…Недавно в один из моих антиабортных блогов — дневников написала читательница, решившая передать рассказ своей сестры. Признаюсь честно — не поверил бы, если не многие подобные рассказы разных женщин, как медицинских работников, так и пациенток гинекологических отделений, которые описывают, по сути, один и тот же процесс умерщвления ребенка, который выжил при «солевом аборте». Правда, рассказы эти весьма коротки, умещаются в несколько строк — видимо, вспоминать такое тяжело (и то верно — рехнуться можно. Это как же надо любить СЕБЯ, что бы ради своей «СПОКОЙНОЙ» жизни «без проблем» таким страшным образом КАЗНИТЬ, другого слова не найдешь, своего ребенка?)

Так как рассказ уважаемой читательницы был более полон, размещаю его с её разрешения.

…Моя подруга лежала в больнице (у неё был выкидыш, подскальзнулась и упала), в гинекологии. В палатах там лежат все — и беременные, и на аборт, и после выкидышей. Аборты на больших сроках делали прямо в палатах, на виду у всех. Делали укол, вызывающий роды и ребеночка 5-6 месяцев вытаскивали по кусочкам: РУЧКИ, НОЖКИ, ПОЛОВИНА ТЕЛЬЦА, ДРУГАЯ ПОЛОВИНА, ГОЛОВКА…

«Ой, а у вас мальчик! (девочка)» — Девчонки молодые, побоявшиеся раньше рассказать мамам, взрослые женщины, не желающие иметь детей, беременные, лежащие на сохранении, только что потерявшие — у всех в глазах ужас от происходящего. А женщина, из которой достоют кусочки её ребеночка лежит — представляете, о чем она думает? Страх? Стыд от того, что ВСЕ это видят? Позор? Угрызения совести? Раскаянье? Унижение? Осознание того что она совершает убийство? Да много о чем думает!!! О чем бы не думала, она только сейчас осознает, что это она пронесет через всю свою жизнь,э то будет её грех и она будет его искупать!

Это происходит по много раз: «РУЧКИ, НОЖКИ, ГОЛОВКА, ТЕЛЬЦЕ… Опять — «РУЧКИ, НОЖКИ, ГОЛОВКА, ТЕЛЬЦЕ,»МАЛЬЧИК», «ДЕВОЧКА»…

Врачи на вопрос «Почему это делается в палате?» Отвечают:»Пусть смотрят, может кто-то передумает». Действует: одна девушка кричит, что хочет домой, что не сможет этого сделать… Сработало! Чудо — один остался в живых! Но сколько убили???

Многие боялись ходить в туалет — очень страшно!!!

Женщины, которым ввели солевой раствор (они называют это «заливкой»), но ребенок с таким огромным желанием жить, увидеть мир, любить — что никакой раствор ему нипочем, родился — кричит от боли, т.к. все его крошечное тельце в ожогах, местами потемневшая, сожженая кожа — врачи отдают этих деток «мамам», потому что сами убивать не хотят. А «мамы» — кто во что горазд: кто просто на окне оставит замерзать, кто в туалете пытаеся утопить, кто подушку на лицо положит, а кто и руками задушит… А они кричат во всю силу своих крошечных лёгких, ведь они не могут себя защитить, они беспомощны, самый близкий и родной человек, который ДОЛЖЕН их

ЗАЩИЩАТЬ и ОБЕРЕГАТЬ — лишает их права на жизнь!

Вот и боятся ходить в туалет — придешь, а там на окне лежит ребенок и кричит, долго кричит, и замерзает, и никому до него нет дела…

А когда они умрут — «мамы» относят их врачам, которые их оформляют как мёртворожденных (хотя это убийство матерью новорожденного и за это
есть статья)…

Мария Д.

Воспоминания женщин, сделавших аборт

Моя трагедия началась 30 октября 1974 г., в тот злополучный день, когда я убила своего ребёнка, девочку, сделав так называемый поздний аборт. Я была беременна уже пять с половиной месяцев. Обратилась к врачу, так как моя семья настаивала на аборте. Я постоянно слышала от них: «Нэнси, может, ты ещё передумаешь?» Аборт — это была с самого начала только их идея. Мой муж покинул меня и больше не вернулся. Взять на себя ответственность за троих детей он не решился. Тогда я пошла к врачу и спросила: «Что мне делать?» Он посмотрел на мой живот и сказал: «Я уберу немного жидкости и немножко введу. У вас начнутся сильные схватки, которые вытолкнут зародыш». Я спросила: «И это всё?» То, что я услышала, звучало неплохо. В больнице мне откачали немного околоплодной жидкости и ввели гипотонический раствор соли. Как только игла проникла в нижнюю часть живота, я возненавидела себя. Что было силы хотела закричать: «Перестаньте, пожалуйста, не делайте этого!» Но я не промолвила ни слова. Было уже слишком поздно что-либо изменить. Следующие полтора часа мой ребёнок бурно и резко ворочался во мне, травясь и задыхаясь. Но обо всём этом я не имела тогда ни малейшего понятия. Припоминаю, как я с ним говорила, сказала, что этого не хотела, желала, чтобы он жил. Но он умирал. Вспоминаю его последний резкий толчок в левом боку. После этого силы покинули его. Потом мне сделали внутривенную инъекцию для стимуляции схваток. Двенадцать часов меня мучили сильные боли. 31 октября в 5:30 утра я родила мертвого ребёнка. У него уже были волосы на голове, его глаза были расплющены. Я сама родила свою девочку и держала ее на руках. Это я виновата в том, что её бросили в судно. После этого медсестра привела в палату беременную женщину. Она родила здорового мальчика. Это был нож в моё сердце. Только теперь, после аборта, появились стыд, раскаяние и чувство вины…

Из воспоминаний Нэнси-Джоу Мен

Я не знаю, как это случилось, — однако это произошло! «Маленькое вмешательство — и всё будет в порядке», — эта перспектива ободрила меня. «Маленькое вмешательство, и всё прошло. Заплати за это, и ты снова на высоте!» Так говорили все: друзья, врачи, советчики, коллеги, и никто не возразил против этого! Я не знала, что случилось! Тем не менее теперь я знаю, что это было неправильно! Муки терзают меня! Нет выхода, — всё пропало! Почему мне никто об этом не сказал? Почему же мне никто об этом не сказал? Остались только горе, страх, боль, — Те вещи, о которых, раньше никто не говорил! Я будто животное в клетке! Зацепенела от ужаса, дрожу от страха! Кричу о том, что меня очень мучает: «Почему же мне никто об этом не сказал?»

Рахель

В своей книге Сьюзен Стенфорд выразила мнение огромного количества женщин, которые до сих пор не говорили о своих проблемах после искусственного прерывания беременности. Она описывает свой аборт: «Врач приветствовал меня как хорошую знакомую. «Сначала я вам объясню, из чего состоит хирургическое вмешательство, — сказал он. — Всё это будет длиться примерно 20 минут». Я кивнула головой. Не могла от страха говорить, даже заплакать, как четверть часа до того. Он объяснил мне, что введет тонкий шланг во влагалище и через шейку матки в матку. Шланг соединён с машиной, при помощи которой скопление клеток будет полностью высосано из матки. «Вы будете при этом ощущать боли, — добавил он, — скажете мне, когда они будут нестерпимые». После аборта врач сказал: «Уже всё позади». Но для меня это было не так. Сразу после операции я почувствовала, что произошло что-то непоправимо-ужасное. В моём присутствии медсестра спросила врача о продолжительности моей беременности. Врач ответил: «Около 6 — 7 недель». Эти слова привели меня в чувство окончательно. Я в конце концов осознала, что из меня убрали не скопление клеток, не сгусток крови, а ребёнка. Моего ребёнка. Я спохватилась. «6 — 7 недель?!.. Почему я так долго думала о своём ребёнке как о скоплении клеток? А теперь, после этого краткого разговора, я моментально прозрела? Зачем я услышала этот разговор? Почему я так поздно услышала его?» Моя консультантка предупреждала меня, что после аборта я почувствую потерю, но это было что-то большее. Я почувствовала пустоту, безнадёжность. И ещё что-то худшее, чему вообще нет названия. «Я была прежде индивидуальностью, у меня была жизнь, была душа. А теперь я только тело, и вдобавок раненое. Это было ощущение расстройства, от которого я не могла избавиться».

Сьюзен Стенфорд

Хотя на роботе у меня всё хорошо, моя частная жизнь разрушена. Моему ребёночку исполнился бы теперь один годик. Я скорблю по нему, ибо сделала ошибку, которую нельзя исправить. Наказана только я, а не мой друг, хотя и он принимал участие в этом преступлении. Меня утешает только то, что моему ребёнку не пришлось долго бороться со смертью. Я надеюсь, он простит мне. Сегодня я совсем одна. Мой друг оставил меня — захотел быть свободным.

N.

В нашей маленькой больнице, которую уже 10 лет опекают сестры-монахини, есть две палаты для рожениц. Однажды ночью меня вызвали. Тогда привезли жену владельца столовой с высокой температурой, в полусознательном состоянии, с кровотечением; она бредила. Состояние больной было очень тяжелое. Это не были обычные преждевременные роды. Вместе с густым, черным, спекшимся сгустком крови вышла ручка пятимесячного ребёнка. «Сестра, пока придет врач, подготовьте всё к операции», — услышала я. Наступила ужасная ночь. Самая ужасная в моей жизни, хотя акушерка привыкает ко многим вещам — стонам, крикам, боли, крови и ужасу. Однако я хотела бы, чтобы её пережили вместе со мной все те женщины, которые решаются на аборт. Часы пробили двенадцать ночи. Женщина приподнялась.., тупым взглядом, полным безграничного ужаса, посмотрела на дверь.., в её глазах появилось что-то безумное.., волосы её стали дыбом, одним прыжком она хотела соскочить с кровати к открытому окну и броситься вниз… Мы её едва удержали. Тогда она спряталась под одеяло и скулила от испуга. Несколько минут она лежала, как мертвая. Ей было не больше тридцати, желтая, как воск, с запавшими щеками. Потом она вдруг начала говорить: «Сейчас они снова приходят… один, второй, третий… Этот уже большой, почти взрослый.., пятый.., а этот совсем маленький.., шестой… седьмой… восьмой… девятый… десятый… Почему у вас нет глаз?» Вдруг она, словно ошалелая, закричала: «Идите.., не трогайте меня.., отпустите меня.., отпустите.., вы хотите взять мои глаза.., сердце.., отпустите меня.., прочь.., прочь…» К счастью, пришёл врач. Его осмотр подтвердил мои подозрения. Вследствие некомпетентного вмешательства плод вынимали по частям, поранив при этом несколько раз матку. Началось воспаление брюшной полости. Плюс к этому — продолжительное, непрекращающееся кровотечение. Смерть могла наступить в любую минуту. Сообщили мужу. Тот воспринял новость очень спокойно, пока не услышал, что дело подадут в суд. Тогда он принялся выступать против юристов, которым, дескать, нечего делать, а потому они всегда суют нос в чужие дела… А бедная женщина тем временем, будучи ещё под наркозом, повторяла: «…Они снова подходят… Первый, второй, третий… четвертый… пятый… шестой… седьмой… восьмой…» Муж выбежал из палаты. Эта женщина кричала и стонала ещё три дня и три ночи. Даже самые большие дозы анестезии не помогали. Она постоянно видела перед собой своих тринадцать убитых детей, которые приходили к ней со своими жалобами и вопросами. На четвёртый день женщина неожиданно пришла в себя. Так по крайней мере нам казалось. Мы сообщили священнику и послали за мужем. Уже после первых слов священника она сказала ему: «Их было тринадцать. Не нужно ни о чём спрашивать». А когда священник начал говорить о Божьем милосердии, женщина промолвила: «Позвольте мне отойти, я хочу в ад.., встретиться с этим подлецом в вечности». Последним, что она перед смертью сказала мужу, было: «Негодяй!»

Цитаты врачей

1) Врач B.McMillan о том, почему она прекратила делать аборты: «Дошло до того,что я не могла больше видеть маленькие тельца».

2) Медсестра абортария: «Здесь мы делаем операции. Здесь все, что мы делаем. Бывают тяжелые, мрачные моменты, когда я думаю, что не могу больше вынести вид еще одного таза с кровавыми останками, или прошептать еще одну фразу утешения. Так я выхожу из операционной после всех и ищу новую карту. Я готовлю себя к новому тазу, новой быстрой и раздражающей потере».

3) Другой работник той же клиники: «Мы все хотели бы, чтобы плод был бесформенным, но это не так. И это больно. В этом много душевной боли».

4) «Руки, ноги, грудные клетки появляются в щипцах. Это не является знаком для кого-либо». Врач В. Томпсон.

5) Каждая женщина имеет одни и те же два вопроса. Первый: «Это ребенок?» «Нет», уверяет ее врач, «это продукт развития зародыша (или сгусток крови, или кусок ткани)». Несмотря на то, что эти врачи видят этих детей ежедневно, менее дюйма длиной, с руками, ногами и глазами, закрытыми, как у новорожденных щенков, они лгут женщинам. Сколько женщин решилось бы на аборт, если бы им сказали правду?» — Кэролл Эверетт, бывшая владелица двух клиник по производству абортов и директор четырех.

6) «Они (плоды) были рядом с мусорными баками в картонных коробках, как цыплята. Я заглянула в коробку перед собой. Там был маленький голый человечек, плавающий в кровавой жиже».- Работница клиники Susan Lindstrom, M.S.W.

7) «Вам надо стать немного шизофреником. В одной комнате вы ободряете пациентку, что небольшое нарушение в сердце плода не страшно — у нее будет замечательный здоровый ребенок. В другой комнате вы уверяете другую женщину, которой только что сделали аборт, что это хорошо, что сердце было уже нездорово… Ей не о чем беспокоиться. У нее не будет живого ребенка… Кто-то должен делать это. К несчастью, мы исполнители в этом случае». — Врач John Szenes.

8) «В первый раз я почувствовал себя убийцей, но делал это снова и снова, а теперь, 20 лет спустя, я вижу, что случилось со мной как с врачом и человеком. Да, я стал жестоким. Правда, деньги были важны. О, было просто однажды сделать шаг — увидеть в этих женщинах животных и в этих младенцах — кусочки ткани…» — врач (без подписи).

9) Из свидетельства многих женщин, утверждавших, что им не сообщали о том, каким образом будет сделан аборт или о том, какую мучительную боль им придется испытать. Одна молодая женщина по имени Рианел задала вопрос: «Почему кто-нибудь, кто знал о развитии утробною плода больше, чем я, не потратил времени и усилий на то, чтобы рассказать мне об этом до того, как я уже приняла это бесповоротное решение?»

10) Относительно методов, к которым прибегает медперсонал для уничтожения жизни миллионов детей, царит широко распространенное неведение. Например, в сентябре 1993 г. Брэнда Прэт Шейфер, медсестра с тринадцатилетним опытом работы, была направлена ее учреждением в клинику, где делали аборты. Ввиду того, что сестра Шейфер считала себя ярой сторонницей абортов, она и не думала, что это назначение послужит причиной возникновения проблем.

Но она ошибалась. В своем заявлении она говорила: «Я стояла рядом с доктором и наблюдала за тем, как он делал аборт, частично напоминавший роды, у женщины на шестом месяце беременности. Пульс ребенка отчетливо просматривался на экране ультразвукового аппарата. Доктор извлек все тело и руки младенца, кроме его маленькой головки. Его тельце двигалось, пальчики сжимались. Он бил своими ножками.

Доктор взял ножницы и воткнул их ему в затылок. Ребенок судорожно дернул ручками и замер в напряжении, как обычно случается с детьми при испуге, когда им кажется, что они вот-вот упадут. Затем доктор вынул ножницы, вставил в образовавшееся отверстие трубку мощного насоса и высосал мозг младенца. Теперь его тельце выглядело вялым и безжизненным. После этого случая в клинику я уже не вернулась. Но до сих пор меня преследует выражение лица того мальчика. Это было совершенное, ангельское лицо, которое мне когда-либо доводилось видеть».

11) Есть и другие ужасные методы, практикуемые специалистами. Например, инъекция соляного раствора, применяемая после 16 недель беременности. Через брюшную полость матери в сумку с ребенком вводят длинную иглу, через которую вводится сильный соляной раствор. Ребенок питается этим раствором, «дышит» им и это медленно его отравляет. Он бьет ручками, судорожно дергается всем своим тельцем, заживо сжигаемый раствором.

12) чётко было видно, как инструмент отсёк маленькую ручку, но самое страшное, что он ещё жив, его ротик открыт в безмолвном крике от немыслимой боли, ещё одно движение инструмента пришлось на ножку ребёнка, но он ещё жив. Через несколько минут его сердце навсегда было остановлено.Это «обычная», законная, оплачиваемая работа акушеров абортария, коей я имел несчастье быть свидетелем, и по закону я не имел права вмешаться и воспрепятствовать убийству.

P.S.

Если у вас есть желание и возможность, пожалуйста, распространите информацию с этого сайта или эту статью везде, где это только возможно. И даже если вы убережете только одного ребёнка и поможете одной маме сохранить своё дитя — всё это уже стоило делать!

Многих женщин врачи обманывают: они запугивают их тем, что ребёнок урод или, что она сама помрёт. А потом в карте после абрта женщина видит: «показание к аборту — по собственному желанию».

Надо запретить аборты! Надо прекратить этот ужас немедленно!

Я налогоплательщик, но я не могу оплачивать ЭТО!