Статьи - ОСНОВЫ ВЕРЫ

 

 О ВСЕНОЩНОМ БДЕНИИ

Все́нощное бде́ние, или Все́нощная, – это православное богослужение, соединяющие в себе три службы: великую вечерню (иногда великое повечерие), утреню и первый час.

В чем смысл Всенощного бдения, какие песнопения исполняет хор, что делают священнослужители, как библейские тексты, исполняемые на православном богослужении, повлияли на мировую культуру?

Обо всем этом рассказывает игумен Силуан (Туманов).

 

Единственный смысл православного храма быть местом молитвы православных христиан. И даже более того, определенной, особой молитвы – благодарственной. Конечно, в храме и просят, и каются, и прославляют Бога. Но главное именно благодарность, благодарение.

Благодарение по-гречески «евхаристия». Так мы называем самое главное, что есть в жизни крещеного христианина — Таинство Причащения, происходящее на Литургии.

Сейчас нетрудно найти любую информацию о литургии — главном богослужении, совершаемом в храме. Христианин готовится в нему целый день, который по древней библейской традиции начинается не с полуночи, а с вечера предыдущего дня.

Вот именно поэтому те, кто желают в воскресенье причаститься и прославить Воскресшего Христа на литургии, уже вечером в субботу приходят в храм на особое богослужение — Всенощное бдение.

 

ЧАСТЬ 1. «Востаните!»

Обычное воскресное Всенощное бдение совершается накануне воскресных дней в субботу вечером.

Также Всенощное бдение совершается накануне двунадесятых праздников, праздников, отмеченных особым знаком в Типиконе (e.g. память Апостола и Евангелиста Иоанна Богослова, и Святителя Николая Чудотворца…), дней храмовых праздников и в некоторых других случаях согласно местной традиции.

Минут за 15 начинается равномерный удар в один колокол, а потом слышен праздничный звон колоколов. Так всех христиан созывают на богослужение с окрестных домов. И то, что сегодня прихожане зачастую живут на расстоянии многих километров от храма, конечно, неважно. Пришедшие пораньше радуются звукам колоколов, входят в храм.

Итак, Вы вошли в храм. Встали. Перед Вами иконостас – стена, украшенная иконами.

 

В ней по центру есть двустворчатые двери, тоже украшенные иконами. Это Царские или Великие врата.

В начале Всенощного бдения они открываются. Становится виден алтарь. Слышится позвякивание кадильницы – это священник кадит (окуривает благовонным дымом ладана) — алтарь, ничего не говоря.

Перед ним идет диакон со свечей.

Это действие при всей своей простоте является одним из самых глубоких и многозначительных моментов православного вечернего богослужения и напоминает нам о тайне сотворения мира, скрытой от человеческих глаз и понимания.

После молчаливого каждения выходит из Царских врат диакон и, глядя на нас, произносит весьма странное слово: «Востаните!» Ну, понятно, конечно, что нас призывают не восстание совершить, а просто встать.

Но зачем? Мы ведь и так стоим, а не сидим! Вон, баба Клава старенькая, она на лавочке сидит. А все остальные-то стоят!

Дело в том, что в древних монастырях монахи, как и сегодня на Святой Горе Афон, перед началом богослужения (и еще в некоторые моменты) сидели на специальных креслах (не особо удобных, кстати) — стасидиях.

Стулья стоят и в современных храмах греческой традиции, а не только у католиков и протестантов.

А почему в русских храмах не так?

Понятно ведь, что не из-за греховности или невозможности сидеть на стуле во время службы, иначе и в других православных Церквях этого не было бы. Одно из объяснений такое.

На Руси храмы всегда были переполнены народом. А попробуйте поставить стулья, если и для стоящих места маловато?

 

Итак, началась вечерня.

«Погодите, — скажете Вы. Это же не вечерня, а Всенощное бдение!» И все будут правы.

Потому что Всенощное бдение состоит из трех богослужений: Великой (то есть особо торжественной) вечерни, утрени и Первого часа.

Священник произносит возглас, то есть громко, вслух прославляет Святую Троицу: «Слава святей, и Единосущней, и Животворящей, и Нераздельней Троице, всегда, ныне и присно, и во веки веков».

На этих словах священник кадильницей в воздухе перед престолом (а это в глубине алтаря стол для самых священных и таинственных действий) чертит знак креста, показывая, что через Распятие Иисуса Христа христиане узнали о тайне Святой Троицы – Бога Отца, Бога Сына, Бога Духа Святого.

«Благослови, душе моя, Господа!»

 

Затем священник выходит из алтаря и кадит весь храм, а хор поет 103-й, «предначинательный» псалом «Благослови, душе моя, Господа!».

Этот псалом выбран в качестве начала вечерни, потому что напоминает о шести днях творения, которое, согласно Библии (1 глава книги Бытия), началось вечером.

На практике поются только некоторые стихи из него. А жаль. Хотя, конечно, это сильно сокращает длительность богослужения.

 

Псалом этот приписывается авторству самого библейского царя Давида и является гимном, посвященном сотворенной Богом вселенной – видимого и невидимого мира. Описание природы в псалме сделано поэтично и сильно в художественном отношении. 

Этот древний текст вдохновлял христианских поэтов разных времен и народов.

Известно его стихотворное переложение, принадлежащее Ломоносову. Его мотивы звучат в оде «Бог» Державина и в «Прологе на небесах» Гете. Этот псалом выражает восхищение человека, созерцающего красоту сотворенного Богом мира.

Торжественное пение хора, приятный запах ладана, величавые действия священнослужителей – всё это напоминает о безбедной жизни первых людей в Раю, на самой заре истории человечества.

А затем священник заходит в алтарь, врата закрываются, гаснет паникадило (люстра в центре храма), хор смолкает.

И тут мы вспоминаем о грехопадении первых людей. И о нашем личном грехопадении….

 

ЧАСТЬ 2. О псалмах

Ночная молитва

Ночная молитва издревле вдохновляла тех, кто желал в тишине своего сердца помолиться Богу.

С древних времён люди молились по ночам (см. Пс. 62, 7; 87, 2; 91, 3; 118, 55, 62, 148; 133, 1; Пророка Неемии 1, 6), но это было выражением личного благочестия. Лишь с приходом христианства ночные бдения стали широко распространенной формой общественного богослужения.

Это и не удивительно.

Во-первых, на жарком Востоке молиться ночью гораздо приятнее, удобнее, нет изматывающей жары, зноя, слепящего солнца.

Во-вторых, что немаловажно в эпоху гонений, собираясь по ночам, в уединенных местах, христиане меньше рисковали быть замеченными, схваченными, убитыми.

Регулярные ночные молитвы были связаны с римским делением ночного времени суток на 4 стражи (лат. vigilia – бдение), т. е. 4 смены военных караулов. Известно, что 3-я стража начиналась в полночь, 4-я — при пении петухов. Христиане посвящали молитвам все четыре стражи только в исключительных случаях (например, на Пасху).

Обычно же молились до полуночи, или вставали на молитву среди ночи.

Собирались на бдения по разным поводам: перед Евхаристией, перед Крещением, в период Великого поста, на память мучеников и усопших.

К этим практическим поводам присоединялось и ожидание Второго пришествия Иисуса Христа и наступления Царства Небесного, и стремление избежать греха.

Однако с IV в. бдения все больше становятся специфически монастырским богослужением, особенно развитым в иерусалимских монастырях. Появляются подвижники, стремившиеся буквально исполнить заповедь о непрестанной молитве (прп. Пахомий Великий и др.). В V в. на Востоке возникают монастыри «неусыпающих», где монахи поочередно сменяли друг друга, чтобы их молитва не прерывалась ни на минуту.

Конечно тогда, в первые века первого тысячелетия, Всенощное бдение совершалось не так, как сегодня. В нашем виде Всенощная появляются только около XI века, и веку к XIV по тексту (но не вполне по обрядам) стало напоминать современное нам богослужение.

Впрочем, одна особенность ночной молитвы объединяет все христианские бдения всех времен и народов. Это – пение псалмов.

Зачем нужны псалмы на Всенощном бдении

Псалмы не просто поются или читаются на Всенощной. Они пронизывают её насквозь, в целом виде или в отрывках разных размеров. Псалмы – скелет богослужения, на который наслаиваются собственно христианские гимны и молитвы разных эпох. Из псалмов составляются новые гимны.

Неудивительно поэтому, что вечерня начинается псалмом — предначинательным, 103-м.

После него перед царскими вратами становится диакон и произносит мирную или великую ектению «Миром Господу помолимся…».

Мир – необходимое условие для всякой молитвы. О мирном духе, как основе всякой молитвы, говорит Христос в Евангелии от Марка: «И когда стоите на молитве, прощайте, если что имеете на кого, дабы и Отец вам Небесный простил вам согрешения ваши» (Марк; 11, 25).

Преп. Серафим Саровский говорил: «Стяжи себе мирный дух и тысячи вокруг тебя спасутся». Вот почему в начале большинства богослужений Церковь приглашает верующих молиться Богу со спокойной, мирной совестью, примирившись с ближними и с Богом.

Ектения состоит из 12 прошений, на которые хор (а в идеале все, стоящие в храме) отвечает «Господи, помилуй!».

В мирной ектении Церковь от нашего лица молится о мире во всём мире, о соединении всех христиан в единомыслии, о родной стране, о храме, в котором происходит данное богослужение и вообще о всех православных храмах. О тех, кто входит в них не из любопытства, а «с верою и благоговением».

В ектении вспоминаются также путешествующие, больные, пленные, слышится просьба об избавлении от «скорби, гнева и нУжды». «Нужда» здесь, кстати, не наша очередная жизненная потребность, а принуждение к нечестию или идолопоклонству. Так мы приучаемся к тому, что далеко не всегда слова, звучащие одинаково в русском и церковно-славянском языках, означают одно и то же.

 

В заключительном прошении мирной ектеньи вспоминается Богородица со всеми святыми, после чего мы все призываемся «весь живот наш» т.е. всю нашу жизнь посвятить Христу Богу.

 

И после снова поются псалмы.

Сначала первый – «Блажен муж», потом, после небольшой молитвы – «малой ектении» – диакона, следует целая серия «вечерних» псалмов: 140-й (он используется в вечернем богослужении с IV века, и напоминает о том, что христианская молитва заменила ветхозаветные жертвы), 141-й, 129-й и 116-й, перемежаемых десятью «стихИрами» — небольшими текстами, сочиненными христианами.

 

 

Эти тексты – краткие стихотворные прославления Воскресшего Христа, Богородицы или святых.

Они насыщены переплетениями смыслов, и простое перечитывание их может доставить немало пищи для ума и духовной радости.

Но когда они впопыхах поются хором с невнятной дикцией, понять это сложно. А жаль. Поэтому, если есть возможность, хорошо бы их прочитать заранее с переводом на русский язык перед походом в храм.

 

В это время из алтаря снова выходит диакон и кадит весь храм по часовой стрелке. Кадит иконы и нас, как живые иконы, несущие в себе Образ Божий, несмотря на всю сложность нашей жизни. Мы кланяемся, отступаем от стен храма, давая диакону пройти по храму, кланяемся, когда он в нашу сторону кадит, потом снова возвращаемся на свое место.

 

Каков смысл этого каждения?

 

 

Ответ дан в словах 140-го псалма: «Да исправится молитва моя, яко кадило пред Тобою, воздеяние руку моею жертва вечерняя», – то есть «пусть поднимется к Тебе, Боже, моя молитва, как кадильный дым; воздевание моих рук – вечерняя жертва Тебе».

 

 

Это напоминает нам о ветхозаветных временах, когда вечером каждого дня в скИнии (переносном храме израильского народа, направлявшегося из египетского плена в землю обетованную), приносилась вечерняя жертва; она сопровождалась поднятием кверху рук приносившего жертву и каждением алтаря, где хранились святые скрижали (каменные плиты), полученные Моисеем от Бога на вершине Синайской горы.

Восходящий ввысь дым ладана символизирует поднимающиеся к небу молитвы верующих.

 

Обычно стихиры поются не все. Но в любом случае последняя стихира будет исполнена особенно торжественно: откроются снова царские врата, включат паникадило (мы говорим – «зажгут», хотя уже никто не помнит времена, когда во всех русских храмах электричества не было, и свечи на паникадиле зажигались).

 

Хор торжественно споёт «догмАтик» — стихиру, раскрывающую учение Церкви о том, что Богородица была Девой и до рождения Христа, во время, и после, и Её рождение – радость, свет и спасение всему миру.

 

Священник с диаконом, несущим на вытянутой руке кадило, в предшествии пономаря (помогающего в алтаре мужчины или юноши) со свечей, выходят из алтаря через другие – северные двери (они слева от Царских врат).

«Премудрость, прости» — раздается голос диакона, что в переводе на русский язык означает «Встаньте, благоговея перед Премудростью Божией». Это еще одно напоминание о бывших когда-то в храмах «стасИдиях» — стульях, на которых монахи сидели во время многочасовых богослужений.

 

И хор поёт древнейший христианский вечерний гимн – «Свете Тихий», который в русском переводе звучит так:

«Свет отрадный святой славы бессмертного, святого, блаженного Небесного Отца – Иисус Христос! На закате солнца, увидев свет вечерний, воспеваем Отца, Сына и Святого Духа — Бога. Справедливо Тебя во все времена воспевать радостными голосами, о Сын Божий, дающий жизнь, – потому мир Тебя прославляет».

 

 

Сразу после пения диакон и священник произносят ряд малых слов: «вонмем», «мир всем», «премудрость», которые хотя и слышны почти на всех богослужениях, легко могут ускользнуть от нашего внимания. А зря.

«Вонмем» – это повелительная форма глагола «внимать». По-русски мы бы сказали «будем внимательны», «будем внимать».

Внимательность не всегда дается нам легко – ум склонен к рассеянности. Да и забот повседневных много. Стоя в красивом храме, слушая слаженное пение хора, вдыхая приятный дым ладана легко забыться, задуматься о своей жизни. Но собрались-то мы не для этого, а чтобы вместе помолиться.

И Церковь, которая состоит не из ангелов или сверхлюдей, знает эту нашу общую слабость, поэтому то и дело говорит нам: «вонмем», будем собирать, напрягать, настраивать наш ум и память на то, что слышим. Чтобы ничто не проходило мимо из того, что совершается в храме. Освободим себя хотя бы на это малое время от воспоминаний, пустых мыслей и повседневных забот.

 

«Мир всем» — это древнее приветствие священника собравшимся в храме людям. Оно напоминает нам, как Христос приветствовал апостолов после Воскресения: «пришел Иисус, и стал посреди (учеников Своих) и говорил им: «мир вам!» … и сказал им вторично: мир вам! Как послал Меня Отец, так и Я посылаю вас» (Ин. 20:19, 21, 26).

Почему мы сейчас вспомнили о мире?

Слово «мир» (евр. «шалом») многогранно по своему смыслу, и переводчикам Ветхого Завета пришлось испытать немало затруднений, пока они не остановились на греческом слове «ирИни». Почему?

 

Помимо своего прямого смысла, слово «шалом» значит, например, «быть полноценным, здоровым, неповрежденным». Оно значит «жить в благополучии, достатке, здоровье как в материальном, так и в духовном смысле, в порядке личном и общественном». В переносном смысле слово «шалом» означало добрые отношения между разными людьми, семьями и народами, между мужем и женой, между человеком и Богом.

Мир – это и особый признак Завета – Договора Бога и людей, и священник, благословляя, всякий раз напоминает нам о нашем высоком призвании и ответственности.

 

Привлекши наше внимание, дьякон с хором произносит несколько фраз из очередного псалма – это называется «вечерний прокимен».

Потом свет выключается, царские врата закрываются, и диакон снова выходит на свое место перед царскими вратами, чтобы от нашего имени, «от всея души и от всего помышления нашего» помолиться о всех духовных и телесных потребностях, помолиться о церковных властях и светском правительстве, о всех священниках, о живых и усопших. Это называется «сугубая ектения». Сугубый – значит усиленный, удвоенный.

Поэтому хор поёт «Господи, помилуй», отвечая дьякону, первые два прошения по одному разу, а на оставшиеся — по трижды.

После сугубой ектении хор (а во многих храмах и диакон с народом, так что есть смысл знать этот текст наизусть) поёт другой древний вечерний гимн – «Сподоби, Господи».

 

В переводе на русский язык он звучит так:

«Помоги нам, Господи, в этот вечер уберечься от греха. Благословен Ты, Господи, Боже отцов наших, восхваляется и прославляется Твоё имя вечно. Аминь. Да будет, Господи, Твоя милость на нас, так как мы уповаем на Тебя. Благословен Ты, Господи, научивший меня заповедям Твоим. Благословен Ты, Владыка, вразумивший меня заповедями Твоими. Благословен Ты, Святой, просветивший меня заповедями Твоими. Господи, Ты милостив всегда, не отвергни нас — создание Твоих рук. Тебе подобает восхваление, Тебе подобает пение, Тебе слава подобает, Отцу, и Сыну, и Святому Духу, ныне, и всегда, и вечно. Аминь».

 

ЧАСТЬ 3. Благословение

 

Во время богослужения мы часто произносим благословения.

Это не просто благие, т.е. добрые слова вообще. Это наши добрые слова, обращенные к Богу.

Вы можете спросить: «а зачем столько слов? Разве они нужны Богу?»

Нет, конечно. Бог не имеет нужды ни в чем: ни в нашем пении, ни в красивых словах. Один христианский писатель середины ХХ века предлагает нам такое сравнение. Красивая картина не нуждается в нашей похвале. Но если мы не заметим её красоту, не восхитимся ею, не воздадим должное мастерству художника, мы обкрадём себя, сделаем себя беднее духовно.

Так и в нашей жизни.

Мы можем не замечать Бога, не благодарить и не прославлять Его за красоту сотворенного мира, за нашу жизнь. Но это не просто обеднит нас духовно, но и не позволит нам стать людьми в полной мере. Прославляя Бога, мы становимся человечнее, а забывая о Нём, больше напоминаем человекообразных животных, живущих лишь инстинктами, борьбой за выживание и смутными надеждами.

Поэтому мы благословляем Бога и благословляем нашу жизнь от имени Бога и именем Бога. И это наполняет нашу жизнь высоким смыслом.

***

После сугубой и просительной ектений, где христиане молятся о самом насущном для жизни и спасения души, по крупным праздникам совершается лития, что можно перевести как «усиленное моление».

 

Хор поёт особые стихиры, посвященные празднику или святому, который вспоминается в этот день, духовенство выходит из алтаря к входу в храм. Воздух снова наполняется ароматом каждения, которое совершает диакон. На столик посередине храма выносят особый, сложно устроенный поднос, на котором в чашах помещено небольшое количество вина, горстка пшеницы, немного растительного масла и пять круглых пшеничных хлебцев. Над всем этим возвышаются три зажженные свечи.

 

Под слабо освещенными сводами храма раздаются диаконские молитвы. Они содержат мольбу о спасении людей, о церковной и гражданской власти, о душах христиан, о городах, о нашей стране и живущих в ней верующих, об усопших, просьбу об избавлении от нашествия врагов, междоусобной брани.

Призываются все святые, многие из которых перечисляются поименно.

 

Среди прочего мы услышим и просьбу к Богу избавить наш город и всякий город и страну «от глада, губительства, труса, потопа, огня, меча, нашествия иноплеменников и междоусобныя брани; о еже милостиву и благоуветливу быти благому и человеколюбивому Богу нашему, отвратити всякий гнев на ны движимый, и избавити ны от належащаго и праведнаго Своего прещения».

И если глад (=голод), потоп, нашествие иноплеменников и междоусобная брань (=борьба) еще ясны, то причем тут трус? Конечно, это не молитва о том, чтобы среди нас было больше храбрых, а не трусливых людей. Трус – по церковнославянски означает землетрясение, огонь – понятно, пожар, губительство – мор, моровое поветрие, Благоуветливый – благосклонный, належащее и праведное прещение – угрожающее нам справедливое наказание, нужда – это насилие и т.д.

Заканчиваются эти прошения многократным пением «Господи, помилуй».

В конце литии читается длинная молитва с перечислением многих святых христианской Церкви вообще и, в частности, тех, кто был прославлен в наших краях. Мы просим у Бога: «благоприятной сделай молитву нашу, даруй нам прощение согрешений наших, покрой нас кровом крыл Твоих, отгони от нас всякого врага и неприятеля, умиротвори нашу жизнь, Господи, помилуй нас и мир Твой и спаси души наши, как благой и Человеколюбец».

После этой молитвы снова поются стихиры, имеющие загадочное название «на стиховне», но по сути мало отличающиеся от других. Священнослужители переходят ближе к центру храма, к столику с хлебами.
Наступает время исполнения еще одного древнейшего христианского песнопения, текст которого сохранился в Евангелии – «Ныне отпущаеши».

Оно было произнесено св. Симеоном Богоприимцем, когда он в Иерусалимском храме принял на свои руки Богомладенца Христа в сороковой день после Его Рождения.

 

 

В этой молитве Ветхозаветный старец благодарит Бога за то, что Он сподобил Симеона перед смертью увидеть Спасение всего мира — Христа, которое дано Богом во славу Израиля и для просвещения язычников и всего мира.

Вот русский перевод этой молитвы:

«Ныне отпускаешь (меня) раба Твоего, Владыка, по слову Твоему, с миром; ибо глаза мои видели спасение Твое, которое Ты уготовал перед лицом всех народов, – свет к просвещению язычников и славу народа Твоего Израиля».

Обычно хор поёт что-то невероятно красивое и музыкально торжественное, поэтому слова разобрать сложно, так что тексты основных песнопений хорошо бы прочитать заранее, перед приходом в храм.

 

Тут мы можем вспомнить о том, что с Рождеством Христовым, со времени рождения Богородицы начинается новозаветная эпоха, а Ветхий завет теряет свою обязательную силу. Включаются паникадила (а мы уже помним – это такие люстры в центре храма), торжественно поется тропарь праздника или трогательная молитва к Богородице, тоже частично основанная на Евангельских словах. Вот её русский перевод: «Богородица Дева Мария, исполненная благодати Божией, радуйся! Господь с Тобою; благословенна Ты между женами, и благословен Плод, Тобою рожденный, потому что Ты родила Спасителя душ наших.»

Диакон трижды кадит вокруг столика с хлебами, пшеницей, вином и маслом, а затем священник благословляет их, молясь о том, чтобы изобилие этих основных продуктов, символизирующих достаток и удовлетворенность во всем, необходимом для жизни, не прекращалось в нашем храме, в нашем городе, стране и всем мире.

 

Священник подходит к центральным дверям алтаря, столик с хлебами уносится в алтарь, чтобы там служители разрезали хлеб на мелкие кусочки и окропили вином. Чуть позже их раздадут верующим в напоминание о Евангельском чуде, когда Господь накормил 5000 человек пятью хлебами, а также в напоминание о древней практике молитвы в течение всей ночи, когда эти хлебы служили подкреплением сил для молящихся.

 

А пока мы слушаем, как хор поёт слова 33-го псалма.

— «Буду благословлять Господа во всякий час, хвала Ему всегда на устах моих…
— Я искал Господа, и Он услышал меня, и от всех скорбей моих избавил меня…
— Придите к Нему и просветитесь, и лица ваши не постыдятся…
— Вот нищий воззвал, и Господь услышал его, и от всех скорбей его спас его…
— Вкусите, и увидите, что благ Господь, – счастлив тот, кто уповает на Него.
— Богатые обнищали и стали голодать, а ищущие Господа не потерпят нужды ни в каком благе!»

 

 

Священник поворачивается к нам, совершает в воздухе рукой знак креста и призывает на всех нас благословение Божие от имени воплотившегося Бога: «Благословение Господне на вас, Того благодатию и человеколюбием всегда, ныне и присно и во веки веков».

Хор поёт древнее утверждающее Аминь, что значит Истинно! Звучит ангельское славословие: «Слава в вышних Богу, и на земли мир, в человецех благоволение», и храм снова погружается в темноту и тишину, нарушаемую лишь мерным чтением шести псалмов, напоминающих нам о долгом ожидании всем человечеством прихода в наш мир Христа Спасителя.

 

Началась утреня.

 

ЧАСТЬ 4. О шестопсалмии и чтении Евангелия

Помню, когда впервые осознанно пришёл на Всенощное бдение в далеком 1984-м году и увидел, что Царские врата в начале шестопсалмия закрываются, а паникадила гасятся, решил, что служба уже закончилась и пора уходить из храма. Хорошо, что было кому меня остановить. Ведь потом, после долгого чтения в сумраке, начинается «самое интересное».

 

 

Теперь, конечно, для меня каждая часть Всенощной «интересная», потому что наполнена смыслом. А тогда, как, впрочем, и для многих из нас сегодня, всё было просто: врата открыты, светильники горят, что-то торжественное поют, священнослужители торжественно выходят из алтаря – значит интересно. А если в сумраке храма что-то непонятное читают – это неинтересно, потерпеть немного надо, помолиться о чем-то своем, насущном.

Но как в жизни важно чередование света и сумрака, так и в богослужении это чередование имеет смысл и значение.

Сумрак в храме не только способствует большей молитвенной сосредоточенности, но и напоминает нам о Ветхом Завете, о тех тысячелетиях, в течение которых люди ждали Боговоплощения, страдали, горько осознавая свою неспособность приблизиться к Богу.

Сумрак — это световой жест покаяния, символ того, что без Бога мы обречены блуждать в полусвете собственных мнений и фантазий. Соответственно свет символизирует ясность и красоту пути, по которому всем нам предлагает идти Христос.

*** 

Итак, наступившая в храме темнота знаменует ту глубокую ночь, в которую пришел на землю Христос, прославленный ангельским пением: «Слава в вышних Богу». Эти ангельские слова предваряют чтение особых шести псалмов, отражающих всё разнообразие чувств человека, освящающего утро молитвой. Тут и радость от встречи с Богом, и покаянный путь к этой радости. Чтение это так важно (хотя, увы, практически недоступно в храмах с плохой акустикой и невнятной дикцией чтецов), что согласно церковному Уставу во время него не принято ни креститься, ни кланяться. И уж тем более разговаривать, ходить по храму, выходить из него, полагая, что это некий «антракт» в богослужении.

После первых трех псалмов священник выходит из алтаря и перед царскими вратами про себя продолжает читать 12 особых утренних молитв, которые он начал читать еще в алтаре, перед престолом.

 

Видя его фигуру, отбрасывающую тени, колеблющиеся от небольшой свечки, с помощью которой он читает по служебнику молитвы, мы вспоминаем о Христе, Который услышал скорбь падшего человечества и не только сошел, но и до конца разделил наши страдания, о которых и говорится в читаемом в это время 87 псалме. Священник мысленно молится о стоящих в храме христианах, просит простить им грехи, дать искреннюю веру и нелицемерную любовь, благословить все дела и удостоить Царства Небесного.

 

После окончания шестопсалмия вновь произносится, как и в начале Всенощной, на вечерне, Великая ектенья. Все мы, вслед за диаконом, просим явившегося на земле Христа, рождение Которого прославлено в начале Шестопсалмия, исполнить наши прошения о самых насущных благах духовных и телесных.

 

После прошений ектеньи звучит пение диакона и хора стихов из 117-го псалма – «Бог Господь, и явися нам, благословен грядый во имя Господне».

Мы вспоминаем о том, как в возрасте 30 лет Христос вышел на общественное служение, вспоминаем о Его входе в Иерусалим. Иисус Христос здесь исповедуется не Богом вообще, но и Господом, то есть Богом всей Священной истории от Сотворения мира до конца времен, Богом библейского Израиля.

 

 

Здесь поётся тропарь – главное смысловое песнопение праздника. Это бодрый, радостный момент богослужения. На подсвечниках вновь зажигаются свечи, потушенные перед шестопсалмием. Но это лишь предощущение большей радости.

 

Начинается чтение кафизмы – избранных по порядку псалмов.

Греческое слово «кафизма» означает «сидение», так как по церковному уставу во время чтения кафизм молящимся разрешается сидеть. Так что, если лавочки свободны, можно присесть на время чтения псалмов.

Псалмы эти читаются не просто так. В состав 2-й и 3-й кафизмы, например, читающихся на воскресной утрене, входят псалмы, пророчествующие о Христе: о Его страдании, издевательствах над Ним воинов, прободение Его рук и ног, разделе Его одежды с метанием жребия, Его смерти и воскресении из мертвых.

После кафизм диакон возглашает малую ектению, чтец читает небольшой текст – «седален».

А затем начинается самый торжественный момент утрени: храм озаряется светом всех светильников, открываются Царские врата, священнослужители выходят на середину храма с горящими свечами, священник с диаконом кадят благоухающим ладаном весь храм, а хор поёт избранные стихи из 134 и 135 псалмов с припевом «аллилуия» и «яко ввек «милость Его», где Господь прославляется за многие милости к человеческому роду. «Милость» по-гречески — елеос, (кстати, растительное масло, которым заправляют лампады и светильники, называется также — елей), «много» — поли, поэтому этот момент богослужения называется полиелей.

Это символ света воскресения Христова, воссиявшего для всего мира из пещеры Гроба Господня.

К полиелею в подготовительные к Великому Посту недели, прибавляется еще и 136-й псалом, начинающийся словами «На реках вавилонских».

Этот псалом повествует о страданиях евреев в Вавилонском плену и передает их скорбь о потерянном отечестве. Этот псалом поется для того, чтобы «Новый Израиль» т.е. христиане, во время Великого поста, через покаяние и воздержание стремились бы к своему духовному отечеству, Царству Небесному, желая освободиться от плена грехов.

 

В дни особых праздников за полиелеем следует пение «величания» – краткого стиха, восхваляющего праздник или святого. Величание сначала поют священнослужители на середине храма перед иконой праздника. Затем, во время каждения всего храма, хор повторяет этот текст многократно.

 

Но главное значение полиелея – весть о воскресении Христовом. Поэтому в воскресный день (а мы помним, что он всегда начинается в субботу накануне) поются особые тропари, повествующие о посещении женами-мироносицами (то есть женщинами, принесшими ко Гробу Христа благовонное масло – миро) гроба, явлении им ангела с вестью о воскресении Спасителя и повелении сказать об этом Его апостолам.

 

Перед каждым тропарем поется припев: «Благословен еси, Господи, научи мя оправданием Твоим». К слову сказать, это совсем не значит, что Бог учит нас, как оправдываться. Хотя славянское «оправдание», как и русское, восходит к слову правда, здесь оно означает правду Закона Ветхого Завета, заповеди Божии. Поэтому эту фразу мы переведем так: «прославляю тебя, Господи, за то, что Ты научил меня Своим заповедям!»

 И, наконец, последние из последователей Иисуса Христа, узнавшие о Его воскресении из мертвых, были апостолы. Этот момент евангельской истории отмечается в кульминационной части всей Всенощной – в чтении воскресного Евангелия.

 Да, именно так. Как ни торжественен полиелей, но кульминацией всей праздничной утрени является не он, а чтение Евангелия. Причем не сразу.

Перед ним будет дьяконская малая ектения, потом чтец прочитает особое коротенькое «ипакои» (от греческого «прислушиваться»), потом хор красиво споёт особые антифоны «степенны» (они состоят из стихов 15-ти псалмов, «песней степеней» т.е. ступеней Иерусалимского храма, где они когда-то пелись), и повторит за диаконом короткие фразы из псалмов — утренний прокимен.

И только затем диакон помолится «и о сподобитися нам слышанию Святаго Евангелия».

«Зачем же», — спросите Вы, — «еще и об этом молиться?

Ведь надо просто услышать то, что читает священник и всё! Неужели это так трудно?»

Конечно, услышим мы священника и так. Но слышат то, что говорит Церковь, многие, а верующих меньше. Потому что услышать мало. Надо еще и понять, и принять, и осознать, как применить услышанное слово к своей жизни. Поэтому мы и молимся особо, чтобы Господь помог нам не просто услышать, но и воплотить в своей конкретной жизни эти святые слова. И вот тут нужна мудрость. Особая, не житейская, часто парадоксальная. Поэтому мы и молимся особо, поэтому диакон еще раз напомнит нам, что мудрости Евангелия надо внимать с особым благоговением, почтительно, выпрямившись, вслушиваясь.

 

И только после этой молитвы будет прочитан положенный по уставу отрывок из Евангелия. И сквозь трепетный голос священника мы услышим обращенный прямо в наше сердце голос апостола.

И этот голос, не потерявший за двадцать веков силы, выхватывает нас из нашего времени и нашей суеты, и делает нас свидетелями Воскресения Христова.

Свидетелями вечности.

 

ЧАСТЬ 5. О каноне на утрени

В наши дни поют редко. Уходит такая традиция. Напевают многие, но не поют.

Всерьез так, чтобы от души.

Причин тут может быть много.

Может, из жизни уходит искренность, непосредственность. Может, уходит чувство общности людей, столь естественно выражавшееся в общем пении. Да и вообще люди привыкли по-другому выражать свои чувства.

Но все-таки пение – это особое состояние человека. Оно естественным образом возникает, когда душу переполняют чувства. Радости, печали, любви к Родине.

И совсем особое пение рождает чувство благодарности. Благодарности Богу за то, что мы не одиноки. И это особенно заметно в храме, где столько пения и прочих вещей, пусть и не современных, но находящих тропинку к сердцу каждого из нас.

 

***

Воскресных евангельских чтений – одиннадцать, и в течение всего года они заботливо, одно за другим предлагаются нам на воскресных (с точки зрения современного человека — субботних) всенощных, повествуя о воскресении Спасителя и Его явлениях женам-мироносицам и ученикам.  Евангельские чтения повторяются по кругу. Каждые 12 недель цикл начинается снова.

 

 

Евангелие обычно читается посередине храма, куда выносят Священную Книгу из алтаря, как из Гроба Господня. После чтения диакон держит Евангелие, возвещая, как Ангел, весть о Воскресении Христа. Прихожане кланяются Евангелию, как ученики, и чуть позже целуют его, как жены мироносицы, и все поют «Воскресение Христово видевше».

 

 

Обычно для новичков трудно разобрать разницу в начале двух соседних фраз «се бо прииде Крестом радость всему миру» и «всегда благословяще Господа…», но «се бо» — это, в данном случае, «потому что (пришла через Крест радость для всего мира)», а «всегда» – это и в церковно-славянском «всегда». И уж конечно не стоит слушать «богословские рассуждения» бабушек, поющих (и требующих этого от других) «всегда приидет» или «се бо приидет», как если бы Христос еще не пришел и не воскрес!

 

Но мы, к сожалению, еще далеки от совершенства.

Поэтому, согласно Церковному уставу, сразу после радостного песнопения «Воскресение Христово видевше» читается (а в Троице-Сергиевой лавре, например, иногда и поётся) покаянный 50-й псалом, начинающийся словами «Помилуй мя, Боже». На практике далеко не во всех храмах этот псалом читается, так уж за последние века повелось. Но это соединение радости от обретения Бога и печали о нашей греховности вообще характерно для христианства.

 

 

После покаянного псалма хор поет особые стихи с призывом к Богу помиловать нас по молитвам апостолов и Богородицы, вновь повторяется начальный стих 50-го псалма: «Помилуй мя, Боже, по велицей милости Твоей, и по множеству щедрот Твоих очисти беззаконие мое!»

 

 

Затем все верующие идут на середину храма, целуют Евангелие или икону на аналое, а священник рисует с помощью кисточки на лбу каждого человека знак креста освящённым маслом – елеем.

Кстати, вопреки мнению многих «компетентных прихожанок», это не миропомазание, хотя масло – елей, как правило, приятно пахнет. Миро — особенным образом сваренное из елея и ароматов вещество — используется один раз в жизни при таинстве Миропомазания, соединяемом в наше время с таинством Крещения. Ну, конечно, еще и царей миром мажут, но это для нас с вами неактуально.

Мы свидетельствуем, что Ветхий и Новый Завет – это неразрывная история спасения человечества, а воскресение Христово – исполнение древних пророчеств. «Воскрес Иисус от гроба, якоже прорече (т. е. как предсказал), даде нам живот вечный (т.е. жизнь вечную), и велию милость». «Великая милость», которую Христос оказывает кающимся, это спасение человека, дарованное всем верным.

 

В некоторые дни и праздники эти стихи заменяются другими песнопениями. Например, на воскресных всенощных перед великим постом и в пост поются особые тропари «Покаяния отверзи ми двери…», настраивающие нас на достойную встречу поста.

Но мы не просто вспоминаем о когда-то бывших событиях, но и чтим благодарной памятью тех, кто, будучи вдохновлен вестью о Воскресении, изменил свою жизнь до неузнаваемости, стал свидетелем веры, святым. 

 

 

Канон

Как мы уже говорили, люди несовершенны. Кто-то торопится уехать домой, кто-то по другим причинам спешит поскорее подойти к елеопомазанию, но во многих храмах, увы, создается некоторая скученность. И часто за суетой и толкучкой (слава Богу, если в вашем храме этого нет!) совершенно выпадает из внимания то, что поется и читается. До прихожан, занятых подходом к иконе и помазанием, доносятся отрывки читаемых фраз и красивые мелодии хора.

А зря. Потому что во время елеопомазания совершается одна из важнейших частей утрени – канон.

 

Канон – в переводе с греческого – означает «правило, образец». Это слово имеет много значений, но общее между ними – соразмерность, иерархичность, общепринятость.

 

Канон как жанр появился в VII веке.

Это музыкально-поэтическая композиция, состоящая из 9 разделов. По-гречески они называются «оды», по-славянски – «песни». Каждая такая песнь представляет собой поэтический пересказ тех или иных отрывков из Ветхого и Нового завета, т.н. библейских песен, спетых в разные периоды истории ветхозаветными пророками и праведниками по поводу наиболее великих событий в жизни их и целого Израиля. И содержание их оказалось настолько важным, что через века дошло до наших дней.

Это свидетельство высочайшего религиозного одушевления, они составляют цвет библейской поэзии. В стиле древнего текста к строкам оригинала со временем стали добавлять «тропари» – короткие тексты, прославляющие праздники или святых.

 

Каждая песнь канона состоит из 14 тропарей, перемежающимися стихами из Библии. На практике в воскресные дни читают по четыре тропаря с припевами «Слава, Господи, святому воскресению Твоему», «Слава, Господи, Кресту Твоему честному и воскресению», «Пресвятая Богородице, спаси нас», «Христос воскресе из мертвых», «Слава Тебе Боже наш, слава Тебе», «Помилуй мя Боже, помилуй мя» и т.п.

 

Канон делится на три части – 1,3; 4,5,6 и 7,8,9 песни, прерываемые двумя ектениями.

 

Каждый канон прославляет какой-либо праздник или святых дня. В канонах воскресных прославляется Воскресение Христово, победа над грехом и смертью. В праздничных канонах подробно освещается смысл праздника и житие святого, как образец уже совершающегося преображения мира.

Тропари канона читаются, а начальные стихи каждой отдельной его песни поются хором.

Эти начальные стихи называются «ирмосами» (от греч. связывать). Ирмос является ритмическим образцом для всех последующих тропарей данной песни и посвящен воспоминанию тех или иных событий из Ветхого Завета, имеющее символический для Нового Завета смысл.

 

Например, текст ирмоса 1-й песни «Поим Господеви, славно бо прославися» вспоминает чудесный переход евреев через Красное море. Господь прославляется в нем как Всемогущий Избавитель от зла и рабства.

 

Ирмос 2-й песни построен на материале обличительной песни Моисея в синайской пустыне (Втор. 32:1-43), пробуждающий у бежавших из Египта евреев чувства раскаяния, поэтому поётся только в будни Великого Поста.

Ирмос 3-й песни основан на благодарственной песни Анны, матери пророка Самуила, за дарование ей сына (1 Цар. 2:1-11). «Сердце мое в Господе, вознесеся рог мой в Бозе моем… несть свят, яко Господь, и несть праведен, яко Бог наш». Кстати, понятно, что речь здесь идет не о настоящем роге. Их у людей не было и в Ветхом Завете. Рог – это иносказание, символ силы, могущества верных Богу людей.

В ирмосе 4-й песни даётся христианское истолкование явления пророку Аввакуму Господа Бога в блеске солнечного света из-за лесистой горы. В этом явлении Церковь усматривает славу грядущего Спасителя (Авв. 3:1-19).

В 5-м ирмосе канона, мотив которого взят из книги пророка Исаии, Христос прославляется, как миротворец и в нем также содержится пророчество о воскресении из мертвых (Ис. 26). Вместе с утренним славословием Господа мы соединяем просьбу о ниспослании нам мира.

6-й ирмос – из истории пророка Ионы, который был брошен в море и проглочен китом. Это событие напоминает нам о погруженности в греховную бездну. В этом ирмосе выражена также мысль, что нет такой беды и ужаса, среди которых не был бы услышан голос молящегося от всего сердца (Ион. 2). Мы благодарим Господа за то, что Он не пренебрег нами, погрязшими во грехах, но пришел и спас.

Ирмосы 7-й и 8-й песней канона основаны на песни трех еврейских отроков, брошенных в огненную вавилонскую печь. Это событие является и описанием христианского мученичества.

7-я песнь канона — сольная благодарственная песнь одного из трех отроков – Азарии. Тут часто встречаются фразы: «Благословен еси, Господи Боже отец наших, и хвально и прославлено имя твое во веки», «вся дела Твоя истина», «Боже отец наших», «Боже, благословен еси».

8-я песнь канона – общая песнь трех отроков: Анании, Азарии, Мисаила.по сути это продолжение предыдущей песни, для удобства выделенная в отдельную песнь. В ирмосах 8-й песни встречаются фразы: «Благословите вся дела Господня, Господа», «пойте и превозносите во вся веки», «да благословит тварь вся Господа», «благословим Христа во веки», «непрестанно во вся веки».

Между 8-й и 9-й песнями канона в честь Божией Матери поётся песнь, начинающаяся словами «Величит душа моя Господа и возрадовася дух мой о Бозе, Спасе моем», с припевом «Честнейшую Херувим и славнейшую без сравнения Серафим».

Перед этим прославлением Божией Матери диакон кадит алтарь и правую часть иконостаса.

Затем, остановившись перед иконой Богоматери в иконостасе, он чертит кадилом знак Креста в воздухе и возглашает: «Богородицу и Матерь Света, в песнях возвеличим» а затем совершает каждение всего храма.

 

 

9-я песнь прославляет Бога молитвой Захарии, отца Иоанна Предтечи: «Благословен Господь Бог Израилев» (Лк. 1:46-55; Лк. 1:68-80).

 

После канона, в последний раз на Всенощной слышится малая ектенья. На воскресном Всенощном бдении после малой ектеньи и возгласа священника диакон возглашает «Свят Господь Бог наш». Эти же слова повторяются хором трижды.

 

Как видим, в богослужении много слоев, появившихся в разные эпохи. Много смыслов, словесной сокровищницы богословского и поэтического богатства Церкви.

И так жаль, когда все это проходит мимо нас. Нам, изголодавшимся по духовной пище, Церковь предлагает драгоценные сокровища для ума и спасения души. Но мы редко даже замечаем это, воспринимая богослужение как некий красивый шум, как время, которое по традиции надо отстоять в храме.

 

Счастлив тот, кто понимает смысл происходящего в храме. Он входит в Священную Историю не только умом, но и физически, осмысленно продолжает радость и покаяние древних праведников.

Счастлив тот, кто воспевает из глубины своего благодарного сердца песнь Богу. Потому что это не просто повторение древних слов. Это свидетельство того, что нашу душу переполняют живые чувства к Богу, что для нас богослужение и обряд – не просто благочестивая традиция, а песнь нашей души. И хотя много в нашей жизни песней, но эта — единственно важная на Земле песнь.

 

ЧАСТЬ 6. О Великом славословии

Сегодня многие воспринимают Церковь как нечто положительное, но уже сказавшее свое последнее слово в истории. «Да, помним, в свое время способствовала формированию русской культуры, письменности и становлению государственности. Да, дала России ряд известных исторических деятелей. Да, было много и других заслуг. Но сегодня-то что может Церковь сказать россиянам XXI века? Зачем так часто посещать храм? Что такого важного происходит в храме, чтобы отрывать самые сладкие часы сна и отдыха от своих выходных после тяжелой рабочей недели и посвящать их храму?»

 

Распространенная сегодня «религиозность» вполне позволяет обывателю совмещать несовместимое: «Бог в душе, а тело в магазине или перед телевизором».

 

К тому же не секрет, что жизнь Церкви непонятна редко посещающим её людям. И не только из-за непростого языка богослужения и разнообразной символики. У Церкви и секулярного общества разный взгляд на многие фундаментальные вопросы жизни – брак, семью, верность, нравственность, целомудрие, преемственность традиций и пр.

 

Но что такое Церковь? Это не какие-то бородатые старцы за высокими стенами с позолоченными крестами и куполами. Церковь – это все мы, носящие имя Христово. И от того, что в наших головах, чем вдохновлены наши поступки и какие они, наши поступки, зависит нечто большее, чем наш моральный облик.

 

Мы напоминаем миру о смысле его существования. Мы, разные и далеко не совершенные, собираемся в храмах, чтобы славословить Бога, и это единственное, неоценимо важное послание наше миру. Миру, теряющему без Бога разум.

 

 

***

После канона на утрене читают короткий текст, вкратце говорящий о духовной сути праздника и носящий особое название «светилен», что приблизительно переводится как «возвещающий приближение света».

В воскресном каноне это песнопение называется греческим словом «экзапостиларий» – от глагола «высылаю», потому что в древности для пения этого песнопения певец посылался с клироса на середину храма.

В дни крупных праздников этот светилен может быть спет хором.

 

После этого хор поет стихиры, начинающиеся словами «Всякое дыхание да хвалит Господа». Они, как и на вечерне, приурочены к особым, прославляющим, «хвалящим» Бога псалмам — 148-му, 149-му и 150-му. Поэтому они называются «Стихиры на хвалитех».

 

Содержание «стихир на хвалитех», как и других стихир на Всенощной, восхваляет отмечающееся в данный день евангельское или церковное событие или память празднуемого святого.

Заканчиваются стихиры величественным пением одного из древнейших христианских гимнов — Великого славословия (IV век). Великое, потому что довольно большое по тексту. Основанное на ангельской песне «Слава в вышних Богу, и на земли мир, в человецех благоволение», пропетой при Рождении Иисуса Христа (Лук. 2:14) и отрывках из псалмов, славословие сложно по содержанию. Оно прославляет Бога и содержит просьбы о спасении от греха, исцелении души, познании воли Божией. Текст древний, поэтому в нем практически нет прошений о наших земных нуждах – исцелении от болезней, например, и помощи в повседневных делах.

 

Так Церковь постоянно напоминает нам о том, что главное, а что второстепенное в нашей жизни.

В древности был обычай распределять песнопения и чтения ночной службы так, чтобы пение светильна и славословия, символизирующих свет, пришедший в мир через рождение Христа, приходилось на появление первых лучей восходящего солнца.

 

Этот обычай сохранился до наших дней на Афоне и в некоторых других монастырях. Поэтому после пения стихир на хвалитех вновь сияют паникадила, и в открытых Царских вратах виден священник, прославляющий Христа: «Слава Тебе, показавшему нам свет».

Славословие обычно поется на красивые мотивы. Некоторые настолько красивы, что слов за ними не разобрать. А жаль – текст важный для христианина.

 

Заканчивается пение славословия трисвятым «Святы́й Безсме́ртный, поми́луй нас. Святы́й Бо́же, Святы́й Кре́пкий, Святы́й Безсме́ртный, поми́луй нас!» и тропарем дня – кратким песнопением, раскрывающим смысл праздника.

После сдержанного и возвышенного текста Великого славословия мы уже подробнее молимся о наших основных, повседневных нуждах. Диакон на амвоне читает «сугубую» и «просительную» ектению, как на вечерне.

 

В конце второй ектении священник поворачивается лицом к нам и благословляет со словами «Мир всем!», а потом мысленно читает молитву. В древности она читалась вслух: «Господи святой, на высотах живущий и дольнее (находящееся внизу, на земле) озирающий, и всевидящим оком Твоим взирающий на всё творение! Пред Тобою мы склонились душою и телом и молимся Тебе, Святой Святых: простри невидимую руку Твою от святого жилища Твоего и благослови всех нас, и, если в чем согрешили мы, вольно или невольно, Ты нас, как благой и человеколюбивый Бог, прости, даруя нам необходимые для жизни в миру и для духовной жизни блага Твои».

 

Заканчивается Всенощная так же, как и началась – славословием Святой Троицы, после чего лицом к нам священник произносит «отпуст» — молитву, «отпускающую» нас из храма, благословляющую на выход с общего богослужения. В ней вспоминаются святые храма и празднуемого дня и присоединяется просьба Богу о нашем помиловании и спасении.

 

Вслед за последним благословением священника хор поёт многолетие Патриарху, правящему епископу, настоятелю и прихожанам, закрываются царские врата, выключаются паникадила и… расходимся? Нет, еще не всё. Читается «Первый час» – последняя, заключительная часть Всенощного Бдения.

 

Часы́ (греч. ὧραι) — христианские общественные молитвословия, освящающие определённое время суток.

 

Как и остальные «часы», Первый час состоит из трех псалмов и разных молитв.

В современной практике все это читается. Народ, утомленный длинным богослужением, уже особо не прислушивается к чтецу, собирается домой. Но если вслушаться, а еще и посмотреть перевод текста, то можно получить духовную пользу. Ведь Первый час – это не просто чтение «чего-то» ради соблюдения древних установлений, а осмысленное воспоминание событий Священной истории и молитвы, освящающие утро.

 

В трех псалмах – 5, 89 и 100, которые читаются на Первом часе, а также и в других молитвах этого часа вспоминается об изгнании из рая Адама и Евы, о том утреннем часе, когда Христос был приведен на суд Каиафы.

В молитвах часа мы просим Бога, чтобы Он «рано утром услышал голос наш» и помог в делах в продолжении дня.

Вслед за молитвой «Иже на всякое время…» священник смиренно выходит из алтаря в епитрахили, без блестящих риз. В полумраке он заканчивает Первый час молитвой Христу, в которой Он прославляется как «свет истинный, просвещающий всякого человека, грядущего в мир». «Христе, Свет истинный, просвещающий и освящающий всякого человека, приходящего в мир! Запечатлей на нас свет лица Твоего, да увидим в Нем свет неприступный, и направь стопы наши к исполнению заповедей Твоих, по молитвам Пречистой Твоей Матери и всех Твоих святых. Аминь».

 

В конце молитвы священник преклоняется перед иконой Божией Матери в иконостасе, а хор поёт победную песнь в Её честь «Взбранной Воеводе победительная». В переводе она звучит так: «Обороняющей нас Военачальнице за избавление от страшных бед мы, рабы Твои, Богородица, совершаем благодарственные торжества! Но Ты, как имеющая власть непобедимую, от всяческих опасностей нас избави, да взываем Тебе: Радуйся (приветствуем Тебя), Невеста, брака не познавшая!»

 

 

После чего священник снова произносит «отпуст», на этот раз краткий. Хор поёт трижды «Господи, помилуй», в некоторых храмах добавят еще немного общенародных песнопений в честь Богородицы и святых. И вот теперь всё.

*** 

Мы выходим из храма в мир.

Как родившиеся заново, вновь принявшие благодать православной веры.

Как при пении экзапостилария певца посылали с клироса в центр храма, как апостолы выходили из Иерусалима в разные концы Вселенной, так и мы посылаемся в мир, чтобы вновь вернуться в храм после проповеди.

Да, проповеди. Потому что после того, как мы приняли на себя имя Христово, наши поступки и слова – проповедь.

 

Эта проповедь доверена всем нам – православных христианам, посещающим общие храмовые богослужения, в том числе и Всенощное бдение. Мы, независимо от степени духовного роста, едиными устами славословим Бога и свидетельствуем перед всем миром о преображающем действии Православия, не прекращающемся действии Бога в этом мире.

Поэтому парадоксальным образом мы – неразумные – призваны в Церковь, чтобы вернуть разум в тот безумный мир, который нас окружает. Вернуть через преображение своей жизни.

 

Храм – это не только место, куда можно прибежать, когда плохо. Храм – это посольство нашей небесной Родины. И от нас, помолившихся на Всенощной, зависит, насколько в нашей стране будут не только вспоминать о славных православных страницах своего прошлого, но и будут жить богоугодно, по-настоящему православно.

Хорошо бы полюбить Всенощное бдение настолько, чтобы всякий субботний и предпраздничный вечер был без него пустым, чтобы душа звала в храм.

А Господь не оставит нас и посетит любовью наше истрепавшееся в житейских бурях сердце.

 

игумен Силуан (Туманов)

источник