Казаки называли Доватора «батей» и слагали о нем песни. И не случайно. Генерал-майор Лев Михайлович Доватор прекрасно владел шашкой и был превосходным наездником. Его знаменитые кавалерийские рейды в тыл противника наводили на немцев ужас. А одним из адъютантов у Льва Доватора служил гвардии капитан Михаил Туганов, руководитель группы наездников, выступавших в Московском цирке.

«Цирковые» с первых дней просто ошеломляли немцев джигитовкой, выныривая на полном скаку из-под брюха лошади, а потом совсем не по-цирковому, а очень по-настоящему яростно рубили на скаку немецких пехотинцев. 

Михаил Николаевич Туганов до войны в цирке руководил конным ансамблем «Донские казаки», который в 1941 году всем составом добровольно ушел на фронт. После представления 22 июня 1941 года Туганов собрал своих артистов и сказал: «Я иду добровольцем на фронт. Кто со мной?» Все подняли руки, весь состав вызвался идти в армию. 

Документы были оформлены быстро. Из ворот «Московского цирка» на Цветной бульвар выехал весь «Донской казачий ансамбль». Они двинулись в казармы 1-го Особого кавалерийского полка Наркомата обороны, вскоре после этого полк влился в корпус, которым командовал генерал Лев Доватор.

В первые дни битвы за Москву соотношение сил было не в пользу Красной Армии. На московском направлении немцы сосредоточили около 2 миллионов человек, 19 тысяч орудий, 1 700 танков и 1 300 самолетов. В этой ситуации руководство Красной Армии решило максимально использовать кавалерию, которая за счет своей высокой маневренности и способности быстро перемещаться по пересеченной местности могла наносить удары по врагу в самых неожиданных местах. В условиях снежных заносов, по которым было тяжело передвигаться, как пехоте, так и технике, кавалерия оказалась бесценна. На ближних подступах к столице именно конникам Доватора пришлось сдерживать наступление вражеских танков и пехоты, рвавшихся к городу по Волоколамскому шоссе.

Контрудар начался 5 декабря. Казачий корпус был брошен на укрепленные позиции фашистов. За полтора часа, две с лишним тысячи советских кавалеристов были уничтожены у деревни Мусино Волоколамского района. Бойцы, потеряв своих коней, сражались шашками с пехотой, шедшей за немецкими танками. В ход шли бутылки с зажигательной смесью. А когда не было ни шашки, ни оружия, ни бутылки со взрывной смесью, то завязывался рукопашный бой. В страшной кровавой схватке погибло большинство артистов Тугановского казачьего ансамбля.

Генерал-майор Доватор погиб 19 декабря 1941 года во время очередной рекогносцировки. Произошло это у деревни Палашкино в 12 км от подмосковного города Руза, куда корпус Доватора вышел после своего второго рейда по немецким тылам после начала контрнаступления под Москвой. Тело командира несколько дней лежало на линии огня, и только чудом доваторцы смогли унести его с поля боя. В этой операции участвовал его адъютант Михаил Туганов. Льву Доватору было посмертно присвоено звание героя Советского Союза, а командование корпуса перешло к Иссе Александровичу Плиеву. 

Битва за Москву стала одной из самых важных, переломных точек Великой Отечественной войны. Она сыграла исключительно мобилизующую роль. Волоколамск был освобожден 20 декабря 1941 года. 20 января 1942 года наши войска заняли Можайск, последний опорный пункт немцев в Московской области. 

К январю 1942 года Красной Армии удалось освободить свыше 400 населённых пунктов, отбросить врага на 150 – 250 километров на запад. Это было первое стратегическое поражение вермахта, гитлеровский план окружения и взятия Москвы позорно провалился. Таких потерь фашистская армия еще не знала.

20 тысяч железных немецких крестов, которые предназначались для награждения за взятие Москвы, но так и не были вручены, хранятся сегодня в Центральном музее Вооруженных Сил.

А боевой путь Михаила Туганова продолжился. Начав войну рядовым кавалеристом, он закончил ее в звании гвардии майора. Был дважды ранен. 

Гвардии капитан Михаил Туганов

О подвигах Туганова в 1942 году написал Валентин Катаев. Во время войны писатель, военный корреспондент «Правды» и «Красной звезды», выезжал на фронт, был свидетелем и участником ряда крупных сражений: на Волоколамском направлении, под Ржевом, на Орловско-Курской дуге. 

Во время боёв на Орловско-Курской дуге находился на передовой. Вот что в своей книге «Почти дневник» он писал:

«Мне нужно было повидаться с генералом, командиром одной из наших конногвардейских частей. Я приехал в деревню и вошел в избу, на крыльце которой стояли парные часовые. Генерала не было дома. Адъютант пригласил меня в горницу, оклеенную по-деревенски газетами и обоями, и предложил подождать. Когда мы вошли, адъютант представился: 
– Гвардии капитан Туганов.

Это был красивый смуглый мужчина несколько восточного типа, плотный и очень хорошо сложенный. На вид ему было лет тридцать пять. На нем была легкая защитная рубашка, перехваченная узким кавказским ремешком с набором. Синие шаровары с алыми гвардейскими лампасами. Мягкие сапоги джигита. Шпоры. Пистолет. На груди два ордена: один гражданский – Трудового Красного Знамени, другой военный – боевого Красного Знамени. Я это внутренне отметил. Мы поговорили о последних операциях части и о погоде. Операции были удачны. Погода никуда не годилась: пятый день шел дождь, сделавший дороги почти непроходимыми и сильно поднявший уровень рек.

Я еще раз взглянул на него. Конечно. Это он. Последний раз я видел его на арене Московского цирка. В ослепительных разноцветных лучах прожектора на арену выезжают донские казаки. Их кони танцуют, носят боками. Развеваются башлыки и бурки. Впереди три аккордеониста на конях. Черные бурки, папахи и белоснежные аккордеоны. Это красиво. И потом – замечательный номер. Казаки пляшут, стреляют, рубят лозу, показывают высший класс джигитовки. И во главе этой замечательной труппы Михаил Туганов. Он несется по арене в карьер. На голове у человека яблоко. Михаил Туганов на всем скаку разрубает яблоко шашкой. Михаил Туганов на всем скаку стреляет из револьвера в цель. Михаил Туганов проносится вокруг арены на своем взмыленном скакуне, повиснув вниз головой на стременах. 

– И вот теперь вы… – говорю я. 

– И вот теперь я, гвардии капитан, – говорит Туганов.

И гвардии капитан Михаил Туганов рассказывает мне поистине простую и почти одическую в своей простоте историю: 

– Я сам по рождению кавказец, осетин. Прирожденный джигит и наездник. Мой отец – джигит. Мой дед – джигит. С детских лет я научился в совершенстве владеть конем, шашкой и винтовкой. Юношей, почти мальчиком, я поступил в цирк. Скоро я выдвинулся. Я стал довольно известным наездником. Я создал с тремя товарищами небольшой полный номер «Четыре Туганова четыре». Это был вполне приличный номер. Он имел успех у публики. Но он не представлял собой ничего выдающегося. Номер как номер, на десять двенадцать минут. Я мечтал создать что-нибудь более самобытное, более оригинальное и, если хотите, более народное. Однажды мы гастролировали в Ростове-на Дону – в столице донских казаков. Здесь мне пришла в голову мысль – создать из настоящих донских казаков настоящий «гала номер». Так родилась «Труппа донских казаков под руководством Михаила Туганова». Я набрал настоящих донских казаков – наездников и джигитов с головы до пят. Все, что мы показывали публике, было подлинно народное мастерство казачьей верховой езды, рубки, стрельбы, песен и плясок. Мы выступали в настоящих казачьих костюмах, на настоящих казачьих лошадях, с настоящим казачьим оружием – винтовкой, шашкой, пистолетом. Наш номер шел сорок пять минут, нам предоставляли целое отделение цирковой программы. Мы стали любимцами публики. Мы гастролировали по всему Советскому Союзу. Я не приписываю себе нашего успеха. Своим успехом мы обязаны великолепным традициям русского казачества. В день объявления войны, двадцать второго июня 1941 года, мы как раз гастролировали в Московском государственном цирке. После представления вся наша труппа в целом подала заявление с просьбой отправить нас всех на фронт. Нашу просьбу командование Красной Армии удовлетворило. 

В течение нескольких дней к нам примкнули наши братья и знакомые – донские казаки, осетины, кубанцы. Получился целый хорошо вооруженный кавалерийский взвод казаков, на хороших лошадях и хорошо экипированный. 

Мы были готовы к бою. Я был назначен командиром этого взвода, а мой друг, директор нашей труппы В. Алавердов, – комиссаром. Девятого июля мы в конном строю выехали из ворот Московского цирка на фронт. Нас провожали представители художественной интеллигенции, артисты, циркачи, весь народ. С песнями, под звуки аккордеонов, мы проехали по Цветному бульвару, держа в руках букеты. Скоро мы прибыли на фронт, в распоряжение знаменитого, легендарного кавалерийского генерала Льва Доватора. С ним мы и проделали всю кампанию. Были в четырех рейдах, в тылу у противника. Много из нашей группы пало в боях с гитлеровцами, несколько ранено, почти все остальные награждены боевыми орденами и медалями. Я получил орден боевого Красного Знамени, ношу его рядом с орденом Трудового Красного Знамени, полученным несколько лет тому назад за работу в цирке. Оказалось, что наше цирковое мастерство пригодилось. То, что в мирное время было развлечением, во время войны стало делом, настоящим, большим военным делом. Теперь я произведен в капитаны и состою адъютантом командира гвардейской кавалерийской части. 

Я затаив дыхание слушал эту простую и поразительную историю. 

На прощание я крепко пожал руку Михаилу Туганову – замечательному мастеру цирка, замечательному командиру Красной Армии, человеку большой души, патриоту, гвардии капитану и кавалеру двух орденов. 

Я ехал домой по грязной лесной дороге. Лошадь с трудом вытаскивала из грязи копыта. Копыта хлопали, как пробки. Шел дождь. Бурка намокла. Вода текла по коленям. За мной ехал коневод. Но вот он поравнялся со мной и сказал: 

– Вам не рассказывал капитан Туганов, как его спасла профессия циркача во время одной из наших операций? 

– Нет, не рассказывал. 

– Ну да, он очень скромный человек. Он никогда не говорит о своих боевых подвигах. Но вы должны знать, как писатель. Вы непременно должны знать. Я вам сейчас расскажу. 

И он мне рассказал замечательный случай из боевой практики бывшего циркового артиста, ныне конногвардейца Михаила Туганова:

– Однажды во время операции на Западном фронте, во время сильных боев, когда дислокация наших и вражеских частей была неясна, капитан Туганов один, на коне, по ошибке заехал в село, занятое немецкими автоматчиками. Капитан Туганов доехал до середины села и только тогда заметил, что попал в расположение немцев.

Он был в бурке, в красном башлыке. Немцы открыли по нему страшный огонь из автоматов. Туганов повернул коня и помчался карьером назад. Пули свистели вокруг, пробивая бурку. Тогда Туганов сделал вид, что его убили. Он свалился с седла и повис на стременах под брюхом лошади. Это был его излюбленный номер джигитовки. Немцы, уверенные в том, что казак убит, прекратили стрельбу и погнались за лошадью. Но лошадь хорошо была дрессирована. Она, не снижая аллюра, вынесла капитана Туганова из села. Тогда капитан вскочил на седло и умчался, как вихрь, в развевающейся бурке и в развевающемся алом башлыке. Немцы ахнули, но было уже поздно. Пули не долетали. Так мастерство циркача спасло ему жизнь…».

Валентин Петрович Катаев (1942 г.)  

Михаил Туганов дошел до Берлина. Во время войны ему удалось собрать и обучить новых участников ансамбля, с которыми он не только воевал, но и выступал на передовой. В часы отдыха участники ансамбля выступали с песнями и плясками, поднимая боевой дух конногвардейцев. 

За особые заслуги в творческой работе и высокое художественное мастерство 9 октября 1944 года маршал Советского Союза К. К. Рокоссовский объявил благодарность всему личному составу ансамбля и наградил его руководителя майора М. Туганова именными часами. Этот приказ маршала Рокоссовского хранится в Петербурге, в Музее цирка.

Конная группа Туганова 2 мая 1945 года дала представление у стен рейхстага. Ансамбль Михаила Туганова выступал вместе с прославленной певицей Лидией Руслановой. В подтверждение – историческая фотография, облетевшая весь мир.

После войны Михаил Туганов со своими бойцами вернулся в цирк. Работал, как режиссер, как постановщик трюков. Его новые конные аттракционы «О чем звенят клинки» и «Джигиты Северной Осетии» с успехом демонстрировались не только в нашей стране, но и за рубежом. Цирковую династию продолжили его дочь Дзерасса Туганова и внучка Нина Туганова.

Талантливый мастер, народный артист РСФСР ушел из жизни в 1974 году. В 2020 году не стало народной артистки РСФСР Дзерассы Михайловны Тугановой. Династию Тугановых принесшую мировую славу советскому цирку сегодня по праву представляет Нина Валерьевна Туганова.

Но в первую очередь ей хочется, чтобы Михаила Туганова помнили не только как прославленного артиста цирка, но и как бесстрашного солдата, который внес свой неоценимый вклад в великую Победу.

«После войны, - вспоминает Нина Валерьевна, - дедушка практически каждый год встречался со своими сослуживцами. Меня маленькую он тоже познакомил со всеми доваторцами, с теми, кто остался жив. И когда умер мой дедушка, доваторцы взяли шефство на моей мамой Дзерассой Тугановой. Последний раз мы встречались в Ставрополе, когда находились на гастролях. Ветераны отряда Льва Доватора вручили ей почетную грамоту и орден. Все награды я отдала в музей Владикавказа. 

Очень жаль, что в Волоколамском историческом музее нет ни одной фотографии, ни одного упоминания о Михаиле Туганове и его отважных конниках. Ведь они храбро сражались и многие из них сложили головы на этой земле. 

В память о кровопролитных днях на Волоколамское шоссе установлен танк Т-34. В шестидесятых годах дедушка построил дачу в Снегирях, недалеко от Волоколамска, куда дошли немцы, но дальше их не пустили. И когда мы на машине проезжали мимо этого танка, дедушка всегда замолкал. Он вспоминал те страшные дни. О войне он мне рассказывал много. Рассказывал о том, как конники бросались в рукопашные бои, дед был невероятной силищи, одним ударом кулака мог убить. Такой же физической силой обладал Шемякин, отец известного художника и скульптора Михаила Михайловича Шемякина. Мой дедушка и Михаил Петрович Шемякин познакомились на фронте, они вместе воевали у Доватора. Михаил Петрович Шемякин дошел до Берлина. После войны был комендантом Кёнигсберга, проходил службу в Центральной группе войск в ГДР, был комендантом многих восточногерманских городов. Позднее стал преподавателем Академии им. М. В. Фрунзе. В 1957 году ушёл в запас. Мы дружили семьями. Шемякины поселились на юге, дедушка с бабушкой ездили к ним в гости и брали меня с собой. И каждый раз при встрече они вспоминали о военном лихолетье. Поэтому о войне я знаю много, с детства отличалась талантом внимательно слушать, и все, что касается обороны Москвы для меня свято. Это мой родной город. Город, за который сражался мой дедушка Михаил Николаевич Туганов».

Похоронен гвардии капитан Михаил Туганов на Новодевичьем кладбище. Там же нашли свое последнее упокоение генерал-майор Лев Михайлович Доватор, генерал-майор Иван Васильевич Панфилов, летчик Виктор Васильевич Талалихин. 

Во время Великой Отечественной войны героизм наших солдат был массовым. И не потому, что была дана команда: «Ни шагу назад!». По-другому бойцы не могли воевать. Потому что отступать было некуда. 

Помним мы бессмертный подвиг героев-панфиловцев, в память о них в Дубосеково возвышается мемориальный комплекс, не забыт подвиг летчика Талалихина – в Москве есть улица, названная его именем. Помним, как отважно сражался Лев Доватор, улицы десятков городов в СССР были названы в его честь. Но если доехать до Волоколамска и попытаться найти хоть малейшее упоминание о погибших конных кавалеристах, которые бесстрашно с шашками бросались на танковые колонны, то вы ничего не найдете. Увы, история умолчала об этом подвиге. И это на нашей совести…

Анжела Якубовская

Источник: www.stoletie.ru