь наложницей своего господина. Получить вольную в те времена было почти невозможно, да и сам граф до поры не задумывался над этим. В силу своего происхождения и воспитания Шереметев просто не воспринимал положение своей возлюбленной как болезненное для нее. Только когда у Параши обнаружили чахотку, он испугался, что может потерять ее навсегда, и решил узаконить их отношения. На шереметевской сцене не раз шли сентиментальные пьесы, в которых простая крестьянка волшебным образом превращалась в дворянку и тем самым получала возможность воссоединиться со своим возлюбленным благородного происхождения. Да что там сказки заграничные! Про них самих с Парашей в народе уже песню сложили: «Вечор поздно из лесочка я коров домой гнала. Вниз спустилась к ручеечку близ зеленого лужка. Вижу - едет барин с поля...». А заканчивался рассказ, конечно, счастливой свадебкой: «А как в Успенском во соборе в большой колокол звонят. Нашу бедную крестьянку венчать с барином хотят!»

Не хотят, ой не хотят! Но граф не зря смолоду умные книжки читал, нашел-таки выход! За большие деньги нашли в архивах факты о том, что Прасковья Ковалева ведет свой род от древней дворянской польской фамилии Ковалевских, и что будто предок ее Якуб оказался в 1667 году в русском плену, а потомки его нашли пристанище в доме Шереметевых. В результате Параша и вся ее семья получили вольную. А 6 ноября 1801 года граф Николай Петрович Шереметев венчался на Прасковье Ивановне, урожденной Ковалевой. Правда, церемонию провели в тайне великой, дабы лишним злословием не беспокоить невесту, которая к тому времени была тяжело больна. Она никогда уже больше не сможет петь своим ставшим знаменитым на всю Россию сопрано.

3 февраля 1803 года у четы Шереметьевых родился сын Дмитрий. Ребенка тут же унесли от матери, опасаясь, как бы он не заразился туберкулезом. Следующие двадцать дней Прасковья провела в бреду. Она панически боялась, что Митеньку отдадут туда, откуда она сама родом - в голодную беспросветную холопскую. В ночь на 23 февраля Жемчугова скончалась, так и не узнав, что граф сумел вымолить у царя законность прав для их сына. Великой оперной певице не было и тридцати пяти.

Безутешный Шереметев построил в память о покойной в Москве на Сухаревской площади «Странноприимный дом» и отправился на небеса на свидание со своей обожаемой Парашей. В уставе говорилось, что дом должен «давать ночлег бесприютным и бедным невестам приданое». Позднее его попечителем стал известный на всю Россию меценат и благотворитель Дмитрий Николаевич Шереметев. Сейчас в этом здании находится Институт скорой помощи имени Склифосовского.

Источник: http://www.myjane.ru/articles/text/?id=9122

О чем бы Вы хотели прочитать в следующих номерах нашей рассылки?
Ведущий рассылки: Андрей Конопелько