Медведева Ирина, Шишова Татьяна

Со времён перестройки мы, казалось бы, уже привыкли к тому, что деятели так называемого андеграунда (или, говоря по-русски, подпольного искусства) вышли из своего подполья и обрели довольно большие возможности публиковаться, выставляться, ездить за границу, получать гранты. Нельзя, правда, сказать, что вместе с перечисленными возможностями к ним пришло широкое признание, но его нехватку легко было компенсировать уверением себя и друг друга, что элитарное искусство всегда было, есть и будет достоянием вовсе не большинства, а узкого круга утончённых ценителей.

И вот большинство постепенно смирилось с тем, что элитарным искусством теперь называется всякая мура, а за другое (которое молодые представители креативного класса презрительно называют «отстой») денег особо не платят и международным признанием не балуют. Но и гонениям не подвергают. В общем, установился некий пусть аномальный, но всё же баланс.

Однако в последнее время этот баланс явно стремятся нарушить и уже существенно нарушают, причём отнюдь не в сторону восстановления нравственной и эстетической нормы, как можно было бы предположить, опираясь на заявления Президента о необходимости выработать идеологию на основе нашей тысячелетней традиции.

Во всяком случае, в Москве вдруг стали отдавать крупные театры, а также Дома культуры, выставочные залы и т.п. под начало тех деятелей культуры и искусства, которые, похоже, поставили перед собой цель разрушить последние, уже порядком истончившиеся, но всё ещё сохраняющиеся моральные преграды, не позволяющие человеку превратиться в нелюдь.

Революционное искусство

Очень показателен в связи с этим скандал, возникший в театре имени Гоголя из-за назначения новым художественным руководителем Кирилла Серебренникова. Практически вся труппа была возмущена этим назначением и не пожелала участвовать в постановках, подобных тем, которыми прославился режиссёр. Упомянем лишь некоторые. Спектакль «Пластилин». С него Серебренников начал своё восхождение. Герой пьесы — мальчик 14 лет, изнасилованный матерью и двумя мужчинами. В «Полароидных снимках» явлено «органичное сочетание» некрофилии и педерастии, поскольку на сцене совокупляются два представителя мужского пола, живой и мёртвый. В «Голой пионерке» (само название чего стоит!) фигурирует девочка, попавшая на фронт, изнасилованная советскими солдатами и ставшая фронтовой проституткой. В спектакле «Отморозки» молодёжь на сцене устраивает беспорядки, швыряет ограждения, пинает ОМОН и милиционера. В спектакле «Клеопатра и Антоний» декорации изображают сцены совокуплений. В конце спектакля действие переносится в бесланскую школу.

Но не только «Гоголь-центр» становится рассадником всякой мерзости. На сцене МХТ, одного из самых известных театров Москвы, возглавляемого О. Табаковым, идёт постановка Серебренникова «Человек-подушка». Это о том, как некий сказочный герой, по имени Человек-подушка, приходит к детям и подстрекает их к самоубийству: подсовывает баночку с таблетками, показывает, как натянуть на голову полиэтиленовый пакет. Но одна девочка не поддаётся на его уговоры. И очень зря, потому что вскоре в отсутствие мамы её начинает насиловать какой-то мужчина. И жизнь девочки становится столь печальной, что однажды она решает-таки внять «доброму» сказочному советчику и кончает с собой. Для усиления эффекта на сцене появляется реальная девочка 8 лет, облитая (надеемся, бутафорской) кровью и символически распятая на кресте.

В творческих замыслах Серебренникова мюзикл «Пробуждение весны» — о подростковой сексуальности в самых разных её проявлениях, включая гомосексуализм и садомазохизм, перформанс «Вокзал» (участникам-актёрам рекомендовали записывать матерщину на вокзале), приглашение столь же «креативных» единомышленников из-за рубежа, например Корнеля Мундруцо, прославившегося постановкой спектакля в Перми, в котором актёры бегают по сцене в чём мать родила и обмазывают друг друга экскрементами (опять-таки надеемся, что бутафорскими).

Планируется также киноклуб, фильмы для которого будет отбирать кинообозреватель «Комсомольской правды» Стас Тыркин, человек со специфическим, мягко говоря, вкусом. Скажем, он высоко оценивает фильм «Любовь как яд». Будучи членом жюри «Рандеву с французским кино», проходившего в Париже, Тыркин, по его собственному признанию, отдал фильму «Любовь как яд» второе место. Фильм (цитируем кинообозревателя) «про маленькую девочку, которая возвращается в родное гнездо и равно привлекательна как для своих сверстников, так и для умирающего дедушки, который, несмотря на то, что умирает, как настоящий француз, сохраняет завидную потенцию и всё остальное. Для своего сверстника девочка раздевается от пояса доверху, а для дедушки — от пояса донизу». «Главный приз, которым мы наградили этот фильм, — добавляет Тыркин, — это демонстрация на борту самолётов "Эйр Франс"».

Понравился Тыркину и фильм «Моя маленькая принцесса» — про девочку, которую мать с четырёх лет использовала в качестве порномодели. «Сейчас понятие возраста сместилось, — рассуждает Тыркин, — и стало почти не актуальным… Это может быть интересно».

Про фильм «Что-то не так с Кевином», который не могут смотреть даже многие продвинутые любители современного искусства, эксперт  говорит: «Дорогие мои, в кино интересны экстримы… Мальчик может убить хомячка домашнего и не поморщиться. Выбить глаз собственной сестре. Это фильм… в качестве предостережения против заведения собственных детей. Это очень интересная тема… Мы как страна вымираем… поэтому у нас призывают всячески размножаться… <Однако> нужно думать не только о своей стране. Нужно думать о планете. Потому что, если планете будет плохо, мы в одной стране тоже не выживем, если планета будет загибаться от перенаселения…» (там же).

Не только Серебренников трудится на ниве пропаганды разврата под маркой современного искусства. В том же МХТ режиссёр Давид Бобе поставил спектакль «Феи», в котором полуголые актёры плюхаются в ванны и, как написано у одного восторженного театрального критика, «неудержимо тянутся друг к другу», то есть показывается промискуитет, которым молодые люди занимаются якобы от одиночества, недолюбленности и пустоты жизни.

Летом 2012 года в Москве разразился скандал в связи с постановкой в Московском академическом музыкальном театре имени К. С. Станиславского и Вл. И. Немировича-Данченко оперы Бриттена «Сон в летнюю ночь» по одноимённой пьесе Шекспира. Поскольку искусство современное, то действие происходит в закрытой школе, где преподают педофилы. Из письма возмущённой общественности: «Второй и третий акты спектакля пронизаны развратными сценами совращения, садомазохизма, мочеиспускания на сцене, пропагандой употребления алкоголя и наркотиков, матом». В спектакле задействованы дети от 6 лет. Уже после того как вспыхнул скандал, опера стала номинантом четырёх премий. Тем самым москвичам дали понять, что на их мнение плюют.

В мае 2011 года на сцене Театриума в рамках престижного Чеховского фестиваля был показан спектакль Кастеллучи «О концепции лица Сына Божьего», вызвавший волну негодования даже в прогрессивной Европе. Лик Спасителя в этом спектакле пачкали нечистотами.

Кузница партийных кадров

Важную роль в продвижении такого «искусства» в  массы играет Евгения Шерменёва, куратор театров. Она более десяти лет была директором театрального фестиваля NET. В его рамках пропагандировалась откровенная порнография, конкретные сцены которой не представляется возможным описывать в данной статье. А после назначения начальником Департамента культуры Москвы С. Капкова Е. Шерменёва пошла на повышение, став его заместителем.

Сейчас Е. Шерменёва вместе с М. Швыдким, который в свою бытность министром культуры внушал народу с телеэкрана, что матерная брань — такая же часть языка, как и всё прочее, а посему имеет законное право употребляться в произведениях литературы и искусства, читает лекции студентам в Школе театрального лидера. Студенты, которых обучают эти «корифеи», намерены в дальнейшем раскрепощать школьников ролевыми играми, такими, например, как «Я беременна», «Я — гей» и т.п.

И Серебренников, и Шерменёва — выходцы с «Винзавода». Кто не знает — это Центр современного искусства в Москве, с которым одно время был тесно связан небезызвестный представитель креативного класса Марат Гельман. Винзавод вообще можно назвать «кузницей партийных кадров». Бывший  директор «Винзавода» Софья Троценко тоже пошла на повышение. Когда общественность потребовала закрыть кощунственную выставку Гельмана «Духовная брань», Троценко осудила «неправомерные протесты общественности» и… практически сразу же после этого была назначена советником по культуре (!) нового министра культуры, который вроде бы слывёт патриотом и защитником традиционных ценностей.

М. Лошак — тоже с «Винзавода — в июле 2012 года получила должность арт-директора Музейно-выставочного объединения «Столица», в состав которого входят крупнейшие выставочные площадки Москвы: Центральный выставочный зал «Манеж», «Новый манеж», Московский выставочный зал «Рабочий и колхозница» и Выставочный зал «Домик Чехова». Начало деятельности арт-директора ознаменовалось фотоколлажем, в котором фигурировали полуголые подростки, вооружённые битами и копьями, произведение группы AES+F (названа по инициалам её участников).

Тема подростковых бандформирований, похоже, давно завораживает авторов. Ещё в 2007 году в Музее современного искусства демонстрировался их, как выражаются критики, «долгоиграющий» проект «Последнее восстание». Вновь дадим слово специалисту (на сей раз Ольге Кабановой): «Вооружённые мечами и бластерами подростки в статуарных позах героев академического искусства разыгрывают между собой бескровный бой. Когда изображения этих неполовозрелых зомби существовали только на гигантских фотографиях, из которых фотошоп выкачал остатки воздуха, а героев превратил в плоских гламурят, смотреть на произведение было скучно. Но когда компьютер оживил его в трёхмерной анимации, то от "Последнего восстания" на огромных экранах неприятно захватывало дух. Деток по-прежнему было не жалко, но глядеть на них жутко».

В живом, не анимационном варианте подобных подростков можно увидеть в Ливии, Сирии, Египте и других горячих точках планеты, где с помощью хорошо организованного хаоса устанавливаются «демократические» режимы.

Соответственно, возникает два вопроса:

1. Зачем  эстетизировать массовые убийства, совершаемые подростками, и выставлять это на всеобщее обозрение?

2. Какие цели преследуют устроители подобных выставок в ситуации, когда хаос уже не первый год пытаются устроить и в нашей стране?

Ещё один партийный кадр с «Винзавода», Елена Зеленцова, назначенная С. Капковым на должность нового директора ДК «ЗИЛ», считает (цитируем), что современному искусству «абсолютно необходимо держаться в стороне от двух вещей: политики и религии». Под политикой она, судя по всему, понимает поддержку В. Путина, поскольку с возмущением говорит, что в ДК «паслось, как в стойле», движение «Наши» и «Молодая гвардия».

Надо понимать, их теперь «из стойла» выгнали. А религия, от которой Зеленцова призывает дистанцироваться, — это, естественно, Православие. «Толпы батюшек», оказывается, норовили в ДК ЗИЛ «осенить тебя крестным знамением и окропить помещение»… Ужас-ужас-ужас!

Скуль­пут­ра Миха­ила Шемя­ки­на "Дети - жерт­вы по­ро­ков взрос­лых"

Поэтому теперь Зеленцова отменила Рождественский и Пасхальный фестивали, помножила на ноль ансамбль «Жемчужинка», вызывающий у неё идиосинкразию: «Когда я прихожу в какой-то ДК на окраине, а там сидит фольклорный ансамбль "Калинка-малинка" и народный хор "Ай-люли",  у меня появляется вопрос: а почему именно они?»

Действительно, почему? В XXI веке детям надо помочь, чтобы они стали «более свободными, открытыми, гибкими, подготовленными к жизни в сложном постиндустриальном мире». Видимо, в рамках такой подготовки в ДК уже прошёл «День открытых миров», посвящённый детско-подростковым субкультурам (пронизанным, между прочим, духом оккультно-религиозного течения «Нью-Эйдж», но такая «религиозность» нового директора не смущает). Как указывает Екатерина Зайкова, секретарь рабочей группы при Мосгордуме «Защитим культурное пространство», на фестивале «между детьми ходила Белоснежка с разодранной шеей и торчащим мясом (гримёр, надо думать, славно потрудился. — И.М., Т.Ш.), в фойе стояла каталка с «трупом», и проводилась эта акция 4 ноября, в День независимости».

Феномен либерал-тоталитаризма

Много ещё чего можно было бы написать о «шедеврах» и адептах «искусства меньшинств», но картинка и без того уже довольно красочна. Поэтому нам  хочется переключить внимание на другое. Как-то так получилось, что в последнее время это, с позволения сказать, искусство сделалось неприкосновенным. Критиковать можно всё что угодно, любое великое, прославленное в веках произведение, а это — не смей! И наоборот, если хочешь прославиться и оградить себя от критики неким магическим кругом, надо сделать что-нибудь как можно более мерзопакостное, но при этом назвать это современным или актуальным искусством.

Вы скажете: «Так было всегда»? — Отнюдь. Ещё недавно в данном вопросе существовал столь любезный нашим либералам плюрализм. А теперь — парадокс! — именно они его и отменили. Творцы всего этого безобразия вдруг стали прямо-таки коллективной священной коровой. К ним можно приближаться только с целью поклонения; тот, кто не хочет прослыть маргиналом, должен петь им дифирамбы, в крайнем случае — помалкивать. Невольно приходит на ум ещё один парадокс.

Ярые ненавистники «проклятого тоталитарного прошлого» фактически его копируют: в те времена, какой бы бездарью ни был писатель, художник или композитор, удостоившийся Сталинской премии, на его критику в печати накладывалось вето. Сегодня феномен либерал-тоталитаризма очень ярко проявился в истории с театром Гоголя. Куда бы ни обращались по поводу «художеств» Серебренникова возмущённые актёры, все рейтинговые (и даже не очень!) СМИ наотрез отказывались озвучить их позицию. В конце концов откликнулась прокуратура. Но она по разряду СМИ никак не проходит, хотя рейтинг её довольно высок.

Ещё одна аналогия возникает. 

С представителями «актуального искусства» боятся связываться, как с дворовым хулиганом, за которым маячат куда более солидные представители уголовного мира.Причина страха ясна: в случае необходимости покровители  придут мальцу на подмогу. Соответственно,возникает вопрос: с какой стати солидные уголовники будут защищать шпану? Тут одно из двух: либо хулиган доводится кому-то из них родственником, либо(что гораздо более вероятно, а в рассматриваемом нами случае так оно и есть) он им зачем-то нужен.

Какая страна на данном историческом этапе выступает в роли покровителя российских хулиганов от искусства, а также отнюдь не метафорических головорезов в Сирии, Ливии, Ираке и прочих горячих точках планеты, наш народ, слава Богу, понял. И никакие либеральные вопли о поиске врага и антиамериканской истерии этому пониманию уже не помешают. Не будем сейчас вдаваться в конспирологические тонкости, рассуждая о том, что истинные главари, как часто бывает, предпочитают держаться в тени.

Безусловно, и сама Америка неоднородна, и за её спиной прячутся разные другие силы. Но примерно то же самое можно сказать и про гитлеровскую Германию. Там ведь были не только фашисты, но и их противники, и просто обыватели, которых легко одурманить. И проплачивали Гитлера силы, находящиеся отнюдь не в Третьем рейхе… Но факт остаётся фактом: мы воевали именно с этой страной, она была нашим главным врагом в Великой Отечественной войне.

Спрашивается, зачем нашему сегодняшнему геополитическому недругу поощрять российских хулиганов от искусства? Какой от них толк? Это же не шпионы, которые могут выведать важные секреты. Не учёные, занимающиеся разработкой новых видов оружия. Не управленцы, которых можно перевербовать и заставить принимать решения, идущие на пользу враждебному государству.

Это даже не НКО (некоммерческие организации), которые лоббируют нужные противнику законы, формируют общественное мнение и в случае необходимости могут организовать какую-нибудь уличную бузу. Но зачем США голые художники, высиживающие в гнезде куриные яйца, девки в масках, задирающие ноги на солее храма, режиссёры и актёры, уродующие классику и устраивающие из спектакля наглядное пособие по сексопатологии? Разве это имеет какое-нибудь отношение к военным целям?

Имеет, и самое непосредственное, причём не только к целям холодной, информационной войны, а и к задачам войны горячей. Такое «актуальное искусство» весьма привлекательно для молодых людей с неустойчивой, незрелой психикой. Оно их ещё больше растормаживает, заражает духом анархии, цинизма, вседозволенности. И в определённый момент такие «безбашенные» бунтари могут быть с большим успехом использованы в уличных беспорядках и мятежах.

Обратите внимание, как настойчиво муссируются в новых «шедеврах» темы садизма, садомазохизма, вызывающе-грубого секса. Никакая это не случайность, а хладнокровное программирование поведения будущих беспредельщиков. Именно так ведут себя потом в реальной жизни современные боевики и террористы.

Разумеется, не все становятся террористами. Подавляющее большинство людей не склонно к революционной активности. Они хотят просто нормально жить, растить детей в мире и спокойствии. Но значит ли это, что они всегда лояльны (ведь так спокойнее) к действиям власти?

Нет! Законопослушные граждане, так сказать, люди порядка бывают возмущены, видя государственную поддержку  разного рода «человекособакам».  Им все эти гебоидные безобразия (гебоиды — психиатрические больные, для которых характерно подростковое поведение и соответствующие выходки) под вывеской «Contemporaryart» органически противны.

Вот что говорит известный американский политик консервативного толка Патрик Дж. Бьюкенен, в красках описывая те же самые процессы, происходящие у него на родине, в США: «Американских детей вынуждают расти в культуре, которую их родители считают упаднической, если не сказать демонической. Правительство использует налоги на финансирование того, что эти люди называют убийством нерождённых младенцев. Они вынуждены отправлять детей в школы, которые грозят подорвать религиозность молодых. Им велят бросить попытки жить по библейским законам, ибо это сегодня запрещено Конституцией.

Такова цена мира в культурной войне, и неудивительно, что для миллионов христиан она слишком высока... Это совсем не то общество, в котором хотят жить эти люди. В глазах молчаливого большинства правительство теряет свою легитимность. Это большинство не прибегнет к насилию, поскольку состоит из людей, не склонных к насильственным действиям, однакооно начинает относиться к правительству как к инородному телу и искать пути освобождения из-под пяты доминирующей декадентской культуры 

В "Унесённых ветром" Ретт Батлер, терпение которого истощилось, в последний раз покидает Тару. Потрясённая Скарлетт кричит ему вслед: "Что же делать мне?". И Ретт отвечает: "Честно говоря, милая, мне плевать"» (Патрик Дж. Бьюкенен «Смерть Запада»).

Кар­ти­на Бер­нар­да Пра

Не правда ли, всё очень узнаваемо?

 Вообще, когда читаешь «Смерть Запада», возникает ощущение, что это как будто про нас, про нынешнюю Россию. Но есть и весьма существенная разница. В Америке (по крайней мере на сегодняшний момент) не разжигается пламя «оранжевой революции». Не затевается глобалистский политический переворот, имитирующий восстание масс.

У нас же, напротив, этот механизм запущен. И хотя первый заход не увенчался успехом, заказчики свой заказ не отменили. Соответственно, и исполнители не унялись. Либеральная массовка заметно поредела, зато усилились попытки активизировать народный гнев справа, задействовать определённые элементы в КПРФ, некоторые православно-патриотические и националистические организации, в том числе и фашистского толка.

По сути, сценарий тот же. Агенты заказчиков, как опытные пикадоры, раздражают народ разного рода гадостями, в том числе и вышеупомянутыми «шедеврами актуального искусства». А политики и общественники, в чьи ряды тоже внедрены соответствующие агенты, указывают на Президента как на главного виновника всех этих раздражающих реформ и требуют его отставки. Ну, а вконец раздражённое к этому моменту «молчаливое большинство» не только не выходит в час икс на защиту верховной власти, но и оказывает революционерам моральную поддержку. А какая-то часть и становится в их ряды.

Мы не сомневаемся, что власть осознаёт, сколь опасна сегодняшняя ситуация. Более того, она предпринимает недюжинные усилия, чтобы в такой сложнейшей, взрывоопасной международной обстановке сохранять экономическую и политическую стабильность, наращивать вооружение, бороться с терроризмом. На фоне столь серьёзных вызовов какие-то там спектакли (так же, как ювенальная юстиция, школьный секспросвет и т.п.) кажутся мелочью. Но эта мелочь может стать детонатором большого взрыва, соломинкой, которая переломит хребет верблюду. Судя по вкладываемым в подобные «мелочи» средствам, наши противники это понимают. Важно, чтобы, пока не поздно, поняла это и верховная власть.