Отправляет email-рассылки с помощью сервиса Sendsay

Генеалогия для всех

Подписаться Бесплатная «Серебряная» новостная рассылка . Подписчиков 1.121 RSS
←   Март 2007   →
 1
 2
 3
 4
 5
 6
 7
 8
 9
10
11
12
13
14
15
16
17
18
19
20
21
22
23
24
25
26
27
28
29
30
31


За последние 60 дней ни разу не выходила


Открыта: 08-05-2003
Адрес автора: archive.fhpevfyjd-owner@subscribe.ru

Автор
Леонид Жуков

Статистика

1.121 подписчиков
0 за неделю
←   Все выпуски   →

Генеалогия для всех


рассылка Программы "Российские династии"
"ГЕНЕАЛОГИЯ ДЛЯ ВСЕХ"

__________________________________________________________

ГЕНЕАЛОГИЧЕСКИЕ НОВОСТИ

14 марта в Орле в Государственном архиве Орловской области прошла конференция «В поисках родословной. Генеалогические исследования в изучении историко-культурного наследия края». Сегодня мы познакомим Вас с одним из его участников – Заусайловым Владимиром Александровичем. На конференции он делал доклад «Родословные жителей города Ельца». Нынешнее его хобби – генеалогический туризм, сам он выступает как экскурсовод по Ельцу, проводник путешествий в родовое прошлое для тех, чьи предки жили или всего лишь проездом
останавливались в его родном городе.

РЕИНКАРНАЦИЯ КУПЦА ЗАУСАЙЛОВА

ПОЛОВИНА ГОРОДА ПРИНАДЛЕЖАЛА ЕГО ПРЕДКАМ
С купцом Владимиром Заусайловым корреспондентку вызвался познакомить елецкий старожил Филипп Гужвин.
- В самом деле настоящий купец? - удивилась я.
- По портрету вылитый Митрофан Заусайлов, царство небесное благодетелю, - подтвердил провожатый. - Вот он был - настоящий, на Пасху давал соседям по золотому червонцу. Внук Володька до своего сословия еще не дотягивает, хотя и богатый, две лучшие лавки держит. Но скуповат, на опохмелку не допросишься.

ГДЕ КОПАТЬ?
Нехорошее качество купеческий потомок продемонстрировал незамедлительно. Едва Гужвин призывно стукнул в окно - ему из заусайловской хозлавки выставили "прейскурант": "скосить бурьян - 10 рублей, подмести улицу - 5, убрать помойку у своих ворот - 15". "Я же говорил: не уважает, - удрученно сказал дед. - Мы тоже гордые, на поводу у эксплуататора не ходим". Но Заусайлов из принципа дает деньги только за общественно полезное дело. В воспитательных целях каждое утро сам метет четную сторону улицы Маяковского, где
у него лавки, а назначенную за уборку десятку издевательски перекладывает из кармана в карман на глазах у страждущих.
По елецкой легенде, предки Владимира мостовую перед своим родным домом на углу нынешних Октябрьской и Коммунаров терли с мылом. Вообще же в Ельце чуть не половина старинных домов - заусайловские. Теперь они государственные, в каждом коммуналка семей на пятнадцать. В самом просторном особняке - краеведческий музей.
С музеем Заусайлов давно поладил, ходит на экскурсии без билета. Служащие не скрывают, что часть экспонатов были личными вещами его прадедов. А с жильцами нынешних коммуналок отношения складывались по-разному.
- Я когда впервые приехал, кто-то запустил слух, будто будут отнимать заусайловскую собственность. Тут такое началось - чуть не до демонстраций. На порог не пускали, хотя бы посмотреть, как мои предки обустраивались. А сейчас многие не против вернуть домам хозяина: у города нет средств поддерживать разрушающиеся здания. Не верят, когда говорю, что для меня это тем более нереально, фамильными сокровищами не разжился.
Однако миф о заусайловских кладах с появлением в городе Владимира обрел второе дыхание. Некоторые, завидев, что купеческий потомок прогуливается неподалеку от недвижимого наследства, хватаются за лопаты: "Где копать?" Польза от инициативного кладоискательства есть, посмеивается Заусайлов, - перелопаченная в огородах земля родит хорошие урожаи.

ВОЗВРАЩЕНИЕ
Владимир Заусайлов объявился в Ельце десять лет назад /статья написана в 2001 году/. До этого, можно сказать, и не слышал о городе, ничего не знал о своих корнях. Для него история семьи началась в Ашхабаде, где он родился. Фронтовое ранение отец залечивал в ташкентском госпитале, так потом и остался в Средней Азии. Да и вряд ли, "сына врага народа" что-то хорошее ожидало на родине, в Ельце. Он и семье ничего не рассказывал, кто такие Заусайловы, откуда вышли, чем занимались. Из детства Владимир помнит, что только
однажды к ним приезжала престарелая родственница Жаворонкова, вроде бы "купчиха", но одета была бедно - он не поверил. Перед отъездом подарила мальчику пригоршню серебряных полтинников: "На учебу, все, что осталось от твоего деда". А он, по детскому недомыслию, тут же обменял монетки на разноцветные "керенки".
Много позже, студентом Новосибирского института, Заусайлов получил еще одно косвенное известие о семье. Комендант общежития, фронтовик, услыхав его фамилию, спросил, не родственник ли он тому Заусайлову, что прославился отменным табачком - "старые бойцы, бывало, часто приговаривали: эх, посмолить бы заусайловскую самокрутку".
- В начале семидесятых комсомольцу не к лицу было интересоваться своей родословной, тем более связями с купечеством, но меня эти обрывки зацепили, - рассказывает Владимир. - Разыскал дядьку в Москве, у него вытянул, что мой родной дед Митрофан был потомственным елецким купцом первой гильдии, имел ежегодный объявленный капитал свыше пяти миллионов рублей, четвертую часть жертвовал на благотворительность. После Октября, естественно, посадили. Из лагеря вышел всего на год, работал в Липецке дворником, где-то там
и умер. Что стало с многочисленной заусайловской родней - могу только догадываться. Лет пятнадцать ищу своих и в России, и за границей - пока никаких следов.
Московский дядька нарисовал по памяти подробный план Ельца, пометил все заусайловские дома, табачную фабрику, винный завод, ботанический сад, церковь с хрустальным крестом, которую на свои деньги достроил брат деда Александр. Ценную бумажку Владимир Заусайлов несколько лет возил по стране на дне чемодана. Строил мосты - дела на родину не пускали, да и боялся, как его, незваного, там встретят. Однажды решился.
- Иду по городу, сверяюсь с планом. Даже не верится: все в точности, только названия улиц другие. Дедов дом с аркой нашел сразу - правда, дядька, когда рисовал, на одно окно просчитался, а расположение комнат, закутки всякие даже кое-что из мебели - в целости. У меня было такое чувство, будто за сорок лет впервые попал домой. Тогда и решил: с кочевой жизнью покончено, никакая сила меня теперь из Ельца не сдвинет.
Заусайлов просил власти сдать ему в аренду хотя бы одну комнатушку в родном доме. Конечно, отказали. У нас, дескать, всяких потомков пруд пруди, каждому давать - город останется без штанов. Обиделся страшно: Заусайловы Елец никогда не раздевали и он не собирался. Но начинать здесь пришлось с нуля. Впрочем, как и большинству предпринимателей.
До революции в Ельце насчитывалось 50 купцов первой гильдии, 120 - второй, около семисот - третьей. Пожарные части, железная дорога, полтора десятка уникальных церквей, табачное, кожевенное, винное производство - их рук дело. Нынешние "лавочники" еще не поднакопили капитала, чтобы отметиться чем-то монументальным, но частных кафе, ресторанчиков, магазинов в городе множество. Власть с неохотой, но все же признает, что без частной инициативы красивый, но изрядно потрепанный Елец так бы и оставался на уровне хиреющей
провинции.

ДЕНЬГИ ПОД НОГАМИ
Предки Заусайлова когда-то раскрутились на табаке. Прапрадед Владимира построил табачную фабрику, ставшую потом поставщиком Императорского двора. Неплохо работала она и в советские годы, старые мастера сохраняли марку. Сейчас, говорят, качество табака уже не то: хозяева, во множестве сменившиеся на фабрике за годы ее акционирования, больше озабочены дележом прибыли, чем сохранением марки. Зауйсайлов купил 120 акций фабрики. Это не позволяет всерьез влиять на политику, но, говорит, кто знает, как повернутся события,
в конце концов, он старинному заусайловскому предприятию не чужой. Одно время Владимир даже внедрился туда, и дедова "табачка" стала приносить ему выгоду.
- Походил по цехам, смотрю: рабочие стоят по колено в табачной пыли, она там годами копится, - рассказывает Владимир. - Куда же ее мои предки девали? Потом додумался: табачная пыль получше всяких гербицидов. Организовал фирмочку, вывозили бросовое сырье, фасовали в мешочки. Дачники вразлет расхватывали, да и в цехах полегче стало. Кому-то из хозяев не понравилось, что наживаюсь, попросили меня. Ушел на кожевенную фабрику. Там обрезков - тонны, их сжигали. Я придумал раскраивать лоскуты, подбирал по цвету, по
фактуре - и пожалуйста, готовый набор для пошива куртки или какой-нибудь хозяйственной мелочи. Пол-России обеспечивал этими лоскутами.
Нехитрые заусайловские фирмочки дали городу около двухсот новых рабочих мест. При массовых сокращениях на заводе кинескопов и на других елецких гигантах индустрии для некоторых это была хоть маленькая, но отдушина. Бабки-коклюшницы до сих пор благодарят Владимира Александровича за то, что не дал захиреть старинному кружевному промыслу. Начало девяностых было таким тяжелым, что большинству стало не до кружев, ученицы поразбежались кто куда. Заусайлов года два снабжал бабушек нитками - плетите, прославляйте елецкие
кружева.

ВЛАСТЬ И КАПИТАЛ
Первое, что он сделал, когда появились деньги, открыл антикварную лавку. "У меня всю жизнь была страсть к коллекционированию, только понять не мог, откуда это". Заусайлову потащили такие вещи из сундуков и с чердаков, что половину он скупил тут же. Теперь думает, что с этим добром делать. Экспонатов - на готовый музей купеческого быта. Вроде бы собирается отдать под него две-три комнаты на ул. Маяковского, 10. Аварийный дом известного до революции доктора он выкупает по частям. Не потому, что средств нет, а
условия у города такие - подольше поманежить прыткого купеческого отпрыска. Пусть-де докажет, что ценное здание берет не для баловства. Заусайлов старается: внизу у него - хозяйственная лавка. Такая, чтобы человек, задумавший стройку или ремонт, мог отовариться любым инструментом. "Я же по основной профессии строитель, все до мелочей знаю, что может понадобиться". На втором этаже, в трех комнатах - антикварная лавка, мечта столичных коллекционеров, многие знают сюда дорогу. А живет Владимир с женой среди наваленных
экспонатов будущего музея: в те помещения, что ему еще не проданы, по условиям, заходить воспрещается и ремонтировать тоже.
- Не только меня прижимают, просто политика у Ельца такая, - возмущается Заусайлов. - Вот вроде бы власти сделали доброе дело, переселили 200 семей из аварийного жилья в новый дом. Мы говорили им: раздайте бесплатно освободившиеся особняки предпринимателям под кафе, под магазины. Они все восстановят, памятники архитектуры еще долго послужат городу. Уперлись - только по конкурсу. В результате дома буквально за одну ночь разнесли на части.
С мэрией за любовь к городу сражается Союз елецких купцов и промышленников под предводительством Владимира Заусайлова. Пока чаще проигрывает. Зимой судились за отмену дискриминационного торгового сбора. Подзащитные - из тех, кто раз в месяц выходит на базар с парой шерстяных носков или с банкой капусты, - на заседание не явились, мало кто хочет ссориться с властями. Администрация вышла с суда победительницей, но к лету почему-то отменила свое же постановление. Зато инициаторов иска изрядно потрепали налоговыми
проверками, Союз купцов чуть было не дошел до самороспуска.
Сейчас вроде бы отношения теплеют, нашлись точки соприкосновения. Мэр Виктор Соковых, измотанный пустотой городской казны, которая в последние годы и пополняется-то только за счет акцизов на водку и табак, держит в уме одну идею: "Елец надо вытаскивать за счет туризма". В принципе фантастические по красоте памятники, богатая история, в которой, помимо купечества, отметились Пришвин, Бунин, философ Розанов, давно могли бы служить возрождению и процветанию города. Но для цивилизованного туризма нужны нормальные
гостиницы, дороги, а на это у города нет денег.
Владимир Заусайлов - о том же, но он знает, где взять деньги под прибыльный туристический проект. "Пусть отдадут сервис в частные руки, - говорит он. - Новому купечеству уже тесно в рамках лавочников, многим пора выпускать капитал на волю".
Похоже, рано или поздно власти и деловые люди Ельца договорятся. Здесь это умеют. Уж какая война была за переименование улиц, а нашли устроивший всех компромисс - рядом с привычной табличкой повесили старинную. И теперь потомственный купец Владимир Заусайлов с чувством глубокого удовлетворения прогуливается по милым его сердцу Мясницкой, Манежной и Купеческой, а, допустим, родовитый пролетарий Филипп Гужвин предпочитает ходить тем же маршрутом, но по дорогим для него Советской, Октябрьской и Ленинской.

Автор: Людмила Бутузова ИД "МОСКОВСКИЕ НОВОСТИ"
Источник: http://www.mn.ru

Читайте новости сайта Программы «Российские династии»
http://geno.ru/news

________________________________________________________________________

О чем бы Вы хотели прочитать в следующих номерах нашей рассылки?
Ведущий рассылки: Наталья Рыбалкина

В избранное