Сначала небольшая предыстория.

    Помню себя еще ребенком, в начальных классах школы. Кажется это было во втором классе. Это был тогда еще 1971 год. Наша классная руководительница, Галина Петровна, рассказывала нам как-то на внеклассном уроке о том, что где-то в далеком Вьетнаме идет война. Люди, мирные жители и дети, погибают от взрывов бомб и пуль, борются за свою независимость, за право быть свободными от некоего врага.

     Нам, тогда еще детям, было непонятно, что это был за враг и отчего случилась эта война. У нас, тогда еще советского общества, свои раны не совсем зажили от Великой Отечественной, были живы фронтовики и свидетели интервенций, боев и преступлений нацизма. Нас учили помнить и сопереживать. Учили принимать чужую боль, сочувствовать, помогать фронтовикам и тем, кто пережил ужасы войны. Помогать хотя бы тем, чем могли.

     Наша школа объявила о том, что собирает посылки помощи детям Вьетнама – просили принести какие-либо медикаменты, хотя я тогда понятия не имел что именно нужно принести. Я помню, как пришел домой, как сказал маме, что нужно принести что-нибудь в помощь Вьетнаму, что всю эту помощь соберут в посылки и отправят тем, кто гибнет в боях, раненым и нуждающимся.  Не думаю, что эти посылки существенно повлияли на выздоровление раненых. Это были капли в море в помощи, которую оказывал СССР Вьетнаму, не так уж она была ощутима, чтобы говорить о ней. Прежде всего так в нас воспитывали помогать тем, кто боролся против тех, кто сеял зло и смерть. Хотя кто это был этот сеятель, мы тогда даже и не осознавали толком. Да, слышали по ТВ, что есть некие США, есть злые политики, которые непонятно чего хотят, есть странное место с названием Сайгон, где концентрируются войска непонятных людей, их танки, самолеты и винтовки.

Я тогда, по совету мамы, принес пару упаковок бинтов, флакончик йода и какие-то таблетки. Кажется, это был аспирин. Каждый из школьников принес что-нибудь. Школа сформировала несколько посылок, которые ушли во Вьетнам.

     Эту страничку воспоминаний из детства я воспроизвел для себя много позже, когда судьба меня, зрелого мужчину, привела во Вьетнам. Просто приехал на отдых – экзотическая страна, море, пляжи, редкие фрукты, вкусная кухня, красивые отели и морские виды. В одном из таких отелей мне и удалось остановиться. Это было в городе Нячанг.

     Как-то ко мне подошел секьюрити отеля (охранник), парнишка-вьетнамец лет 20. Представился как Андрей (хотя конечно у него было другое имя, просто нередко вьеты берут себе наши имена просто для общения, чтобы русским было удобнее к ним обращаться). По-русски говорил он достаточно хорошо, хотя с трудностью в спряжениях и построениях предложений, но в целом его речь была понятна. Предложил купить у него кофе. Родители этого парня за городом держат небольшую плантацию кофе и ему выгоднее напрямую (мимо торговых точек) продавать зерновой кофе постояльцам отеля. Да без проблем! Я купил у него две упаковки хорошего кофе, и этот факт просто послужил у меня   основанием поговорить о жизни с вьетнамцем, который только входит во взрослую жизнь.  

      Это было уже поздним вечером, за столиком, на балконе отеля. Мне было просто интересно чем живет и дышит нынешняя молодежь в этой стране. А молодежь определяет будущее. Андрей с охотой мне рассказывал о городе, о плантациях, которые держат его родители, о работе.

И тут я привел ему свои воспоминания из детства. О посылках с медикаментами, о помощи СССР Вьетнаму. Мне вовсе не хотелось набивать себе цену, просто в диалоге с ним, предполагалось больше доверия благодаря таким воспоминаниям… Но получилось совсем не так, как я ожидал.

Андрей, не смотря на свою юный возраст, начал издалека, видимо решил деликатно восполнить некие пробелы в моих знаниях о Вьетнаме.

     - Видите ли, - начал Андрей – ситуация в нашей стране очень похожа на отношения людей, как в Северной и Южной Корее. Здесь Юг ненавидит Север. Север ненавидит Юг. Эта ситуация сложилась еще задолго до того, как была война с Америкой. Это сложилось так за много лет. Противоречия между северной и южной частью страны складывались столетиями и они существуют и сейчас. Сейчас в данный момент вы находитесь в Нячанге, а это Южный Вьетнам. Поэтому говорить о помощи СССР Вьетнаму лучше здесь не стоит – продолжил Андрей. Вы помогали Северу – сказал он – а это значит, помогали нашим врагам…

      Я был обескуражен. Вот это да! Оказывается, все не так однозначно было в этой нашей помощи. Ну да ладно, пусть так… Но, Андрей, - спросил я, - что ты знаешь о войне с США в 60-х годах в твоей стране? Ведь наверное об этом говорят? Пишут? Снимают фильмы? Что осталось в памяти людей об этом?

      Андрей поморщился… видно было, что вопрос загнал  его в  тупик. Самое удивительное, что он ничего не смог ответить. Не знает практически ничего... А может просто не хотел.

- Единственное что я знаю, - ответил Андрей, - что была война и победил Север.. И то, что нам помогала Америка в этой войне… Вот и все…

Цинично? Безусловно.., хотя может быть, просто глупо. А может это ответ недалекого молодого человека, которому всего лишь пора жить и радоваться жизни и не думать о войне? Я не собирался как-то оценивать его ответы, мне было просто интересно – какое отношение у народа к своему прошлому? Причем к еще недавнему прошлому, ведь прошло с тех времен всего несколько десятков лет.

     Я не историк, даже пытаясь напрягать память, я бы не смог дать внятного ответа – что нужно было США в этой войне? В памяти были только кадры сгоревшей деревеньки Сонгми, напалмовая девочка, массовые убийства, поступок Дина Рида, который прилюдно перед Белым домом стирал флаг США “от грязи войны во Вьетнаме”, потом еще некий сайгоновский генерал, стреляющий в висок вьетнамцу с Севера – эти кадры мелькали в наших СМИ… а еще американские фильмы («Взвод», «Апокалипсис сегодня», ну и еще туповатые боевики типа Рэмбо).

Но как мало мы знаем об этой войне сами. Впрочем что нам до этого? Это не наша война, не наша боль,  у нас своих ран полно…, но все таки.. мы помогали Вьетнаму не только медпомощью..

Задавая вопросы самому себе, я решил съездить в Сайгон. Это недалеко от Нячанга, это не трудно – 9 часов езды ночью. И я сделал это.  

     Сайгон. В детстве, когда я слышал это название по радио и ТВ, название этого города было символом какого-то империалистического анклава, где была штаб-квартира американских оккупационных войск. И вот теперь мне предстояла посмотреть на это историческое место самому и разобраться во всех этих вопросах. А ведь и правда – мы очень мало знаем об этой войне!

Много фактов приводится в интернете, но мало кто этим интересуется! Ведь это все вроде не наше…А ведь знать это надо! Хотя бы ради того, какими подлыми средствами США вели эту войну и какие последствия расхлебывала эта многострадальная земля еще потом долгие годы…

     Война – это всегда плохо. Но несправедливая война в тысячу раз хуже. Нет необходимости растолковывать здесь причины этой войны и плохо срежиссированный инцидент в Тонкинском заливе, который послужил спусковым крючком для военных операций США, но даже сейчас задаваясь ответом зачем была нужна США эта война, то ответ плохо поддается логике. Крестовый поход против Коммунизма – универсальный ответ! И это правда, несмотря на всю абсурдность.

И под такую логику были подведены массовые преступления американских военных подразделений против мирного населения, эхо которых еще долго отдавалось на последующих поколениях.

    В музее национального геноцида в Сайгоне (так раньше именовался этот музей) собраны свидетельства массовых убийств и пыток. Американские военные помимо обычных военных действий, применяли напалм вкупе из  самых разнообразных военных средств, в том числе фугасных бомб (high-explosive bombs), кассетных, фосфорных, фрагментных бомб (fragmentation bombs), поражающих большое число лиц, в том числе из мирного населения.

   Отдельные стенды посвящены пыткам и казням заключенных. Одних расстрелов было мало, практиковались сбрасывание людей с вертолетов (задокументировано на фотографиях), затопления, четвертования на гильотине, живым пленным забивали гвозди в голову. Общеизвестно, что в годы Второй мировой войны немцы изобрели специальные автозаки, где перевозимых людей травили выхлопными газами. Так американцы превзошли этот опыт. Для таких целей они использовали морские 40-футовые контейнеры с подводным патрубком для выхлопных газов от танка или автомобиля.  Потом видимо, когда надоело травить, то просто выставляли такой контейнер, набитый сотней пленных, на палящем солнце, и люди погибали от нестерпимой жажды в течение суток.  Да гитлеровская Германия просто кажется детским ангелочком  в сравнении с тем, что творили американцы во Вьетнаме. Свидетельств таких зверств – масса. Но самое непонятное сейчас – это бравирование смертью, когда среди военнослужащих США считалось особым шиком сфотографироваться в момент казни или пыток.

   А теперь малоизвестное. Американская авиация с 1961 по 1967 годы распылила 2 075 700 000 л концентрированных гербицидов на территории более 24 000 км², что составляет на 13% территории Южного Вьетнама. В 1965 году 42% всех гербицидов распылялось над полями на которых выращивали продовольственные культуры. Цель – уничтожить все живое и вызвать массовый голод среди населения, что частично было достигнуто. Те, кто не умер, от ядовитых дефолиантов, позже умирали от голода.

    Почва и растительность в местах распыления до сих пор содержит повышенные концентрации веществ, вредных для здоровья человека. Применение ядохимикатов во время войны во Вьетнаме считается одной из наиболее крупных акций военного экоцида. Кроме гербицидов распылялись также дефолианты " Rainbow Herbicides " включающие агент Pink, агент Green, агент Purple, агент Blue, агент White и, Agent Orange, который включал диоксин. Около 41,6-45,4 млн. литров агента Orange были распылены на юг Вьетнама в период с 1961 по 1971 годы.

 Это была самая настоящая химическая война, поскольку применялось химическое оружие в массовых количествах и против мирного населения. История еще не знала таких войн, именно эти факты позволили говорить о геноциде.

   Масштабное применение «Агента оранж» привело к экологической катастрофе во Вьетнаме. Сильнее всего пострадали мангровые леса – они были уничтожены почти полностью. Химическое оружие поразило 60 % джунглей и более 30 % равнинных лесов. В «оранжевых» районах выжили единичные виды деревьев и несколько видов колючих трав, не пригодных для корма скоту. Экологический баланс пошатнулся, а, вернее сказать, рухнул. Изменился микробиологический состав почв и воды, почти полностью исчезли животные, птицы, рыбы, земноводные и даже насекомые.
Но самое страшное, огромные концентрации диоксина остались в почве, и воде, продолжая в дальнейшем поражать людей онкологическими заболеваниями, а также последующие поколения врожденными уродствами. В течение 70-х и 80-х годов каждый второй родившийся ребенок во Вьетнаме имел врожденные генетические дефекты. Проще говоря - уродства.

КАЖДЫЙ ВТОРОЙ рожденный ребенок!

  Статистику таких уродств того времени по настоящему никто не вел. Известно что сейчас жертв- людей с такими уродствами около 5 млн. человек.

    Теперь самое любопытное. Разговаривая с молодыми гидами-вьетнамцами и некоторыми другими русскоговорящими жителями, приходишь к парадоксальному выводу. Как таковой информации о результатах социологических опросов нет, но тенденции в обществе однозначно проамериканские. На юге более, чем на севере. В Сайгоне штатовской символики - как грязи. Даже маски, с помощью которых они защищаются от солнца и пыли, часто звёздно-полосатые. Вот некоторые цитаты от молодых людей, настроенных максимально проевропейски: - «Мы хотим жить как в Европе», «Воевали напрасно, сейчас бы жили лучше», «Американцы хотели убрать плохое прокитайское правительство, почти никого не убивали, а в школьных учебниках врут про миллионные жертвы». «Враг Вьетнама — Китай, а не американцы. Мы с Китаем воюем в общей сложности тысячу лет». «Правительство сотрудничает с Китаем, оно антинародное». 

   Экономика Вьетнама сейчас на хорошем подъеме. Это все благодаря инвестициям из-за рубежа. Во Вьетнам много инвестирует Корея, Япония, Китай, Голландия.. стараются не отставать и США. Недалеко от Сайгона США купили значительный по территории остров, где собираются строить новые отели и курортные зоны. Сотрудничество США с Вьетнамом набирает обороты – на территории страны работают заводы Форда.

   Но США не просто так идут во Вьетнам – они ставят условия. Условия – максимально избегать в местных СМИ упоминаниях о войне и ее последствиях.  Именно благодаря такому давлению музей Геноцида был переименован в музей Последствий войны. И это только первые шаги.

   Так постепенно, шаг за шагом, вымарываются факты истории. Забыть о преступлениях США. Так в очередной раз переписываются ее страницы.

   Так и хочется крикнуть - Вьетнам, помни!