Sage

Продолжая разговор о русских племенах, перечисляя которые летописец Нестор не причислил к славянам, остановимся на кривичах и словенах новгородских.

Высокой чести славянского происхождения он не удостоил вятичей, радимичей, уличей, тиверцев и кривичей. Но если это не славяне, то кто? О вятичах я коротко рассказал в статье «Русы были на многие тысячелетия старше славян» (https://cont.ws/@sage/1799323)... ) Их несомненная связь с венедами является прямым указателем на территорию их первичного заселения в Центральной Европе.

А что же остальные, не «настоящие славяне» по Нестору? Скажем, радимичи?

«… были же радимичи от рода ляховъ, пришли и поселились тут и платят дань Руси, повоз везут и доныне» [ПВЛ].

Стало быть, и радимичи имеют некое балтское происхождение, от «рода ляхов». Ляхи – это те, кто обитал к востоку от Вистулы (Вислы). Это уже позже ляхами стали называть поляков. Археологию относят к балтской, хотя и с некоторыми особенностями. Под балтской надо понимать территориальное нахождение, а не отношение к современным литве и латышам. Радимичи – это, то ли племя, то ли племенной союз IX—XII веков. Обитали радимичи на территории нынешних Гомельской и Брянской областей.

А вот территория, которую занимали кривичи была огромной. На карте ниже она обведена красным. Внутри этого ареала, что называется, всё кривичское.

По сути, при внимательном рассмотрение – кривичи – это самый центр России, ее сердце. И оно не славянское! И ведут они свое происхождение по Нестору от неких полочан. Но ни археология, ни история о полочанах особенно не распространяется.

«От сихъ же [полочан] и кривичи, иже сѣдять на верхъ Волгы, и на вѣрхъ Двины и на вѣрхъ Днѣпра, ихъже и городъ есть Смолѣнескъ; туда бо сѣдять кривичи». [ПВЛ].

В археологии кривичи относятся к «культуре длинных курганов». Они освоили бассейн реки Великой, Псковского озера и Ловати в VI–VIII веках. Но вот относительно места их изначального исхода определенного ответа нет. Есть только некоторые наметки в отношении технологии строительства крепости, которую они построили, дойдя до Ладожского озера. Это Любшанская крепость на берегу реки Волхова у Старой Ладоги. Там у кривичей был оборудован порт и опорный пункт.

Казалось бы крепость и крепость, хотя бы даже VII века, но ее реально отличают определенные особенности не свойственные подобным крепостям. На это обратил внимание крупный питерский археолог Е. А. Рябинина [«Отчет о полевых исследованиях Любшанского городища в 1997 году», Институт материальной культуры РАН]. Говоря об этом укрепленном поселении, он писал, что оно:

«По столь раннему времени возникновения и по технологическим особенностям не имеет аналогов в Восточной и Северной Европе».

Только в Центральной Европе, и в ареале расселения западных славян находятся ближайшие аналоги Любшанской крепости. Границами этого ареала с севера служит Польское поморье, с юга Дунай. Это может быть связующей нитью в вопросе происхождения кривичей «от ляхов», венедов. В крепости обнаружены были и кривичские височные кольца. С другой стороны, есть ссылки на археологические данные о выходе кривичей из Прикарпатья.

В кривичском ритуале трупосожжения на кургане, когда остатки пепла рассыпались по его поверхности, исследователи усматривают также реликты венедов.

По результатам исследований языка новгородских берестяных грамот (А.А. Зализняк) и древнекривичского диалекта (Л.Н. Николаев)отметили исходную принадлежность диалекта кривичей к северо-западной славянской диалектной группе [В. Топоров. Значение белорусского ареала в этногенетических исследованиях]. Поэтому и не удивительно мнение чешского историка П. Шафарика о том, что предками кривичей являлись лютичи или вильцы.

Так что, картина могла складываться таким образом. Этнос кривичей складывался в V-VI веках в Белоруссии на основе пришлых потомков вильцев и местного, полагают, венедского населения. А вот почему их ближайшие соседи латыши до сих пор называют русских krievu (кривичами), даже догадываться не надо. Так как кривичи вышли от русов Южной Балтии.

А что словене новгородские? Происхождение их вызывало много вопросов у исследователей. Они явно не пришли на озеро Ильмень с далекого Причерноморья.

Тот язык, на котором написаны новгородские берестяные грамоты безусловно русский. К тому же, словене – это самоназвание, а не указание на лингвистическую принадлежность. Важно здесь отметить, что польское племя кашубов, населявшее поморское побережье Балтики, называлось «словины». Любопытна такая созвучность названий, по всему видать родственных племен.

Как бы в подтвержение этому, В.В. Седов, который выводил кривическое население с запада Псковщины, писал о словенах следующее:

«Собранный к настоящему времени материал весьма обширен и свидетельствует о несомненной генетической связи древних новгородцев со славянскими племенами Польского Поморья».

А это относится также и к кашубам, или словинам. Он обратил внимание и на характер новгородской керамики. Поэтому важно его указание, что

«Появление биконической керамики в Новгородской земле не может быть обусловлено ни древними местными традициями, ни культурными влияниями местных племен…. Объяснить появление биконических и реберчатых сосудов на ранних славянских памятниках Приильменья можно только предположением о происхождении новгородских славян с запада, из Венедской земли»[Происхождение и ранняя история славян. М. Наука. 1979].

Ранее ученые обратили внимание также на религиозные воззрения, предания, некоторые обычаи новгородских словен и насельников Полабья, находя в них определенную общность. Это касается и новгородского говора, отличающегося определенным своеобразием.

«Н.М. Петровский выявил в древних новгородских памятниках письменности бесспорно западнославянские особенности. Позднее Д.К. Зеленин указал на западнославянские элементы в говорах и этнографии русского населения Сибири – выходцев из Новгородской земли». [М.Ю. Лебединский. К вопросу об истории русского народа].

Также, по мнению В.В. Седова, узколицые черепа (суббрахикефалы) Новгородчины обнаруживают ближайшие аналоги среди черепов балтийских племен в могильниках Мекленбурга, Одера, Вислы. Что очевидно подразумевает родство ободритов и словен. Другое дело, что ответ на вопрос, кто, куда пришел первым, видимо, остается открытым. Не исключено, что ободриты во времена древние из словен и вышли.

Вопрос основания главного города новгородских словен несколько затемнен. Звучало его прежнее название – Кунигардия. Но располагался ли он на том же месте, что Новый Город? Мы уверены сегодня, что явился в Приильменье Рюрик в 9 веке, и только с его появлением началось строительство Новгорода, который появился в 10 веке.

А как отнестись к городу Словенску, предшественнику Новгорода по «Сказанию о Славяне и Русе и славном городе Словенске». На это произведение, которого сегодня имеется около ста списков, без всяких оговорок ссылаются Ломоносов и Татищев. Согласно изложенным в нем событиям и датам, Словенск на реке Волхов заложили как минимум за 2 тысячи лет до н.э. (в лето от сотворения света 3099). Да и Словенск, полагают, если и был, то располагался чуть в стороне от современного расположения Новгорода.

В существовании города Словенска не сомневался новгородский археолог В. Передольский, и поставил своей целью найти его. Многое из его археологического достояния, к сожалению, было утеряно в годы Великой Отечественной войны. Сохранились только результаты раскопок на Ильмень-озере в Коломцах. По результатам раскопок в окрестностях Новгорода в XIX веке он сделал вывод, что европеоидное население Приильменья обитало здесь уже 8 тысяч лет назад, и никуда отсюда не уходило. Он писал, что Ильменьское побережье

«является колыбелью великорусского народа и средоточием духовного развития и благосостояния для населения не только Северной Европы, но и Азии в продолжении каменного века». [В.С. Передольский. Новгородские древности. Записка для местных изысканий. Новгород: Губернская типография, 1898].

Вся история с этой версией, как не согласующаяся с официальной, остается в стороне от основных исторических изысканий. И Ломоносов здесь не указ, а от Татищева историки стараются держаться подальше. Потому что не могут возразить его информации и фактам. Проще отмахнуться. Впрочем, сегодня любой выпускник исторического факультета с легкостью может по отечески снисходительно похлопать по плечу самого Ломоносова, не имея и сотой доли тех источников, на которые он опирался, и того потенциала, которым обладал этот гигант русской истории еще 300 лет назад. И в этом их беда.

Тем не менее, академик В.Л. Янин, говоря о призвании Рюрика, констатировал, что «наши пращуры» призвали его из пределов Южной Балтики,

«откуда многие из них и сами были родом. Можно сказать, они обратились за помощью к дальним родственникам». [«Итоги», 2007, № 38 (588)].

И еще:

«Русское государство при Ильмень озере и словом и делом образовалось до Рюрикова единовластия….Призванные князья пришли уже в государство, какую бы форму оно не имело». [Густав Эверс. Предварительные критические исследования... для Российской истории. М. 1825].

Указанная родственная связь остается без внимания истории.

В.В. Фомин отмечал:

«На южнобалтийских славян советские и современные российские ученые смотрели и смотрят, по причине господства в нашей науке норманской теории, далеко со стороны и без связи с историей России».

Но что-то с приходом или изначальным обитанием словен новгородских, носителей русского языка на территории Руси делать надо. Их обитание, междоусобицы с родственными племенами кривичей, а затем и приходящими с юга славянами известны.

Как бы там ни было, они потомки тех русов (R1a), что обитали на обширной территории, означенной границами культурой шнуровой керамики еще 5000 лет назад. Не исключено, их вынужденное выдвижение на восток, было вызвано неистовой экспансией эрбинов (R1b). Оно совпало по времени (4500-4200 лет назад) с отступлением части русов, в Приильменье, и основанием там города Словенска. Одновременно и предки кривичей могли смещаться на восток под давлением с запада эрбинов. А где они стали кривичами, уже на территории Руси, или еще раньше в этом историки разберуться. Но и они являлись, носителями языка русов, легшего на Русской равнине в основу одного из диалектов, который стал языком Белой Руси.

Так или иначе, зацикленность нашей истории на одной только Киевской Руси – это тупик, заставляющий топтаться на одном и том же месте.

Русская история одной Приднепровской Русью ограничиваться не обязана. А.Г. Кузьмин систематизировал многочисленные и зарубежные и отечественные источники (всего около 1200!) и зафиксировал в Восточной и Западной Европе с 500-1000 годах более десятка Русий. Это – четыре Руси на южном и восточном побережьях Балтийского моря, Русь Прикарпатская, Приазовская (Тьмутаракань), Прикаспийская, Придунайская и Приднепровская (Киевская). Их западные авторы именуют Русь-Ругиланд-Ругия-Руссия-Рутения(Руйяна). А население их – руги, роги, рутены, руйи, руяны, раны, рены, русь, русы, росомоны, роксоланы. [Откуда есть пошла земля Русская, 1980].

В.В. Фомин отмечал:

«Констатируя тот факт, что русы повсюду вытесняют название руги, Кузьмин сосредоточил внимание на этом народе, в начале нашей эры проживавшем, по свидетельству Тацита, на островах и южном побережье Балтийского моря, и во главе которого стояли цари». [Начальная история Руси. М. 2008].

История перемолола всех – кривичей, ободритов-словен, вятичей, уличей и других выходцев с Центральной Европы, слепив из них могучий этнос, мощный каркас великого государства Русь. Видимо, они и являлись потомками русов рода R1a-M645 культуры шнуровой керамики с территории Германии и Польского Поморья.

Значительно позже, в VII веках, сюда стали передвигаться племена «чистых» славян (в основном гаплогруппа I2a), перечисленных Нестором в числе «славянскъ языцехъ». Такое движение было обоюдным. Их наречия влились в широкую реку языка русов, который позже, впитав в себя эти многочисленные восточнославянские ручейки, стали называть русским. На выходе, при взаимопроникновении близких по языку и антропологии славян и русов, с включением пришедших позже в носителей гаплогруппы N1c1, получился современный русский этнос.

Автор Борис Новицкий

Источник