СЕКРЕТЫ РОССИИ Часть II

В 1938 году управление всеми архивными делами перешло в ведение НКВД СССР, которое засекретило огромный массив информации.

Самой слабой степенью секретности был гриф ДСП - «Для служебного пользования». Далее грифы «Секретно», «Совершенно секретно», «Особой важности» и «Особая папка». Последняя была самой верхней в иерархии, таким грифом обозначали информацию от Политбюро, Совета министров и президента СССР.

Ныне в архивах КГБ хранятся 33 комплекта документов с высшей степенью секретности. Точно известно, что именные особые папки существовали у Сталина, Берии, Ворошилова, Молотова, Маленкова и Хрущева.

Порядка 200 дел из фонда Сталина до сих пор относятся к категории секретных.

Никто, совсем никто не знал! Ничего. Вообще. Еще была папка «Абсолютно секретно», которую в принципе никто не имел права открывать… Однажды Марианна Максимовская в шутку спросила Дмитрия Медведева, который тогда был президентом, что он думает об инопланетянах. Но Дима и не думал шутить, он на полном серьезе ответствовал, что каждую неделю читает отчет о проделках инопланетян. На Максимовскую страшно было смотреть…

Между прочим, в соседнем районе жених украл члена партии. Страшная государственная тайна! И воровство сталинских партийных чиновников – тоже. Окна закрыть, уши заткнуть. Все, кого убили – виновны, и дело с концом.

И вот результат: это именно результат и именно дуболомства партийного руководства: в миф о Катыни, в миф о голодоморе, в миф о том, что американцы не были на Луне и т.п. население легко верит. Если власти играют в молчанку, если настолько боятся населения, боятся за свою шкуру, не доверяют собственному народу или презирают его – на этой почве, как плесень в сортире, будут вырастать мифы. Отгораживаетесь от народа? Получите сами по морде!

И набирают в спецслужбы по большей части говнюков. У Сталина была та же кадровая политика: Ягода, Ежов, Берия.

Особенно секретными были произведения поэтов и писателей.

Диссидент Вовочка Прибыловский по прозвищу Крылышко рассказывал: «Допрашивают. Сообщаю следаку, что, скажем, за «Доктора Живаго» он может мне припаять не больше трех лет. Ну, а за мемуары Надежды Мандельштам – полные семь. Следак:

- А что такое «Доктор Живаго»?

- Да роман Пастернака!

- А кто такой Пастернак?

Но вот что существенно: именно секретность позволяет спецслужбам самим создавать мифы – для манипулирования массовым сознанием. К таким мифам относятся россказни о Вольфе Мессинге, об инопланетянах, о структурированной воде и пр. Ныне их активно воспроизводит безграмотный Прокопенко в «Военной тайне».

***

В нулевые пермский электроприборный (ОАО ПНППК) продал китайцам и индусам технологии оптоволоконных гироскопов для ракет наземного и морского базирования соответственно.

В те же нулевые двое сотрудников пермского засекреченного ОКБ «Темп» с голодухи решили продать французам схему пескоструйного насоса, которая копировала части ракеты. Прямо по факсу передавали изображение.

Схомутали голубчиков – ведь право совершать измену родине, продавать государственные тайны имеет только государство, но не всякие там ученые. Повезло, одного хватил инсульт, другого уволили, в общем, отделались легким испугом.

До перестройки гулял такой анекдот: приезжает американский шпион в секретный советский город. Ему нужно найти секретный завод. Он знает, что завод расположен напротив бани. Встречает старушку, спрашивает:

- Где тут у вас баня?

- Недалеко, милок. Пройдешь два квартала, дойдешь до секретного завода, а напротив – баня.

Думаете, далеко от истины? Спросим: где в СССР урановые шахты? Там, где с нуля построили город. Посреди пустыни. И об этом на всю Ивановскую – хит сезона: «Учкудуууук - три колодца...»:

Любой в Учкудуке расскажет старик,
Как город-красавец в пустыне возник.
Как в синее небо взметнулись дома...

Однако на самом деле всё не так, как в действительности, говаривал Станислав Ежи Лец.

В начале августа 1957 г. ЦРУ решило получить больше информации об МБР «Сатана» (SS-6). Хотя бы о полигоне, с которого производились запуски. Факт запусков установили при помощи мощного радара в Турции, построенного в 1955-м. 5.8.1957 с аэродрома в Пакистане поднялся в воздух самолет U-2, пилотируемый Юджином Иденсом. Основная сложность его миссии была в том, что ЦРУ не знало, где именно находится этот полигон. Оно только полагало, что снабжение полигона происходит по железной дороге. Так что часть маршрута Иденса проходила над железнодорожной магистралью Москва-Ташкент; пилот должен был сфотографировать магистраль и местность рядом с ней.
Вскоре после его возвращения и проявки пленки специалисты разглядели на одном снимке, у самого его края, странное сооружение неподалеку от станции Тюратам. Это и была стартовая площадка 8К71, но детально разобраться в вопросе специалисты пока не могли: снимок был сделан с неудачного ракурса, и на нем нельзя было разобрать какие-либо детали. Требовался еще один полет, на сей раз точно над полигоном. Его внесли в ближайшие планы.
Последующие полеты U-2 показали, насколько в США недооценивали технологический уровень СССР. Один из маршрутов прошел над сибирским химическим комбинатом недалеко от Томска, но когда Алену Даллесу сообщили, что в районе Томска сфотографирован ядерный комплекс, он воскликнул: «Вы хотите сказать, что в этой дикой Сибири есть объекты атомной промышленности?!»

О том, что рядом с Томском есть комбинат, знали только по сообщению одного пленного немца, который его строил. Но ему не верили. Единственный факт, который подтверждал его слова - это исследование его шапки, на которой нашли следы радиоактивных элементов. Но где он получил загрязнение, сказать было нельзя. Он должен был покинуть комбинат задолго до пуска. А там в то время, шло строительство одной из крупнейших в мире на тот момент АЭС.

Свердловск и Челябинск были известны благодаря шпионским полетам воздушных шаров в рамках проекта Дженетрикс. Один из шаров сбился с курса и считался потерянным. Через пару лет его нашли на Аляске, оказалось, он удачно пролетел над Уралом.
В США был настолько вакуум по поводу расположений многих целей, что пилоты стратегических бомбардировщиков порой вылетали на задание с советскими открытками на которых были виды городов.

В самих США секретность была высочайшая. В те годы, когда разрабатывали атомный Манхэттэнский проект, участник проекта Ричард Фейнман, один из последних в мире физиков-универсалов, прокрался в самый секретный кабинет, разгадал математически самый секретный шифр в самом секретном сейфе и положил в сейф бумажечку с записью: «Ку-ку, догадайтесь, кто здесь был». Руководителя проекта генерала Гровса чуть инфаркт не хватил, дуболомов ЦРУ две недели трясло, как в лихорадке, пока Фейнман сам не сообщил о своей шутке.

А в СССР - никого не удивляли рыбаки, использующие общевойсковые защитные комплекты (ОЗК), предназначенные для спасения от боевых отравляющих веществ и бактериологического оружия - в качестве рыболовной амуниции, особенно прорезиненные легкие сапоги.

И множество рассказов, как такой-то такой-то установил ракетный отражатель на огороде.

Байки байками, но то, что случилось на пермском ракетном КБМаше в 1991-м, еще до опереточного путча – быль, это событие действительно имело место в истории.

Дело в том, что руководство завода бесплатно раздавало рабочим использованные металлические контейнеры для ракет. А рабочие тащили их на дачи и ими распоряжались по своему усмотрению. Кто резервуар для воды сооружал, кто сдавал в металлолом за деньги. Один работяга решил сделать из него гараж. Привез на дачу, разварил одну из стенок – и обнаружил там ракету. Бывший фотограф, он ее вполне мог заснять… Но работяга позвонил на родной завод и доложил о ЧП. И услышал ответ: «Сегодня суббота, никого нет, обратитесь в понедельник».

Два дня рабочий сторожил ракету с берданкой, в понедельник позвонил и услышал: «Ваша ракета по нашим накладным не числится».

Тогда работяга нанял за свои деньги КАМАЗ, погрузчик – и привез изделие к проходным родного предприятия. Три часа он таранил ворота – не пускали! Наконец. КАМАЗ пустили. Но не погрузчик…

Я опубликовал рассказ об этом происшествии в самарской газете «Забастовка».

А что КГБ? Ноль внимания, дуболомы, сэр.

И только через полгода, когда «Коммерсант» скрал рассказ из «Забастовки». к работяге пришли КГБ-шники и стали допрашивать с пристрастием… Не директора завода, работягу! Дуболомы, сэр.

В 90-е всё упростилось. Полковники сами продавали ракетные отражатели. Поскольку меня при содействии КГБ уволили из политеха, чтобы не умереть с голоду, занялся бизнесом, вот один полкан мне эти отражатели и пытался всучить. Недорого. В 1991-м, всего пару месяцев прошло с момента прихода Ельцина, пермские журналисты обнаружили на железнодорожных путях близ Перми заброшенный состав БЖРК, на котором перевозились ракеты «Скальпель», головная боль Пентагона. Как известно, совки смогли, а Пентагон оказался не в состоянии создать подобную систему. Так вот, в поездном составе, который давно облюбовали детишки и легко его вскрыли, было всё, что положено – и журналисты утащили оттуда какой-то блок. Статья с фото вышла на целую полосу.

А что наша госбезопасность? Да-да, дуболомы, сэр…

Еще Тимофеев-Ресовский смеялся, как дуболомы секретили слово «облучение» в его работах: «… заглавие совершенно секретного отчёта гласило: «Эксперименты по окуриванию крыс рентгеновскими лучами». Из чего, конечно, это самое «окуривание» моментально рассекречивалось… У нас было одно главное неудобство или несчастье наше: радий засекречивали натрием, а существует у химиков хлористый натрий, который употребляется в дело, но хлористый натрий - это поваренная соль в то же время. И доказать секретчику своему, что поваренная соль, она не засекречена - подите докажите болвану, бывшему майору!.. глупость, она как-то не исчезает. Она подлежит тоже закону сохранения, она остается в системе, только перераспределяется и где-то накапливается».

Дальше еще интереснее: «В один из моих приездов в Москву после того, как уже Келдыш умер и на его месте стал Александров, как-то звонок телефонный. Меня. Я подхожу. Александров: «Здравствуйте, Николай Владимирович, я слышал, Вы в Москве. Вы в отпуске?» Я говорю: «Да, в отпуске». - «Слава Богу Нам на каком-то физическом объекте, где у нас реактор, нужно какое-то устройство для биологической доочистки радиоактивно загрязнённых сточных вод. Я слышал, что Вы, будучи в атомной системе, и Ваша лаборатория этими делами как раз занимались». Говорю: «Странно, Анатолий Петрович, что Вы только слышали об этом. Не так давно это было, я всё помню: мы Вам в двух экземплярах, или в трёх даже, послали 22 отчёта по этой проблеме. Причем один из последних так и назывался: «Система биологической доочистки радиоактивно загрязненных сточных вод». Там описывалась серия экспериментов на двух прудах-отстойниках, через которые должна проходить очищенная якобы вода перед тем, как поступать в общий сток».

Да, а он, кроме всего, стал наместником Курчатова и по Средмашу. «Я слышал, что Вы этим занимаетесь, и слышал, что у нас были отчёты. Но ведь Вы знаете, у нас эти отчёты читаются одним человеком каким-нибудь допущенным. Да и он обыкновенно их не читает, не интересуется. А потом они лежат в железных шкафах. А пролежавши, кажется, два с половиной года (это он сказал «кажется», это не я говорю), попадают в секретный государственный архив. И чтобы получить оттуда нужный экземпляр, мне, начальнику всей атомной системы, потребовалось бы года два. Даже секретные списки ваших секретных отчётов уже в этом секретном архиве. Их сперва нужно получить, секретные списки Ваших секретных отчётов, а потом выбрать нужный и подать заявление о получении Ваших секретных отчётов. Так это ведь уже разрушится наш завод, который мы строим, а Ваших отчётов всё ещё не получим. Вот у меня какая просьба. Не можете ли Вы заехать вместе с Еленой Александровной ко мне в Средмаш (мы Вам пропуска заготовим всякие) и рассказать подробно о Ваших делах. А мы совершенно секретную машинистку посадим, стенографистку, она будет записывать всё, что Вы вспомните».

Я говорю: «Совсем интересно получается. А Вы, может быть, слышали ещё, что при закрытии нашего объекта в 55-м году все наши отчёты были рассекречены и тот экземпляр, который оставался в нашей секретной части, был рассекречен официально. Слово «секретно», номер секретности - всё тушью замазано, и мне отчёты были переданы. И сейчас они у меня на Миассовской станции лежат себе как милые, все наши отчёты, часть мы уже напечатали в виде работ. То, что мы там делали секретно, в виде совершенно несекретных работ уже напечатано. Так что не нужно нам таких с Вами фокусов разводить. Раз Вам, высшему начальству, получить из этого государственного архива - два с половиной года требуется, то можете Вы подождать немного? Мы с Лёлькой через десять дней или через две недели самое позднее в Свердловск едем. Я Вам обещаю тотчас по приезде вот этот наш отчёт, толстый, подробный, где все рассказано, прислать. Я посажу совершенно обыкновенную свою машинистку, не секретную, она его перепечатает на всякий случай с двумя копиями. Вам послать один экземпляр или, может быть, два или три?» - «Пошлите, - говорит, - два или три экземпляра, ежели Вам всё равно». Ну, я и послал по почте, не помню, два или три экземпляра переписанного на машинке бывшего секретного отчёта, который лежит в государственном секретном архиве, похороненный на веки вечные. Я не знаю, может, существует какой-нибудь закон, что через 25 лет сжигается этот секретный, пролежавший четверть века отчёт. Не знаю.

Все это дичь с начала до конца! Ведь во всем мире считается, что американцы разработали всю медицинскую изотопную, так сказать, биологию и всю водную изотопную биологию. А все это мы раньше американцев сделали. Но американцы делали - и печатали. А мы делали - и посылали в эту прорву, в Средмаш, из которого сам начальник всего этого дела не может получить ничего постфактум и даже не знает, что эти отчёты рассекречены» (Воспоминания. М.: «Вагриус», 2008, С. 331-335).

Да… Были широко известны Арзамас-16, Снежинск, Свердловск-44, Загорск-6, Пенза-19, ядерная артиллерия пермского завода им. Ленина… Но в ФРГ знали намного больше о создании советского атомного оружия, чем население страны. Ведь профессора Риля, который за создание первой атомной бомбы в СССР получил звезду Героя, отпустили на родину.

Тем не менее, были объекты, о которых действительно не знали ни ЦРУ, ни широкие массы. Скажем, сам Ельцин с удивлением узнал, что большинство ракет стартовало не с полигона «Байконур», а с полигона в Плесецке.

«Дуга» - радиолокационная станция для раннего предупреждения межконтинентальных ракетных ударов.

В СССР было 3 такие станции (Припять, Комсомольск-на-Амуре и Николаев), они обеспечивали возможность обнаружения целей на расстоянии до 3 тыс. км. С помощью «Дуги» военные могли засечь запуск ракет на территории США.

Ходили слухи, что это центр по исследованию психотронного оружия. Хотя это и чушь собачья, опасаться было чего - когда система запускалась, то блокировала возможность использования коротковолнового диапазона во всём мире. Кстати. и на человека плохо действует. Считается, что станция полностью демонтирована.

Сегодняшние РЛС, например, под СПб, не такие громоздкие и «видят» дальше.

База подлодок в Балаклаве. Это сооружение в горе Таврос может укрыть 7 АПЛ и способно выдержать прямой удар атомной бомбы мощностью в 100 килотонн. На базе во время ядерной угрозы могли укрыться 3000 человек, ее общая площадь достигала 10 тыс. кв. м. Когда ее строили, грунт вывозили ночью и сбрасывали в море. Все, кто работал на строительстве, подписали документ о неразглашении. Объект был закрыт в 1993-м и не охранялся, из-за чего подвергся разграблению мародерами. С возвращением Крыма в Россию там проведены большие работы, и лодкам уже нашлось место.

Принадлежавший военному ведомству ускорительно-накопительный комплекс «Протон», незавершенное строительство исследовательского института в Протвино, который предполагал создание отечественного коллайдера еще в 1983-м. Его основное кольцо имеет длину 21 км, сам тоннель, в котором собирались сталкивать протоны, расположен на глубине от 20 до 60 м. Диаметр тоннеля 5 м. Строительство заморозили в 1994-м из-за нехватки средств. Сегодня коллайдер законсервирован, поддерживается необходимая температура, работает вентиляция и освещение.

Семипалатинский полигон в Казахстане, самый крупный для ядерных испытаний в СССР. Здесь хранилось и обслуживалось самое современное ядерное оружие. Первый взрыв был произведен в 1949-м, эквивалент тротила составил 30 килотонн. С тех пор на полигоне испытали 473 заряда, 354 из них — под землей.

С 1996 по 2012 год в ходе совместной операции Казахстана, России и США на полигоне захоронили около 200 кг плутония, который остался после испытаний. Этот гигантский объект никак не охраняется, на его территории живут люди и мирно пасется скот.

Проект «Терра», «Проект 23», «Дорога смерти», строившаяся с прицелом создания базы для атомных подводных лодок на Таймыре, аналогичной базе в Балаклаве.

Что-то нашло применение, например метеорологическое, климатическое оружие, что-то нет – боевой крот, космический истребитель и др.

***

Разумеется, только наивный полагает, что без засекречивания можно обойтись. Разумеется, не такое идиотское засекречивание, как его стряпают дуболомы. С другой стороны, Ленин говорил, что все внешнеполитические акты должны быть известны народу. Если в 30-е эти акты стали скрывать от народа, значит, что-то прогнило в Датском королевстве. А рыба, как известно, гниет с головы. Но чистят ее дуболомы, как это тоже хорошо известно, с хвоста.

Подготовил Борис Ихлов, 10.7.2020