Всем известно, что, когда братья Вачовски показали первую часть «Матрицы» своей бабушке, она огорчилась за любимых внуков. «Как были в детстве верхоглядами, так и остались,» - сказала она. «Ведь давно должны были понять, что в Матрице всё совершенно по-другому, чем на самом деле!».

Больше она им ничего не объясняла, позволив оставаться при своём мнении относительно сути вещей, происходящих в нашей виртуальной параллельной Вселенной, а также, тех законов, условностей и намерений, которые там царят.

Когда я услышала от них эту историю в первый раз, в далёком уже 2000, то, как и большинство наших знакомых, сделала вывод, что «бабуля не догнала тему». Но решила-таки показать, что мудра. Действительно, такой вывод сделать было несложно: маме дяди Рона на тот момент было уже за 90, что в начале эпохи Интернета вряд ли могло быть показателем ценности её мнения для нас, молодых и шустрых. Ронычи (а ныне – Роновны), всё-таки отнеслись к её мнению более серьёзно, это было заметно.

Сейчас я понимаю, что в основе серьёзности восприятия мнения их грандмазер лежало большее, чем у меня, понимание мира этой чудной старушки, пятнадцать лет своей жизни, потратившей на методичную переориентацию невестки из католичества в шаманизм. И добившейся-таки успеха! Как она добилась его и гораздо раньше, перевоспитав сына ксендза, самоотверженно шедшего по стопам своего отца, в убеждённого атеиста за пять лет семейной жизни. И потому никакие кресты не касались её собственного сына с рождения.

Ронычи, ещё только начиная прорисовки «Матрицы», в эскизном сценарии, уже знали точно, как должна выглядеть Пифия и как она будет говорить. К слову сказать – они тогда ещё не думали ни о Нео, ни о Тринити. Пифия в замысле будущего фильма появилась первой. А потом появился Смит.

Вкус печенек Пифии (точнее, печенек её прообраза, или прообраза её печенек), я знаю с детства. Вот уж точно, душевное равновесие и осмысление чего угодно наступало всегда раньше, чем я успевала эту печеньку доесть. Проще говоря, я так и ни разу ниосилила эти шедевры польской кухни. Но как прорицательница пани Вачовски была просто потрясающей.

Славянские сайты, в том числе и польские, забиты предсказаниями Ванги. Могу сказать просто: Ванга что-то знала. Но рядом с бабулей Ларри и Эндрю она более похожа на гадалку из бродячего цирка, или на китайца Вань Лю, кладущего в свои пирожные бумажки с предсказаниями клиенту судьбы на день на плохом английском.

Ещё в далёком уже 1973, когда мы с Ларри ожесточённо спорили о только что прочитанном «Я, Робот…» - в частности, о том, могут ли быть чувства машины настоящими, или они всё-таки запрограммированная иммитация эмоций, пани Вачовски, вручая нам по традиционной печенюшке, слегка дёрнула меня за косичку и сказала: «Придёт время, и у вас будут друзья по всему миру, которым вы никогда не сможете пожать руку. Но каждый день сможете с ними видеться. Так вот, Ларри, так вот, Энни. В какой-то момент вы поймёте, что у многих из этих ваших будущих друзей нет сердца. Потому, что они отдадут свои сердца машинам. И ты, Лана, – обратилась она к Ларри, – вместе с Эндрю поможете им это сделать».

Немного посмотрев в окно, она добавила: «А потом вы сможете стать сами собой. Поверьте, девочки, я многое хотела бы изменить в вашей жизни, и я помогу вам. Но это будет много позже. Не раньше, чем мы вместе начнём составлять ядро для новой корневой папки… Этот сбой вам надо будет просто пережить, оставаясь собой».

Если быть честной, я тогда не совсем поняла, о каких девочках говорила бабуля. В комнате были только Ларри и я, и мысли о том, что мой друг тоже девочка, как и я, у меня не возникало. Ему было восемь, мне девять.

Это лишь один пример. Больше я не буду приводить её высказывания дословно, хотя в моих файлах-воспоминаниях их скопилось уже более полутора тысяч. С этими воспоминаниями о бабушке Вачовски вообще творится нечто странное: они остаются где-то в тени, спрятанными и заблокированными от доступа разума до той поры, как произойдёт нечто, полностью подтверждающее сказанное ей когда-то. А до этого момента я могу лишь смутно припоминать, в лучшем случае, что она говорила нечто странное, доброе и… естественное, понятное, простое одновременно. Всё такое, сказанное ей, в момент произнесения воспринимается как само собой разумеющееся, и лишь через несколько минут начинает казаться странным, а потом… забывается начисто.

Но когда происходит нечто, вызывающее ощущение, похожее на дежавю, и в моей памяти раскрывается закрытый до этого момента сундучок с очередным приветом из какого-то бэкапа моей жизни, связанным с пани Вачовски – тогда уж держись, Энн! Всё, что говорила в тот момент бабушка, я могу повторить слово в слово, я отчётливо слышу каждый слог, каждый звук. Всё, что меня окружало в тот момент, внезапно проявляется с какой-то даже пугающей отчётливостью и ясностью: картинки, движения, запахи, вкус во рту, свои мысли в тот момент, эмоции – всё-всё всё! Это абсолютно точные записи моих моментов жизни. Я словно полностью попадаю в тот момент, это проносится в сознании в какие-то доли миллисекунды, и я понимаю, что помню всё.

Я говорила с другими людьми о таких псевдодежавю, о таких возвратах. У пятерых или семерых из ста такое тоже случается – не с бабушкой Вачовски, конечно. И гораздо реже, чем у меня. Но – случается, и проходит. И остаются лишь смутные воспоминания о сути произошедшего, сам смысл, не более того. Со мной же дело обстоит интереснее: я продолжаю помнить всё открывающееся в такие моменты, и вспоминаю так же ясно и отчётливо каждый раз после открытия, стоит лишь захотеть.

Можете считать это сумасшествием – но я знаю точно: я могу, если будет нужно, указать место каждого атома вокруг меня и во мне самой в эти моменты. И я знаю: пани Вачовски в этот момент рядом со мной.

А во всём остальном я обычный человек, самая обычная женщина. Хотя, если честно, женщиной  себя не ощущаю, несмотря на вполне уже солидный возраст. Нет-нет, это не то, о чём вы подумали – я ощущаю себя девчонкой примерно двенадцати или четырнадцати лет, а совсем не как братья Ронычи. У меня нет этой ошибки в корневой программе, как у них. У меня, видимо, стоят другие Allow  и Disallow. Свои.

Уже после её выхода из этого мира я поняла, что она имела в виду, говоря о верхоглядстве моих друзей (а теперь уже подруг) детства. Их задачей было рассказать людям о Матрице, как она есть. Но они, так любящие выражать свои идеи через комиксы, сделали это в том же самом жанре. Побольше картинок, вызывающих эмоции. Сильные эмоции! Ещё сильнее! Так, чтобы читателя-зрителя захватывало. Смысл сократить, чтобы хватало лишь на подпись к картинке. Кастрированный смысл и яркая, но примитивная картинка должны составлять единое целое в сознании человека, который их видит.

Сильные эмоции возбуждает секс, а ещё более сильные – гнев. И уж основой силы чувств всегда оказывается страх: от него отталкивается человек, способный чего-то добиться. И, вызывая в человеке страх, вы увидите, к чему он стремится: к жизни или смерти. Хочет он жить или хочет умереть. Будет бороться за себя или не будет. Всё очень просто.

Ларри и Эндрю решили плясать от страха – и создали то, что создали. Вся их модель Матрицы оказалась пропитанной страхом уже в корневой, приоритетной программе, в самой главной папке. Хотя они сами знали, что это не так, и ничего похожего в настоящем, материальном мире на те картинки этого мира, что они дали зрителям в первой части фильма, нет. Наш американский прагматизм в достижении неизбежного успеха сыграл с ними, с фильмом и с людьми, посмотревшими этот фильм, злую шутку. Именно поэтому и огорчилась наша пифия, увидев готовую конечную версию…

Люди теперь боятся Матрицы. Это смешно, огорчительно смешно, можно сказать: ведь они боятся её не столько из-за моего однофамильца, который в реальности, кстати, совсем не так ужасен. Он всего лишь представитель клана User-Аgents, и не более того. Люди боятся Матрицы из-за полей, на которых выращиваются люди для производства энергии для машин. Люди боятся стать батарейками или овощами. Они боятся этого больше смерти.

Ронычи своего добились: они нашли точку в человеческом восприятии, куда загнали User-agent, включающий программу страха. Но эта точка оказалась слишком близко к ядру всей истории. И теперь Матрица, и всё, что связано с ней, считывается ими фактически в другом коде. Через страх.

Нет этих полей, и никогда не было! Выйдите наружу и убедитесь сами. В конце концов, если вы считаете верными те законы, по которым видите этот мир – то подумайте сами: разве использование человека как мыслящего тела для получения ЭЛЕКТРОэнергии рентабельно? Посчитайте сами все затраты на его создание и заботу о нём в холодном мире той Матрицы, что нарисовали мои друзья когда-то. Рождение, рост, питание, обогрев, утилизация… А сколько энергии на выходе? Тем более – от МЫСЛЯЩЕГО человека, который живёт, не двигаясь, с вялыми атрофированными мышцами, лишь переживая, думая, воспринимая и эмоционируя?

Изучите данные о потреблении человеком производимой его телом энергии. 20% её забирает мозг. ЗАБИРАЕТ! А не отдаёт. И это – лишь в том случае, если человек не слишком сильно размышляет, живёт на уровне обывателя. А уж когда начинает думать, даже немного, решать те же обывательские чайнворды, например, или выбирать платье, или резаться в Doom, мозг начинает буквально пожирать энергию: всплески потребления в пиковых нагрузках взлетают до 70%.

Зачем Матрице ТАКАЯ батарейка? Да ещё с постоянным риском осознания себя и неизбежным бунтом? Гораздо проще было бы использовать для выработки электричества слонов или китов: в больших телах теплокровных КПД выработки энергии выше сам по себе, и затрат на обслуживание единицы массы требуется пропорционально меньше, дольше срок службы организма.

И, главное – небольшой удельный вес мозга, не особо напряжённого даже кроссвордами. Который забирает лишь 2% максимум.

Энергию Матрица получает проще и гораздо более эффективным способом, без привлечения нас с вами. Хотя солнца на Земле давно уже не видно, и ледниковый период закончится не скоро.

Да, есть и подземные города, в которых живут и работают люди, вахтовым методом, а отдыхают они дома, в Матрице. Оставаясь физически в тех же городах… На самом деле мне трудно выбрать, какую из этих двух жизней правильно считать работой, а какую – отдыхом, всё очень относительно.  Работа в реальном мире трудна и временами опасна, конечно: обслуживание буровых установок, скважин и геотермальных ТЭЦ, двигателей Стирлинга, паровых систем и энергоканалов. Только картинка Зиона из комиксов и фильма совершенно не соответствует реальности. Там комфортнее, чем было когда-то на пляжах Майами и на Гаваях. Да и названия «Зион» не существует.

Но, как бы ни было хорошо и по-своему интересно в городах, они по сути те же капсулы, то же замкнутое пространство. Это тюрьма, в которую человечество заключило остатки самого себя за то, что не смогло научиться пользоваться могуществом, которого достигло. Это тюрьма, из которой мы все мечтаем выйти, чтобы двинуться дальше, к звёздам. И люди, и Матрица. Которая не может существовать и жить полноценной жизнью без нас, людей. А мы не можем теперь выжить и не сможем развиваться дальше без неё.

К сожалению, или наоборот, к счастью, мы пока не можем обойтись без ручного труда человека в некоторых сферах производства – ни мы, ни машины. Поэтому те, кто чего-то достигает больше других в нашей Матрице, могут по своему желанию выходить из неё, отключаться и работать не виртуально. И реально любить друг друга. И реально есть и пить. Но это редкость: лишь один из десяти тысяч способен это делать. И делать так, чтобы не навредить всей системе: ведь от её работы зависит не только действие программ, но и жизнь всех остальных 70 миллионов людей, большинство из которых не желает покидать свой сон о «реальной жизни».

Остальные тоже могут это делать, но не хотят. Не хотят тратить своё биологическое время на помощь себе и другим таким же, как они. Старение организмов вне Матрицы происходит в тридцать-сорок раз быстрее, чем в состоянии сна.

Тучи над миром будут висеть ещё десять лет, и ещё лет двадцать потребуется, чтобы подготовить всё для вывода людей на поверхность. Радиация уже сейчас почти незаметна, но воздух пока не пригоден для дыхания: слишком много углекислоты, сероводорода, слишком мало кислорода. Итого – ещё лет тридцать мы можем потратить на перевоспитание людей. Главное – научить их видеть суть. Научить не бояться думать самостоятельно.

Собственно, братья и попытались это сделать: научить мыслить. Научить верить в себя. Научить не бояться и видеть, даже если видеть что-то страшно. Только вот теперь я сомневаюсь всё сильнее, туда ли они начали учить?

Там, наверху, даже через полвека ещё будет много трудностей. Несмотря на то, что техника, которая решит большинство проблем, уже готова и ждёт своего часа для подъёма на поверхность. Но ведь нам придётся обживать этот мир заново. Придётся его увидеть таким, каков он есть, а не таким, каким мы видим его сейчас, каждый в своей капсуле, в своём симуляторе, в общей программе мирового сна. В которой мы все видим и слышим друг друга, но на каждого живого, настоящего человека приходится по сотне персонажей, созданных искусственным интеллектом.

Вы знаете, что Китай не существует? И китайцев тоже нет.

Вачовски сделали свой вклад в эту программу. И решились после этого сменить свою – так, как им хотелось. Это их решение, я не вправе их судить. Они всё равно остаются моими друзьями детства и юности, с которыми мы играли в «ложка не существует» и в «летающие кубики». Спасибо пани Бабушке за то, что она научила нас этим и многим другим играм. Спасибо за то, что научила нас видеть этот мир таким, каков он есть. 

Они выбрали мою девичью фамилию для главного злого героя. А мою фамилию по мужу – для главного доброго. Моё лицо – для образа Тринити. Всё они знали и знают, как есть на самом деле. Но любят розыгрыши и мистификации. Запугали семь миллиардов умов злой Матрицей, которая совсем не злая… зачем?

Или они знают о чём-то, что впереди, о чём не знаю я? Они всегда считали, что людям нужны, просто необходимы игры: без игр люди сходят с ума. Вот и придумали такую игру, в которой одна загадка скрывается под другой, где невидимые квесты на поверхности, но вы их не увидите, пока не научитесь смотреть. Братья создали программу, оболочка которой доступна и интересна всем. А вот с ядром дело другое…

Время для пробуждения людей ещё есть, и его пока много. Только вот мне страшно, как маленькой девочке: а что, если почти все спящие принцессы и принцы откажутся просыпаться тогда, когда придёт время? Ни я, ни Ронычи, ни остальные осознающие и ВИДЯЩИЕ столько не перецелуем.

Но мы и не хотим целовать и будить спящих бабуинов и павианов, чтобы выводить их на поверхность и заселять ими Землю.  Тогда история очень быстро повторится снова. Я думаю, мало кто любит целовать таких, даже спящих. Тем более, чтобы они проснулись.

Есть ещё время, чтобы люди изжили в себе то, что загнало их под землю. Есть ещё время для людей, чтобы стать людьми. Пока они спят, они не могут вредить ни себе, ни другим, ни Матрице, ни миру. Пусть они играют, пока спят.

А когда научатся играть в игры Пани Вачовски – тогда они смогут проснуться сами. Их ждёт новая игра: создание мира с чистого листа. Табула раса. 24  часа в сутки.

Новый мир, в котором они будут создавать свои игры. Надеюсь, эти игры будут новые и добрые. Без войн. Без ненависти. Без эгоизма.

А. Смит-Андерссон.

Перевод (вывод из Краткого Кода-7): А. Степанов.