Мои девочки – это бабуля и мамуля.

 
Бабуля окончила приличную гимназию – 2 иностранных языка, прочные знания из истории, географии, литературе, математике. Любовь к философии. И, конечно, музыка, знание  основ живописи, скульптуры; рукоделие.
Рассказывала как она и её старшая сестра перевозили под поясом на платьях прокламации. Это было перед октябрьской революцией. 2 приличные девочки в светлых летних платьях в сопровождении няни перевозили прокламации, которые  младший брат отца, студент, просил  доставить по  определенному адресу.
После того, как всё более-менее успокоилось, бабуля некоторое время работала в какой-то советской конторе. Потом вышла замуж. Муж вступил в партию победителей и, как человек грамотный и неплохой организатор,  стал продвигаться по службе. 
К середине 30-х годов дедуля уже был довольно крупным чиновником. В семье родилась дочь, которая станет моей мамой.

К 1936 году на службе у деда обстановка стала напрягаться. Всегда находятся те, кто правы и те, кто правее правых. Сказалось и не совсем «правильное» происхождение бабули и дедули. 
После того, как арестовали одного из заместителей деда  он, дед,   вплотную занялся спасением семьи. Оформил развод с бабулей. Вывез бабулю с дочерью в город, где жил брат бабули и настоял на оформлении фиктивного брака между бабулей и её братом. Таким образом, бабуля и моя будущая мама изменили фамилию, а мамуля ещё и отчество. В свой город бабуля с дочерью уже не вернулись. Дед был арестован через 2 недели, после того как вывез их,  и осужден на 10 лет без права переписки.

Как выживали мои девочки, они не любили рассказывать. Мамуля была совсем маленькая и почти ничего не помнила. Бабуля предпочитала отмалчиваться. Но выжили, слава Богу. 

Дедушку после 10 лет лагеря отпустили на поселение. Он прислал письмо бабуле, в котором писал о том, что там, на поселении, встретил женщину, которая его понимает. Писал о том, что желает счастья бабуле и дочери. 
Бабуля послала ему фотографию дочки, написала о том, что им удалось  выжить  и устроиться, о том, что дочь хорошо учиться. Потом было несколько обоюдно-вежливых открыток к новому году. И всё. Связь с  прежней жизнью прервалась окончательно.

Бабуля много работала. Дочь старалась учиться. Бабуля занималась с дочерью французским и немецким языками, определила её в музыкальный кружок в Доме пионеров.
Дочура закончила школу в военные годы. От класса, в котором она училась, осталось 2 человека.  Теперь я буду называть её мамулей. Тем, кем она и была для меня.

Мамуля окончила курсы медсестёр. Продолжала заниматься иностранными языками – ездила в библиотеку иностранной литературы. Как-то вечером она возвращалась домой. В трамвае к ней подсел лейтенант. Представился. Просил согласия проводить. Начали встречаться. Оказалось, что молодой человек служит в одном из подразделений в Москве.
Мамуля, как и её одноклассники, подала прошение об отправке на фронт, мотивируя это желание почти свободным владением немецкого языка, окончанием курсов мед.сестёр и горячим желанием помочь своей стране. Не сразу, но она получила вызов в военкомат. Лейтенант предложил ей оформить брак и остаться в Москве. Но мамуля хотела идти на фронт. Почему? Потому что страна не могла обойтись без её участия в военных действиях. Она была в этом совершенно уверена. Такая тогда была молодежь. На фронт она уходила официальной невестой. Попала в одну из танковых армий. Прошла через события Курской дуги.
На фронте её оберегали от мужских посягательств письма от жениха. Быстро  стало известно где он служит.

Мой будущий отец, тот самый лейтенант, писал рапорты начальству, общий смысл которых сводился к следующему: невеста на фронте, а я здоровый молодой мужик – в тылу. Но, видимо, он был нужен там, где проходил службу.
Мамуля писала письма бабуле и жениху. К сожалению, письма не сохранились. Совсем немного знаю с её слов и со слов её сослуживцев. Часто мамуля работала как переводчица (когда брали языка). Она рассказывала, как удивлялись офицеры, которые вели допрос: вопрос они задавали короткий, а мамуля что-то очень долго говорила пленному немцу. А говорила она вот что: зачем пришли на нашу землю, зачем убиваете  мирных людей, по какому  праву издеваетесь и угоняете в Германию и так далее. Другого переводчика не было и мамуле прощались подобные вольности). 

Орден Красная звезда у мамули за спасение штабных документов.
Мой будущий отец навещал бабулю и делился с ней своим пайком.
Войну мамуля закончила в Германии, в 1945 году. К счастью  обошлось без ранений.  Помимо  Красной  Звезды у мамули есть  несколько медалей. Вот такая она у меня. 

Когда мамуля вернулась с фронта, отец уже знал о грядущей советско-японской войне. Отец не стал слушать никаких отговорок и буквально потащил мамулю в ЗАГС. У ещё не было гражданского паспорта, так с солдатской книжкой и выходила замуж. На советско-японскую мамуля не попала.

Через какое-то время в мир пришла я.

Отца отправили служить в одну из советских республик. Мы снимали комнату в частном доме.  Напротив дома, в котором мы жили, было Заготзерно. Туда часто приезжали по всяким делам, а  лошадей  привязывали к нашему забору. Я оказалась довольно активным и бесшабашным ребенком. Однажды, я взгромоздилась на забор,  с  него на лошадь, сняла с забора повод и ….    Лошадь почему-то меня послушалась, почему-то не сбросила…  Потом мамуля рассказывала, что на мои поиски отправили взвод солдат.

Родители разошлись, когда я была дошколёнком. Отец остался по месту службы, а мы с мамулей вернулись в Москву, к бабушке.
Мы зажили втроём – бабуля, мамуля и я. Не совсем втроём – мы приехали к родственникам. Было очень тесно, очень неудобно.
Бабуля вела хозяйство. Мамуля работала на 2-х работах. Вместо отпуска она брала компенсации. Тогда так было можно. Я ходила в детский сад. На лето садик выезжал в Красную Пахру. Мамуля навещала меня каждую неделю. Привезла мне туда,  в Пахру, мой первый велосипед. Однажды мамуля привезла фигурный шоколад – шоколадки в виде фигурок зверят. Поначалу воспитатели решили, что это какое-то новое  детское мыло!

Мамуля всегда была очень активным, справедливым и оптимистичным человеком. Ей периодически предлагали вступить в партию и заняться общественной работой. Мамуля предпочла реализовывать свой общественный темперамент через профсоюз. Вставала на защиту обиженных, доставала путевки, устраивала детей сослуживцев в детские сады.

В школы я должна была идти в эпоху  бурной реформаторской деятельности Хрущева.  Упразднили  отраслевые министерства и ввели совнархозы, то есть прошла децентрализация управления народным хозяйством. В министерстве, где работала мамуля, сотрудникам предложили на выбор – остаться в Москве или выехать в один из регионов. Налаживать работу во вновь образованных совнархозах. Мои девочки, лёгкие на подъем, решили ехать. Ведь мы жили у родственников. Буквально «друг у друга на шее». 
Так мы попали в Казахстан, в Алма-Ату.
Именно там я проучилась в 1-м и 2-м классах. 
Что я помню от этого периода? У нас был огромный класс. Теперь, когда я стала преподавателем, я понимаю, каково  было той пожилой учительнице. 30 с лишним горластых и непоседливых сорванцов на неё одну!  Она же к концу каждого дня была просто растерзана! 
Что ещё? Меня водили в Дом пионеров в танцевальный кружок. Помню, как  мы с бабулей покупали  в магазине бумажные цветы и разноцветные атласные ленты для венка – в числе других танцев мы готовили  украинский гапак. 
В классе, во дворе были дети разных национальностей. И никто никогда не заморачивался по этому поводу. Было много всяких интересных дел – обмен книгами, летом мы бегали в открытый кинотеатр (в парке), зимой и летом – огромное количество подвижных игр, велосипеды………
В те годы сошёл ледник, накрыл каток Медео и несколько туристических лагерей. Это была трагедия.

Потом мы переехали в город Усть-Каменогорск. Мамуля продолжала вкалывать в том же режиме – без отпусков и, практически, на двух работах. Днём по основному месту работы, вечерами и по выходным – брала заказы на перепечатку текстов. Кроме этого, мамуля умудрилась закончить институт (заочное отделение – а это бесконечные контрольные, самостоятельная проработка огромного материала). А ещё, мамуля пела в народном хоре.

У нас, у детей, было полно своих дел. У меня это были 3-й и 4-й  классы. Когда зимой были сильные морозы и отменялись занятия в школах, мы, вместо того, чтобы сидеть дома и беречь себя, неслись на улицу. Шаровары (девчачьих брюк тогда не было) промерзали на улице настолько, что дома их можно было «ставить» на пол. Моментально с них натекала лужища.  А сколько раз руки были обморожены! До сих пор кожа помнит. Чуть прохладнее становиться и я сразу натягиваю перчатки. 
Как-то в классе развернулась драка. Я свернула нос однокласснику, а он так заехал мне в правый глаз, что зрение стало уходить. После того случая я надела очки. Выяснив отношения мы подружились с этим парнишкой и пока я жила в этом городе мы с ним расставались только для того, чтобы утром встретиться).

Потом был Ташкент. Потом, ненадолго, Москва. Потом  Гжатск и опять Москва. На этот раз – навсегда.

Некоторое время я жила в Москве с бабулей (у родни). Прописки у меня не было, поэтому я не могла ни работать, ни закончить школу.  Жили мы вопиюще бедно.
Чтобы не мозолить глаза родне, не раздражать, я уходила в библиотеку (меня туда записала родственница по своему паспорту). Дни я просиживала в читальном зале, «глотая» книги. Вечером гуляла с подружкой. Мы брали её собаку и гуляли по набережной Москвы-реки, вдоль Кремля. Столько всего проговорено было.
Потом вернулась в Москву мамуля. Ей удалось прописаться в Москве, помог Совет ветеранов. У меня появилась возможность пойти на работу и в школу рабочей молодежи. На восемнадцатилетие я получила в подарок  пластмассовые бусы. 
Была ли жалость к себе? Была ли зависть к другим? Было ли чувство ущербности?
Нет. Ничего такого не было. 

Одежда, обувь…   Мамуля и родственницы, у которых мы жили, были такими рукодельницами. Обувь, конечно, покупали. А одежда…  Шили всё. Вплоть до зимних пальто. Ткани и фурнитуру  покупали в кредит, выбирали модели, раздвигали большой стол, кроили, шили.  Бабулина швейная машинки фирмы Зингер, выпуска XIX века, до сих пор хранится у меня. Помню своё зимнее пальто – густого синего цвета, в талию. Белая шапочка и белый воротник из искусственного меха. Бабуля связала «белые» варежки из старой кофты. В журнальных киосках продавались прибалтийские журналы мод. Там были очень хорошие выкройки. Вот этим добром и пользовались.

Пища для тела.
Бабуля готовила вкусные и красивые постные супы, с заправкой на сливочном масле. Вторые блюда - крупы, макароны, картошка - но как же всё было вкусно и разнообразно!  Мясные, куриные и, в основном, рыбные блюда появлялись по праздни кам. К чаю - бабулина выпечка.

Пища для души и ума. 
Всегда находились деньги на выставки, концерты. спектакли. К 31 декабря  специально откладывались деньги - 3 билета на концерт и деньги на такси.   Домой мы приезжали за полчаса, минут за 10 до полуночи. Доставали из-за окна приготовленную еду. Приборы уже были на столе. И встречали Новый год,благодаря уходящий, и загадывая  желания приходящему.
В Елоховскую церковь ездили по случаю рождения Богородицы, Христа и нас троих)

Какое ощущение было от этой нищей, но прекрасной жизни?
Была сумасшедшая радость бытия. Радость от каждого наступившего дня. 
Семья бабулиной сестры получила квартиру в хрущевке и сразу стало свободнее. Мамуля часто пела. А мы с бабулей подмурлыкивали ей. 
Было ожидание чего-то светлого. И была необходимость самоопределения. Я хотела учиться дальше. 

Дальше…
Дальше случилась трагедия. Мамуля нащупала что-то в левой груди. Посоветовалась с подругой, которая работала в одной из московских больниц. Подруга потащила мамулю к врачам. Сказали что это рак и операция необходима. Мамуле ампутировали левую грудь.  
Пока шла операция мы с бабулей находились в больнице. Было очень страшно. Я впервые молилась. Ничего не зная и не понимая, я молилась сердцем. Наверное,  моя молитва была искренней. Мамуля потом рассказывала, что видела себя со стороны, на операционном столе…    Её лечащий врач подтвердил, что была клиническая смерть, но мамуля сумела выкарабкаться.
Потом был безумно тяжелый выход из наркоза.  
Назначили послеоперационное облучение. И врач, который проводил сеансы облучения сказал мамуле, что «посев» не показал раковых клеток. Операция была проведена зря! Тогда было принято после удаления груди удалять и яичники. Едва восстановившись после ненужной, но тяжеленной полосной операции, мамуля легла на следующую. Потом была инвалидность.
Как они обе, мамуля и бабуля,  выдерживали всё это? Не знаю. Не понимаю.

Мамуля восстанавливалась. Возвращалось жизнелюбие. Мамуля устроилась на работу. И тут же окунулась в общественную жизнь. И опять билась за кого-то. И организовала самодеятельность. И организовывала туристические поездки по подмосковью….
И к ней пришла последняя любовь! Как же хорошо, что это было ей подарено!

Как же бабуля? 
Она тянула всю хозяйственную жизнь. Уже потом я сообразила, что бабуля стирала на общей коммунальной кухне смену с трёх постелей, в детской ванночке. Совсем недавно я выбросила ребристую доску, на которой, собственно и стиралось, а точнее сказать -  «выскребалось» бельё. Я не помню, чтобы я что-то стирала. Значит мою постель, мою одежду, моё бельё кто-то стирал? Кто? Бабуля. Стареющая маленькая женщина. Женщина, которая по подвалам и чердакам прятала дочь (после ареста мужа) в 30-е годы, вывозила её «на перекладных» в безопасное место, ждала её прихода с войны (или похоронку), молила Бога о том, чтобы дочь перенесла те операции, пыталась вложить толику разума, терпения и практицизма в голову взрослеющей внучки.
Прачка, кухарка, уборщица, экономка. Моя милая, невероятно сильная, хрупкая бабуля. Откуда в тебе такая духовная и физическая сила? Как ты вынесла всё это? Ты, девочка, которую ждала совсем другая жизнь.

А я?
Я закончила вечернюю школу. Металась между историческим, психологическим и философским факультетами. Остановилась на историческом, а на психологию и философию – захаживала.

На втором курсе я встретила того, кто стал моим  мужем. Я, почему-то решила, что могу быть ему полезной. Помочь ему реализоваться. Родить и воспитать детей.  Доставить ему удовольствие и прочувствовать тоже.   Почему я не думала о себе? Что нужно было мне? Почему я решила, что это и есть основа семьи? Моя любовь, глубокая и искренняя и есть основа семьи? Почему я даже не подумала о том, чтобы разобраться – а что его-то во мне привлекает? Прописка или любовь? Квартира, регулярный и чистоплотный секс или те самые свойства души, с которыми я носилась. Ну, не смешно ли?
И я вылетела замуж.
Замужество резко перекроило сложившиеся традиции. 
И на второй день после того, как он получил московскую прописку, свекровь закатила первую разборку. Прописка-то уже была.
А до меня опять не дошло.

Но потихоньку я стала окунаться в реальность. Вернее меня окунали раз за разом. Что ж, спасибо за науку. Вот только выводы правильные я сделала поздно. И не решилась изменить ситуацию.
Один ребёнок. Не решилась на большее. Не понимала почему происходит так, как происходит. Я виновата? В чём? Объясните!  Медленно и с болью я начинала понимать - сколько холода и отстраненности в отношениях. 

Вместе со мной начинали входить в ситуацию и бабуля с мамулей. 2 инсульта и смерть бабули, 2-я операция по поводу онкологии (теперь уже диагноз был правильный) мамули – это на моей совести. 
Я не сумела правильно организовать свою семейную жизнь, которая била и по их нервам.
Характер сына тоже на моей совести. Не в тех отношениях он формировался, в которых нужно было бы.

Но.
Не смотря ни на что – в жизни бесконечно много светлого. 
Жизнь буквально пронизана счастьем. 
Это -  абсолютная правда. Моё абсолютное ощущение. Моё абсолютное убеждение.
Просто нужно постараться не позволять гасить свой свет. 
Не позволять вытаптывать счастье дарованных дней.
И делиться с теми, кому это нужно...